Всё о Будде

 

 **ПРЕДИСЛОВИЕ**

---

**Представьте себе...**

Молодой человек, у которого есть абсолютно всё — неограниченное богатство, власть над миллионами, самая красивая жена в стране, новорожденный сын, дворцы с золотыми стенами, сады, где вечная весна...

И вот этот человек в одну ночь бросает всё. Оставляет спящих жену и ребенка. Снимает королевские одежды. Отрезает волосы. И уходит в неизвестность — нищим странником.

**Зачем?**

Потому что он увидел нечто, что перевернуло его мир. Потому что понял: всё, что люди считают счастьем — иллюзия. Потому что решил найти ответ на вопрос, который мучает каждого из нас: **"Почему мы страдаем? И можно ли от этого освободиться?"**

---

**Это не сказка.**

Это не миф.

Это история реального человека, жившего 2500 лет назад в северной Индии. Человека, который прошел путь от роскоши принца до просветления под деревом. Который семь лет искал истину через голод, боль, медитацию и отчаяние. И который нашёл то, что искал.

**Сиддхартха Гаутама.**

Будущий **Будда** — "Пробужденный".

---

**Но почему его история важна сегодня?**

Потому что вопросы, которые мучили принца Сиддхартху, мучают и нас:

  Почему, имея всё необходимое для счастья, мы чувствуем пустоту? 
  Почему успех не приносит удовлетворения? 
  Почему мы боимся старости, болезни, смерти? 
  Почему так тяжело найти внутренний покой? 
  Есть ли смысл в страдании? 
  Можно ли быть по-настоящему свободным?

---

**Эта книга — не просто биография святого.**

Это **детектив** о поиске истины. 
Это **драма** о человеке, который рискнул всем ради ответа. 
Это **приключение** длиною в жизнь. 
Это **руководство** для каждого, кто когда-либо задавался вопросом: "А что, если можно жить по-другому?"

---

**Вы узнаете:**

  **Как принц стал нищим** — и почему это был самый разумный поступок в его жизни 
  **Что происходило в ту ночь под деревом Бодхи** — когда человеческое сознание прорвалось к космической истине 
  **Почему его первые слова после просветления были**: "Я не уверен, что стоит этому учить" 
  **Как горстка монахов превратилась в мировую религию** с миллиардом последователей 
  **Какие техники медитации и работы с умом** открыл Будда — и как они работают сегодня 
  **Что он сказал перед смертью** — и почему эти слова изменили мир

---

**Предупреждение:**

После этой книги вы **не сможете жить как раньше**.

Вы начнете задавать неудобные вопросы. Замечать то, что раньше было скрыто. Искать в себе то, что Будда называл "природой просветления".

Вы поймете, что **история Будды — это история о вас**. О вашем потенциале. О вашей возможности проснуться.

---

**Готовы?**

Тогда давайте отправимся в путешествие длиною в 2500 лет. В царский дворец древней Индии, где началась одна из величайших духовных революций в истории человечества.

В путешествие к истине о том, кто мы есть на самом деле.

В путешествие к свободе.

---

*«Будь светильником для себя самого»* 
— Последние слова Будды

**Давайте зажжем этот светильник вместе.**



   ВСЁ О БУДДЕ

*Исчерпывающая биография Просветленного*

---

   **ПРОЛОГ**

**Лумбини. Роща сал-деревьев на границе царств Шакья и Колия. Весна 563 года до Рождества Христова.**

Царица Майя остановила паланкин у древнего дерева и попросила носильщиков помочь ей выйти. Схватки начались внезапно, в дороге из Капилавасту в родительский дом, где по обычаю должны были проходить роды.

— Государыня, потерпите! — взволнованно говорила старая кормилица Готами. — До дворца вашего отца недалеко!

Но Майя уже не могла терпеть. В тридцать два года, после многих лет бесплодия, она наконец должна была подарить мужу наследника. Этот ребенок был вымоленным чудом, и он спешил появиться на свет именно здесь, в священной роще, под сенью могучих деревьев.

Повитухи суетились, разбивая походный шатер, кипятя воду, готовя все необходимое для родов. А Майя стояла, держась за ветку сал-дерева, и чувствовала, как новая жизнь готовится войти в мир.

Роды были тяжелыми. Майя была уже не молода для первородящей, и ее хрупкое тело с трудом справлялось с испытанием. Но когда младенец наконец появился на свет, произошло нечто удивительное.

Ребенок не закричал, как обычные новорожденные. Несколько мгновений в роще стояла абсолютная тишина, словно сама природа затаила дыхание. Потом младенец открыл глаза — большие, темные, удивительно осмысленные — и внимательно посмотрел на мир, в который пришел.

— Какой необычный ребенок, — прошептала повитуха. — Смотрит, словно все понимает.

Майя взяла сына на руки и почувствовала странное предчувствие. Этот ребенок был особенным. В его взгляде читалась древняя мудрость, словно он знал то, что неведомо другим людям.

— Мой сын, — прошептала она, прижимая младенца к груди, — каким ты будешь? Великим царем или мудрецом?

Но силы покидали царицу. Роды прошли благополучно, однако что-то надломилось в ее организме. Через несколько часов после рождения сына царица Майя скончалась, оставив новорожденного на руках потрясенных придворных.

Когда гонец принес в Капилавасту весть о рождении наследника и смерти царицы, царь Шуддходана разрыдался. Радость и горе смешались в его сердце — он получил сына, но потерял самую дорогую женщину.

— Как назовем принца? — спросила Махаправджапати, сестра покойной царицы, которая взяла на себя заботу о младенце.

Шуддходана долго смотрел на спящего ребенка. Даже во сне лицо младенца было необычайно спокойным и сосредоточенным.

— Сиддхартха, — сказал он наконец. — "Тот, кто достиг цели". Пусть его жизнь будет более счастливой, чем ее начало.

Но уже на седьмой день после рождения принца во дворец пришел старый мудрец Асита. Отшельник долгие годы жил в горах, предаваясь медитации и изучению тайн бытия. Он редко спускался к людям, но сейчас его привело особое видение.

Асита взял младенца на руки и долго всматривался в его лицо. Потом на глазах мудреца появились слезы.

— Почему ты плачешь, святой отец? — испугался Шуддходана. — Что ты видишь в судьбе моего сына?

— Я плачу не от горя, а от радости и печали одновременно, — ответил Асита. — Этот ребенок станет либо великим царем, повелителем всего мира, либо просветленным учителем, который укажет людям путь к освобождению от страданий.

— А что определит его выбор?

Мудрец внимательно изучил физические признаки младенца — особые отметины, которые, согласно древним текстам, указывали на великую судьбу.

— Если он увидит четыре знака — старика, больного, мертвеца и отшельника — то поймет природу человеческого существования и оставит дворец в поисках истинного знания. Если же проведет жизнь в довольстве, не познав страданий мира, то станет могущественным правителем.

— И что мне делать?

— Это твой выбор, царь. Можешь попытаться уберечь сына от знакования страданий и сделать его императором. А можешь позволить судьбе идти своим чередом и дать миру величайшего духовного учителя.

После ухода Аситы Шуддходана долго размышлял над его словами. Он был правителем небольшого царства, зажатого между могущественными соседями. Сильный наследник мог объединить разрозненные племена и создать великую империю. Но слова о "просветленном учителе" тревожили царя — он не понимал, что это значит.

В конце концов отцовская любовь победила государственные соображения. Шуддходана принял решение, которое определило всю дальнейшую историю: принц должен стать великим царем, а значит, его нужно уберечь от всего, что может натолкнуть на мысли о страданиях.

— Сын мой не должен знать ни боли, ни печали, — сказал царь придворным. — Пусть его жизнь будет полна только радости и красоты.

Так началась история принца, который стал Буддой — Просветленным. История человека, который познал высшую истину и указал миллионам людей путь к освобождению от страданий.

Но пока маленький Сиддхартха мирно спал в золотой колыбели, окруженный роскошью и заботой, не зная, что его ждет одна из самых удивительных судеб в истории человечества.

---

  **ЧАСТЬ I. ПРИНЦ В ЗОЛОТОЙ КЛЕТКЕ**

   **Глава 1. Детство без печали**

**Капилавасту, столица царства Шакья. 557 год до н.э.**

Шестилетний принц Сиддхартха сидел в дворцовом саду под сенью манго и наблюдал за работой садовников. Старый Чанна, который был одновременно его телохранителем, возничим и лучшим другом, сидел рядом и вырезал из дерева игрушечных лошадок.

— Чанна, — спросил мальчик, — а почему тот дядя копает землю так медленно? Он устал?

Чанна посмотрел на старого садовника, который действительно работал неторопливо, часто останавливаясь передохнуть.

— Он просто... он не молодой, принц, — осторожно ответил слуга.

— А что значит "не молодой"?

Чанна растерялся. Царь Шуддходана строго-настрого запретил придворным рассказывать принцу о старости, болезнях и смерти. Во дворце служили только молодые и здоровые люди, а если кто-то заболевал, его немедленно удаляли, чтобы принц не видел.

— Это значит... он много лет работает и много знает, — нашелся Чанна.

Сиддхартха кивнул, но в его больших темных глазах мелькнуло сомнение. Даже в шесть лет он был необычайно наблюдательным ребенком и замечал то, чего не видели другие.

В этот момент в сад вошла Махаправджапати, приемная мать принца. Она была красивой женщиной лет тридцати, младшей сестрой покойной царицы Майи. После смерти родной матери Сиддхартхи она стала для него настоящей матерью, окружив мальчика безграничной любовью и заботой.

— Сиддхартха, — позвала она, — пора на урок. Учитель Вишвамитра ждет тебя.

Принц неохотно встал. Он любил учиться, но предпочитал наблюдать за жизнью дворца, задавать вопросы, размышлять.

— Мама Махаправджапати, — сказал он, идя рядом с приемной матерью, — а почему некоторые люди выглядят уставшими?

— Какие люди, дорогой?

— Садовники, слуги... Иногда они двигаются медленно, словно им тяжело.

Махаправджапати насторожилась. Она знала о запрете царя, но как объяснить ребенку то, что он видит собственными глазами?

— Люди разные, Сиддхартха. Кто-то быстрый, кто-то медленный. Кто-то сильный, кто-то не очень. Но все они добрые и заботятся о тебе.

Ответ не удовлетворил мальчика, но он не стал настаивать. У Сиддхартхи была особенность — он умел ждать. Если не получал ответа сейчас, то запоминал вопрос и возвращался к нему позже.

**Урок с брахманом Вишвамитрой**

Учитель принца был одним из самых образованных людей в царстве. Вишвамитра знал священные тексты, математику, астрономию, философию. Царь Шуддходана специально пригласил его из Бенареса, чтобы дать сыну лучшее образование.

— Принц, — говорил брахман, разворачивая пальмовые листы с текстами, — сегодня мы изучаем Веды. Это священные книги, в которых содержится вся мудрость наших предков.

Сиддхартха внимательно слушал, но вскоре поднял руку.

— Учитель, а почему в Ведах говорится, что брахманы лучше кшатриев, кшатрии лучше вайшьев, а вайшьи лучше шудр? Разве люди рождаются неравными?

Вишвамитра удивился вопросу. Обычно дети принимали кастовую систему как нечто само собой разумеющееся.

— Так установили боги, принц. Каждый рождается в той касте, которую заслужил своими поступками в прошлой жизни.

— А если шудра будет очень добрым и умным, он может стать брахманом?

— Нет, принц. Каста определяется рождением и не может изменяться.

— Но почему? — настаивал Сиддхартха. — Если человек хороший, разве его происхождение важно?

Брахман почувствовал неловкость. Вопросы принца касались основ общественного устройства, которые не принято было обсуждать.

— Таков закон дхармы, принц. Каждый должен исполнять свой долг согласно своему положению.

— А мой долг — быть принцем?

— Ваш долг — стать великим царем и защищать народ.

Сиддхартха задумался. Даже в детстве он чувствовал, что мир устроен не так справедливо, как хотелось бы.

**Вечер. Покои принца**

Перед сном Сиддхартха любил беседовать с Махаправджапати. Она рассказывала ему сказки, пела колыбельные, отвечала на бесконечные вопросы.

— Мама, — спросил он, лежа в постели, — а где моя настоящая мама?

Этого вопроса приемная мать боялась больше всего. Как рассказать ребенку о смерти, не нарушив запрета царя?

— Твоя мама... она на небе. Там очень хорошо, и она смотрит на тебя оттуда.

— А почему она не приходит ко мне?

— Она не может прийти. Но она всегда с тобой, в твоем сердце.

— А я увижу ее когда-нибудь?

Махаправджапати не знала, что ответить. По учению брахманов, души умерших перерождаются в новых телах. Но как объяснить это ребенку?

— Увидишь, дорогой. Когда-нибудь обязательно увидишь.

Сиддхартха заснул, но Махаправджапати еще долго сидела рядом с его постелью. Она понимала — рано или поздно принц узнает правду о жизни и смерти. И тогда весь искусственно созданный мир рухнет.

   **Глава 2. Первые трещины в золотой клетке**

**Капилавасту. 552 год до н.э.**

Одиннадцатилетний Сиддхартха уже не был наивным ребенком. Пять лет дворцового воспитания научили его многому, но главное — умению наблюдать и анализировать. Он заметил, что в окружающем его мире есть странности, которые взрослые предпочитают не объяснять.

Сегодня во дворце происходило нечто необычное. Принц проснулся от суеты в коридорах — слуги куда-то торопились, переговаривались шепотом, выглядели встревоженными.

— Чанна, — позвал он своего друга, — что случилось?

Чанна, теперь уже молодой человек двадцати лет, нервно оглянулся.

— Ничего особенного, принц. Просто... один из слуг заболел. Его увозят лечиться.

— Заболел? А что это значит?

— Это значит... ему нехорошо. Но врачи его вылечат.

Сиддхартха хотел спросить больше, но Чанна поспешно увлек его на урок верховой езды. Однако любопытство принца было разбужено.

**Урок фехтования**

Мастер Девадатта, двоюродный брат Сиддхартхи, обучал принца военному искусству. Девадатта был на три года старше и всегда относился к кузену с плохо скрываемой завистью.

— Принц, — говорил он, показывая прием с мечом, — воин должен быть безжалостным. Враг не пощадит вас, поэтому и вы не должны его щадить.

— А если враг сдается? — спросил Сиддхартха.

— Тогда он уже не враг, а пленник. Но в бою нужно драться до конца.

— А если я не хочу никого убивать?

Девадатта презрительно усмехнулся.

— Тогда ты не воин, а слабак. Цари должны уметь проливать кровь ради своего народа.

— Но разве нельзя решать споры без войны?

— Иногда можно. Но силу должны уважать. Слабых правителей никто не боится.

Сиддхартха взял меч и начал отрабатывать удары. Он был ловким и сильным мальчиком, но сердце его не лежало к военному делу. Что-то внутри протестовало против идеи причинения вреда другим живым существам.

**Случай в саду**

После урока Сиддхартха гулял по дворцовому саду и увидел странную сцену. Садовники что-то закапывали под деревом, а их лица были печальными.

— Что вы делаете? — спросил принц.

Садовники испуганно переглянулись. Один из них, пожилой человек по имени Судханта, решился ответить:

— Мы... мы хороним птичку, принц. Она упала из гнезда и... перестала двигаться.

— Перестала двигаться?

— Да, принц. С ней больше ничего не случится. Она не будет есть, летать, петь.

— А почему?

Судханта понял, что зашел слишком далеко, но отступать было поздно.

— Потому что она... умерла, принц.

Слово "умерла" поразило Сиддхартху как удар молнии. Он никогда его не слышал, но интуитивно понял его значение.

— А что значит "умереть"?

— Это значит... жизнь кончается. Тело перестает работать.

— А со мной это может случиться?

Садовник побледнел. Он понял, что нарушил строжайший запрет царя.

— Нет-нет, принц! С вами ничего не случится! Вы будете жить всегда!

Но Сиддхартха уже не слушал. В его голове зародилась мысль, которая изменит всю его жизнь: если птица может умереть, то и люди тоже могут умирать. Включая его самого, его отца, Махаправджапати, всех, кого он любит.

**Ночные размышления**

В эту ночь Сиддхартха не мог заснуть. Он лежал в своей роскошной постели и думал о мертвой птице. Впервые в жизни он столкнулся с реальностью смерти, и это потрясло его до глубины души.

"Если все живое умирает, — размышлял он, — то в чем смысл жизни? Зачем строить дворцы, если они разрушатся? Зачем любить людей, если они исчезнут? Зачем вообще что-то делать, если все равно все кончится?"

Эти мысли были слишком тяжелыми для одиннадцатилетнего ребенка, но Сиддхартха не был обычным ребенком. В нем уже просыпался тот ум, который позже постигнет высшие истины бытия.

**Разговор с отцом**

На следующий день принц пришел к царю Шуддходане. Отец принимал подданных в тронном зале, решал спорные вопросы, выслушивал просьбы.

— Отец, — сказал Сиддхартха, когда они остались одни, — я хочу спросить тебя о чем-то важном.

Шуддходана улыбнулся. Ему нравились беседы с сыном — мальчик был умным и задавал интересные вопросы.

— Спрашивай, сын.

— Отец, что такое смерть?

Улыбка исчезла с лица царя. Он понял — самое страшное произошло. Несмотря на все предосторожности, сын узнал о существовании смерти.

— Где ты услышал это слово?

— В саду. Садовники хоронили птицу. Они сказали, что она умерла.

Шуддходана мысленно проклял садовников, но сдержался. Сын ждал ответа.

— Смерть... это когда жизнь в теле заканчивается. Но это происходит очень редко, и только с теми, кто прожил очень долго.

— А со мной может случиться?

— Нет, сын. Ты принц, ты молод и здоров. Ты будешь жить очень долго и станешь великим царем.

— А с тобой?

Шуддходана колебался. Он не мог соврать сыну, но и не хотел пугать его.

— Я тоже буду жить долго. Мы с тобой проведем вместе много счастливых лет.

Сиддхартха посмотрел на отца своим проницательным взглядом.

— Отец, ты говоришь не всю правду, да?

Царь почувствовал, как сжимается сердце. Сын был слишком умным, чтобы его можно было обманывать.

— Сын мой, есть вещи, о которых не стоит думать в твоем возрасте. Лучше сосредоточься на учебе, на подготовке к правлению.

— Но я же буду править людьми, которые тоже могут умереть?

— Да, но...

— Тогда я должен понимать, что такое жизнь и смерть. Как можно управлять тем, чего не понимаешь?

Шуддходана осознал — попытка уберечь сына от знания о смерти провалилась. Сиддхартха уже начал задаваться теми вопросами, которые приведут его к духовным поискам.

— Сын, обещай мне — не думай об этом слишком много. Жизнь прекрасна, если не омрачать ее мрачными мыслями.

— Я попытаюсь, отец.

Но Шуддходана видел в глазах сына — семя сомнения уже посеяно. Рано или поздно оно прорастет.

   **Глава 3. Пробуждение разума**

**Капилавасту. 547 год до н.э.**

Шестнадцатилетний Сиддхартха превратился в красивого юношу. Высокий, стройный, с правильными чертами лица и глубокими темными глазами, он поражал всех своей внешностью. Но еще больше поражал его ум — острый, пытливый, способный проникать в суть вещей.

