Часть первая. Глава седьмая

Прошли праздники Нового года и Первых Цветов горной сливы.
Все мы, воспитанницы школы Драгоценных Цветов, почувствовали себя взрослыми.

Девушки старшей ступени, подражая придворным красавицам, теперь носили верхние платья из прозрачного шелка, а волосы закалывали длинными костяными или серебряными шпильками. Снова вошли в моду узкие рукава и ушные подвески из жемчуга, спадающие на грудь. Каждый день девушки с увлечением обсуждали новые фасоны одежд и причесок до мельчайших деталей.

Лишь у меня одной не было никакого желания принимала участие в общих развлечениях. Мне больше нравилось сидеть у окна и подолгу смотреть на Королевский парк в весеннем цвету: на горку Радостного Возвращения, на пруд Маленькое море, на комплекс беседок Все Жемчужины в Одной Раковине. Чудесный вид и сладостный поток воспоминаний — все так было дорого моему сердцу.

  Красный Журавль успешно сдал основной государственный экзамен на высшую чиновную должность, и был назначен управляющим южной области Равнинных Земель, с постоянным проживанием в имении Просяная Житница.

Его Величество был весьма доволен старанием и рвением новоиспеченного служащего. Государь сделал попытку удержать бывшего учителя танцев при своей особе, посулив ему при Дворе должность и титул управляющего земельными реформами, но Красный Журавль очень вежливо отказался от столь заманчивого предложения, напомнив государю, что согласно предписаний, данным самим Небом, человек должен исполнять только те обязанности, к которым имеет бесспорные таланты, и не к чести достойного мужа, стремившегося на скромную должность исполнительного чиновника, вдруг переметнуться к высочайшим благам при Дворе. Когда судьбы даже сотни простых людей зависят от милости порядочного служащего, несправедливо было бы перепоручить их другому — жадному, пустоголовому проходимцу от науки, который связями и взятками пролез в ученые мужи.

  Государь Небесное Око милостиво согласился с доводами Красного Журавля и, вручив ему чиновную шапку, назначил день перевода в вышеупомянутую местность.

  С переходом на государственную службу, Красный Журавль взял себе новое имя — Тигровый Щит. Перед отъездом он устроил прощальный ужин для дам и кавалеров старой и новой свит Двора.

  От заката и до восхода солнца в Королевском парке слышались музыка, пение и звон чарок с вином.
Девушки из школы Драгоценных Цветов получили приглашение на посещение павильона Ста Хризантем, но ученицы младшей ступени были так опечалены прощанием с любимым учителем, что отказались выходить из своих покоев.

  Фаворитки уже неоднократно посылали за нами разносчиц вина и фруктов с приглашением на танцы.
Резвая Ласточка сказала мне:

- Этот вечер последний, когда мы можем видеть нашего дорогого учителя. Неужели мы окажемся такими неблагодарными, что после стольких лет стараний этого даровитого человека, терпеливого обучавшего нас волшебному искусству танца, мы не попрощаемся с ним и не поднесем с почтением чашу драгоценного вина? Разве он будет вспоминать о ком-то из нас после этого?

Я согласилась с этими словами своей двоюродной сестры. Мы наскоро собрались, одев свои лучшие наряды. Разделяя наше намерение, еще несколько девушек пошли с нами.

  Павильон Ста Хризантем был ярко освещен фонарями, украшен шелковыми свитками и драгоценными ширмами. Придворные дамы разоделись в такие сказочные наряды, что даже небожительницы рядом с ними могли показаться деревенскими простушками. Даже во время званных приемов при Дворе по случаю торжественных дат эти дамы одевались куда скромнее. Что же можно было сказать о нас, выпускницах, не искушенных в изысканных манерах, и о наших скромных нарядах! В сравнении с этими величественными феями мы были похожи на простолюдинок.

Но дамы встретили нас весьма радушно. Они провели нас в павильон и усадили за стол с яствами. Здесь мы увидели учителя танцев в окружении фрейлин и фавориток государыни.

Красный Журавль был в подобающих его сану одеждах: чиновная шапка, халат с именными гербами и с животными по рангу. При нашем появлении он только учтиво кивнул головой и продолжил прерванную беседу с Благородной Дамой. Эта Благородная Дама не отпускала его от себя ни на шаг, и учитель танцев вынужден был развлекать ее учтивой беседой весь вечер.

Даже Резвая Ласточка заметила, как эта пара увлечена друг другом. Красный Журавль держался скромно, но с достоинством, а Благородная Дама не могла дождаться того момента, когда тайно сможет коснуться его руки.

