20. Любимые каганы

20. ЛЮБИМЫЕ КАГАНЫ. Говорят, что широко-известная страшилка для детей младшего возраста про «козу рогатую», которая приходит иногда за «малыми ребятами», в древности звучала несколько иначе: «Придет хазар рогатый за малыми ребятами». Эта симпатичная гипотеза косвенно подтверждается тем, что хазары действительно любили украшать свои шлемы рогами, а также, еще и тем, что славяне к племени этих рогатых тварей относились не иначе как к самому лютому и самому ненавистному своему врагу.

За что наши предки так ненавидели хазар, понять, в общем-то, не сложно. Рогатое степное воинство было из числа тех, кто не желал знать меру. Никто из кочевых вождей ни до ни после хазар не пытался навязывать Руси свое мировоззрение и свою религию. Хазары же в этом вопросе проявили чрезмерную активность. Как известно, в процессе строительства своего сообщества хазары начали склоняться к принятию иудаизма, и почему-то полагали, что все их вассалы, включая славян, должны были повсеместно понатыкать вместо своих языческих идолов священные семисвечники с тем, чтобы «правильно» молиться «правильному» иудейскому Богу.

Явившись некогда из-за Кавказа, тюркоязычное племя хазар долгое время входило в состав всевозможных степных «царств» и «империй» и только после крушения аварского каганата сумело, наконец, заняться строительством своей собственной государственности. Громадный конгломерат степных народов, обитавших между Черным морем и Каспием, находившийся после заката аварского солнца в фазе распада, вновь начал склеиваться в единое целое, на этот раз при помощи хазарского «цемента». 

Известно, что соседи очень долго делили хазар на «черных» и «белых», что подтверждает единство в их среде двух начал: европейского и азиатского. Третье начало - ближневосточное было не так заметно как первые два, но для хазарского сообщества оно сумело стать определяющим. Иудеи, бежавшие на север от персидских погромов и арабских притеснений, начали плотными и очень сплоченными группами оседать во владениях кагана, принимая самое, что ни на есть, активное участие в формировании хазарского этноса, прививая гостеприимным степнякам свою идеологию, свою религию и даже элементы своего языка. На первых порах, впрочем, в хазарском союзе право решающего голоса имели только тюркские каганы, а в вопросах религии главенствовал принцип веротерпимости. Но это - только на первых порах.

Считается, что слово «каган» имеет очень древнее происхождение. Его значение до сих пор вызывает споры. Кое-кто склонен даже переводить его как «коханый», то есть «любимый». Иначе говоря, каган – любимый начальник. Если это так, то хазарские каганы любовь своих подданных оправдывали на все сто. Их империя, как огромная раковая опухоль, проглотила все Северное Причерноморье и Северное Прикаспье от Днепра до Волги, запустив свои щупальца-метастазы и в далекую Волжскую Булгарию, и в дремучие славянские леса. Хазарский Каганат стал предтечей Золотой Орды, почти полностью «повторив» ее очертания и ее судьбу. В отличие от большинства своих предшественников хазары довольно быстро перешли от кочевого образа жизни к оседлому, застроив своими крепостями и городами Боспор, Приазовье, берега Дона и Волги. Ставкой кагана стал торговый город Итиль в низовьях Волги. Скоро и саму Волгу прозвали Итилем.

В описываемую эпоху большинство восточнославянских племен уже входило в состав Хазарского Каганата. Дань в Великую Степь отправляли радимичи, северяне, вятичи, древляне и поляне. При этом общепринятое мнение о символических размерах этой дани следует считать, мягко говоря, надуманным. О какой уж там «белке с дыма» может идти речь, если хазарские иудеи торговали славянскими невольницами по всей Азии. Понятно, что мириться с этим славяне не могли, и потому бои на южной кромке восточноевропейских лесов шли с нарастающим ожесточением. Особенно упорное сопротивление хазарам и их союзникам мадьярам оказали поляне, которые были лучше организованы и имели вековой опыт отношений с кочевниками.

Соседство с хазарами создавало славянам и руссам серьезную проблему, но оно же давало им и определенные преимущества. Во-первых, в донских и волжских степях русские купцы могли теперь чувствовать себя в относительной безопасности. Тюркским разбойничьим шайкам редко удавалось прорываться через заслоны хазар на Волге. Во-вторых, кроме кагана бояться славянам было больше некого. Ни тюркские племена Средней Азии, ни персы с арабами не могли пробиться через хазарские оборонительные рубежи, как ни старались.

Византия сразу же попыталась наладить с новым могучим соседом союзнические отношения. У императора и кагана был общий враг - крайне драчливый арабский халиф, кроме того им обоим сильно досаждали не в меру горделивые и свободолюбивые русы, прибравшие к своим рукам почти все северное Причерноморье и даже Крым. Во второй половине 8 века некий русский князь Бравлин или Вавлин Новгородский, возможно княживший в Неаполе Скифском, захватил прибрежную полосу Крыма от Херсонеса до Керчи, взял штурмом Сурож и такого шороху там навел, что крымские греки толпами побежали в Византию. Многие крымские города тогда опустели.

Считается, что с момента утверждения на Дону и на Волге многонациональной хазарской орды начался отсчет затяжной войны славяно-русов с Великой Степью. Война эта, как мы знаем, шла с переменным успехом и сопровождалась неизбежным в таких случаях процессом перемешивания враждующих народов. Закончится она только через тысячу лет, когда двуглавый московский орел придет на смену киевскому соколу, ознаменовав рождение громадной славяно-тюркской Российской Империи.