Межполушарный конфликт

 Ворота в залу открыли и пошёл маскарад. По ногам дуло. "Ветер свободы"- пошутил кто-то из зала. Все облегчённо вздохнули, когда шутника увели.
 
 Папа не спешил. "Давать нужно всегда меньше, чем ожидают. Разница даёт пустоту. Пустота голодна. Пустота свободна". Так перед его первым карнавалом, ещё в бытность секретарём, объяснял ему очевидные каждому товарищ Рак. Товарищ Рак не ожидал, когда его голодного и пустого прилюдно освободили под холодные взгляды учеников. "Крокодилово подворье". Папа тёр лоб. На него давили пласты. Пласт внутренний сошёлся с пластом внешним в тектонический сдвиг именно тут, в точке над переносицей. "Режется третий глаз". Он видел картинку как у коварных своей добротой обезьян бывало по два, а то и по три третьих глаза.
- Проверь ещё раз
 Оператор снял с гладкой подушки трубку и поднёс к уху.
- Не звонит
 Трубка и в правду не звонила. Папа растянулся счастливой жабой. "Играешь... Играй- не играй, расклад позвонит-не позвонит всегда одинаков. Давай, положи палец на фишку и щёлкни ко мне. Ты ведь этого хочешь. Хочешь узнать что я думаю. Узнать мою реакцию. Расплыться, застыть и отпрянуть назад. Отказаться. Уйти бесповоротно. И снова метаться. К фишке. К ставке. Ко мне". Трубка зазвонила. Не взял. А его нет. Вышел или занят. Или не хочет брать. Пусть пустота расползётся. Захватит из горла и потянет к себе внутрь глаза. Пустота свободна. Ей нужно чем-то занять себя. Вышел в зал.

- Вы, разумеется, умеете читать знаки. Скажу по невербальному прямо. Очевидные вещи сказанные вслух становятся, вдруг, ещё более очевидными.
 
 С гаражей двинули грузовозы.

- Все вы хорошо относитесь к товарищу Раку. Он много для вас сделал. Дал вам деньги и власть. Дал молодых партийных ассистенток и право говорить важно. Товарища Рака только что увели. У вас на глазах. Его отведут в комнату. Посадят на стул напротив стены. И он будет смотреть в точку. Теряя рухнувшее достоинство. Старея и умирая с каждой каплей вытекающей пустоты.
 
 Водолаз плыл вдоль дна, вёл таранную черепаху на круглые животы барж, набитых товаром.

- Его увели не потому что так, как мы все договорились в начале, решили вы. Его увели потому что сейчас, перед нашим собранием, я подошёл к товарищу Дельфину и сказал: "Товарищ Дельфин. Нарушьте, пожалуйста, правила. В очередной раз. Возьмите двух операторов поголодней, из тех, что хотят сохранить свои облики в вечности, больше чем каждый из зала, и уведите, пожалуйста товарища Рака. Арестовывать не нужно. Не нужно связывать руки. Не нужно выводить на сцену. Не нужно доставать тяжёлые винтовки и не нужно целиться чуть повыше позвонка. Давать нужно всегда меньше, чем ожидают. Потому что пустота голодна".
 
 Операторы сидели рядами и смотрели на незвонящие трубки.

- Что мне добавить? Пообещать вам домики, капустные огороды и побережье песка? Зачем? На побережье песка уже стоят ваши домики и огороды. Завтра. С палуб бронированных черепах на берег, ломая коленями воду, войдут, опережая друг друга, мои операторы. Они побегут хрустя кочанами. Сожгут домики. И смешают песок.

 В гроте было тихо. Оператор положил трубку и доложил: "Не берёт". Адмирал проснулся, вытянул могущество в рост и вышел в вечность. Запечатлеть, хотя он давно в это не верил, облик. Посмотреть, хотя он давно этого не хотел, в поток. Он выдвинулся и вложил в знаки всё, что в них можно было вложить.
- Не берёт
- Господин адмирал, а как вы можете прокоментировать развратную вечеринку какого-то там чувака?

 Из дыры вылез буровой крот. Шахту залили. По рельсам вели начинённую мечтами стрелу.

- Без комментариев. Это просто какой-то чувак. Нет, я его не знаю. Без комментариев. Без комментариев. На этот вопрос у меня коментариев нет.

 Магистр культа Змея тёр лоб. Тектонический сдвиг резал четвёртый третий глаз.
- Спроси его ещё раз. Он видел загрань? Он может туда?

 Оператор наклонился к колодцу и прокричал:
- Ты видел загрань? ты можешь туда?

Вополощённый в цифре аватар Змея вылез из заграни и прокричал в эхо:
- Нет, не видел. Нет не могу.

 Потом вполз обратно в заграневый зал. Диктор продолжил говорить:
- Даже если в минуту слабости, Вера поддасться соблазну изменить, то всё равно, глубоко внутри, продолжит вас ждать.