За пять лет, прошедших после разговора о смерти, принц не забыл своих вопросов. Наоборот, они углубились и расширились. Теперь его интересовало не только то, что такое смерть, но и то, в чем смысл жизни, почему в мире есть страдания, как должен жить человек.

Сегодня у него был урок с новым учителем — мудрецом Каундиньей, который прибыл из далекого Магадха. Каундинья слыл одним из самых образованных людей своего времени, знатоком священных текстов и философии.

— Принц, — говорил учитель, — сегодня мы изучаем основы дхармы — закона праведной жизни.

— Учитель Каундинья, — перебил его Сиддхартха, — а что такое праведность? Кто определяет, что правильно, а что нет?

Мудрец улыбнулся. Он привык к неожиданным вопросам принца.

— Дхарма определяется Ведами и традицией предков. То, что они предписывают, — праведно.

— А если традиция предписывает что-то несправедливое?

— Например?

— Например, что человек из низкой касты не может стать брахманом, даже если он мудрее многих брахманов?

Каундинья нахмурился. Этот вопрос затрагивал основы общественного устройства.

— Принц, кастовая система установлена богами. Она отражает карму человека — последствия его поступков в прошлых жизнях.

— А откуда мы знаем, что боги установили именно такую систему? Может быть, ее придумали люди для своей выгоды?

— Это богохульство, принц!

— Нет, это вопрос, — спокойно ответил Сиддхартха. — Если мы не можем сомневаться в том, что нам говорят, как мы можем найти истину?

Каундинья был потрясен. За всю свою жизнь он не встречал человека, который бы так смело ставил под сомнение основы традиционного мировоззрения.

— Принц, сомнение — это путь к заблуждению. Нужно верить авторитетам.

— А если авторитеты заблуждаются? — настаивал Сиддхартха. — Разве они не такие же люди, как мы?

Урок превратился в философский диспут, который продолжался несколько часов. Каундинья был вынужден признать — принц мыслил глубже многих взрослых мудрецов.

**Беседа с Махаправджапати**

Вечером Сиддхартха, как обычно, пришел к приемной матери. Махаправджапати теперь была уже немолодой женщиной, но по-прежнему красивой и мудрой.

— Мама, — сказал он, — мне кажется, мир устроен несправедливо.

— Почему ты так думаешь, дорогой?

— Люди рождаются в разных условиях. Одни — принцами, другие — слугами. Одни здоровые, другие больные. Одни умные, другие глупые. За что такое неравенство?

Махаправджапати задумалась. Этот вопрос волновал многих мыслителей.

— Брахманы говорят, что это результат кармы — поступков в прошлых жизнях.

— А ты веришь в это?

— Не знаю, Сиддхартха. Иногда мне кажется, что жизнь несправедлива просто потому, что такова ее природа.

— Тогда можно ли что-то изменить?

— Возможно. Ты станешь царем и сможешь сделать жизнь людей лучше.

— Но я могу помочь только жителям нашего царства. А остальные люди? А животные? Разве их страдания менее важны?

Махаправджапати посмотрела на приемного сына. В его глазах была боль за весь мир, сострадание ко всем живым существам.

— Сиддхартха, ты не можешь спасти всех. Никто не может.

— А что, если можно? Что, если есть способ избавить всех от страданий?

— Какой способ?

— Не знаю пока. Но я чувствую — он должен существовать.

**Наблюдение за природой**

На следующий день Сиддхартха долго гулял по дворцовому саду, наблюдая за жизнью растений и животных. Он заметил, что и в природе есть страдание — птицы поедают червей, хищники убивают травоядных, растения борются за место под солнцем.

"Неужели страдание — это основа всей жизни?" — думал он.

Но тут же заметил и другое — красоту цветов, нежность материнской заботы у птиц, радость играющих детенышей животных.

"Значит, в жизни есть и страдание, и радость. Но почему страдание кажется более важным? Потому что оно заставляет задуматься?"

Принц сел под большим деревом и погрузился в размышления. Впервые в жизни он попытался проанализировать природу самого сознания. Что такое мысль? Откуда приходят желания? Почему одни вещи кажутся приятными, а другие — неприятными?

Сидя в медитативной позе, Сиддхартха почувствовал, как его ум постепенно успокаивается. Мысли замедлились, внешний мир словно отступил. В этом состоянии он ощутил нечто удивительное — глубокий покой, который не зависел от внешних обстоятельств.

"Вот оно!" — подумал он. — "Есть состояние, в котором нет страдания. Значит, страдание не является неизбежным."

Когда Чанна нашел принца несколько часов спустя, тот сидел неподвижно, с закрытыми глазами и спокойным лицом.

— Принц! — окликнул его Чанна. — Вас ищет царь!

Сиддхартха медленно открыл глаза. На его лице было выражение человека, сделавшего важное открытие.

— Чанна, а ты когда-нибудь чувствовал полный покой?

— Какой покой, принц?

— Покой, в котором нет ни желаний, ни страхов, ни печали. Только чистое сознание.

Чанна непонимающе посмотрел на друга.

— Не знаю, принц. Я обычно о таком не думаю.

— А зря, — сказал Сиддхартха, поднимаясь. — Мне кажется, это очень важно.

**Встреча с отцом**

Царь Шуддходана ждал сына в своих покоях. На его лице было беспокойство — до него доходили слухи о странных философских рассуждениях принца.

— Сын, — сказал он, — мне говорят, что ты задаешь учителям вопросы, которые смущают их.

— Я задаю вопросы, которые кажутся мне важными, отец.

— А не кажется ли тебе, что пора переходить от вопросов к делам? Тебе шестнадцать лет, пора думать о женитьбе, о наследнике, о подготовке к правлению.

Сиддхартха внимательно посмотрел на отца.

— Отец, а ты счастлив?

Вопрос застал Шуддходану врасплох.

— Что за странный вопрос?

— Самый важный из всех. Ты правишь царством, у тебя есть власть, богатство, уважение подданных. Но делает ли это тебя счастливым?

Царь долго молчал. Потом тяжело вздохнул.

— Знаешь, сын... Счастье — понятие сложное. Есть радости и есть заботы. Есть успехи и есть неудачи. В целом я доволен своей жизнью.

— Но не счастлив по-настоящему?

— А что такое "счастье по-настоящему"?

— Состояние, в котором человек не хочет ничего изменить. В котором нет тревог, сожалений, страхов.

— Такого состояния не существует, Сиддхартха. Жизнь — это борьба, а в борьбе не может быть полного покоя.

— А что, если может? — тихо сказал принц.

Шуддходана почувствовал тревогу. Слова сына напоминали речи отшельников, которые уходили в леса в поисках духовного просветления.

— Сын мой, не витай в облаках. У тебя есть долг перед народом, перед династией. Ты должен стать сильным правителем, а не мечтательным философом.

— А если мой долг в другом? Если я должен найти способ избавить людей от страданий?

— Как царь ты и так будешь это делать. Справедливые законы, защита от врагов, забота о подданных — разве это не избавление от страданий?

— Это облегчение страданий, но не избавление от них. Люди все равно будут болеть, стареть, умирать. Все равно будут страдать от неосуществленных желаний, от страхов, от неведения.

Шуддходана понял — сын мыслит категориями, выходящими далеко за рамки царского долга.

— Сиддхартха, — сказал он строго, — хватит этих размышлений. Пора заняться практическими делами. Завтра ты начинаешь изучать государственное управление с министром Каландой.

— Слушаюсь, отец.

Но в голосе принца не было энтузиазма.

   **Глава 4. Искушение властью**

**Капилавасту. Зал Совета. 546 год до н.э.**

Семнадцатилетний Сиддхартха сидел рядом с отцом на заседании Совета министров. Царь Шуддходана решил приобщать сына к государственным делам, надеясь, что практическая деятельность отвлечет его от философских размышлений.

— Господин министр, — обращался царь к Каланде, старому и опытному управляющему, — каково положение дел в северных областях?

— Неспокойно, Ваше Величество, — отвечал министр. — Племена личчхавов опять совершают набеги на наши деревни. Крестьяне жалуются, просят защиты.

— А что предлагает военный совет?

Генерал Махананда, седобородый воин с многочисленными шрамами, поклонился и сказал:

— Ваше Величество, нужно провести карательную экспедицию. Сжечь несколько их поселений в отместку. Тогда поймут, что Шакьев лучше не трогать.

Сиддхартха поднял руку.

— Позвольте задать вопрос, — сказал он. — А почему личчхавы совершают набеги?

Министры удивленно переглянулись. Принц редко участвовал в обсуждениях.

— Потому что они разбойники, принц, — ответил генерал. — Такова их природа.

— Или потому что у них есть нужда? — предположил Сиддхартха. — Может быть, у них неурожай? Или их самих кто-то притесняет?

— Какая разница? — пожал плечами Махананда. — Они нападают на наших людей. Значит, их нужно наказать.

— А что, если попробовать переговорить с ними? Выяснить причины конфликта и найти мирное решение?

Воцарилось молчание. Министры не знали, что ответить на такое предложение.

— Принц, — осторожно сказал Каланда, — с разбойниками не договариваются. Их либо наказывают, либо они становятся еще наглее.

— А вы пробовали? — настаивал Сиддхартха. — Может быть, они готовы к диалогу, если подойти к ним с уважением?

Шуддходана видел, что совет взволнован необычными предложениями сына.

— Сын мой, — сказал он дипломатично, — твои идеи интересны, но в данном случае нужно действовать проверенными методами. Генерал Махананда, готовьте экспедицию.

После заседания царь остался с сыном наедине.

— Сиддхартха, — сказал он, — ты не можешь предлагать такие вещи на Совете. Министры подумают, что будущий царь слаб и нерешителен.

— Отец, а разве попытка мирного решения — это слабость?

— В некоторых случаях — да. Есть люди, которые понимают только силу. Если ты будешь всегда искать компромиссы, враги сочтут тебя легкой добычей.

— Но что, если есть способ действовать так, чтобы у тебя вообще не было врагов?

— Такого способа не существует, сын. Где есть власть, там всегда найдутся те, кто захочет ее отнять.

Сиддхартха задумался.

— Отец, а что, если отказаться от власти?

Шуддходана побледнел.

— Что ты сказал?

— Я спрашиваю — что будет, если правитель откажется от власти? Перестанут ли тогда люди видеть в нем врага?

— Сиддхартха, ты говоришь ерунду! Ты наследник престола, у тебя есть долг перед предками, перед народом!

— А что, если мой долг в другом?

Царь почувствовал, как холодеет сердце. Слова сына напоминали пророчество мудреца Аситы.

— Сын мой, выбрось эти мысли из головы. Ты рожден быть царем, и ничто не изменит этого.

**Тайная прогулка**

В эту ночь Сиддхартха не мог заснуть. Слова отца о том, что он "рожден быть царем", не давали покоя. А что, если человек может выбирать свою судьбу независимо от рождения?

Он поднялся с постели, оделся и тихо вышел из дворца. Охрана спала, и принц легко пробрался за ворота. Впервые в жизни он оказался за пределами дворцовых стен без сопровождения.

Капилавасту ночью был совсем другим городом. Вместо нарядных придворных на улицах были простые люди — ремесленники, торговцы, крестьяне. Они выглядели усталыми, озабоченными, совсем не похожими на тех счастливых подданных, которых ему показывали днем.

Сиддхартха дошел до рыночной площади и сел на ступени храма, наблюдая за ночной жизнью города. К нему подошел старый нищий.

— Подайте милостыню, господин, — попросил он. — Три дня не ел.

— Почему ты не работаешь? — спросил принц.

— Кто же возьмет на работу такого старого? — горько усмехнулся нищий. — Руки дрожат, глаза плохо видят. Только на милостыню и надежда.

— А семья у тебя есть?

— Была. Жена умерла от лихорадки, сын погиб на войне с кошальцами. Остался один.

Сиддхартха снял с себя золотой браслет и протянул нищему.

— Возьми. Продашь — хватит на долго.

Старик посмотрел на драгоценность и покачал головой.

— Не могу взять, господин. Это слишком дорого. За такую вещь меня могут обвинить в воровстве.

— Тогда что мне сделать, чтобы помочь тебе?

— Ничего, господин. Такова жизнь. Одни рождаются богатыми, другие бедными. Одни живут в довольстве, другие страдают. Ничего не изменишь.

Принц вернулся во дворец глубоко потрясенным. Впервые он воочию увидел реальную жизнь простых людей — жизнь, полную лишений и страданий.

**Разговор с Чанной**

— Чанна, — сказал он другу на следующий день, — ты когда-нибудь думал о том, справедливо ли устроен мир?

— Какой смысл об этом думать, принц? Мир такой, какой есть.

— А что, если его можно изменить?

— Как? И кто это сделает?

— Не знаю как. Но кто-то должен попытаться. Кто-то, у кого есть возможность помочь людям.

Чанна внимательно посмотрел на друга.

— Принц, а вы не заболели? Вы говорите о каких-то странных вещах.

— Странных? А мне кажется, что странно НЕ думать об этом. Как можно жить спокойно, зная, что вокруг столько страдания?

— А что вы предлагаете? Раздать все богатства бедным?

— Может быть. А может быть, найти способ, чтобы людям вообще не нужны были богатства для счастья.

— Такого способа не существует, принц.

— Откуда ты знаешь? Может быть, никто его просто не искал всерьез?

Чанна поднял плечами. Он любил принца, но не понимал его философских настроений.

**Встреча с мудрецом**

В тот же день во дворец пришел странствующий мудрец. Это был худой пожилой человек в простой одежде, с умными глазами и спокойным лицом.

— Я прошу разрешения переночевать в вашем городе, — сказал он царю. — Я путешествую в поисках истины и учу людей тому, что познал.

Шуддходана хотел было отказать — он не любил бродячих философов, которые могли дурно повлиять на сына. Но Сиддхартха попросил:

— Отец, позволь мне поговорить с этим человеком. Мне интересно узнать, что он может рассказать.

Царь нехотя согласился, но приказал, чтобы беседа проходила в присутствии придворных.

— Учитель, — обратился Сиддхартха к мудрецу, — что такое истина, которую ты ищешь?

— Истина — это знание о том, как избавиться от страдания, принц.

— А разве можно избавиться от страдания? Разве оно не является неотъемлемой частью жизни?

— Страдание можно прекратить, если понять его причины и устранить их.

— Какие причины?

— Главная причина страдания — неведение. Люди не понимают истинной природы реальности и поэтому привязываются к тому, что непостоянно.

Сиддхартха внимательно слушал. Слова мудреца отзывались в его сердце.

— А как достичь этого понимания?

— Через медитацию, самопознание, отказ от привязанностей. Нужно увидеть мир таким, какой он есть на самом деле.

— И тогда человек становится счастливым?

— Человек становится свободным. А свобода от страдания и есть истинное счастье.

После ухода мудреца Сиддхартха долго размышлял над его словами. Впервые он услышал о том, что избавление от страдания не только возможно, но и достижимо для каждого человека.

"Может быть, в этом и состоит мое предназначение?" — думал он. — "Не править царством, а найти способ избавить людей от страданий?"

Но пока это была только смутная мысль. До решающего шага оставалось еще много лет.

   **Глава 5. Любовь и сомнения**

**Капилавасту. 544 год до н.э.**

Девятнадцатилетний Сиддхартха сидел в саду и читал древние тексты, когда к нему подошел отец в сопровождении знатного гостя — царя соседнего царства Колии Супрабуддхи.

— Сын мой, — сказал Шуддходана, — познакомься с нашим дорогим соседом и союзником.

Сиддхартха вежливо поклонился. Он понял — это не просто визит вежливости. В глазах отца читались важные планы.

— Принц Сиддхартха, — сказал Супрабуддха, — много хороших слов слышал о вашей мудрости и добродетели. У меня есть дочь, которая, думаю, могла бы стать достойной женой для такого замечательного наследника.

Сиддхартха понял — речь идет о его женитьбе. Политическом браке, который укрепит союз двух царств.

— Благодарю за честь, — ответил он дипломатично. — Но не могли бы мы сначала познакомиться с принцессой?

Оба царя переглянулись. Обычно браки устраивались без предварительного знакомства жениха и невесты.

— Конечно, — согласился Супрабуддха. — Яшодхара — девушка образованная и красивая. Уверен, она вам понравится.

**Первая встреча**

Встреча была организована в саду дворца Колии. Сиддхартха приехал туда в сопровождении небольшой свиты, волнуясь больше, чем когда-либо в жизни.

Яшодхара ждала его в беседке среди цветущих деревьев. Двадцатилетняя принцесса была действительно красива — высокая, стройная, с правильными чертами лица и выразительными глазами. Но главное, что поразило Сиддхартху, — в ее взгляде читался ум.

— Принцесса, — поклонился он, — честь познакомиться с вами.

— Взаимно, принц, — ответила она с легкой улыбкой.

Они сели друг напротив друга, и Сиддхартха почувствовал неловкость. Что говорить девушке, которую видишь впервые, но которая может стать твоей женой?

— Вам нравится поэзия? — спросил он наконец.

— Очень. Особенно стихи о природе и философские размышления. А вы сочиняете?

— Иногда. Но больше люблю размышлять над смыслом жизни.

Яшодхара заинтересованно посмотрела на него.

— Какой смысл вы находите?

— Пока что больше вопросов, чем ответов. Меня беспокоит, что в мире так много страдания. И я думаю, как это можно изменить.

— Странные мысли для принца, — заметила девушка. — Обычно они думают о войнах, охоте, развлечениях.

— А я не обычный принц, — улыбнулся Сиддхартха.

— Это видно. И мне это нравится.

Между ними возникло понимание. Они проговорили до заката, обсуждая книги, философию, планы на будущее. Яшодхара оказалась не только красивой, но и умной, способной поддержать любой разговор.

— Знаете, — сказала она под конец встречи, — я боялась, что мне достанется муж-воин, который будет интересоваться только битвами и добычей. А оказалось, что вы мыслитель.

— А это хорошо или плохо?

— Хорошо. Мне нравятся люди, которые думают о важных вещах.

— Даже если эти мысли могут привести к неожиданным решениям?

Яшодхара внимательно посмотрела на него.

— Какие решения вы имеете в виду?

— Пока не знаю. Но иногда мне кажется, что мое предназначение не в том, чтобы править царством.

— А в чем?

— В поиске истины. В помощи людям. В попытке найти способ избавить мир от страданий.

Принцесса долго молчала.

— Это благородная цель, — сказала она наконец. — Но можно ли ее достичь, оставаясь царем?

— Не знаю. Может быть, можно. А может быть, для этого нужно пожертвовать всем — богатством, властью, даже семьей.

— И вы готовы на такие жертвы?

Сиддхартха честно ответил:

— Пока не знаю. Но если придется выбирать между личным счастьем и благом всех живых существ...

Он не договорил, но Яшодхара поняла.

**Свадьба**

Несмотря на философские сомнения жениха, свадьба состоялась через месяц. Это было грандиозное событие — съехались правители соседних царств, были устроены пиры, турниры, представления.

Сиддхартха стоял перед священным огнем в золотых одеждах, украшенный драгоценностями. Рядом — Яшодхара в красном сари, усыпанном жемчугом. Они выглядели как божества, сошедшие на землю.

