Глава 5. Без огнетушителя

- Ну, куда меня там везут? Я хорошо выспалась, дети отправлены в школу, муж на работе, я выходная, пора брать огнетушитель и вперёд, в карету к Габриэлле, – я очень старалась говорить весёлым тоном, но мысли о костре не давали мне это сделать.
- Обойдемся без огнетушителей, – Миракс был серьёзен, и немного грустен.
- А что тогда грустим? Это ж хорошо! Значит, всё само собой рассосалось, за ночь. – мне прям полегчало, и я заметно повеселела. – Ура, можно заняться любимым хобби! Айда печь лимонный пирог!
- Нет, Микаса, ни того, ни другого ты сегодня не сделаешь. Костров не будет, ибо ты совершенно не готова, а пирог сильно вряд ли успеешь, ведь у нас сегодня куча дел.
- А куда мы, собственно, торопимся? Почему нельзя остановиться на мгновение? Отдохнуть?
- Так ты и отдыхаешь, когда спишь.
- В смысле, когда сплю? А выходные для чего придуманы? Вот как раз, чтобы отдыхать.
- Вы на Венере выходные придумали, чтобы бездействовать. А это преступление с нашей точки зрения. Вы именно из-за этих ваших выходных так медленно развиваетесь. Кроме того, вы совершенно не в состоянии долго концентрироваться на одном деле, часто отвлекаетесь и вам лень постоянно чем-то заниматься, вам хочется просто бездумно полежать.

Я впервые слышала такое раздражение в голосе Миракса. Обычно он либо нейтрален, либо грустен, либо участлив, а тут... Такая буря!
- Впрочем, есть планеты, где всё намного хуже... Вы ещё вполне сносные темпы развития имеете.
- Ну и то хорошо, – шутливый тон не помог.
- Что хорошего ты видишь в этом, Микаса?
- Оказывается, не одни мы такие. – Я улыбнулась и развела руки в стороны, для пущей ясности, пожав плечами, но Миракс явно не обрадовался.
- И это больно. Задумка была гораздо более интересная, чем то, во что вы превратились. А всё потому, что кому-то пришла в голову «светлая мысль» дать вам полную свободу выбора и действий, забыв при этом наградить ясностью мышления и осознанностью. Вот и приходится теперь расхлебывать.
- И кому она такая светлая пришла?

Миракс промолчал, как всегда. Хм, мне явно не хватает уровня доступа, и на данный момент я совершенно не уверена, нужен ли он мне, тот доступ, но вопросы всё равно задаю, привычка Каори, от которой я старательно избавляюсь, но что-то не очень эффективно. Может быть, мне только кажется, то я старательна? И пока я пыталась взвесить все за и против того, о чём не имела ни малейшего понятия, Миракс продолжил:
- Вот, смотри, во что превратились первые выжившие без осознанности!
- Ой, а может, не нужно? Я ж не позавтракала ещё и перекус с собой не взяла... – но никакие отговорки не сработали бы, потому что говорила я всё это уже на какой-то красной планете.

Красной была трава и деревья, кожа встречных людей оранжевой и вообще всё здесь было в красно-оранжевых тонах.
- Миракс, ты что придумал? Они же меня сразу вычислят! И на опыты тут же! Как я тогда домой вернусь? Что будет с моими детьми? Блин, где мой огнетушитель? Хоть какая-то защита!
- Прекрати панику. Они тебя не видят.
- То есть.... Я сейчас как ты?
- Здесь да. Это Хларициния, здесь живут те, кто так и не сумел стать осознанным, но дошёл до определённого уровня технического прогресса.
- Ну и что ты мне тут хочешь показать? Люди как люди, только оранжевые. Машины, дома, всё есть, всё в порядке.
- Ты точно хорошо видишь, Микаса?

С последним звуком моего имени я заметила, что все, кого вижу на улице, полностью поглощены своими смартфонами. Если бы не траволаторы по тротуарам, люди наверняка постоянно врезались бы друг в друга. А так, они стоят на траволаторе, и едут, глядя только в смартфон. В машинах водителей нет, то есть, ими управляют роботы, пассажиры же сидят в смартфонах.
- Ну и что? Может, у них там слишком важные процессы протекают, от которых нельзя оторваться? Вот они, может, роботами управляют таким образом, чтобы вреда никому не нанести!
- О, хорошо, что ты о вреде заговорила, пойдём, я тебе их лес покажу.

Ну, красные деревья и растения – это понятно, на Хларицинии всё таких оттенков, а живности нет... Я и под листики, и под кустики заглядывала, и на вершинах деревьев высматривала, и в небе, нету!
- Разве такое может быть? Даже жучков нет, как же здесь опыление происходит?
- А ты присмотрись к растениям!