  Мне было печально и больно осознавать, что так горячо любимый мною скромный учитель, вчера еще безымянный, сегодня удостоился особых почестей и забыл про неприметную Нежную Веточку.

Я почти ничего не ела и не пила. Меня приглашали на танцы, но ноги меня не слушались. Сославшись на легкое недомогание, я испросила дозволения вернуться к себе в покои. Меня отпустили, но я не пошла во дворец, а спряталась неподалеку от павильона в молельне Приносящая Удачу и оттуда наблюдала за шумным весельем.

Я видела также, как Красный Журавль и Благородная Дама прогуливались по саду вблизи молельни, где я притаилась, и не догадывались, что кто-то невольно следит за ними. Они перешептывались подобно юным влюбленным и Благородная Дама заливалась счастливым смехом; они прохаживались, взявшись за руки, сидели на берегу пруда, с грустью переговариваясь о чем-то.

Я поняла, что не имею права подглядывать за этими двумя благородными особами, уединенно проводившими счастливые часы вместе. Незаметно я перебралась в свои покои, зажгла большую красную свечу, достала письменный прибор и неторопливо растерла тушь для письма. Сначала я вознамерилась написать письмо дорогому учителю, но не нашла подходящей бумаги. Тогда я вынула из потайного ларца тот веер, что когда-то подарил мне Красный Журавль в мой день рождения и напротив строф зеленой туши написала свои:
               
Дикой птице по-сердцу   чистый простор.
Извечно к гнездовью   гонит ее непонятный порыв.
Краса покоев ей не заменит   прелесть цветущего сада.
В тоске по отчему дому   душу согреют родные напевы.

На другой день, собравшись в Самшитовой беседке, девушки только и говорили что о ночной пирушке в павильоне Ста Хризантем.

- Учитель танцев устроил угощение на славу! Чего только мы не попробовали — всего было вдоволь! - радостно делилась с подружками своими впечатлениями Дикая Горлица. - Все дамы были божественно красивы. Придворные кавалеры наперебой приглашали нас на танцы, а после каждого танца они нежно целовали наши щечки.

- А Райское Перышко ни на мгновенье не отходила от господина учителя, - сообщила всем Маленькая Птичка. - Их и раньше можно было видеть вместе. Но кто бы мог подумать, что они настолько привязаны друг к другу!

Услыхав эти слова, я вздрогнула от досады. Сводная сестра была рядом со мной и заметила это. От того она сказала:

- Господин учитель поступил не по-благородному с нашей сестрой Лунной Яшмой, хоть вы все и восхищаетесь им. Можно сказать, своим нынешним положением он обязан только ей. Это она хлопотала за него перед Драгоценной матушкой, а та уговорила Его Величество выслушать его прошение, иначе государь никогда бы не узнал, что знаменитый ученый Пять Стволов Бамбука — это и есть наш скромный учитель танцев. Сестрица по доброте своего сердца с радостью оказала ему такую услугу, а он вчера даже взглядом не выказал ей своей благодарности, не то что словом. Так ли достойный муж должен отвечать на женскую преданность?

 Девушки стали перешептываться.
- Господин учитель ничем не обязан мне, - бросила я с печалью в голосе. - Все, что я делала для него, было моим самым сокровенным желанием отблагодарить его за ту заботу и внимание, которые он проявлял ко мне на протяжении этих лет ученичества. Он заменил мне отца и то, что я исполнила, было выражением почтения достойной дочери любимому отцу.

После этих слов никто из девушек не осмелился больше укорять учителя танцев за глаза.

Я так и не смогла проститься с моим дорогим учителем и проводить его до Киноварных Ворот. С одним из слуг я послала ему веер со стихами в надежде, что мое послание будет вручено недалеко от столицы и, прочтя его, сердце учителя откликнется добрым воспоминанием о проведенных здесь годах.

  Через несколько дней вернулся посыльный слуга. Он доложил, что сделал все, как было велено. Господин учитель с благодарностью принял послание и вручил ответное.

Слуга протянул мне сверток. Это был тонкий шелковый платок в котором лежал маленький букетик голубой полыни и красного тысячелистника. Трава была еще свежей, лишь слегка примятой. Глядя на нее, я проплакала весь день, сожалея, что руки учителя так и не смогли коснуться моих, передавая этот прощальный подарок.

Еще долго печаль терзала мое сердце. Но время шло, и боль разлуки постепенно утихала.