— Пусть этот союз будет благословенным, — провозглашал главный брахман. — Пусть принц и принцесса будут счастливы и дадут царству здорового наследника!

Но в душе Сиддхартхи не было полного покоя. Женившись, он взял на себя новые обязательства, которые могли помешать духовным поискам.

"Что если Асита был прав?" — думал он, глядя в священный огонь. — "Что если мне действительно суждено стать либо великим царем, либо просветленным учителем? И женитьба подталкивает меня к первому пути?"

**Медовый месяц**

Первые месяцы брака были счастливыми. Яшодхара оказалась не только красивой женой, но и понимающим другом. Она разделяла интересы мужа, поддерживала его в философских размышлениях.

— Знаешь, — говорила она, лежа рядом с мужем в жаркий полдень, — иногда мне кажется, что ты не от мира сего.

— Почему?

— Другие мужчины думают о власти, богатстве, удовольствиях. А ты — о смысле существования, о способах помочь людям.

— А тебя это не пугает?

— Наоборот, привлекает. Я всегда мечтала о муже, который будет больше, чем просто правитель.

— Больше в каком смысле?

— В духовном. Мне кажется, ты способен на что-то великое.

— На что например?

Яшодхара помолчала.

— Не знаю точно. Но чувствую — твоя судьба необычна. Может быть, ты действительно найдешь способ избавить людей от страданий.

— А что, если для этого мне придется оставить тебя?

Вопрос прозвучал неожиданно. Яшодхара приподнялась и внимательно посмотрела на мужа.

— Ты об этом думаешь?

— Иногда. Мне кажется, настоящий поиск истины требует полного отречения от мирских привязанностей.

— Включая любовь к жене?

— Включая все. Как можно найти универсальное решение, если связан частными интересами?

Яшодхара почувствовала боль в сердце, но попыталась понять мужа.

— Сиддхартха, а что если любовь не мешает поиску истины, а помогает? Что если через любовь к одному человеку можно прийти к любви ко всем?

— Может быть, — задумчиво ответил он. — Но все учителя говорят, что привязанность — источник страдания.

— А что если они ошибаются? Что если существует любовь без привязанности, забота без собственничества?

Это был глубокий вопрос, над которым Сиддхартхе предстояло размышлять еще много лет.

**Рождение сына**

Через год у них родился сын. Роды были трудными — Яшодхара мучилась целый день, и врачи опасались за ее жизнь. Сиддхартха не находил себе места, вспоминая историю смерти собственной матери.

Когда наконец раздался детский крик, принц ворвался в покои жены.

— Яшодхара! Как ты?

— Все хорошо, — слабо улыбнулась она. — У нас сын.

Сиддхартха взял младенца на руки. Мальчик был красивым и здоровым, но почему-то на душе у отца стало тоскливо.

— Как назовем его? — спросила Яшодхара.

— Рахула, — сказал Сиддхартха, сам не понимая, откуда взялось это имя.

— "Узы"? Странное имя для принца.

— Не знаю почему, но оно кажется мне подходящим.

Только позже он понял пророческий смысл этого имени. Рождение сына еще крепче привязало его к семейной жизни, но одновременно усилило внутренний конфликт.

Глядя на спящего ребенка, Сиддхартха думал: "Теперь у меня есть жена и сын. Они нуждаются во мне, любят меня, зависят от меня. Как я могу оставить их ради поисков истины? Но как я могу НЕ искать истину, зная, что и они, и все остальные люди страдают?"

Этот вопрос терзал его все сильнее с каждым днем. Семейное счастье было реальным, но оно не отвечало на главные вопросы: почему в мире есть страдание и как его прекратить?

   **Глава 6. Четыре встречи**

**Капилавасту. 534 год до н.э.**

Двадцати девяти лет принц Сиддхартха достиг полной зрелости. Тринадцать лет размышлений над природой существования, шесть лет семейной жизни, три года отцовства — все это сделало его мудрым и глубоким человеком. Но вместе с мудростью пришло и понимание того, что главные вопросы жизни остаются без ответа.

В этот весенний день он почувствовал непреодолимое желание выйти за пределы дворца и увидеть, как живут обычные люди. За все годы жизни он ни разу не покидал дворцовых стен без тщательно подготовленной церемонии.

— Чанна, — сказал он верному другу, — приготовь колесницу. Хочу проехать по городу.

— Принц, а царь разрешил? Обычно такие поездки заранее планируются...

— Не нужно разрешения. Я наследник престола и имею право знать, как живут мои будущие подданные.

Чанна не посмел возражать. Он запряг лучших лошадей и сел на место возничего. Сиддхартха поднялся в колесницу, и они выехали из дворцовых ворот.

**Первая встреча: старик**

План царя Шуддходаны по изоляции сына от реальной жизни действовал много лет безупречно. Но судьба решила иначе.

Когда колесница проезжала по главной улице Капилавасту, произошло то, чего боялся царь больше всего. У стены одного из домов сидел древний старик. Спина его была согнута, руки дрожали, редкие волосы побелели от времени. Он тяжело дышал и время от времени стонал от боли.

Сиддхартха никогда не видел ничего подобного. Во дворце служили только молодые и здоровые люди, а если кто-то заболевал или старел, его немедленно удаляли от глаз принца.

— Чанна, — сказал он, останавливая колесницу, — что с этим человеком? Почему он так выглядит?

Возничий растерялся. Он получил строгие указания от царя, но не мог соврать принцу, которого знал с детства.

— Он... он стар, принц.

— Стар? Что это значит?

— Это значит, что он долго жил. Время изменило его тело, сделало слабым и больным.

Сиддхартха почувствовал, как холод пробегает по спине.

— А... а со мной тоже это случится?

— Со всеми, принц, — тихо ответил Чанна. — Если не умрешь раньше от болезни или на войне, то обязательно состаришься.

— И с моим отцом? С женой? С сыном?

— Со всеми живыми существами, принц.

Принц долго смотрел на старика, пытаясь осознать открывшуюся истину. Значит, вся красота молодости, вся сила и здоровье — это временные дары, которые неизбежно будут отняты?

**Вторая встреча: больной**

Потрясенный увиденным, Сиддхартха приказал ехать дальше. Но судьба приготовила ему новое испытание.

На перекрестке лежал человек, корчащийся от боли. Все тело его было покрыто язвами, он бредил в лихорадке, а прохожие обходили его стороной, боясь заразиться.

— А это что? — спросил принц.

— Больной, принц. Его тело поразила болезнь.

— Может ли болезнь прийти ко мне? К моей семье?

— К любому из нас, принц. Болезнь не выбирает — может поразить и нищего, и царя.

Сиддхартха смотрел на страдающего человека и чувствовал, как рушится его представление о мире. Оказывается, даже если человек родился здоровым и сильным, в любой момент болезнь может превратить его в это жалкое существо.

— Едем дальше, — сказал он хриплым голосом.

**Третья встреча: покойник**

Самой страшной была третья встреча. Навстречу колеснице двигалась похоронная процессия. Четверо мужчин несли на носилках тело, завернутое в белую ткань. За ними шли плачущие женщины и дети, посыпая головы пеплом.

— Что они несут? — спросил Сиддхартха, хотя сердце уже подсказывало ответ.

— Мертвеца, принц. Человека, который умер.

— Умер... Что это значит?

— Его жизнь кончилась. Он больше не дышит, не видит, не слышит. Его тело сожгут на погребальном костре, а душа... никто не знает, что происходит с душой.

— И это... это тоже случится со мной?

Чанна не мог больше лгать.

— С каждым, кто рождается, принц. Смерть — удел всех живых существ.

Сиддхартха ощутил, как мир рушится вокруг него. Все, что составляло смысл его жизни — любовь к жене и сыну, планы на будущее, мечты о справедливом правлении — все это оказывалось иллюзией. За всем этим стояли старость, болезнь и смерть.

— Тогда в чем смысл? — прошептал он. — К чему любовь, если она кончается разлукой? К чему дети, если они тоже умрут? К чему власть, богатство, слава, если все равно все превратится в прах?

**Четвертая встреча: отшельник**

Когда принц уже хотел вернуться во дворец, им встретился четвертый человек, который изменил весь ход его размышлений.

По дороге шел странствующий монах. Это был мужчина средних лет в простой желтой одежде, с посохом в руке и чашей для подаяния. Но главное — на его лице не было ни страха, ни отчаяния. Наоборот, он излучал покой и мудрость.

— А кто это? — спросил Сиддхартха.

— Саману — странствующий отшельник, принц. Он оставил мирскую жизнь, чтобы искать освобождение от страданий.

— Освобождение? Разве это возможно?

— Так говорят мудрецы. Есть те, кто нашел путь к концу всех страданий.

Сиддхартха пристально смотрел на монаха. В этом человеке было что-то, чего он никогда не видел, — полная внутренняя свобода. Словно старость, болезнь и смерть не имели над ним власти.

— Остановись! — крикнул принц.

Монах повернулся и спокойно посмотрел на богато одетого юношу в золотой колеснице.

— Что тебе нужно, принц?

— Ты действительно нашел способ избавиться от страданий?

— Я нашел путь, который ведет к этому, — ответил отшельник. — Но идти по нему должен каждый сам.

— Какой это путь?

— Путь отречения от привязанностей, самопознания и поиска истины. Когда человек понимает истинную природу реальности, он освобождается от страха перед старостью, болезнью и смертью.

— И ты не боишься умереть?

— Тот, кто понял природу жизни и смерти, не боится ни того, ни другого. Смерть — это просто переход, как смена одежды.

Сиддхартха смотрел на монаха и чувствовал, как в его сердце загорается новая надежда. Значит, есть выход из круга страданий! Есть люди, которые нашли ответы на вечные вопросы!

— Поворачивай домой, — тихо сказал он Чанне.

Всю дорогу обратно принц молчал. Но в его душе произошел переворот, который изменил всю оставшуюся жизнь.

**Возвращение во дворец**

Яшодхара ждала мужа в их покоях. Одного взгляда на его лицо хватило, чтобы понять — что-то случилось.

— Сиддхартха, что с тобой?

Принц сел рядом с женой и долго молчал. Потом спросил:

— Яшодхара, когда ты смотришь на нашего сына, не думаешь ли о том, что он состарится и умрет?

— Какие страшные слова! — испугалась молодая женщина. — Зачем об этом думать?

— Потому что это правда. Он состарится, как тот дряхлый старик, которого я сегодня видел. Заболеет, как тот несчастный, что корчился от боли. И умрет, как тот мертвец, которого несли хоронить.

Яшодхара прижала к себе спящего Рахулу.

— Не говори так! Это же так далеко...

— Далеко? — горько усмехнулся Сиддхартха. — А если завтра? Болезнь или несчастный случай могут прийти в любой момент.

— Тогда что же делать? Не любить? Не радоваться жизни?

— Не знаю... Но я видел человека, который знает ответ. Монаха, который не боится ни старости, ни смерти. Он сказал, что есть путь к освобождению от всех страданий.

Яшодхара почувствовала холод в сердце. Она поняла, куда ведут рассуждения мужа.

— Сиддхартха, ты думаешь о том, чтобы стать отшельником?

— Я думаю о том, как найти истину. Как понять смысл жизни и смерти. Как избавить себя и всех остальных от страданий.

— А мы? А твой сын? А твой долг перед народом?

Принц обнял жену.

— Я не знаю, Яшодхара. Я просто не знаю. Но понимаю — жить как прежде, делая вид, что старости, болезни и смерти не существует, я больше не могу.

В эту ночь Сиддхартха не сомкнул глаз. Он лежал рядом со спящими женой и сыном и мучительно размышлял над открывшейся истиной.

Четыре встречи показали ему реальность человеческого существования. Но они же указали путь к возможному решению. Где-то есть ответы на вечные вопросы. Где-то есть способ освободиться от круга страданий.

Но чтобы найти эти ответы, нужно оставить все — семью, богатство, положение в обществе. Нужно стать никем, чтобы в конце концов стать всем.

Принц еще не принял окончательного решения. Но семя было посеяно. Рано или поздно оно должно было прорасти.

---

  **ЧАСТЬ II. ВЕЛИКИЙ УХОД**

   **Глава 7. Последняя ночь**

**Капилавасту. Дворец. Ночь на 534 год до н.э.**

Прошло несколько месяцев после четырех роковых встреч, но Сиддхартха не мог забыть увиденного. Образы старика, больного и мертвеца преследовали его днем и ночью. А лицо спокойного отшельника стало для него символом надежды — надежды на то, что страдания можно преодолеть.

Но чем больше он думал об этом, тем острее становилось понимание: поиск истины требует полного отречения от мирской жизни. Нельзя одновременно быть царем и искателем освобождения. Нельзя заботиться о семье и одновременно стремиться к абсолютной свободе от привязанностей.

В эту ночь во дворце праздновали очередную победу в споре с соседним царством. Музыканты играли, танцовщицы исполняли изысканные танцы, гости пировали до глубокой ночи.

Сиддхартха сидел на почетном месте рядом с отцом, улыбался, отвечал на тосты, но душой был далеко. Он смотрел на веселящихся людей и думал: "Они радуются временной победе, не понимая, что все мы уже побеждены старостью, болезнью и смертью. Они танцуют на краю пропасти."

— Сын мой, — сказал царь Шуддходана, — ты выглядишь задумчивым. Что тебя беспокоит?

— Ничего особенного, отец. Просто устал.

— Тогда иди отдыхай. Завтра нам предстоит важное совещание по поводу новых налогов.

Сиддхартха кивнул и направился в свои покои. Но вместо сна его ждала самая трудная ночь в жизни.

**В покоях принца**

Яшодхара уже спала, держа на руках маленького Рахулу. При свете масляной лампы они выглядели как воплощение семейного счастья — красивая молодая женщина и здоровый ребенок.

Сиддхартха долго стоял, глядя на них. В груди боролись две силы — любовь к семье и стремление к истине.

"Если я уйду, — думал он, — я причиню им боль. Яшодхара будет страдать, Рахула вырастет без отца. Это жестоко."

Но тут же другая мысль: "А если я останусь, то обрекаю себя на полу-жизнь. Я не смогу найти ответы на главные вопросы существования. И тогда какой толк от моей любви к ним? Как я могу по-настоящему помочь им, если сам не понимаю природы страдания?"

Он подошел к окну и посмотрел на звездное небо. Где-то там, в бескрайности Вселенной, скрывались тайны бытия. Но чтобы их постичь, нужно освободиться от всех земных пут.

Сиддхартха вспомнил слова отшельника: "Путь отречения от привязанностей, самопознания и поиска истины." Значит, первый шаг — отречение. Отказ от всего, что связывает с обычной жизнью.

**Внутренняя борьба**

Принц сел в позу медитации и попытался разобраться в своих чувствах. С одной стороны — долг перед семьей, перед подданными, перед династией. С другой — долг перед всеми живыми существами, которые страдают от неведения.

"Что важнее — счастье нескольких близких людей или возможность найти путь к освобождению для всех?"

Вопрос был мучительным, но ответ постепенно становился ясным. Если он действительно найдет способ прекратить страдания, то это принесет пользу неизмеримо большему числу существ, чем его присутствие в семье.

"Но что если я не найду ответов? Что если потрачу годы на поиски и ничего не достигну? Тогда я принесу боль близким ради иллюзии."

Тут он вспомнил лицо отшельника — спокойное, мудрое, свободное от страха. "Нет, — подумал Сиддхартха, — этот человек точно что-то знал. Значит, путь к освобождению реален. Значит, поиски не напрасны."

**Решение**

К полуночи внутренняя борьба завершилась. Сиддхартха принял решение, которое изменило историю человечества.

Он подошел к спящей жене и сыну, склонился над ними и тихо прошептал:

— Прощайте, мои дорогие. Я ухожу не потому, что не люблю вас. Наоборот — я ухожу потому, что люблю слишком сильно. Я хочу найти способ избавить вас и всех остальных от страданий. Если мне это удастся, моя любовь к вам станет любовью ко всему миру.

Яшодхара пошевелилась во сне, но не проснулась. Сиддхартха осторожно коснулся ее волос, потом погладил щеку сына.

— Когда-нибудь ты поймешь, зачем отец оставил тебя, — прошептал он Рахуле. — И, может быть, гордиться им.

Потом он бесшумно оделся в простую одежду, взял небольшую сумку с самым необходимым и направился к выходу.

**Встреча с Чанной**

У конюшни его ждал Чанна. Верный друг словно почувствовал, что принц задумал что-то необычное.

— Принц, — тихо сказал он, — что происходит? Зачем вы встали среди ночи?

— Чанна, — ответил Сиддхартха, — оседлай Кантаку. Мы уезжаем.

— Куда? И зачем так тайно?

— Я покидаю дворец навсегда. Иду искать истину.

Чанна побледнел.

— Принц, что вы говорите! А царь? А ваша семья? А народ?

— Я думал об этом всю ночь. Мой долг не в том, чтобы править одним царством, а в том, чтобы найти путь к освобождению для всех живых существ.

— Но ведь вы можете искать истину, оставаясь принцем! Зачем бросать все?

Сиддхартха положил руку на плечо друга.

— Потому что настоящий поиск требует полного отречения. Нельзя одной ногой стоять в миру, а другой — в истине. Нужно выбирать.

Чанна понял — переубедить принца невозможно. С тяжелым сердцем он оседлал белого коня Кантаку, любимца Сиддхартхи.

**Прощание с дворцом**

Они вышли во двор. Дворец спал, только стражники дремали у ворот. Сиддхартха в последний раз окинул взглядом место, где прошли двадцать девять лет его жизни.

Вот башня, где он учился читать и писать. Вот сад, где размышлял о смысле жизни. Вот окна покоев, где спят жена и сын.

"Прощай, золотая клетка, — мысленно сказал он. — Ты дала мне все, кроме самого главного — понимания истины."

Он сел на коня, и они бесшумно выехали из ворот. Стражники, словно погруженные в волшебный сон, не заметили их.

Только когда дворец скрылся за поворотом дороги, Сиддхартха позволил себе оглянуться. В окне покоев замерцал свет — должно быть, Яшодхара проснулась и хватилась мужа.

"Прости меня, — мысленно попросил он. — Когда-нибудь ты поймешь."

**У границы царства**

Они ехали всю ночь и к рассвету достигли границы царства Шакьев. Здесь Сиддхартха остановил коня.

— Чанна, — сказал он, — дальше я пойду один.

— Принц, позвольте мне остаться с вами! Я буду служить вам, как служил во дворце.

— Нет, друг мой. Там, куда я иду, не должно быть слуг и господ. Там все равны перед истиной.

Он слез с коня и начал снимать с себя драгоценности — золотые браслеты, кольца, ожерелья.

— Отвези все это во дворец. Пусть отец знает — я не взял ничего, что принадлежит царской семье.

Потом он вынул меч — символ кшатрийского достоинства — и одним движением срезал свои длинные черные волосы, которые по обычаю носили только члены царских семей.

— Принц! — ахнул Чанна. — Что вы делаете?

— Я перестаю быть принцем. Теперь я просто Сиддхартха — искатель истины.

Он отдал Чанне богатые одежды и остался в простой белой тунике. Потом обнял коня Кантаку.

— Прощай, мой верный друг. Ты служил принцу. Теперь принца больше нет.

Конь словно понял происходящее и заржал так печально, что у Чанны на глазах выступили слезы.