И вот тут я просто потеряла дар речи. Стою и ртом воздух хватаю. А Миракс и говорит:
- И воздуха здесь тоже нет, здесь абсолютно всё искусственное, кроме самих людей. Вот они реальные, настоящие. А всё остальное – роботы. И декорации. Эти люди так увлеклись техническим прогрессом, что убили всё живое. Едят синтетическую пищу, и единственное, что им в жизни важно – это смартфоны и видосики.
- Да какие видосики? Они на что там смотрят? На прошлое своей планеты? – я наконец-то обрела дар речи и резко высказала своё негодование.
- В игры играют, видео записывают, новые игры создают и новые видео записывают и так без перерыва. Спят по пять часов в сутки, максимум. Понятия «семья», «дружба», «любовь», всё это забыто. Всё это заменили игры.

Я с ужасом смотрела на хларицинский мир компьютерных игр.
- А они общаются?
- По их мнению, да. В чатиках своих игр.
- А вживую?
- Нет, конечно, это неинтересно. Они давно не смотрят на себя в зеркало, зачем? Никто никого не видит, не знает, не любит. Игра – это единственное, что важно для них.
- А мода? Впрочем, о чём это я?

Достаточно на них посмотреть, чтобы понять, что вопрос глуповат. Эти оранжевые люди были одеты в оранжевые комбинезоны, под стать цвету их кожи и не было никаких намёков на половые различия.
- Слушай, а они размножаются? Странно звучит, понимаю, но если нет любви, семьи, то, пожалуй, есть размножение, ну раз они до сих пор не вымерли.
- Нет у них ничего, кроме игр. Ни жизни, ни смерти, ни питания, ни размножения.
- Тогда что я здесь вижу? Ожившие декорации? Как люди могут без питания жить?
- Когда-то давно это были умные, творческие ребята с хорошим инженерным мышлением, которое позволило им развить научно-технический прогресс на Хларицинии до невиданных никем ранее высот. Но без осознанности и ответственности эти люди решили, что они – венец творения и всё остальное на планете не такое уж и важное. Понемногу они заменили всё синтетическими аналогами, потому что растительный и животный миры не смогли выжить в том огромном количестве техники и энергетических волн, которые излучают гаджеты.
- Ой, так не зря экологи на Венере стараются?
- Микаса, они у вас не стараются, а ерундой занимаются. Я тебе говорю об опасностях излучений и чрезмерных игр, а ты мне о вегетарианцах тут рассказываешь.
- Ну так зелёные на Венере за выхлопные газы переживают, в смысле за их количество, то есть … – начала я и осеклась, ибо до меня наконец-то дошёл смысл сказанного. – Подожди, компьютерные игры и излучение от гаджетов? Так, и что с этим на Венере? Говори честно! Возможно, мне пора партию антигаджетов организовывать!
- У вас на Венере это отрегулировано. А здесь, на Хларицинии, был наш первый эксперимент, мы хотели дать людям максимальную свободу, помочь исполнить все их желания, и вот, что из этого получилось.

