Медитация

Зайдя в озеро, она долго продвигалась по отмели, что была затянута густыми зарослями нимфеи.
Ей не хотелось, чтобы вода отразила её такую; заплаканную и растерянную. И только когда её стопы окончательно увязли в иле, а цепкие растения опутали бедра, Уля совершив усилие, поплыла к центру.
В последнее время девушка давала своему внутреннему ребёнку много воли. Шла на поводу как чистых незатуманенных чувств, так и капризов. Позволяя всему порой выходить даже за грань.
Нет, конечно, окончательное слово оставалось за ней; зрелой и сдержанной. Но росток непокорности из почвы её структурного сознания всё-таки пробивался.

Какая-то часть жизни снова отмирала, и Уле предстояло освободить место для нового.
Нельзя остаться в том, из чего ты уже вырос. Это как ходить в обуви на два размера меньше.

Когда ноги, жуть как, натирает, до красот ли пути?
До женской ли плавности шага?

И пусть эта символическая смерть не пугала девушку так сильно, как в первый раз, но переживания всё же были.
Уля, нащупав ногами дно, набрала в ладони воды и умылась.
В этой болотистой местности озеро являлось неким оазисом. Непрозрачная вода отражала проседь облаков и склонённое над зеркалом лицо девушки. Вскоре оно больше не расплывалось. Ну может только чуть-чуть, от завихрений, ещё не утихших после умывания.
Уля с удивлением заметила , что улыбается. Её тело инстинктивно расслабилось и призывало разум к тому же.
Девушка повиновалась. Она легла на спину, и закрыв глаза, отправилась в путешествие. Когда Уля снова взглянула на мир, тот был повернут к ней своим сакральным ребром. Над купальщицей, точно остовы грудной клетки нависали ветви ивы. Вода вынесла её к берегу.
Протянув руку, она нащупала земную болотистую твердь. Бедра снова оказались опутанными, и корневища водных красавиц невольно напомнили девушке поэтичное предание о Нимфее и Нарциссе. Уля принялась аккуратно высвобождать ноги.

Выглянуло солнце. Оно прорезалось сквозь мякоть облаков, и мякоть начала крошиться. На озеро наползала огромная солнечная прореха. Совсем скоро свет заполнит её целиком, так что Уля сможет после купания обогреться


“Нет. Не успеет. Уже третий час пополудни”-

Внутри прозвучал торжественный предостерегающий голос, и где-то в глубине сознания пробили часы.

Уля встрепенулась. Наступала пора возвращения в материальный мир, а она и не заметила, как пролетел целый час.
Уцепившись за береговой мох, девушка вытянула себя на берег и рассмеялась.
От того, насколько это неловко вышло, вовсе не грациозно. А ещё над телом, что покрылось илом, точно второй кожей.
Стоя на берегу, Уля осматривала себя и раздумывала, идти ли через лес в таком виде или попытаться отмыться. Инстинкт победил.
Она нырнула в узкий проход среди ивовых стражников, и держа в одной руке платье, в другой босоножки, пошла по тропинке. Та была едва видимой, разветвлялась и петляла между деревьев, так что девушке даже приходилось иногда останавливаться. Но сверившись с солнцем, она тут же шла дальше.
Словно бы некая сила постоянно направляла её и поддерживала. И так через какие-то двадцать минут, в два раза быстрее, чем занял путь на озеро, Уля вышла к дому.

Тот, сверкая свежеокрашенным зелёным хитоном, точно отшельник, восседал на холме. И после минутного пологого подъёма, девушка снова была в своей природной стихии.
Летний душ пришёлся как нельзя кстати; вода в чёрном баке за день нагрелась и самым приятным образом смыла с неё русалечье оперенье.
Подойдя к дому, Уля прислушалась. Но расслышив лишь тишину, облегчённо выдохнула.

“Успела…”

Несмотря на всю медитативность совершенной прогулки, часть её всё же беспокоилась. Теперь же и это последнее беспокойство легко испарялось.
Ступая по дощатому, гладко отполированному полу, девушка испытывала почти наслаждение.

Всё-таки у Олега был дар преломлять любую материю в удовольствие. Он обтачивал, шлифовал, лепил её удивительно талантливо; оставляя природную форму, но вселяя в неё человеческую душу.
Этот дом ощущался живым воплощением их векового опыта близости.
Уля в последний раз застыв возле двери, аккуратно нажала на ручку. Как она и думала, в комнате тлело сонное царство. Занавеска трепалась от сквозняка, но ветер не мог раздуть этот дремлющий огонь. Зато могла она, Уля.
Девушка подошла к кровати и погладила мужа по небритой щеке. Тот даже не шелохнулся, зато зашевелился комочек, что Олег во сне обнимал. Из простынки выбилась ручка, и маленькие пальчики инстинктивно ухватили Улю за локоть.

-Ты моя девочка…

Женщина, охваченная нежностью на секунду застыла.
Но уже через мгновение, заслышав звонкий зов дочери, протянула к ней руки.

-Всё хорошо! Видишь, я пришла вовремя, сейчас будем кушать