— Принц... Сиддхартха... — поправился он. — Что мне сказать царю? Что сказать принцессе Яшодхаре?

— Скажи, что я ушел искать способ избавить всех от страданий. И что я вернусь, только когда найду его.

— А если не найдете?

— Тогда не вернусь никогда.

Сиддхартха в последний раз обнял верного друга, потом повернулся и пошел в сторону леса. Чанна долго смотрел ему вслед, пока фигура бывшего принца не скрылась среди деревьев.

Так завершилась первая часть жизни Сиддхартхи Гаутамы — принца, который имел все и добровольно отказался от всего ради поиска истины.

Началась вторая часть — путь аскета, который через годы лишений и духовных поисков приведет к величайшему открытию в истории человечества.

Великий Уход состоялся. Будущий Будда отправился в путешествие, которое изменит мир.

   **Глава 8. Первые шаги по пути**

**Лес у границы царства Магадха. 534 год до н.э.**

Сиддхартха шел по лесной тропе, ведущей к городу Раджагриха — столице могущественного царства Магадха. Впервые в жизни он был совершенно один, без слуг, без охраны, без роскоши. Простая белая туника, деревянная чаша для подаяния, посох — вот и все его имущество.

Но странное дело — вместо страха или сожаления он чувствовал невероятную легкость. Словно сбросил с плеч тяжелый груз, который нес всю жизнь, не замечая его веса.

"Как же просто, — думал он, глядя на утреннее солнце сквозь листву деревьев. — Никаких церемоний, никаких обязанностей, никаких условностей. Только я и поиск истины."

К полудню он встретил первого человека на своем новом пути — пожилого дровосека, который собирал хворост.

— Здравствуй, отец, — поклонился Сиддхартха.

Дровосек удивленно посмотрел на молодого человека. По речи и манерам он явно принадлежал к высокой касте, но одет был как простой странник.

— Здравствуй, сын мой. Ты кто будешь? Паломник?

— Искатель истины, — просто ответил Сиддхартха.

— Ах, значит, к мудрецам идешь? В Раджагрихе их много живет.

— А ты знаешь кого-нибудь из них?

— Слышал про Алару Каламу — говорят, великий учитель. И еще про Уддаку Рамапутту. Оба в медитации большие мастера.

Сиддхартха запомнил эти имена.

— Спасибо, отец. А можно спросить — ты счастлив?

Дровосек засмеялся.

— Странный вопрос, сын мой! Кто в наше время счастлив? Работаешь с утра до ночи, чтобы семью прокормить. Болячки одолевают, годы не молодые. Но жалуюсь? Нет. Другой жизни не знаю.

— А хотел бы жить по-другому?

— А как по-другому? Кем родился, тем и живешь. Таков закон.

Сиддхартха задумался. Этот простой человек принимал страдания как неизбежность. Но что, если есть способ изменить это?

— Прощай, отец. Удачи тебе.

— И тебе, сын. Найди то, что ищешь.

**Раджагриха — столица знаний**

К вечеру Сиддхартха достиг Раджагрихи. Город поразил его своими размерами — в десять раз больше Капилавасту. Широкие улицы, многоэтажные дома, множество людей разных каст и профессий.

Но главное — здесь действительно было много духовных учителей. На каждом углу можно было встретить аскетов в желтых одеждах, брахманов, читающих священные тексты, философов, спорящих о природе реальности.

Сиддхартха направился к тому месту, где, по словам прохожих, обычно останавливались странствующие монахи — к роще Венувана на окраине города.

В роще уже собралось несколько десятков аскетов. Они сидели у костров, делились едой, которую получили в виде подаяния, обсуждали философские вопросы.

— Брат, — обратился к Сиддхартхе пожилой монах, — ты новичок? Как тебя зовут?

— Меня зовут Сиддхартха. Я пришел из царства Шакьев искать учителя.

— А какого учения придерживаешься?

— Никакого пока. Я только начинаю поиск.

Монах внимательно посмотрел на молодого человека. Что-то в его облике и манере говорить выдавало аристократическое происхождение.

— Ты из высокой касты, да? Кшатрий?

— Был кшатрием. Теперь я просто искатель истины.

— Понятно. Ну что ж, добро пожаловать в нашу братию. Меня зовут Кондання. Если нужен совет — обращайся.

В ту ночь Сиддхартха впервые спал под открытым небом, на земле, укрывшись простой накидкой. Было холодно и неуютно, но он не жаловался. Это была плата за свободу.

**Встреча с царем Бимбисарой**

На следующее утро произошла встреча, которая могла изменить всю судьбу Сиддхартхи. Он сидел в позе медитации под большим деревом, когда мимо проехала царская процессия во главе с молодым царем Бимбисарой.

Царь увидел медитирующего юношу и поразился его необычной внешности. Даже в простой одежде Сиддхартха выглядел по-царски — прямая осанка, благородные черты лица, внутреннее достоинство.

— Стой! — приказал Бимбисара.

Процессия остановилась. Царь подошел к Сиддхартхе.

— Молодой человек, кто ты такой?

Сиддхартха открыл глаза и спокойно посмотрел на царя.

— Искатель истины, Ваше Величество.

— Но ты явно не из простых людей. Откуда ты?

— Из царства Шакьев.

— Шакьев? — Бимбисара знал этот род. — Ты что, сын Шуддходаны?

— Был сыном. Теперь я сын всех и ничей сын одновременно.

Царь был поражен. Перед ним стоял принц, который добровольно отказался от престола ради духовных поисков.

— Сиддхартха, — сказал он, — я знаю о тебе. Ты мог бы стать великим царем. Зачем выбрал путь нищего отшельника?

— Потому что понял: царская власть не может избавить людей от главных страданий — старости, болезни и смерти. А я хочу найти способ это сделать.

— Но это невозможно! Смерть — закон природы.

— Возможно. Но пока я не проверю, не буду знать наверняка.

Бимбисара долго смотрел на молодого отшельника.

— Послушай, — сказал он наконец, — если твои поиски не увенчаются успехом, приходи ко мне. Я дам тебе половину своего царства. Ты достоин быть правителем.

— Благодарю за предложение, Ваше Величество. Но если я не найду то, что ищу, то не буду достоин ничего.

Царь уехал, потрясенный встречей. А Сиддхартха продолжил медитацию.

**Первый учитель: Алара Калама**

Через несколько дней Сиддхартха отправился к Аларе Каламе — одному из самых известных духовных учителей того времени. Алара жил в ашраме в нескольких милях от Раджагрихи и обучал искусству глубокой медитации.

— Учитель, — сказал Сиддхартха, когда его привели к мудрецу, — я хочу стать твоим учеником.

Алара Калама был человеком лет шестидесяти, с седой бородой и проницательными глазами. Он внимательно изучил молодого просителя.

— Зачем тебе мое учение?

— Я ищу способ избавиться от страданий. Слышал, что ты знаешь методы достижения высших состояний сознания.

— Знаю. Но мое учение трудно и требует полной отдачи. Готов ли ты к этому?

— Готов.

— Хорошо. Начнем с основ. Садись в позу медитации.

Следующие месяцы Сиддхартха изучал систему медитации Алары Каламы. Учитель показал ему, как успокаивать ум, как концентрироваться на одном объекте, как достигать состояний глубокого транса.

Сиддхартха оказался исключительно способным учеником. То, что другие осваивали годами, он понимал за недели. Скоро он достиг того же уровня, что и сам учитель — состояния "сферы ничто", где исчезали все обычные ощущения и мысли.

— Удивительно, — сказал Алара Калама. — Ты освоил мое учение быстрее любого другого ученика. Оставайся, стань моим соучителем.

Но Сиддхартха покачал головой.

— Учитель, твои методы прекрасны. Но состояние, которого мы достигаем, временно. Когда медитация заканчивается, страдания возвращаются. Это не то освобождение, которое я ищу.

— А какое освобождение ты ищешь?

— Постоянное. Такое, чтобы человек никогда больше не страдал от страха, гнева, привязанностей.

Алара задумался.

— Может быть, ты прав. Мое учение дает временный покой, но не окончательное освобождение. Иди, ищи дальше. Возможно, ты найдешь то, чего не нашел я.

**Второй учитель: Уддака Рамапутта**

Оставив Алару Каламу, Сиддхартха отправился к другому знаменитому учителю — Уддаке Рамапутте. Этот мудрец учил еще более тонким методам медитации, позволявшим достичь состояния "ни восприятия, ни невосприятия" — высшего из возможных состояний сознания.

Уддака принял нового ученика благосклонно.

— Слышал о тебе, — сказал он. — Алара Калама хвалил твои способности. Посмотрим, сможешь ли ты освоить мое учение.

И снова Сиддхартха превзошел все ожидания. За несколько месяцев он не только освоил методы Уддаки, но и достиг того же высочайшего состояния сознания, что и учитель.

— Поразительно! — восклицал Уддака. — Ты — самый способный ученик, которого я видел за всю жизнь. Становись главой нашего ашрама, веди учеников.

Но и здесь Сиддхартха не нашел того, что искал.

— Учитель, — сказал он, — твое состояние еще более утонченное, чем у Алары Каламы. Но и оно временно. Когда я выхожу из медитации, возвращаются все те же проблемы — страх смерти, привязанность к приятному, отвращение к неприятному.

— Но более высокого состояния не существует! — удивился Уддака.

— Тогда нужно искать другой путь. Не временное избегание страданий, а их полное искоренение.

— Такой путь может и не существовать.

— Может быть. Но пока я не проверю все возможности, не успокоюсь.

Уддака грустно посмотрел на молодого искателя.

— Иди, — сказал он. — Возможно, тебе откроется то, что скрыто от нас.

**Разочарование в медитации**

Покинув второго учителя, Сиддхартха глубоко задумался о пройденном пути. Два года ушло на изучение высших форм медитации. Он достиг вершин, о которых мечтали тысячи искателей. Но главный вопрос остался без ответа.

"Медитация дает временное облегчение, — размышлял он, идя по лесной дороге. — Но это как лекарство, которое на время снимает боль, не устраняя болезнь. Как только действие прекращается, страдание возвращается."

Он остановился у ручья и стал умываться. В воде отразилось лицо, изменившееся за два года аскетической жизни — более худое, с глубокими морщинами вокруг глаз, но с тем же решительным выражением.

"Значит, нужен другой подход, — решил он. — Если ум нельзя натренировать так, чтобы он навсегда избавился от страданий, может быть, нужно воздействовать на тело? Может быть, через аскетизм, через отказ от всех удовольствий, через умерщвление плоти можно достичь освобождения?"

Так Сиддхартха пришел к третьему этапу своих поисков — экстремальному аскетизму, который чуть не стоил ему жизни, но в конце концов привел к величайшему открытию.

**Встреча с пятью аскетами**

В лесу неподалеку от деревни Урувела жила группа из пяти аскетов, практиковавших крайние формы самоумерщвления. Они почти не ели, спали на колючках, месяцами не мылись, подвергали себя различным испытаниям.

Когда Сиддхартха пришел к ним и попросил разрешения присоединиться, их лидер — аскет по имени Кондання — внимательно его осмотрел.

— Ты еще слишком мягок для нашего пути, — сказал он. — Мы отвергаем все телесные удовольствия. Готов ли ты к такой жизни?

— Готов, — ответил Сиддхартха. — Я перепробовал медитацию, но она не дает постоянного освобождения. Хочу проверить, поможет ли аскетизм.

— Хорошо. Оставайся. Но помни — здесь нет снисхождения к слабости.

Так начались шесть самых трудных лет в жизни будущего Будды. Годы, которые едва не убили его, но без которых он никогда не пришел бы к просветлению.

Ибо иногда нужно дойти до самого края, чтобы понять, где лежит правильный путь.

---

   **Глава 9. Путь через смерть**

**Лес Урувела. 530 год до н.э.**

Четыре года прошло с тех пор, как Сиддхартха присоединился к пяти аскетам. Четыре года жесточайшего самоистязания, какого, возможно, не знала история человечества. То, что начиналось как духовный эксперимент, превратилось в медленное самоубийство.

Сиддхартха сидел под деревом в позе медитации, но его тело больше напоминало скелет, обтянутый кожей. Ребра выпирали так резко, что казалось, вот-вот проткнут кожу. Глаза провалились, щеки ввалились, руки превратились в тонкие палочки.

За эти годы он довел искусство самоумерщвления до совершенства. Сначала он ел только по одному зернышку риса в день. Потом перешел на одно зернышко в неделю. Последние месяцы практически вообще не ел — только пил воду и изредка жевал листья.

— Брат Гаутама, — беспокойно сказал Кондання, подходя к нему, — может быть, хватит? Ты дошел до предела. Еще немного — и умрешь.

Сиддхартха медленно открыл глаза. Даже это простое движение требовало усилий.

— Пока я не достиг цели, — прохрипел он еле слышным голосом.

— А какова цель? Смерть?

— Освобождение. Если тело — источник страданий, то нужно его подчинить. Или уничтожить.

Кондання покачал головой. За четыре года он привязался к этому странному принцу, который превзошел их всех в аскетизме. Но теперь он боялся, что Сиддхартха зашел слишком далеко.

— Брат, мертвый человек не может достичь просветления.

— Откуда ты знаешь? — слабо улыбнулся Сиддхартха. — Может быть, смерть и есть окончательное освобождение?

**Видения на грани смерти**

В состоянии крайнего истощения сознание Сиддхартхи работало странным образом. Реальность смешивалась с видениями, прошлое с настоящим, сны с явью.

Ему являлся отец, царь Шуддходана, упрекавший его в том, что он бросил семью и царство ради безумной идеи.

"Сын мой, — говорил призрак отца, — посмотри, во что ты превратился! Ты умираешь как нищий в лесу, вместо того чтобы править великим царством!"

Приходила Яшодхара с маленьким Рахулой на руках.

"Зачем ты оставил нас? — плакала она. — Твой сын растет без отца, а ты моришь себя голодом ради призрачной цели!"

Являлся и мудрец Асита, который предсказал его судьбу.

"Ты выбрал путь просветленного учителя, — говорил старец. — Но учитель должен быть живым, чтобы учить. Мертвый мудрец никому не поможет."

Но самые страшные видения касались будущего. Сиддхартха видел, как миллионы людей продолжают страдать, потому что он не смог найти путь к освобождению. Видел войны, болезни, несправедливость — все то, что могло бы прекратиться, если бы кто-то открыл тайну избавления от страданий.

"Нет, — думал он в моменты просветления сознания, — я не имею права умереть, не выполнив свою задачу. Но и жить в неведении тоже не могу."

**День окончательного решения**

В один из дней, когда Сиддхартха был уже на грани смерти, произошло событие, изменившее весь ход его поисков.

К ручью, где он медитировал, пришла деревенская девочка лет десяти по имени Суджата. Она несла в руках чашу с рисовой кашей, сваренной на молоке — подношение местному божеству.

Увидев умирающего аскета, девочка испугалась.

— Дядя, — сказала она, — ты живой?

Сиддхартха с трудом кивнул.

— Ты голодный?

Снова кивок.

— Хочешь каши? Я несла ее богам, но боги не голодают. А ты, наверное, давно не ел.

Она протянула ему чашу. Сиддхартха посмотрел на еду и вдруг понял нечто очень важное.

"Эта простая девочка проявляет ко мне сострадание. Она не думает о высоких материях, но сердце у нее доброе. А я шесть лет мучаю свое тело, думая, что это приведет к мудрости. Но какая мудрость в том, чтобы довести себя до смерти?"

Он взял чашу и начал медленно есть. Каша показалась ему вкуснее любых дворцовых деликатесов.

— Спасибо, дочка, — сказал он девочке. — Ты спасла мне жизнь.

— А зачем ты себя морил, дядя?

— Искал Бога.

— А разве Бог хочет, чтобы люди умирали от голода?

Этот простой детский вопрос поразил Сиддхартху как молния. Действительно — если есть высшая истина, любящая все живое, зачем ей нужны страдания?

**Разрыв с аскетами**

Когда пять аскетов увидели, что Сиддхартха ест, они пришли в ужас.

— Гаутама! — воскликнул Кондання. — Что ты делаешь? Ты нарушаешь все наши обеты!

— Я понял, что наш путь ложный, — спокойно ответил Сиддхартха.

— Как ложный? Мы достигли высшей степени отречения!

— Мы достигли высшей степени самоистязания. Но это не привело нас к освобождению от страданий. Наоборот — мы создали себе новые страдания.

— Ты малодушествуешь! — обвинил его другой аскет. — Не можешь вынести трудностей пути!

— Нет, — сказал Сиддхартха, доедая кашу. — Я понял, что истина лежит не в крайностях. Шесть лет назад я жил в роскоши — это была одна крайность. Последние годы я морил себя голодом — это другая крайность. Но освобождение должно лежать посередине.

— Посередине? — не понял Кондання.

— В балансе. Тело не должно быть изнеженным, но и не должно быть истощенным. Ум не должен предаваться страстям, но и не должен подавлять все желания. Нужен средний путь.

Аскеты были потрясены его словами.

— Значит, ты отказываешься от нашего учения?

— Я отказываюсь от любых крайностей. И собираюсь найти этот средний путь.

— Тогда мы не можем оставаться с тобой, — сказал Кондання. — Ты предал наши идеалы.

— Я не предал поиск истины, — ответил Сиддхартха. — Просто понял, что искал не там.

Пять аскетов ушли, считая его отступником. Сиддхартха остался один — в третий раз за время своих поисков.

**Восстановление сил**

Следующие недели Сиддхартха посвятил восстановлению физических сил. Он ел понемногу, но регулярно. Купался в реке. Медитировал не по многу часов подряд, а короткими периодами.

Постепенно к нему вернулись силы. Тело, казавшееся безнадежно истощенным, начало оживать. Но главное — прояснился ум. Годы крайнего аскетизма словно очистили его сознание от всего лишнего.

"Теперь я знаю точно, — думал он, — что не нужно делать. Не нужно предаваться чувственным удовольствиям — это ведет к привязанности и страданию. Но и не нужно истязать тело — это тоже ведет к страданию. Истина должна быть где-то между этими крайностями."

Но где именно? И как ее найти?

**Решение о последней попытке**

Чувствуя, что силы восстановились достаточно, Сиддхартха принял важное решение. Он найдет подходящее место и проведет там медитацию до тех пор, пока не достигнет полного просветления. Либо он найдет ответы на все вопросы, либо умрет в попытке их найти.

"Довольно экспериментов, — решил он. — Я попробовал роскошь — не помогла. Попробовал медитацию — дала временные результаты. Попробовал аскетизм — чуть не убил. Теперь только один способ остается — полная концентрация всех сил на поиске истины."

Он пошел вдоль реки Найранджана, ища место для решающей медитации. Нужно было дерево, которое защитило бы его от солнца и дождя. Нужна была спокойная обстановка. И нужна была твердая решимость не подниматься с места, пока задача не будет выполнена.

**Дерево Бодхи**

В местечке, которое сейчас называется Бодх-Гая, росло большое дерево — смоковница с широкой кроной и могучими корнями. Местные жители считали его священным и приносили к его подножию дары богам.

Сиддхартха подошел к дереву и почувствовал — это то место, которое он искал. Здесь царила особая атмосфера покоя и сосредоточенности.