Горечь в голосе Миракса была прямо физически ощутима. Мне очень хотелось его обнять, но это было невозможно, я всё еще не видела его, впрочем, тут и меня видно не было. Так что, выждав некоторое время, я осторожно сказала:
- Знаешь, Миракс, я ощущаю как тебе больно, но … может быть, это сейчас немного не к месту... Прости тогда, пожалуйста, но ты вот сказал только что «эксперимент... Первый эксперимент» ... Звучит обидно и тревожно, как будто люди для вас – подопытные кролики.
- Ну ясное дело, только над кроликами и можно ставить опыты, над крысами тоже нормально и правильно, а над людьми бесчеловечно. Ты сама вот сейчас понимаешь, что говоришь? По-твоему, опыты сами по себе – это нормально, пока объектом выступают бессловесные животные. А как только объект исследования имеет две руки, две ноги и говорит на понятном вам языке, то уже всё, нельзя, бесчеловечно. То есть сами опыты – человечно, неважно какие, лишь бы не над людьми.
- Миракс, ты тоже из партии зелёных? – я так растерялась, что не знала, что сказать.
- Я беспартийный, Микаса. Я считаю бесчеловечным то, что вы делаете друг с другом в моральном плане. И любые страдания любых живых существ пресекал бы, если бы имел возможность. Будь то физические или душевные страдания. Но это невозможно.
- Ни в каких масштабах невозможно?
- Ни в каких, Микаса. Когда человека ограждают от проблем, ему кажется, что его ограничивают и жизнь проходит мимо. Это приводит к тому, что его единственной целью становится поиск и проживание проблем, чем масштабнее, тем лучше.
- Ну нет, ты преувеличиваешь. Так сейчас получается, что…
- Что вы сами себе создаете проблемы, чтобы было о чём друзьям рассказать, с чего посмеяться или поплакать. Вам важно быть в центре внимания и ради этого вы готовы на абсолютно безумные вещи.
 - Голословно можно что угодно утверждать. А примеры? У тебя есть убедительные примеры? – Я просто захлёбывалась от возмущения. Что он тут мелет? Тоже мне, умник нашёлся! –Вот эпидемии? Они тоже просто потому, что людям не о чем поговорить было?
- По-разному. Парочку мы устроили, чтобы убрать тех, кто больше трёх жизней не развивается. Но чаще вы сами, по вышеобозначенной причине. При этом, вирус смертельный, а убивает же не всех? Почему врачей не трогает? Потому что их цель – лечить пациентов, а не болеть. А почему в одной семье заболевает только мать и сын, а в другой все? Ведь условия одинаковые! Инкубационный период у вируса один и тот же, организмы у родственников схожи. Но из четверых болеют только двое. Почему?
- Иммунитет у тех двоих хуже, наукой доказано.
- Цели у них разные, но Спящие этого не понимают. А пробудившись, будут отрабатывать, как и ты. Вот твой страх Аркадия откуда взялся? Его же не было до двадцати двух? А потом начал нарастать и теперь почти животный, ты даже сейчас услышала его имя и вздрогнула. Почему?
- Потому что цель гореть на костре по милости его Святейшества мне перестала нравиться. – огрызнулась я. – Вот вечно ты так, сам ответов не даёшь, а информация от тебя ...
- Готовые ответы портят твои когнитивные способности, а нам это зачем?
- Вот ты ж не пробовал ещё, а говоришь!
- Почему же? Смотри внимательно на Хларицинию: целая планета получила готовые ответы на технические вопросы, мы им всячески помогали прийти к цели и теперь они – цивилизация игроманов в искусственном мире, питающихся через специально вживлённый в тело чип и испражняющихся прямо вот в эти одинаковые оранжевые комбинезоны с особой системой вывода фекалий. Они и купаются всего лишь 2 раза в год.
- Да ладно, это ж какие жирные у них волосы? А вши? Ой, точно, тут же нет ни флоры, ни фауны, а значит и вшей нет. Тогда можно и вообще не мыться! Они ж себя не видят, никто ни над кем смеяться не станет. А раз воздуха как такового нет, то и пыли, наверное, тоже нет... Зачем им отвлекаться от игры?
- Просто потому, что одежду менять нужно. Дольше, чем на полгода, системы не хватает. А разработки новые в этой области не особо важны. Не важнее игры.
- М-да, грустное местечко. И что с ними на контакт выйти нельзя? Ну вот как ты со мной?
- Чтобы выйти на контакт с любым разумным существом, нужно обоюдное желание. Мы общаемся, потому что этого оба хотим и оба искали эту возможность. А игроманов такая возможность не интересует, у них в голове нет места на размышления о смысле жизни, о своем предназначении. Они – люди, превратившиеся в роботов. Ими другое ведомство занимается, и поверь мне, организовано здесь всё так, чтобы ни один игроман не вышел из-под контроля.
- Ну, знаешь ли, на Венере тоже куча народу не задумывается о смысле жизни и не ищет никаких философских ответов, живут чужими проблемами, слухами и считают, что это участливость.
- Из них всё равно просыпаются, пусть не быстро, но просыпаются. Их мозг, пусть иногда, но хочет узнать что-то, кроме удовольствия от смакования подробностей чужих жизней. Игроманы на Хларицинии совершенно потеряны, их мозг занят лишь легко добываемым дофамином, и нет в их жизни ничего более интересного и важного. Работать не нужно, готовить еду не нужно, по сторонам смотреть – а что там нового увидишь? Забыли они, а может и не знали, что значит наблюдать, анализировать...
- Подожди, как это на работу не нужно? Куда же они на траволаторах едут?
- Прогулка. Чётко отрегулированный процесс, у каждого в своё время.
- Хм, тоже мне прогулка! Прокатка тогда уже! А работа?
- Это первое, от чего они избавились, создали роботов, самых разных размеров и форматов, потом искусственный интеллект, который всеми управляет, обучили его и всё: теперь можно только играть. Не отвлекаясь ни на что более, чем на 5 минут. Вот сон их удручает: никак не могут сократить его до 5 минут.
- Игры старые не наскучили?
- Почему старые? Они их раз в полгода обновляют, вместе с комбинезоном. Отвечает за всё это тот же искусственный интеллект или И-нянь, как он тут называется.
- И что никто не пробовал его отключить?
- Пробовали, только это ещё хуже. Игроманы уже через 5 минут начинают плакать, через 10 орать…
- И что? Поплачут и перестанут! – я не дала Мираксу закончить мысль, я-то в курсе дела! – Дети часто плачут, когда им игрушек не дают. А потом отвлекаются.
- На Хларицинии так не работает. Через 15 минут фиксируется смерть головного мозга, из-за шока и нехватки дофамина.
- Смерть? Мне кажется, ты преувеличиваешь! Ну депрессия – да, но смерть?
- Хочешь мои слова проверить?
- Нет, не хочу. Я не желаю стать причиной гибели цивилизации, даже такой странной и никчёмной.
- Почему никчёмной? Они – прекрасный образчик того, что бывает, если всегда получать готовые решения. Это раз. Ну, и живой памятник, куда можно молодых Пробудившихся водить на экскурсию, для расширения кругозора и увеличения чёткости понимания важности.

И, пожав плечами я снова оказалась дома, на кухне, и было время готовить домочадцам еду.