Печалька в поместье Уитмор 13

Я стою на кухне, пока кухарка собирает поднос с вечерним чаем. На длинном серебряном подносе я вижу две чайные чашки тонкого фарфора с золотой каймой по краям, полные горячего чая, стопку прожаренных хлебцев с корицей, серебряный молочник, высокую фляжку с ромом.
-Отнесешь в библиотеку… - говорит мне кухарка, я осторожно беру поднос в руки и начинаю подъем на четвертый этаж по черной лестнице. Когда я добираюсь до четвертого этажа и ставлю поднос с чаем на столик, я вдруг вижу, что дверь в библиотеку приотворена, и там, за дверью, раздаются голоса. Я оставляю поднос с чаем на полукруглом столике и прислушиваюсь. Сначала, я слышу голос лорда Уитмора Младшего, и он говорит:
-Другую служанку себе привези! А эта - моя!
Вслед за этим голосом, я слышу басовитый и глухой голос Уитмора-Старшего, и он отвечает своему сыну:
-Не получится… Она - грех моей молодости… мой грех, и она - моя… Видишь ли, в день похорон твоей матери и сестры, мы с Марком возвращались с кладбища через лес, и там мы увидели девочку, которая собирала землянику. Она подошла к нам, и предложила нам земляники… И мы с Марком просто не выдержали, мы бросились ее обнимать, целовать… Она не сопротивлялась, и мы взяли ее по очереди… Она только сказала нам, что она - Нэнси Грэм, дочь лесника в поместье лорда Уимберли.
-Тем более, у тебя молодая жена, мы тебя только что женили, зачем тебе любовница? И вовсе тебе сейчас любовница не нужна… - добавляет Уитмор Старший.
-Марианна - она не такая, отец! - возражает, с горячностью, Стивен, - она знает много красивых слов о любви, но в постели она - бревно, она лежит и молчит, и я не знаю, как ее расшевелить…
-Мальчик мой, чтобы жена была такая, как ты хочешь, ее надо воспитывать, понимаешь? - отвечает лорд Уитмор Старший, - зачем тебе любовница, если ты еще своей жены не воспитал так, чтоб она делала тебе все то, что ты хочешь…
-Как же я ее воспитаю? - со вздохом, вопросил Уитмор Младший.
-Я очень рекомендую розги! - серьезно ответил ему отец.
Тут я спохватилась, что чай на столике остынет, бросила подслушивать разговор отца и сына, постучала в дверь и подала вечерний чай в библиотеку.
-Подслушивала, небось? - сказал мне Уитмор Старший, по-свойски.
-Что вы, милорд! - поспешно отказалась я, и выскользнула из библиотеки.

Ту ночь я опять провела в спальне лорда Уитмора Старшего, как и все последующие.
-После заката по замку не шастай, приходи ко мне и будь со мной… - говорил мне лорд Уитмор, - И не надо моего сына соблазнять, увижу еще раз - высеку… Поняла?
-Да, сэр… - отвечала я, лежа в постели подле милорда, пока он расплетал мне косы. Он был мне почти как отец, по возрасту. Его спокойствие, уверенность в себе, его задумчивость и меланхоличность почему-то больше нравились мне, чем порывистый, резкий нрав его сына. Наверное, только девочка из приюта, как я, могла оценить такого мужчину, что сочетал бы в себе черты мужа и отца, одновременно. Я приносила милорду кофе и чай в его спальню, и даже обед, когда он хотел обедать один в своих покоях, что бывало довольно часто. Впрочем, каждый раз, когда я приносила ему обед, он разделял его со мной. Он сажал меня к себе на колени и заботливо говорил:
-Вот, попробуй перепелиное крылышко, и ножку… что-то ты плохо кушаешь… будешь плохо кушать - смотри, отшлепаю…
Его глаза туманились, когда я садилась вместе с ним в кресло, терлась своими бедрами и ягодицами о его восставшую мужскую плоть, потом пропускала его напрягшийся член вглубь своего тела… Лорд Уитмор Старший был очень благодарным любовником, совершенно не таким изобретательным, как его единственный сын, но при этом более нежным и заботливым, и я просто таяла в его руках. Когда ты растешь в сиротском приюте, и потом вдруг кто-то относится к тебе хорошо, ты просто таешь, таешь, таешь, как мартовский снег в апреле…