Он сорвал охапку травы куша — мягкой и пахучей — и постелил ее у корней дерева. Потом сел в позу медитации лицом на восток и произнес торжественную клятву:

— Пусть высохнет моя кровь, пусть истлеет моя плоть, пусть рассыплются мои кости — но я не встану с этого места, пока не достигну полного просветления!

Так началась последняя и решающая битва Сиддхартхи Гаутамы — битва с неведением, которая через несколько дней превратит принца-отшельника в Будду — Просветленного.

Дерево, под которым он сел, навсегда войдет в историю как Древо Просветления — Бодхи. А день, когда он произнес свою клятву, станет началом новой эры в духовной истории человечества.

Но пока что это был просто исхудавший тридцатипятилетний человек, который сел под дерево в решимости либо найти истину, либо умереть в попытках ее найти.

   **Глава 10. Ночь просветления**

**Бодх-Гая, у дерева Бодхи. Ночь на полнолуние месяца Вайсакха, 528 год до н.э.**

Сиддхартха сидел под деревом Бодхи уже три дня и три ночи. Он медитировал с такой интенсивностью, с какой никогда прежде не медитировал. Это была не обычная практика успокоения ума — это была тотальная концентрация всех сил на разгадке тайны существования.

В первый день он привел в порядок свое тело и дыхание. Во второй — успокоил поток мыслей. В третий — достиг состояния глубокой сосредоточенности, когда внешний мир словно исчез.

Но истинные испытания начались с наступлением четвертой ночи — ночи полнолуния, когда луна была особенно яркой и полной энергии.

**Первое искушение: страх**

Как только солнце скрылось за горизонтом, Сиддхартха почувствовал, что атмосфера вокруг него изменилась. Воздух стал плотнее, тени — глубже. Из леса донеслись странные звуки — рычание, вой, топот множества ног.

Внезапно перед ним возникли устрашающие видения. Демоны с горящими глазами и клыками окружили дерево Бодхи. Они размахивали мечами, стреляли из луков, бросали копья. Их предводитель — могучий Мара, повелитель всех искушений и страхов, — громовым голосом кричал:

— Уходи, Сиддхартха! Это место не для тебя! Ты не найдешь здесь ничего, кроме смерти!

Демоны наступали все ближе. Их оружие сверкало в лунном свете, лица искажались злобой. Любой обычный человек умер бы от ужаса.

Но Сиддхартха сидел неподвижно, как скала. Он понял — это всего лишь порождения его собственного ума, материализовавшиеся страхи и сомнения.

— Вы не реальны, — спокойно сказал он демонам. — Вы — мои собственные иллюзии.

И в тот же момент демоны исчезли, словно их и не было.

**Второе искушение: гордыня**

Мара не сдавался. Если не удалось запугать, он попробует искусить гордыней.

Демон принял облик прекрасного божества и сказал медовым голосом:

— Сиддхартха, ты уже достиг большего, чем любой другой искатель. Ты освоил высшие ступени медитации, превзошел всех учителей в аскетизме. Зачем мучить себя дальше? Ты уже просветленный!

В сознании Сиддхартхи возникли картины того, как его будут почитать как великого мудреца. Тысячи учеников, роскошные монастыри, слава, которая переживет века...

— Встань, — нашептывал Мара, — иди к людям. Расскажи им о своих достижениях. Стань их гуру!

На мгновение искушение показалось почти непреодолимым. Но Сиддхартха вспомнил цель своих поисков — не личная слава, а освобождение всех живых существ от страданий.

— Я еще ничего не достиг, — сказал он. — Пока я не понял природу страдания и способ его прекращения, я остаюсь невеждой.

Мара исчез, но Сиддхартха знал — это еще не конец.

**Третье искушение: чувственность**

Последнее искушение было самым сильным. Мара послал к дереву Бодхи своих трех дочерей — богинь Желания, Наслаждения и Страсти.

Они были прекрасны, как сам рай. Их тела источали дивный аромат, движения были полны грации, голоса звучали слаще музыки.

— Сиддхартха, — пела первая, — зачем ты мучаешь себя? Посмотри, какая прекрасная жизнь ждет тебя!

— Ты молод и красив, — добавляла вторая, — неужели ты хочешь потратить лучшие годы на бесплодные размышления?

— Вернись к жене и сыну, — убеждала третья, — они ждут тебя. Яшодхара до сих пор любит тебя!

В памяти Сиддхартхи возникли образы счастливой семейной жизни. Яшодхара в его объятиях, смех маленького Рахулы, покой дворцовых садов...

Но тут же он вспомнил и другое — старика у дороги, больного в лихорадке, мертвеца на носилках. Любая привязанность, какой бы сладкой она ни была, ведет к страданию разлуки.

— Красота ваших тел обманчива, — сказал он богиням. — Под кожей — мышцы и кости, кровь и внутренности. Вы стареете и умираете, как все живое. Ваши чары — иллюзия.

И перед его внутренним взором богини предстали такими, какими станут через много лет — старухами с морщинистой кожей и беззубыми ртами. Чары развеялись.

**Вызов Мары**

Видя, что все искушения провалились, Мара разъярился и предстал перед Сиддхартхой в своем истинном облике — темного гиганта с множеством рук и ужасающим лицом.

— Сиддхартха! — загремел он. — Ты сидишь на моем месте! Это место принадлежит мне по праву!

— По какому праву? — спокойно спросил медитирующий.

— По праву силы! Я повелеваю всеми демонами, я сею страх в сердцах людей, я правил этим местом тысячи лет!

— А что дает тебе право сидеть под деревом просветления?

— Мои деяния! Я покорил миры, сокрушил врагов, заставил трепетать богов! А ты что сделал?

Мара обратился к своему демоническому войску:

— Свидетели! Скажите, кто из нас имеет больше заслуг!

Тысячи демонов загрохотали в унисон:

— Мара! Мара! Мара!

Потом Мара повернулся к Сиддхартхе:

— А кто засвидетельствует твои заслуги? Где твои свидетели?

Сиддхартха улыбнулся и медленно протянул правую руку, коснувшись земли кончиками пальцев.

— Земля — мой свидетель, — сказал он. — Она знает о каждом добром деле, которое я совершил во всех своих жизнях.

И в тот же момент земля содрогнулась. Из-под корней дерева Бодхи поднялась прекрасная богиня Земли и провозгласила:

— Да, я свидетельствую! Этот человек в бесчисленных жизнях жертвовал собой ради блага других. Он отдавал свое тело голодным тиграм, раздавал имущество бедным, спасал тонущих, лечил больных. Он заслужил право сидеть под деревом просветления!

Мара и его воинство исчезли, будто их смыло ураганом. Наступила абсолютная тишина.

**Первая стража ночи: память прошлых жизней**

Победив искушения, Сиддхартха погрузился в глубочайшую медитацию. В первую стражу ночи (с заката до полуночи) его сознание приобрело способность, которую йоги называют "памятью прошлых жизней".

Перед его внутренним взором развернулась грандиозная панорама его предыдущих воплощений. Он увидел себя царем, который справедливо правил народом. Аскетом, который годами медитировал в пещере. Торговцем, который честно вел дела. Воином, который защищал слабых.

Но главное — он увидел общую закономерность. В каждой жизни он стремился к одному и тому же — к пониманию природы страдания и способов его прекращения. Это стремление вело его через множество воплощений, как нить ведет бусины на четках.

"Теперь я понимаю, — осознал он, — моя задача не появилась случайно. Она созревала в течение бесчисленных жизней. И сейчас пришло время ее выполнить."

**Вторая стража ночи: божественное око**

Во вторую стражу ночи (с полуночи до трех утра) сознание Сиддхартхи приобрело еще одну сверхъестественную способность — "божественное око", позволяющее видеть кармические судьбы всех живых существ.

Он увидел, как бесчисленные существа умирают и рождаются снова, переходя из одной формы жизни в другую. Добрые дела ведут к счастливым перерождениям, злые — к несчастным. Но никто не может вырваться из этого круга. Даже боги, исчерпав свою хорошую карму, падают в низшие миры.

"Все живые существа заперты в колесе перерождений, — понял он. — Они страдают не только в этой жизни, но и в бесчисленных других. Сансара — океан страданий без берегов."

Но тут же возник вопрос: если все подчинено закону кармы, если нет никого, кто управлял бы этим процессом, то что же является его источником?

**Третья стража ночи: цепь зависимого происхождения**

В третью стражу ночи (с трех утра до рассвета) Сиддхартха сосредоточился на самом главном вопросе: что является коренной причиной всех страданий?

И тогда перед его просветленным сознанием раскрылась величайшая тайна бытия — закон зависимого происхождения, объясняющий, как возникают страдания и как их можно прекратить.

Он увидел двенадцатизвенную цепь причин и следствий:

1. **Неведение** порождает
2. **Кармические формирователи** (импульсы к действию), которые порождают
3. **Сознание**, которое порождает 
4. **Имя и форму** (психические и физические процессы), которые порождают
5. **Шесть органов чувств**, которые порождают
6. **Контакт** (соприкосновение с объектами), который порождает
7. **Ощущения** (приятные, неприятные, нейтральные), которые порождают
8. **Жажду** (желание удержать приятное, избежать неприятного), которая порождает
9. **Привязанность** (цепляние за объекты желания), которая порождает
10. **Становление** (процесс формирования новой жизни), которое порождает
11. **Рождение**, которое порождает
12. **Старость и смерть**.

"Вот оно! — воскликнул внутренний голос Сиддхартхи. — Вот корень всех страданий — неведение! Люди не понимают истинной природы реальности и поэтому попадают в ловушку желаний и привязанностей."

Но если он видел прямую цепочку, то должна существовать и обратная:

Когда прекращается **неведение**, прекращаются **кармические формирователи**;
когда прекращаются кармические формирователи, прекращается **сознание**;
когда прекращается сознание, прекращаются **имя и форма**...
И так далее, до полного прекращения **старости и смерти**.

"Значит, есть выход! — понял он. — Если устранить неведение, вся цепь страданий разрушится!"

**Четыре Благородные Истины**

В момент, когда первые лучи солнца коснулись дерева Бодхи, в сознании Сиддхартхи с кристальной ясностью сформулировались Четыре Благородные Истины — основа всего его будущего учения:

**Первая истина — Дуккха (Страдание):**
Жизнь полна страданий. Рождение — страдание, старость — страдание, болезнь — страдание, смерть — страдание. Разлука с любимым — страдание, встреча с нелюбимым — страдание, недостижение желаемого — страдание.

**Вторая истина — Самудая (Причина страдания):**
Причина страданий — жажда, желание, привязанность. Люди страдают потому, что хотят удержать приятное и избежать неприятного. Эта жажда ведет к новым рождениям и новым страданиям.

**Третья истина — Ниродха (Прекращение страдания):**
Страдания можно прекратить! Когда полностью угасает жажда, исчезают привязанности, прекращаются страдания, достигается Ниббана — состояние абсолютного покоя.

**Четвертая истина — Магга (Путь к прекращению страдания):**
Существует путь, ведущий к прекращению страданий — Благородный Восьмеричный Путь.

**Восьмеричный Путь**

Вместе с Четырьмя Истинами в сознании просветленного Сиддхартхи возник ясный план освобождения — Восьмеричный Путь:

1. **Правильное понимание** — знание Четырех Истин
2. **Правильная мотивация** — отречение от вредных желаний 
3. **Правильная речь** — воздержание от лжи, грубости, сплетен
4. **Правильные действия** — соблюдение нравственных принципов
5. **Правильный образ жизни** — честный способ существования
6. **Правильное усилие** — развитие благотворных качеств ума
7. **Правильная осознанность** — постоянное внимание к происходящему
8. **Правильное сосредоточение** — развитие устойчивой концентрации

**Момент просветления**

Когда солнце полностью поднялось над горизонтом, произошло то, ради чего Сиддхартха семь лет искал истину. В его сознании исчезли последние следы неведения. Он увидел реальность такой, какая она есть на самом деле, — без искажений, без иллюзий, без заблуждений.

В этот момент Сиддхартха Гаутама, принц из рода Шакьев, перестал существовать. Родился Будда — "Пробужденный", "Просветленный" — тот, кто постиг высшую истину и обрел абсолютную свободу.

Первые слова, которые он произнес, стали знаменитыми:

— Я прошел через множество рождений в сансаре, ища строителя этого дома страданий, но не находя его. Печально рождаться снова и снова! О строитель дома! Теперь ты найден! Больше ты дома не построишь! Все стропила сломаны, конек разрушен! Сознание достигло разрушения кармических формирователей — угасла жажда!

**Семь недель после просветления**

Первую неделю после просветления Будда сидел под деревом Бодхи, наслаждаясь достигнутой свободой. Впервые за тридцать пять лет жизни он был абсолютно счастлив. Не временным, зависящим от обстоятельств счастьем, а непоколебимым покоем освобожденного сознания.

Вторую неделю он провел, глядя на дерево Бодхи немигающим взором благодарности — ведь под его сенью свершилось величайшее открытие.

Третью неделю он ходил взад-вперед рядом с деревом, размышляя о том, как передать людям обретенную истину.

В четвертую неделю он построил дом из драгоценностей силой сознания и медитировал в нем, анализируя различные философские системы.

Пятую неделю провел под деревом раджаятана, где его искушали дочери Мары, но он остался невозмутим.

Шестую неделю медитировал у озера Мучалинда, где царь змей защитил его от бури.

Седьмую неделю провел под деревом раджаятана, окончательно утвердившись в решении учить людей найденной истине.

**Сомнения в возможности учить**

Поначалу у Будды возникали сомнения — стоит ли пытаться передать людям то, что он постиг? Истина была настолько глубокой и тонкой, что казалась недоступной для обычного понимания.

"Эта Дхамма, которую я постиг, — размышлял он, — глубока, трудна для видения, трудна для понимания, спокойна, возвышенна, не достижима одним лишь рассуждением, тонка, постигаемая мудрыми. А люди предаются чувственности, наслаждаются чувственностью, упиваются чувственностью. Для таких людей трудно увидеть эту истину — зависимое происхождение. И эту истину тоже трудно увидеть — успокоение всех кармических формирователей, отбрасывание всех основ существования, уничтожение всей жажды, отстранение, прекращение, ниббану."

Но потом он подумал о тех немногих, кто готов к восприятию истины:

"Есть существа с малой пылью в глазах — они погибнут, не услышав Дхаммы. Будут те, кто поймет Дхамму."

И он принял решение, которое изменило судьбу человечества — начать учить.

Но кого учить первыми? И с чего начать?

Ответ на эти вопросы определит начало того, что станет одной из величайших религиозно-философских традиций мира — буддизма.

Просветление свершилось. Будда родился. Теперь предстояло нести свет истины во тьму человеческого неведения.

---

  **ЧАСТЬ III. УЧИТЕЛЬ МИРА**

   **Глава 11. Первый поворот Колеса Дхаммы**

**Сарнатх, Оленья роща. 528 год до н.э.**

Будда шел по дороге из Бодх-Гаи в Сарнатх — небольшой городок недалеко от священного Бенареса. Семь недель размышлений после просветления привели его к ясному пониманию: начать учение нужно с тех, кто уже готов к восприятию истины.

Первыми, кто пришел ему на ум, были пять аскетов, с которыми он провел шесть лет в лесу Урувела. Они считали его отступником после того, как он отказался от крайнего аскетизма, но Будда знал — в их сердцах горит искренняя жажда освобождения.

По дороге он встретил аскета-адживику по имени Упака.

— Друг, — сказал Упака, — твое лицо светится необычным светом. Кто твой учитель? Какому учению ты следуешь?

— У меня нет учителя, — спокойно ответил Будда. — Я достиг просветления собственными усилиями и теперь иду учить других.

Упака скептически покачал головой.

— Может быть, друг, может быть, — сказал он и пошел своей дорогой.

Это была первая попытка Будды рассказать о своем просветлении — и она окончилась неудачей. Но он не расстроился. Он знал — найдутся те, кто поймет.

**Прибытие в Оленью рощу**

Пять аскетов — Кондання, Ваппа, Бхаддия, Махананама и Ассаджи — жили в роще недалеко от Сарнатха, продолжая свои суровые практики. Когда они увидели приближающегося Сиддхартху, то сначала решили его игнорировать.

— Вот идет отступник Гаутама, — сказал Кондання. — Тот, who предал наши идеалы ради чувственных удовольствий. Не будем с ним разговаривать.

— Правильно, — согласился Ваппа. — Он не достоин нашего внимания.

Но когда Будда подошел ближе, что-то в его облике поразило аскетов. Лицо излучало внутренний свет, движения были полны достоинства, а в глазах светилась глубокая мудрость.

Против своей воли они поднялись ему навстречу.

— Добро пожаловать, друг Гаутама, — сказал Кондання, стараясь сохранить холодность в голосе. — Присаживайся.

Они предложили ему место, воду для омовения ног, но обращались с ним как с равным, а не как с просветленным учителем.

— Друзья, — сказал Будда, садясь в их круг, — не называйте Татхагату по имени или словом "друг". Татхагата — это Архат, Совершенно Просветленный.

— Что ты говоришь, Гаутама? — удивился Ассаджи. — Ты же не достиг того, чего искал, когда жил с нами. Как можешь утверждать, что достиг просветления после того, как предался роскоши?

— Я не предался роскоши, — спокойно ответил Будда. — Я понял, что крайности не ведут к освобождению. И нашел срединный путь, который привел меня к полному просветлению.

В его голосе звучала такая уверенность, что аскеты невольно прислушались.

— Если ты действительно просветлен, — сказал Кондання, — то научи нас тому, что постиг.

— Слушайте внимательно, — ответил Будда. — То, что я скажу, может изменить ваши жизни навсегда.

**Первая проповедь**

И тогда Будда произнес свою первую проповедь — "Дхаммачаккаппаваттана сутту" (Сутру о повороте Колеса Дхаммы). Эта проповедь стала основой всего буддийского учения.

— Монахи, — начал он, — есть две крайности, которых должен избегать тот, кто ушел из дома в бездомность. Какие две?

Одна — это привязанность к чувственным удовольствиям: низменная, пошлая, мирская, неблагородная, бесполезная.

Другая — это привязанность к самоистязанию: болезненная, неблагородная, бесполезная.

Татхагата, избегая обеих крайностей, постиг срединный путь, который дает видение, дает знание, ведет к покою, к прямому знанию, к просветлению, к ниббане.

Аскеты слушали, затаив дыхание. Они узнавали собственный опыт — годы мучительного самоистязания, которые не привели к освобождению.

— И что это за срединный путь? — продолжал Будда. — Это Благородный Восьмеричный Путь: правильное понимание, правильная мотивация, правильная речь, правильные действия, правильный образ жизни, правильное усилие, правильная осознанность, правильное сосредоточение.

Потом он изложил Четыре Благородные Истины:

— А вот, монахи, Благородная Истина о страдании: рождение — страдание, старость — страдание, болезнь — страдание, смерть — страдание, соединение с нелюбимым — страдание, разлука с любимым — страдание, недостижение желаемого — страдание. Короче говоря, пять совокупностей привязанности — страдание.

А вот Благородная Истина о причине страдания: это жажда, ведущая к перерождению, связанная с наслаждением и страстью, находящая удовольствие то в одном, то в другом — жажда чувственности, жажда существования, жажда несуществования.

