Остров Пасхи. 27. Феномены северного берега

            Сокращённый отрывок из книги автора «Остров Пасхи. Миражи в тумане Тайны» – СПб: «Петербург – ХХI век»*

   На северном берегу острова есть еще одно весьма любопытное аху, которое расположено невдалеке от аху Те-Пито-Кура, буквально в четырех сотнях шагов на юго-восток – Ханга-О-Хону. Это довольно большое аху с необычайно широкой площадкой. Ее размеры 80 на 50 метров при длине самой платформы 34 метра. Оно удалено от сегодняшнего берега на 130 метров, что не стандартно.  Продольная ось аху развернута от перпендикуляра к азимуту восхода солнца в момент зимнего солнцеворота примерно на 5 градусов против хода светила и проходит через внешний край площадки аху Те-Пито-Кура. Связь, возможно, и случайная. В добавок, это аху находится в допустимой зоне наблюдения моментов равноденствия. Скорее всего, оно было сооружено после того, как берег полуострова Поике заметно изменил свои очертания, и от О-Паро проводить эти наблюдения стало невозможно.
   Все же, думается, главное предназначение данного аху в другом: от него можно наблюдать момент летнего солнцестояния по заходящему солнцу, используя в качестве вешки на горизонте гору-вулкан Пухи. По вечерам в эти дни солнце как бы входило в гору с ее правого склона. Вот именно поэтому платформа аху и развернута вправо. В момент ухода солнца за видимый с этого места горизонт оно было еще на несколько градусов выше истинного горизонта, а значит, и правее азимута заката.
   Картина вырисовывается довольно интересная. Абсолютно очевидно, что взоры изваяний на аху были устремлены мимо правого склона горы Пухи на заходящее солнце в самые длинные летние дни. Ведь вставленные в глазницы идолов глаза смотрели чуть вверх – это происходило чисто технически, так как они не приклеивались, а свободно опирались на стенку глазницы, то есть стояли слегка запрокинувшись. Да и сама гора Пухи, вдобавок, довольно знаменитая! – именно об нее, как утверждает древняя легенда, сломал свой посох бог Увоке. Есть в этом некие крупицы символичности…
   Когда гора Пухи превращалась в силуэт, а вокруг нее возникал световой ареол, и когда аху Ханга-О-Хону со всем собравшимся пред нею людом накрывала вечерняя тень, охристые лики идолов оставались ярко освещенными, а их коралловые глаза сверкали под солнечными лучами. Размытая граница между светом и тенью медленно поднималась вверх по телам истуканов, поглощая их на фоне ультрамаринового неба. Сияющие глаза затухали, наступала ночь. Лучшего момента для проведения ритуальных действий не подобрать. Тем более, что на площадке у аху могли без толкучки поместиться несколько тысяч человек, а это – почти все тогдашнее население острова.
   Нельзя не отметить также пару местных удивительных природных феноменов: во-первых, через центры кратеров вулканов Пухи и Пуа-Катике проходит азимут восхода солнца в дни равноденствия, во-вторых, азимут летнего солнцестояния направлен от Пухи по касательной к юго-западному склону вулкана Рано-Рараку точно над его мастерскими, буквально у основания Ко-Тето-Кана! И если бы его поставили на ноги, то на линии этого азимута можно было бы, без всякого сомнения, оборудовать соответствующий наблюдательный пункт. Создается впечатление, что все эти объекты перевязаны некой единой незримой нитью.
   Примечательно и то, что других значительных аху и моаи на всем северном берегу острова попросту нет. Следовательно, аху Те-Пито-Кура и Ханга-О-Хону были построены здесь, и именно здесь, с глубоким умыслом, и являлись в свое время своеобразным широтным рубежом северной границы древней береговой линии полуострова Поике.
   В результате получаем поистине удивительную картину, которая дает возможность полагать, что в период ваяния статуй южный и северный берега полуострова Поике играли значительную роль в астрономических наблюдениях аборигенов. Логично и с большой долей уверенности можно предположить, что первая точка наблюдения и фиксации момента годовых дней равноденствия определилась волею судеб на подножии южного отрога вулкана Рано-Рараку, практически, под будущим, тогда еще даже не задуманном, моаи-великаном Ко-Тето-Кана. Ведь здесь всегда было многолюдно и наблюдательных персон могло найтись немало. И в какой-то момент было замечено, как восходящее солнце, ровно на половине своего пути вдоль горизонта от зимней крайней точки до летней, выходило на водный горизонт из-за высокого утеса полуострова Поике, а в день осеннего равноденствия пряталось за него. И только потом на этой линии наблюдения было построено аху Тонгарики.
   Подобные процессы развивались и на северном берегу острова: были установлены аналогичные точки наблюдения, построены аху, воздвигнуты моаи. Только ход действий здесь был, разумеется, обратным: в день осеннего равноденствия восходящее солнце выступало на морской горизонт из-за берега, а в день весеннего пряталось за него.
   Фактически полуостров выступал в роли разделителя летнего и зимнего периодов. Когда восходящее солнце появлялось на морском горизонте из-за утесов южного берега полуострова – начиналось лето, а заканчивалось, когда оно за тот же утес пряталось. На северном же берегу подобным образом определялся зимний период. 
   Это было не только практично, но даже, в достаточной мере, поэтично.

*– книгу можно приобрести в «СПб Дом книги», на сайте издательства или у автора (с автографом).
  https://dk-spb.ru/books/900146302
  https://peterburg21vek.ru/products/55464

Схема автора