А вот Благородная Истина о прекращении страдания: это полное исчезновение и прекращение этой жажды — отбрасывание, оставление, освобождение, непривязанность.

А вот Благородная Истина о пути, ведущем к прекращению страдания: это Благородный Восьмеричный Путь.

**Три поворота**

Будда не просто изложил теорию — он объяснил, как применять эту истину на практике, разделив каждую из Четырех Истин на три аспекта:

— Каждую из этих истин нужно понять в трех поворотах, — сказал он. — Первый поворот — это познание истины: "Это — страдание", "Это — причина страдания", "Это — прекращение страдания", "Это — путь".

Второй поворот — это понимание того, что нужно делать: "Страдание должно быть понято", "Причина страдания должна быть оставлена", "Прекращение страдания должно быть осуществлено", "Путь должен быть развит".

Третий поворот — это осознание выполненной задачи: "Страдание понято", "Причина страдания оставлена", "Прекращение страдания осуществлено", "Путь развит".

Только когда я ясно понял эти Четыре Благородные Истины в трех поворотах и двенадцати аспектах, только тогда я заявил в мире с его богами, марами, брахмами, с его аскетами и брахманами, с его правителями и народом, что достиг непревзойденного полного просветления.

**Первое обращение**

Когда Будда закончил проповедь, произошло чудо. Кондання, самый старший из пяти аскетов, внезапно воскликнул:

— Я понял! Все, что подвержено возникновению, подвержено и прекращению!

В этот момент у него открылось "глаз Дхаммы" — он впервые увидел реальность такой, какая она есть. Он стал первым человеком после Будды, который достиг начальной ступени просветления — состояния сотапанна (вошедший в поток).

— Кондання понял! Кондання понял! — радостно воскликнул Будда.

Это были первые слова радости Просветленного, первое признание того, что его учение может быть понято и усвоено. С этого момента старшего из пяти аскетов стали называть Аннья-Кондання — "Кондання, который понял".

— Учитель, — сказал Кондання, падая к ногам Будды, — прими меня в ученики. Я хочу стать твоим последователем.

— Приди, монах, — ответил Будда. — Хорошо изложена Дхамма. Веди святую жизнь для полного прекращения страдания.

Этими словами Кондання стал первым буддийским монахом, а Будда произнес первую формулу принятия в Сангху (монашескую общину).

**Обращение остальных четырех**

В следующие дни Будда продолжал учить остальных четырех аскетов. Он давал им постепенные наставления — сначала о щедрости (дана), потом о нравственности (сила), потом о небесах, об опасности чувственных удовольствий и о благословениях отречения.

Когда их умы стали восприимчивыми, он изложил им основную часть своего учения — Четыре Благородные Истины. Один за другим они достигали просветления и просили принять их в монахи.

Ваппа и Бхаддия стали архатами (полностью освобожденными) на второй день.

Махананама и Ассаджи — на третий.

Так в мире появились первые шесть архатов: сам Будда и пять его учеников.

**Проповедь о не-я (анатта)**

Через несколько дней после обращения всех пяти аскетов, Будда дал им еще одну важную проповедь — "Анатталаккхана сутту" (Сутру о характеристике не-я).

— Монахи, — сказал он, — форма не есть я. Если бы форма была я, то форма не подвергалась бы болезни, и можно было бы сказать о форме: "Пусть моя форма будет такой, пусть моя форма не будет такой". Но поскольку форма не есть я, форма подвергается болезни, и нельзя сказать о форме: "Пусть моя форма будет такой, пусть моя форма не будет такой".

То же самое он сказал об ощущениях, восприятии, кармических формированиях и сознании — пяти компонентах, из которых состоит то, что люди принимают за "личность".

— Как вы думаете, монахи, — спросил он, — форма постоянна или непостоянна?

— Непостоянна, учитель.

— А то, что непостоянно, — это страдание или счастье?

— Страдание, учитель.

— А то, что непостоянно, полно страдания, подвержено изменению, — правильно ли считать это: "Это мое, это я, это мое я"?

— Нет, учитель.

Эта проповедь открыла ученикам одну из глубочайших истин буддизма — учение о том, что не существует постоянного, неизменного "я" или "души". То, что люди принимают за свою личность, — это лишь постоянно меняющийся поток физических и психических процессов.

**Первые миряне-последователи**

Весть о появлении нового просветленного учителя быстро разнеслась по окрестностям Сарнатха. К Будде стали приходить не только потенциальные монахи, но и миряне, желавшие услышать его учение.

Первыми мирянами-последователями стали двое купцов из Балкха — Тапассу и Бхаллика. Они возвращались домой после торговых дел и остановились в роще отдохнуть.

Увидев Будду, медитирующего под деревом, они почувствовали к нему необъяснимое влечение.

— Учитель, — сказали они, — прими от нас подношение.

Они предложили ему медовые лепешки и рисовую кашу. Будда принял еду — это была его первая трапеза после семи недель голодания, которое он соблюдал после просветления.

— Мы хотим стать твоими последователями, — сказали купцы. — Научи нас своему учению.

Будда дал им первые наставления для мирян — о пяти нравственных предписаниях:

1. Не убивать живые существа
2. Не брать того, что не дано 
3. Не совершать неправильных сексуальных действий
4. Не говорить неправду
5. Не употреблять опьяняющих веществ

— Следуйте этим предписаниям, — сказал он, — и ваша жизнь станет основой для духовного развития.

Тапассу и Бхаллика стали первыми мирянами-буддистами, произнеся формулу принятия прибежища:

— Мы принимаем прибежище в Будде, мы принимаем прибежище в Дхамме.

(Третьей драгоценности — Сангхи — еще не было, поскольку монашеская община только формировалась.)

**Планы распространения учения**

Через несколько недель после первых проповедей Будда собрал своих пятерых учеников и объявил им важное решение:

— Монахи, я свободен от всех пут — и божественных, и человеческих. И вы тоже свободны от всех пут. Идите и странствуйте для блага многих, для счастья многих, из сострадания к миру, для пользы, блага и счастья богов и людей.

Пусть двое не идут одной дорогой. Проповедуйте Дхамму, прекрасную в начале, прекрасную в середине, прекрасную в конце, в духе и в букве. Провозглашайте совершенно полную и чистую святую жизнь.

Есть существа с малой пылью в глазах — они погибнут, не услышав Дхаммы. Будут те, кто поймет Дхамму.

Эти слова стали первой миссионерской инструкцией в истории буддизма. Будда понимал — чтобы помочь страдающему человечеству, учение должно распространяться как можно шире.

— А ты, учитель, куда пойдешь? — спросил Кондання.

— Я пойду в Урувелу, к аскетам-огнепоклонникам. Их лидер Урувела-Кассапа — влиятельный человек. Если он примет учение, многие последуют за ним.

**Прощание с Оленьей рощей**

Перед отъездом Будда еще раз прошел по роще, где произнес свою первую проповедь. Это место навсегда останется священным для буддистов всего мира — здесь впервые прозвучало учение о Четырех Благородных Истинах и Восьмеричном Пути.

— Учитель, — спросил Ассаджи, — а увидимся ли мы снова?

— Обязательно, — улыбнулся Будда. — Дхамма объединяет всех, кто искренне ее практикует. Где бы мы ни были, мы остаемся частью одной Сангхи.

— А что, если люди не захотят слушать наше учение?

— Тогда идите дальше. Не тратьте время на споры с теми, кто не готов. Ищите тех, у кого "мало пыли в глазах" — они поймут и примут истину.

— А как узнать таких людей?

— По их вопросам. Кто задает серьезные вопросы о смысле жизни, о природе страдания, о возможности освобождения — тот готов к Дхамме.

Пять учеников поклонились учителю и разошлись в разные стороны, чтобы нести весть о найденном пути освобождения. Так началось то, что позже назовут "распространением буддизма" — процесс, который за несколько столетий охватит половину Азии.

А сам Будда отправился к следующей группе потенциальных учеников — влиятельным аскетам-огнепоклонникам, обращение которых могло дать мощный толчок развитию учения.

Первый поворот Колеса Дхаммы состоялся. В мире появились первые буддисты. Началась эра распространения учения, которая продлится сорок пять лет — до самой смерти Учителя.

Но это было только начало. Впереди ждали встречи с царями и мудрецами, основание великих монастырей, споры с оппонентами, создание детального свода правил для монахов и мирян.

Сиддхартха Гаутама завершил свой личный путь к просветлению. Теперь начинался путь Будды — Учителя мира.

---

   **Глава 12. Великие обращения**

**Урувела. Поселок огнепоклонников. 528 год до н.э.**

Будда подошел к ашраму Урувела-Кассапы на закате. Это была большая община аскетов-джатилов, которые поклонялись священному огню и считались одними из самых влиятельных духовных учителей в Магадхе. Если их лидер примет новое учение, за ним последуют тысячи людей.

Урувела-Кассапа был человеком лет шестидесяти, с длинными спутанными волосами (джата) и бородой, покрытый пеплом от священного огня. Он пользовался огромным авторитетом не только среди учеников, но и среди царей и богатых купцов.

— Кто ты, странник? — спросил он Будду.

— Тот, кто нашел путь к прекращению всех страданий.

Кассапа насмешливо улыбнулся. Он привык к визитам самозваных учителей.

— Каждый второй аскет сегодня утверждает, что достиг просветления. Что особенного в твоем учении?

— Позволь мне переночевать здесь, — попросил Будда, — и завтра ты сам увидишь.

— Оставайся, если хочешь. Только не в главном святилище — там живет ядовитый нага (змей-дракон), который убивает дыханием. Лучше найди другое место.

— Именно в святилище я и хочу переночевать, — спокойно сказал Будда.

Ученики Кассапы переглянулись. Либо этот странник безумец, либо обладает необычными способностями.

**Укрощение нага**

Ночью из святилища доносились странные звуки — шипение, рев, вспышки огня. Утром ученики Кассапы обнаружили удивительную картину: Будда сидел в медитации, а рядом с ним мирно свернулся огромный змей, который еще вчера внушал всем ужас.

— Как ты это сделал? — изумился Кассапа.

— Я развил в сердце любящую доброту ко всем существам, — ответил Будда. — Даже ядовитый змей не может причинить вреда тому, кто не питает ни к кому враждебности.

Это было только начало. В следующие дни Будда явил множество сверхъестественных способностей: читал мысли учеников Кассапы, ходил по воде, летал по воздуху, проходил сквозь твердые предметы. Но главное — он отвечал на любые философские вопросы с такой глубиной и ясностью, что даже Кассапа не мог с ним спорить.

— Учитель, — сказал наконец Кассапа, — ты обладаешь великой силой и мудростью. Но я тоже архат, я тоже достиг освобождения.

Будда внимательно посмотрел на него.

— Кассапа, скажи честно — исчезли ли у тебя все загрязнения ума? Больше ты не родишься в сансаре?

Кассапа задумался. При всех своих способностях он чувствовал, что не достиг полного освобождения.

— Нет, — признался он наконец. — Я чувствую, что еще не завершил путь.

— Тогда позволь мне показать тебе этот путь.

И Будда изложил Кассапе учение о Четырех Благородных Истинах. Эффект был мгновенным — у старого аскета открылся глаз Дхаммы.

— Учитель! — воскликнул он, падая к ногам Будды. — Прими меня в ученики!

Обращение Урувела-Кассапы потрясло всю общину. Если их непререкаемый лидер признал нового учителя, то кто они такие, чтобы сомневаться?

Один за другим пятьсот огнепоклонников просили Будду принять их в монахи. Они сожгли свои орудия для поддержания священного огня в реке Нераньджаре, остригли спутанные волосы и облачились в желтые одежды.

**Обращение братьев Кассап**

У Урувела-Кассапы было два младших брата, которые тоже возглавляли общины огнепоклонников. Нади-Кассапа руководил тремястами учениками, Гая-Кассапа — двумястами.

Когда они узнали об обращении старшего брата, то поспешили в Урувелу.

— Брат, — сказал Нади-Кассапа, — что случилось? Неужели ты действительно отказался от нашей древней традиции?

— Я не отказался от поиска истины, — ответил Урувела-Кассапа. — Я нашел учителя, который знает истину лучше, чем мы все.

— Покажи нам этого учителя, — потребовал Гая-Кассапа.

Встреча с Буддой произвела на братьев такое же впечатление, как и на старшего Кассапу. Вскоре обе их общины — семьсот человек — тоже присоединились к Сангхе.

Так за несколько недель число монахов выросло с пяти до более чем тысячи. Это был первый массовый успех буддийского учения.

**Проповедь об огне**

В честь обращения бывших огнепоклонников Будда произнес знаменитую "Адитта-парията сутту" (Проповедь об огне) на холме Гаясиса.

— Монахи, — сказал он, — все горит. И что же горит?

Глаз горит, формы горят, зрительное сознание горит, зрительный контакт горит, и то ощущение, которое возникает в зависимости от зрительного контакта — приятное, болезненное или ни приятное, ни болезненное, — оно тоже горит.

Чем горит? Горит огнем страсти, огнем отвращения, огнем заблуждения, рождением, старостью, смертью, печалью, плачем, болью, горем, отчаянием.

То же самое он сказал об ухе и звуках, носе и запахах, языке и вкусах, теле и осязаемых объектах, уме и мыслях.

— Видя это так, обученный благородный ученик испытывает отвращение к глазу, отвращение к формам... Испытывая отвращение, он становится бесстрастным. Через отсутствие страсти его ум освобождается. Когда он освобожден, возникает знание, что он освобожден. Он понимает: "Рождение уничтожено, святая жизнь прожита, сделано то, что следовало сделать, нет больше становления в каком-либо состоянии существования".

Эта проповедь была гениальным педагогическим приемом. Используя образ огня, знакомый бывшим огнепоклонникам, Будда показал им новое понимание духовности.

После проповеди все тысяча монахов достигли архатства — полного освобождения.

**Встреча с царем Бимбисарой**

Весть о появлении нового великого учителя дошла до царя Бимбисары, который уже встречался с Сиддхартхой семь лет назад. Царь пригласил Будду в Раджагриху.

— Учитель, — сказал Бимбисара, когда Будда прибыл в столицу во главе тысячи монахов, — я рад снова видеть тебя. Слышал, ты достиг того, что искал?

— Да, Ваше Величество. Я нашел путь к полному освобождению от страданий.

— И готов поделиться этим знанием?

— Готов со всеми, кто искренне желает избавиться от страданий.

Бимбисара был умным правителем и понимал ценность духовного учения для своих подданных.

— Тогда учи, — сказал он. — А я обеспечу тебе и твоим ученикам все необходимое.

Будда дал царю подробные наставления о Дхамме. В результате Бимбисара стал первым царем-буддистом, приняв прибежище в Трех Драгоценностях.

Более того — он подарил Сангхе Бамбуковую рощу (Велувана) недалеко от Раджагрихи. Это был первый монастырь в истории буддизма, место, где монахи могли жить постоянно, не кочуя с места на место.

**Обращение Сарипутты и Маудгальяяны**

В Раджагрихе жили два выдающихся молодых аскета — Упатисса (позже известный как Сарипутта) и Колита (позже Маудгальяяна). Они были лучшими друзьями и учениками знаменитого скептика Санджаи Белаттхипутты.

Однажды Упатисса встретил на улице монаха Ассаджи, одного из первых пяти учеников Будды.

— Брат, — сказал Упатисса, — ты выглядишь очень спокойным и собранным. Кто твой учитель?

— Мой учитель — Сакьямуни, Совершенно Просветленный, — ответил Ассаджи.

— А чему он учит?

— Я только недавно ушел в бездомность, — скромно сказал Ассаджи, — и не могу подробно изложить Дхамму. Но суть ее я могу передать коротко.

И он произнес стих, который стал одним из самых знаменитых в буддизме:

*"Все дхаммы возникают из причины.*
*Эту причину объяснил Татхагата.*
*И их прекращение —*
*Таково учение великого аскета."*

Эти простые слова поразили Упатиссу как удар молнии. В них заключалась вся суть учения о зависимом происхождении — ключ к пониманию природы реальности.

У него мгновенно открылся глаз Дхаммы, и он достиг первой ступени просветления.

Упатисса побежал к другу Колите и рассказал о встрече с Ассаджи. Едва услышав стих, Колита тоже достиг просветления.

— Друг, — сказал он, — мы должны идти к этому учителю!

Они пришли к своему старому учителю Санджае и предложили ему вместе отправиться к Будде.

— Глупцы! — рассердился Санджая. — Зачем нам становиться учениками другого? Лучше мы сами станем учителями и разделим между собой моих последователей!

Но друзья были непреклонны. Они пришли к Будде вместе с пятьюстами учениками Санджаи.

— Приходите, монахи, — сказал им Будда. — Хорошо изложена Дхамма. Ведите святую жизнь для полного прекращения страдания.

Через две недели интенсивного обучения оба стали архатами и получили новые имена: Упатисса стал Сарипуттой ("сын Сари" — его матери), а Колита — Маудгальяяной.

Будда объявил их своими главными учениками:

— Сарипутта будет моим правой рукой в изложении Дхаммы, а Маудгальяяна — в демонстрации сверхъестественных способностей.

**Возвращение в Капилавасту**

Через два года после просветления Будда принял решение, которое далось ему нелегко — вернуться на родину и встретиться с семьей, которую он оставил.

Царь Шуддходана уже слышал о сыне от гонцов, которых посылал, чтобы привести Сиддхартху домой. Но все посланцы становились монахами и забывали о своей миссии. Наконец царь отправил к сыну его друга детства Калудаи с наказом: сначала передать приглашение, а потом уже становиться монахом, если захочет.

Калудаи честно выполнил поручение.

— Учитель, — сказал он Будде, — твой отец приглашает тебя посетить Капилавасту. Он стар, скучает по сыну.

Будда согласился. Весной, когда дороги стали проходимыми, он отправился домой во главе большой группы монахов.

**Встреча с отцом**

Встреча с отцом была драматичной. Царь Шуддходана, седой семидесятилетний старик, сначала хотел устроить торжественную встречу наследника. Но когда увидел сына в желтых одеждах монаха, с обритой головой и чашей для подаяния, расплакался.

— Сын мой, — сказал он, — зачем ты опозорил наш род? Шакьи — воины, а не нищие!

— Отец, — спокойно ответил Будда, — я не опозорил род. Я стал частью более великого рода — рода тех, кто ищет освобождение от страданий.

— Но у тебя были обязанности! Царство, семья, подданные!

— Теперь мои подданные — все живые существа. А мое царство — в сфере Дхаммы.

Постепенно гнев царя сменился любопытством. Он стал слушать учение сына и в конце концов принял прибежище в Трех Драгоценностях, хотя и не стал монахом.

**Встреча с женой**

Еще более болезненной была встреча с Яшодхарой. Она встретила бывшего мужа в тех же одеждах, в которых он ушел, не переменив даже прически — в знак верности покинувшему ее мужу.

— Сиддхартха, — сказала она сквозь слезы, — семь лет я ждала тебя. Семь лет растила твоего сына одна. И вот ты пришел... но не как муж, а как чужой человек.

Будда чувствовал ее боль, но знал — жалость может помешать ему помочь ей истинным образом.

— Яшодхара, — сказал он, — я понимаю твое страдание. Но я ушел не ради себя, а ради всех. Включая тебя и нашего сына.

— Как твой уход может помочь нам?

— Я нашел путь к прекращению всех страданий. Теперь я могу научить ему и вас.

Он рассказал ей о Четырех Благородных Истинах, о природе привязанности, о возможности освобождения. Яшодхара слушала внимательно. Ее острый ум быстро схватил суть учения.

— Ты говоришь, что привязанность — источник страданий, — сказала она. — Но разве моя любовь к тебе была неправильной?

— Любовь не неправильна, — ответил Будда. — Неправильна привязанность. Есть любовь, которая освобождает, и есть любовь, которая порабощает.

— А какая разница?

— Любовь-привязанность говорит: "Ты принадлежишь мне, я не могу без тебя жить". Любовь-сострадание говорит: "Я желаю тебе счастья, даже если это означает расставание со мной".

Постепенно Яшодхара поняла глубину его учения. Позже она стала одной из первых буддийских монахинь.

**Встреча с сыном**

Самой трогательной была встреча с сыном. Семилетний Рахула подошел к Будде и сказал:

— Мама говорит, что ты мой отец. А где мое наследство?

Будда улыбнулся.

— Твое наследство не в золоте и драгоценностях, сын. Я дам тебе наследство более ценное — знание пути к освобождению.

И он принял Рахулу в монахи, несмотря на протесты царя Шуддходаны. Мальчик стал самым молодым членом Сангхи.

**Основание женской Сангхи**

Через несколько лет, когда Будда снова посетил Капилавасту, произошло важное событие. Махаправджапати, его приемная мать, попросила разрешения стать монахиней.

— Сын мой, — сказала она, — ты основал общину для мужчин. А разве женщины не могут достичь просветления?

Будда колебался. В те времена идея женского монашества была революционной.

— Могут, — согласился он наконец. — Если женщина искренне стремится к освобождению, пол не может быть препятствием.

Так была основана Бхикшуни-сангха — община буддийских монахинь. Махаправджапати стала ее первой настоятельницей, а Яшодхара — одной из самых выдающихся монахинь.

Первый период учительской деятельности Будды завершился грандиозными успехами. У него были тысячи учеников-монахов, сотни монахинь, десятки тысяч мирян-последователей. Царь Бимбисара и другие правители поддерживали учение. Буддизм из учения для небольшой группы аскетов превратился в влиятельную религиозно-философскую систему.

Но это было только начало. Впереди — сорок лет активной проповеднической деятельности, создание детального свода правил для монахов, философские диспуты с оппонентами, основание великих монастырей и постепенное превращение учения в мировую религию.

---

   **Глава 13. Годы странствий**

**Раджагриха. Бамбуковая роща. 525 год до н.э.**

Будда сидел в своей келье в первом буддийском монастыре и размышлял о пройденном пути. Три года прошло с момента просветления, и результаты превзошли все ожидания. Тысячи людей приняли его учение, монашеская община крепла и росла, цари и богатые купцы становились покровителями Сангхи.

Но Будда понимал — это только начало. Чтобы учение действительно помогло страдающему человечеству, оно должно распространиться максимально широко. А для этого нужно лично встречаться с людьми во всех уголках Северной Индии.

— Ананда, — обратился он к своему двоюродному брату, который недавно стал его постоянным спутником и секретарем, — завтра мы начинаем новое путешествие.

Ананда поклонился. Он привык к тому, что Учитель большую часть времени проводил в дороге, переходя из города в город, из деревни в деревню.

— Куда направимся на этот раз, Бхагаван?

— В Кошалу. Там правит царь Прасенаджит — мудрый и справедливый правитель. Если он примет учение, это даст мощный импульс его распространению.

— А что с монахами? Они останутся здесь?

— Часть останется для изучения Дхаммы, часть пойдет со мной. Пора им учиться самостоятельно проповедовать.

Так началась новая фаза в деятельности Будды — период активных странствий, который продлится более двадцати лет.

**Путь к Кошале**

Караван из нескольких десятков монахов медленно двигался по дороге из Магадхи в Кошалу. Будда шел пешком, как и все остальные, неся только самое необходимое — три одежды, чашу для подаяния, иглу для починки одежды, бритву, пояс и фильтр для воды.

По дороге они останавливались в деревнях, где Будда проповедовал местным жителям. Его метод был простым и эффективным — он говорил с людьми на их языке, используя понятные им образы и примеры.

Крестьянам он объяснял Дхамму через аналогии с сельским хозяйством:

— Как земледелец сначала вспахивает поле, потом сеет семена, потом ухаживает за растениями и в конце получает урожай, так и практикующий Дхамму сначала очищает ум от дурных мыслей, потом развивает добрые качества, потом поддерживает их, и в конце достигает освобождения.

Торговцам — через примеры из торговли:

— Как мудрый купец не вкладывает все деньги в один товар, а диверсифицирует свои инвестиции, так и мудрый человек развивает все аспекты Восьмеричного Пути одновременно, не полагаясь только на медитацию или только на нравственность.

Воинам — через военные метафоры:

— Как опытный полководец знает, когда наступать, а когда отступать, так и практикующий Дхамму знает, когда прилагать усилия, а когда расслабляться.

**Встреча с царем Прасенаджитом**

В Савттхи, столице Кошалы, Будду ждал теплый прием. Царь Прасенаджит был человеком образованным и религиозно настроенным. Он уже слышал о новом учителе и хотел лично с ним встретиться.

— Учитель Гаутама, — сказал царь на первой аудиенции, — многие говорят, что ты достиг просветления. Но ты так молод — тебе всего тридцать восемь лет. Как можешь ты учить мудрости тех, кто старше и опытнее?

— Ваше Величество, — ответил Будда, — не нужно пренебрегать чем-то только из-за молодости. Есть четыре вещи, которыми не стоит пренебрегать, хотя они молоды: молодой кшатрий, который может стать царем; молодая змея, которая может быть ядовитой; молодой огонь, который может спалить дом; и молодой монах, который может достичь просветления.

Царь оценил остроумный ответ.

— Хорошо сказано. Тогда покажи мне свое учение.

Будда дал царю подробные наставления о Дхамме. Прасенаджит был настолько впечатлен, что стал одним из самых преданных мирян-последователей. Он подарил Сангхе Джетавану — прекрасную рощу недалеко от столицы, которая стала вторым великим центром буддизма.

**Анатхапиндика — великий покровитель**

В Савттхи жил богатейший купец по имени Анатхапиндика ("дающий пищу беззащитным"). Услышав проповедь Будды, он мгновенно достиг просветления и стал одним из самых щедрых покровителей Сангхи.

— Учитель, — сказал он, — я хочу построить для тебя и твоих учеников постоянное место жительства в Савттхи.

— Это очень щедро, — ответил Будда, — но монахи не должны привязываться к роскоши.

— Я построю простые кельи, зал для собраний, место для медитации. Ничего лишнего, но все необходимое для изучения и практики Дхаммы.

Анатхапиндика купил у принца Джеты рощу за огромную сумму — покрыл всю землю золотыми монетами — и построил там монастырь, который стал самым знаменитым в буддийском мире. В Джетаване Будда провел девятнадцать сезонов дождей — больше, чем в любом другом месте.

**Женщины-ученицы**

Особое внимание Будда уделял женщинам, которые в те времена имели мало возможностей для духовного развития. Многие из них стали выдающимися практикующими.

Висакха, богатая купчиха из Савттхи, стала главной покровительницей женской Сангхи. Она построила специальный монастырь для монахинь и обеспечивала их всем необходимым.

Кисагодами была женщина, потерявшая единственного сына. В горе она обратилась к Будде, прося лекарство, которое воскресило бы ребенка.

— Принеси мне горчичные зерна из дома, где никто никогда не умирал, — сказал ей Будда.

Кисагодами обошла весь город, но не нашла ни одного дома, где не было бы смертей. Тогда она поняла урок Будды — смерть неизбежна для всех, и горевать о неизбежном бессмысленно. Она стала монахиней и достигла архатства.

Паччара была актрисой, которая потеряла мужа, детей и родителей в одной катастрофе. В отчаянии она пришла к Будде.

— Учитель, — плакала она, — как жить, когда потерял всех любимых?

— Паччара, — ответил Будда, — ты не первая и не последняя, кто теряет близких. Но есть способ освободиться от страдания разлуки — понять истинную природу привязанности.

Он объяснил ей учение о непостоянстве и несуществовании "я". Паччара поняла, что горевать о том, что никогда по-настоящему не принадлежало ей, бессмысленно. Она тоже стала монахиней и прославилась как учительница медитации.

**Диспуты с оппонентами**

Не все встречали новое учение с восторгом. У Будды было множество оппонентов среди брахманов, аскетов других школ, материалистов.

Самым упорным противником был Девадатта, двоюродный брат Будды, который завидовал его славе. Девадатта тоже стал монахом, но мечтал захватить лидерство в Сангхе.

— Бхагаван стар, — говорил он другим монахам, — пора передать руководство общиной более молодому и энергичному лидеру.

Он даже попытался убить Будду, сбросив на него камень с горы. Но покушение провалилось — камень только слегка поранил ногу Учителя.

— Девадатта, — сказал ему Будда, — зависть и честолюбие ведут только к страданию. Оставь эти мысли и сосредоточься на практике Дхаммы.

Но Девадатта не послушался. Он создал раскольническую группу, переманив несколько сотен монахов. Однако его учение не имело глубины, и раскол вскоре сошел на нет.

**Учение для разных уровней**

За годы странствий Будда выработал систему наставлений для людей разного уровня подготовки:

**Для начинающих мирян:**
- Пять нравственных предписаний
- Понятие о карме (законе причины и следствия)
- Практика щедрости (дана)
- Развитие любящей доброты

**Для продвинутых мирян:**
- Восемь предписаний (с добавлением отказа от развлечений, роскоши и еды после полудня)
- Основы медитации
- Понимание Четырех Благородных Истин

**Для монахов-новичков:**
- 227 правил монашеской дисциплины (Виная)
- Систематическая медитация
- Изучение философских аспектов учения

**Для продвинутых монахов:**
- Глубокие аспекты Абхидхаммы (психологии и философии)
- Развитие сверхъестественных способностей
- Подготовка к роли учителей

**Сезоны дождей**

Каждый год с июня по сентябрь, во время сезона дождей, когда путешествия становились затруднительными, Будда останавливался в одном из монастырей для интенсивного обучения монахов.

Эти периоды были особенно плодотворными. Монахи собирались со всех концов Северной Индии, чтобы получить прямые наставления от Учителя. Будда читал лекции, отвечал на вопросы, разрешал споры, давал индивидуальные советы.

— Монахи, — говорил он на одном из таких собраний, — помните: вы — врачи для страдающего мира. Ваша задача — не только достичь собственного освобождения, но и помочь другим найти путь к свободе от страданий.

**Система образования**

Постепенно сформировалась четкая система буддийского образования. Молодые монахи начинали с изучения основных текстов под руководством опытных учителей. Потом переходили к практике медитации. Затем — к изучению философии. И наконец — к самостоятельной проповеднической деятельности.

Особо способные ученики становились "дхаммакатхиками" — учителями Дхаммы, которые могли заменять самого Будду в его отсутствие.

Сарипутта прославился как самый глубокий знаток теоретических аспектов учения. Его называли "полководцем Дхаммы".

Маудгальяяна стал мастером сверхъестественных способностей и медитации.

Махакассапа славился строгостью дисциплины и аскетическими практиками.

Ананда развил феноменальную память и запоминал каждое слово Будды.

Упали стал лучшим знатоком монашеских правил.

**Социальные реформы**

Учение Будды несло в себе революционный социальный заряд. В то время, когда кастовая система была незыблемой основой общества, он провозгласил равенство всех людей перед истиной.

— В Сангхе нет каст, — объявил он. — Брахман, кшатрий, вайшья, шудра — все становятся просто монахами, стремящимися к освобождению.

Это привлекло к учению множество людей из низших каст, которые впервые получили возможность духовного роста.

Женщины тоже обрели равные права в духовной сфере. Будда ясно заявил:

— Женщина может достичь архатства так же легко, как мужчина. Пол — не препятствие для просветления.

**Результаты первого периода**

К концу первого двадцатилетия своей учительской деятельности Будда мог подвести впечатляющие итоги:

- Десятки тысяч монахов и монахинь
- Сотни тысяч мирян-последователей 
- Поддержка могущественных царей
- Сеть монастырей по всей Северной Индии
- Систематизированное учение с четкой методологией
- Подготовленные учителя, способные самостоятельно вести проповедь

Но главное — учение доказало свою эффективность. Тысячи людей действительно избавились от страданий, достигли внутреннего покоя, обрели смысл жизни.

**Первые тексты**

За годы странствий сформировался обширный корпус устных текстов — сутт (проповедей Будды). Монахи с хорошей памятью, особенно Ананда, запоминали каждую беседу, каждое наставление.

Постепенно тексты стали группироваться по темам:

- **Дигха-никая** — длинные беседы для продвинутых слушателей
- **Маджхима-никая** — средние беседы общего характера 
- **Самьютта-никая** — тематически сгруппированные короткие тексты
- **Ангуттара-никая** — тексты, организованные по числовому принципу

Эти собрания станут основой Палийского канона — самого авторитетного собрания ранних буддийских текстов.

Будда-странник завершил первый этап своей миссии. Учение утвердилось, обрело институциональные формы, подготовило новое поколение учителей.

Впереди — второй период: углубление и систематизация учения, создание детального свода монашеских правил, философские споры с оппонентами и постепенная подготовка к передаче ответственности ученикам.

Революция сознания, начатая под деревом Бодхи, набирала обороты. Но самые важные события еще ждали впереди.

---

   **Глава 14. Зрелые годы учения**

**Джетавана, Савттхи. 510 год до н.э.**

Пятьдесят три года исполнилось Будде, и он находился в расцвете своей учительской деятельности. Восемнадцать лет прошло с момента просветления, и за это время учение распространилось далеко за пределы первоначальных центров в Магадхе и Кошале.

Будда сидел в зале для проповедей Джетаваны перед аудиторией из нескольких сотен монахов. Сегодня он давал одну из самых важных бесед — о природе ума и методах его очищения.

— Монахи, — говорил он, — ум подобен воде. Когда вода взбалтывается, она мутная, и в ней ничего не видно. Когда она спокойна, она прозрачна, и на дне видна каждая песчинка.

Так и ум: когда он волнуется от страстей, гнева, заблуждений — он не может ясно видеть реальность. Когда он спокоен и сосредоточен — в нем отражается истина.

В аудитории сидели монахи разных возрастов и уровней подготовки. Здесь были и совсем молодые люди, недавно принявшие постриг, и пожилые аскеты с многолетним опытом практики. Все они внимательно слушали Учителя.

— Но как достичь этой спокойной воды ума? — продолжал Будда. — Через развитие осознанности. Наблюдайте за каждой мыслью, за каждым чувством, за каждой реакцией. Не подавляйте их, но и не следуйте за ними слепо. Просто наблюдайте, как мудрый пастух наблюдает за стадом.

**Развитие Абхидхаммы**

В зрелый период своего учения Будда все больше времени уделял систематизации и углублению философских аспектов Дхаммы. Так постепенно формировалась Абхидхамма — психологическая и философская система буддизма.

— Сарипутта, — обратился он к своему главному ученику после лекции, — пора создать детальную карту ума. Люди должны точно понимать, как работает сознание, какие факторы его формируют, как его можно изменить.

Сарипутта, который обладал исключительными аналитическими способностями, принялся за эту работу с энтузиазмом.

— Учитель, — сказал он, — я выделил пятьдесят два ментальных фактора, которые могут присутствовать в потоке сознания. Четырнадцать из них нейтральные, двадцать пять — благотворные, тринадцать — неблаготворные.

— Объясни подробнее.

— Нейтральные присутствуют в любом состоянии сознания — контакт, внимание, ощущение, восприятие, мотивация... Благотворные включают веру, осознанность, совесть, сострадание, мудрость... Неблаготворные — жадность, ненависть, гордыню, зависть, лень...

Будда одобрительно кивал. Эта система позволяла практикующим точно диагностировать состояние своего ума и целенаправленно его совершенствовать.

**Медитативные достижения учеников**

За годы обучения многие ученики Будды достигли выдающихся результатов в медитации и развитии сверхъестественных способностей.

Маудгальяяна мог путешествовать в другие миры, общаться с богами и духами, видеть прошлые жизни существ на огромных временных отрезках.

Ануруддха развил "божественное око" до такой степени, что мог одновременно видеть тысячи мировых систем.

Сарипутта достиг совершенства в "чтении мыслей" — он мгновенно понимал, о чем думает любой человек.

Махакассапа освоил медитацию прекращения — состояние, в котором останавливаются все психические процессы, но сохраняется жизнь.

— Монахи, — говорил Будда, наблюдая за успехами учеников, — эти способности — не цель, а средство. Они помогают глубже понять природу реальности и эффективнее помогать другим. Но не привязывайтесь к ним.

**Создание Винаи**

Одной из важнейших задач зрелого периода было создание детального свода правил для монашеской жизни — Винаи. По мере роста Сангхи возникала необходимость в четких нормах поведения.

Будда не создавал правила заранее — он вводил их по мере необходимости, когда возникали конкретные проблемы.

Когда один монах совершил кражу, Будда установил правило: "Монах не должен брать то, что ему не дано".

Когда другой монах солгал о своих духовных достижениях, появилось правило: "Монах не должен ложно утверждать о сверхчеловеческих качествах".

Постепенно сформировался кодекс из 227 правил для монахов и 311 правил для монахинь. Эти правила охватывали все аспекты монашеской жизни — от серьезных проступков, влекущих исключение, до мелких нарушений этикета.

— Упали, — сказал Будда монаху, который лучше всех знал правила, — эти предписания — не оковы, а защита. Они создают среду, в которой ум может спокойно развиваться, не отвлекаясь на житейские проблемы.

**Философские диспуты**

В зрелый период Будда часто участвовал в публичных диспутах с представителями других религиозно-философских школ. Эти дебаты привлекали огромные аудитории и помогали распространению учения.

Одним из самых знаменитых был диспут с брахманом Покхарасати в присутствии царя Прасенаджита.

— Учитель Гаутама, — сказал брахман, — вы утверждаете, что достигли высшего знания. Но как можете вы, кшатрий, знать больше брахманов, которые изучают Веды с детства?

— Почтенный брахман, — ответил Будда, — истина не зависит от происхождения. Огонь жжет одинаково, зажжен ли он брахманом или шудрой. Реальность одинакова для всех, кто способен ее увидеть.

— Но Веды — это откровение богов!

— А кто сказал вам, что боги не могут ошибаться? И откуда вы знаете, что тексты, которые вы изучаете, точно передают первоначальное откровение?

Брахман растерялся. Он привык к тому, что авторитет Вед никто не ставит под сомнение.

— Кроме того, — продолжал Будда, — даже если предположить, что Веды содержат истину, они говорят о ритуалах и социальных нормах. А я говорю о прекращении страданий. Это разные сферы знания.

Диспут продолжался несколько часов. В итоге брахман признал превосходство учения Будды и стал его учеником.

**Социальное влияние**

Учение Будды оказывало все большее влияние на общество. Принципы ненасилия, равенства, сострадания постепенно проникали в сознание людей.

Цари-буддисты издавали более гуманные законы. Богатые купцы строили больницы для бедных, убежища для стариков, школы для детей. Обычные люди становились добрее в отношениях друг с другом.

— Учитель, — сказал царь Прасенаджит во время одной из встреч, — с тех пор как я принял твое учение, в моем царстве стало меньше преступлений, люди живут спокойнее.

— Это естественно, — ответил Будда. — Когда люди понимают закон кармы, они меньше совершают плохих поступков. Когда развивают сострадание, становятся добрее. Когда практикуют осознанность, лучше контролируют свои импульсы.

**Углубление учения**

В зрелые годы Будда все чаще давал глубокие философские наставления для продвинутых учеников. Появились сложные тексты о природе реальности, детальные описания медитативных состояний, тонкие анализы работы ума.

Одной из самых важных была "Махапариниббана сутта" — пророческая беседа о будущем учения и подготовке к собственной кончине.

— Монахи, — говорил он, — Татхагата стар, прожил долгую жизнь, время подходит к концу. Но не печальтесь. Я оставляю вам Дхамму и Винаю — пусть они будут вашими учителями после моего ухода.

Будьте светильниками для самих себя! Будьте прибежищем для самих себя! Не ищите внешнего прибежища! Пусть Дхамма будет вашим светильником, пусть Дхамма будет вашим прибежищем!

**Подготовка преемников**

Понимая, что время земной жизни ограничено, Будда уделял особое внимание подготовке учеников, которые смогут продолжить его дело.

Сарипутту он готовил как главного систематизатора учения.

Маудгальяяну — как мастера сверхъестественных способностей.

Махакассапу — как хранителя строгой дисциплины.

Ананду — как живую библиотеку всех наставлений.

Упали — как знатока монашеских правил.

— Помните, — говорил он им, — после ухода Татхагаты вы станете столпами Сангхи. От вашей мудрости и единства будет зависеть судьба учения.

**Пророчества о будущем**

В поздних текстах содержатся удивительные пророчества Будды о судьбе его учения:

— Дхамма будет процветать пятьсот лет, — предсказывал он. — Потом начнется постепенный упадок. Сначала исчезнет способность достигать высших медитативных состояний. Потом — способность достигать архатства. Потом люди перестанут следовать монашеским правилам. Наконец, будут забыты и сами тексты.

Но потом появится новый Будда — Майтрея, который восстановит учение в полном объеме.

— Не печальтесь об этом, — утешал он обеспокоенных учеников. — Таков естественный цикл. Все возникшее подвержено исчезновению. Но истина вечна — она будет открываться снова и снова.

**Международное признание**

К концу зрелого периода буддизм стал международным явлением. Купцы и дипломаты несли учение в соседние страны. В Гандхаре, Бактрии, даже в отдаленной Согдиане появились первые буддийские общины.

— Монахи, — говорил Будда, — Дхамма подобна воде — она принимает форму сосуда, в который попадает. В разных странах учение будет выражаться по-разному, но суть останется той же — освобождение от страданий.

**Личная жизнь Учителя**

Несмотря на огромную занятость, Будда оставался человеком с простыми потребностями. Он по-прежнему ходил пешком, спал на земле, ел только то, что получал в виде подаяния. Его день начинался в четыре утра с медитации и заканчивался поздним вечером беседами с учениками.

Особую радость ему доставляло общение с детьми. Когда в монастырь приходили семьи мирян-последователей, он всегда находил время поговорить с малышами, рассказать им простые истории о добре и зле.

— Дяденька Будда, — спросила его как-то маленькая девочка, — а почему ты всегда улыбаешься?

— Потому что я нашел то, что искал, — ответил он. — А когда находишь то, что долго искал, разве можно не радоваться?

**Отношения с семьей**

Периодически Будда навещал родной Капилавасту. Отец его, царь Шуддходана, стал преданным последователем, хотя и не принял монашество. Яшодхара достигла архатства в женской Сангхе. Сын Рахула рос в монастыре, получая всестороннее образование.

— Отец, — сказал ему как-то Рахула, которому исполнилось пятнадцать лет, — иногда я думаю о том, какой была бы моя жизнь, если бы ты остался царем.

— А что ты думаешь?

— Что я был бы принцем, унаследовал бы престол, жил бы в роскоши. Но никогда не узнал бы истину. И это было бы гораздо хуже.

Будда обнял сына. Он видел, что мальчик искренне предан Дхамме, и это радовало его больше любых мирских успехов.

**Старение тела**

В пятьдесят пять лет Будда впервые почувствовал, что тело стареет. Он стал чаще уставать, иногда болела спина, беспокоили проблемы с пищеварением.

— Ананда, — сказал он своему спутнику, — тело Татхагаты стареет, как и любое другое. Но ум остается ясным. Пока есть силы, будем продолжать учить.

— Учитель, может быть, стоит меньше путешествовать? Больше отдыхать?

— Нет. Каждый день дорог. Сколько людей еще не слышали Дхамму? Сколько страдальцев ждут освобождения?

**Чудеса и сверхъестественные способности**

Хотя Будда не любил демонстрировать сверхъестественные способности, иногда обстоятельства вынуждали его это делать. Особенно когда нужно было убедить скептиков или победить в споре с оппонентами.

Самой знаменитой была демонстрация в Савттхи, где он явил "двойное чудо" — одновременно излучал огонь и воду из разных частей тела.

— Монахи, — объяснял он потом ученикам, — эти способности — результат развития ума, а не самоцель. Используйте их только для блага других, никогда — для личной выгоды или хвастовства.

**Формирование канона**

К концу зрелого периода сформировался обширный корпус текстов, которые ученики запоминали наизусть и передавали из поколения в поколение.

Ананда, обладавший феноменальной памятью, запомнил каждую сутту, каждую беседу Будды.

— Ананда, — говорил Учитель, — ты живая библиотека Дхаммы. После моего ухода на тебе будет лежать огромная ответственность — сохранить учение в точности.

— Я не подведу, Бхагаван. Каждое твое слово хранится в моей памяти.

**Пророчество о собственной смерти**

В последние годы зрелого периода Будда все чаще говорил о приближении собственной кончины.

— Монахи, — сказал он на одном из собраний, — Татхагата прожил долгую жизнь. Как гончар, закончивший сосуд, ставит его сушиться, так и я завершил свою миссию. Скоро Татхагата достигнет окончательной ниббаны.

Ученики были потрясены этими словами.

— Учитель, — взмолился Ананда, — разве ты не можешь продлить жизнь силой сосредоточения? Ведь ты овладел всеми сверхъестественными способностями!

— Могу, — спокойно ответил Будда. — Но в этом нет необходимости. Я передал все знания, подготовил учеников, создал институты для сохранения учения. Моя задача выполнена.

**Последние великие ученики**

В поздний зрелый период к Будде пришли несколько выдающихся учеников, которые внесли значительный вклад в развитие учения.

Катьяяна стал мастером логики и диалектики. Его аналитические способности позволяли разбивать в пух и прах аргументы любых оппонентов.

Субхути достиг совершенства в медитации пустоты. Он мог пребывать в состоянии, где исчезало различие между субъектом и объектом познания.

Пурна стал великим миссионером. Он первым принес учение в отдаленные области Индии, где раньше никто не слышал о Дхамме.

**Социальные реформы**

Влияние буддизма на общество становилось все более заметным. Принципы учения начинали проникать в законодательство, торговую практику, семейные отношения.

Цари-буддисты запрещали жертвоприношения животных, ограничивали телесные наказания, создавали больницы для бедных.

Купцы-буддисты вели честную торговлю, помогали нуждающимся, строили дороги и колодцы.

Обычные люди становились терпимее к представителям других каст, добрее к женщинам и детям, заботливее к животным.

— Видите, — говорил Будда ученикам, — Дхамма изменяет не только отдельных людей, но и общество в целом. Когда много людей практикуют сострадание и мудрость, весь мир становится лучше.

**Подготовка к передаче ответственности**

Понимая, что время земной жизни подходит к концу, Будда все больше внимания уделял подготовке учеников к самостоятельному руководству Сангхой.

— Сарипутта, — говорил он главному ученику, — после ухода Татхагаты на тебе будет лежать ответственность за сохранение чистоты учения. Не позволяй исказить Дхамму.

— Махакассапа, ты будешь следить за соблюдением дисциплины в Сангхе. Без строгих правил община развалится.

— Ананда, твоя задача — сохранить все мои слова для будущих поколений. Следи, чтобы ни одна сутта не была забыта или искажена.

**Окончание зрелого периода**

К шестидесяти годам Будда завершил основную часть своей учительской миссии. Учение было систематизировано, монашеские правила созданы, ученики подготовлены, институты укреплены.

Буддизм из секты превратился в влиятельную религию с десятками тысяч последователей. География его распространения охватывала всю Северную Индию и выходила за ее пределы.

Но главное — была доказана эффективность учения. Тысячи людей действительно избавились от страданий, обрели внутренний покой, стали мудрее и добрее.

— Монахи, — сказал Будда в конце одной из последних великих проповедей зрелого периода, — когда садовник сажает дерево, он не знает, какие плоды оно принесет. Но если он правильно ухаживает за ним, плоды будут хорошими.

Так и с Дхаммой. Я посадил семена истины в ваших сердцах. Теперь ваша задача — взращивать их, чтобы они принесли плоды освобождения для всех живых существ.

Зрелый период завершился. Впереди — последние годы жизни, время подведения итогов, окончательной передачи ответственности и подготовки к величайшему переходу — махапаринирване, окончательному освобождению.

Но это уже была не кульминация, а завершение грандиозного жизненного пути. Главная работа была сделана. Учение создано, ученики подготовлены, будущее обеспечено.

Теперь оставалось только достойно завершить земную миссию.

---

   **Глава 15. Последний путь**

**Раджагриха. Гора Коршунов. 484 год до н.э.**

Семьдесят девять лет исполнилось Будде. Тело, которое служило ему более полувека активной деятельности, давало о себе знать. Боли в спине стали постоянными, участились приступы расстройства желудка, одолевала усталость. Но ум оставался ясным, а решимость учить — непоколебимой.

Будда сидел в своей любимой пещере на Горе Коршунов и беседовал с Анандой о планах на предстоящий сезон дождей.

— Ананда, — сказал он, — в этом году мы проведем сезон дождей в Белува, недалеко от Весали. Хочу еще раз посетить места, где начинался наш путь.

— Учитель, — обеспокоенно сказал Ананда, — может быть, не стоит путешествовать? Ты часто болеешь, дорога будет тяжелой...

— Нет, верный спутник. Пока есть силы, буду нести Дхамму людям. Каждый день дорог.

Ананда знал — спорить бесполезно. За сорок пять лет учительской деятельности он ни разу не видел, чтобы Будда отказался от возможности помочь страдающим.

**Путешествие к Весали**

Небольшой караван монахов медленно двигался по дороге из Раджагрихи к Весали. Будда, несмотря на возраст, по-прежнему шел пешком, отказываясь от предложений ехать в паланкине.

По дороге они останавливались в деревнях, где Учитель давал последние наставления. Люди, видя его немощь, плакали — многие понимали, что видят великого учителя в последний раз.

— Не печальтесь, — говорил им Будда. — Все рожденное подвержено смерти. Но Дхамма бессмертна. Следуйте учению, и мы встретимся в истине.

В деревне Накалика произошел эпизод, который стал знаменитым. Местный кузнец по имени Чунда пригласил Будду на обед и подал ему особое блюдо — "сукарамаддава" (возможно, блюдо из свинины или грибов).

После еды Будда почувствовал сильное недомогание, но скрыл это от хозяина.

— Чунда, — сказал он кузнецу, — твое подношение принесет тебе великие заслуги. Не многим выпадает честь накормить Татхагату в его последний день учения.

Только Ананда понял скрытый смысл этих слов.

**Последняя проповедь**

В Весали, в манговой роще, Будда дал свою последнюю публичную проповедь. Собрались сотни монахов, монахинь и мирян — весть о болезни учителя быстро разнеслась по округе.

— Друзья, — начал Будда, голос его был слаб, но каждое слово звучало отчетливо, — возможно, это наша последняя встреча в этой жизни. Поэтому я хочу еще раз напомнить вам основы учения.

Все подвержено изменению. Все возникшее подвержено исчезновению. Стремитесь усердно к своему освобождению!

Будьте светильниками для самих себя! Не ищите прибежища ни в чем, кроме Дхаммы!

Тот, кто сейчас или после моего ухода будет светильником для самого себя, прибежищем для самого себя, не будет искать внешнего прибежища, но, держась Дхаммы как светильника, Дхаммы как прибежища, не будет искать иного прибежища, — именно такие монахи среди моих учеников достигнут высшего, если они готовы учиться.

**Отказ от продления жизни**

После проповеди Будда отправился с Анандой в уединенное место у ступы Чапала. Здесь произошел разговор, который изменил ход истории.

— Ананда, — сказал Будда, глядя на закат, — прекрасна Весали, прекрасна ступа Чапала. Тот, кто развил четыре основы сверхъестественных способностей, может жить целую кальпу или до конца кальпы. Татхагата развил эти основы. Татхагата мог бы жить целую кальпу или до конца кальпы.

Ананда не понял намека. По буддийской традиции, если бы он попросил учителя продлить жизнь, тот согласился бы. Но Ананда молчал, и момент был упущен.

— Теперь поздно, — сказал Будда. — Татхагата отказался от жизненной силы. Через три месяца он достигнет окончательной ниббаны.

Только тогда Ананда понял и разрыдался.

— Учитель! — взмолился он. — Продли жизнь ради блага многих, ради счастья многих, из сострадания к миру!

— Довольно, Ананда, — мягко ответил Будда. — Не проси Татхагату об этом. Время пришло.

**Последние наставления**

В оставшиеся три месяца Будда давал последние наставления ученикам. Главной темой была подготовка к жизни без учителя.

— Монахи, — говорил он, — после ухода Татхагаты не думайте: "Нет у нас больше учителя". Дхамма и Виная, которые я изложил и установил, будут вашими учителями.

Если у вас есть сомнения или вопросы относительно Будды, Дхаммы, Сангхи, пути или практики — спрашивайте сейчас. Не жалейте потом, что не воспользовались возможностью.

Монахи молчали. За долгие годы учения все основные вопросы были исчерпаны.

— Тогда я говорю вам в последний раз: все составные вещи подвержены исчезновению. Стремитесь усердно!

**Прибытие в Кушинагару**

Последний путь Будды лежал в небольшой городок Кушинагару. Он шел медленно, часто останавливаясь отдохнуть. Боль усиливалась, но он не жаловался.

— Учитель, — сказал Ананда, — почему ты выбрал Кушинагару? Это такое незначительное место. Разве не лучше было бы уйти в Раджагрихе или Савттхи?

— Ананда, — ответил Будда, — не называй Кушинагару незначительной. Когда-то здесь была столица великого царя Махасудассаны. А теперь это место станет священным для всех будущих поколений.

В Кушинагаре их встретила община местных кшатриев-маллов. Они приготовили ложе между двумя деревьями сала в роще недалеко от города.

**Последние часы**

Будда лег на правый бок, голову положил на руку. Деревья сала, хотя был не сезон цветения, покрылись цветами, и лепестки дождем осыпали умирающего учителя.

К нему приходили прощаться ученики, миряне, даже представители других религий.

Последним пришел странствующий аскет Субхадда, который хотел задать вопрос о учении.

— Пусть его не беспокоят, — сказал Ананда. — Учитель слишком слаб.

Но Будда услышал и позвал Субхадду.

— Спрашивай, — сказал он. — Возможно, я смогу рассеять твои сомнения.

После беседы Субхадда принял прибежище и стал последним учеником, которого лично обучал Будда.

**Паринирвана**

Приближалась полночь. Будда лежал спокойно, окруженный учениками. Ананда плакал, прислонившись к дереву.

— Ананда, — позвал его Будда. — Подойди. Почему ты плачешь?

— Учитель, я теряю великого наставника, который был ко мне так добр...

— Ананда, разве я не говорил, что нужно расставаться со всем дорогим и любимым? Ты верно служил мне телом, речью и умом, с добротой, благословенно, безмерно, от чистого сердца. Ты совершил много добра, Ананда. Прилагай усердие — и скоро освободишься от всех загрязнений.

Потом он обратился ко всем собравшимся:

— Монахи, может быть, у кого-то из вас есть сомнения или раскаяние относительно Будды, Дхаммы или Сангхи, пути или практики. Спрашивайте. Не жалейте потом.

Все молчали.

— Тогда, монахи, я обращаюсь к вам: все составные вещи подвержены исчезновению. Стремитесь усердно к своему освобождению!

Это были последние слова Будды.

Потом он вошел в первую дхьяну, затем во вторую, третью, четвертую... Прошел через все восемь уровней сосредоточения и наконец достиг "прекращения восприятия и ощущения" — состояния, граничащего со смертью.

Вернулся обратно к четвертой дхьяне и из нее перешел в паринирвану — окончательное освобождение.

Это произошло в полнолуние месяца Весакха (май) 483 года до н.э. Будде было восемьдесят лет.

**После ухода**

Семь дней тело Будды лежало в зале маллов, окруженное цветами и благовониями. Люди приходили проститься с великим учителем.

На седьмой день тело было кремировано на костре из сандалового дерева. Останки разделили между восемью царствами, и над ними воздвигли ступы — первые буддийские памятники.

Но главным памятником Будде стало его учение. Уже через три месяца после паринирваны в Раджагрихе состоялся Первый буддийский собор, где Ананда изложил все сутты, а Упали — правила Винаи.

Так началось то, что продлится два с половиной тысячелетия — сохранение и передача учения Будды новым поколениям.

**Эпилог: Бессмертное наследие**

Принц Сиддхартха, который отказался от царства ради поиска истины, умер как нищий странник в захолустном городке. Но его духовное наследие оказалось бессмертным.

Через несколько столетий буддизм распространился по всей Азии. Сотни миллионов людей нашли в его учении ответы на вечные вопросы о смысле жизни, природе страдания, возможности освобождения.

Монастыри и университеты, созданные последователями Будды, стали центрами образования и культуры. Буддийские принципы ненасилия, сострадания, мудрости оказали огромное влияние на развитие человеческой цивилизации.

И сегодня, через два с половиной тысячелетия после паринирваны, миллионы людей во всем мире продолжают следовать по пути, указанному принцем, который стал Буддой — Просветленным, Учителем мира, показавшим дорогу к освобождению от страданий.

Его тело исчезло, но его открытие живет. И будет жить, пока есть страдающие существа, ищущие путь к свободе, покою и истинному счастью.

В этом и заключается величайшее чудо Будды — он превратил свою смертную жизнь в бессмертное учение. И каждый, кто искренне практикует Дхамму, становится частью этого бессмертия.

*"Все составные вещи подвержены исчезновению. Стремитесь усердно к своему освобождению!"*

Последние слова Будды звучат и сегодня — призыв к пробуждению, обращенный к каждому человеку, готовому отправиться в путешествие от страдания к свободе, от неведения к мудрости, от сансары к нирване.

Путешествие, которое начал принц Сиддхартха под деревом Бодхи в далеком 528 году до нашей эры.

---

**КОНЕЦ**

*Да будут счастливы все существа! 
Да будут свободны от страданий! 
Да найдут путь к освобождению!*