Армянские родственники

Никогда бы не подумал, что невероятная история, о которой я хочу поведать миру, стрясётся именно со мной. По сути, если посмотреть на это происшествие беспристрастно, ничего особенного то и не случилось. Подобное происходит сплошь и рядом, чуть ли не каждый день, и никто не устраивает из этого трагического театрального представления. Но произошедшее взяло «за живое» именно потому, что со мной афронт такого масштаба случился впервые, был полной неожиданностью, и здорово потрепал нервы. В силу специфики своей работы, я полжизни летал на самолётах туда-сюда, только на Сахалин намотал больше миллиона километров. Пять раз гонял к пиндосам, постоянно боясь провалиться с семимильной высоты в холодный океан где-нибудь около Гренландии, наведывался к корейцам на самый дальний восток, навстречу солнцу, и в знойную голодную Африку заглядывал. Аэропорты, пересадки, пересадки, аэропорты, и всегда эти путешествия проходили без особых приключений. Были, конечно, сбои в расписании, задержки рейсов, и прочие неприятности, но не такие яркие и особенные, чтобы оставить шрам в памяти. Так, обычные приключения обычного путешественника.
Один раз я летел из Кении, и просидел в Каире целую ночь, которую запомнил по двум причинам. Сначала пришлось ждать своего рейса в Москву в здоровенном грязном ангаре в транзитной зоне, совершенно одному, почти во мраке, поскольку горели две лампы на всю округу. Почему-то колотун был страшный, и отвратительно неудобные металлические сиденья прямо-таки морозили задницу, усугубляя и без того хреновые ощущения. Кучки мелкого как мука песка лениво пересыпались между рядов кресел, гонимые невесть откуда взявшимся сквозняком, и ненадолго замирали у ножек сидений, вроде, как набирались сил, или просто поболтать решили. Возникающие прямо из ниоткуда клочки газет или использованных салфеток медленно кружили по углам, и взмывали вверх маленькими смерчами, влекомые резкими порывали воздуха. Опять-таки, это были просто неудобства житейского характера. Но на закуску, ранним утром в ангар ввалилась толпа русских туристов, которые возвращались домой после заслуженного отпуска. Они орали как резанные, сбивались в спонтанные кучки, и носились между рядов в поисках укромного местечка или вчерашнего дня. В довершении, эта весёлая компания накупила разнообразного пойла во фришопе, и премило бухала всю дорогу, от посадки до Москвы, хвастаясь перед друг другом разными обгорелыми местами. Хорошо, что в самолёте я отрубился после бессонной ночи, поэтому и не услышал полной версии выступления этого замечательного туристического русского симфонического оркестра.
          Короче. Мы в очередной раз собирались лететь с женой на отдых, и, по старой памяти, я купил билеты по проверенному маршруту, транзитом через Ереван. Почему Ереван? Да просто это был на данный момент достаточно простой способ добраться до места назначения, и к тому же сравнительно доступный по цене. Когда живёшь на пенсию, поневоле задумываешься о таких банальных вещах, как деньги. Купили мы себе заранее билеты, и спокойно стали ждать радостного дня отлёта. Через Ереван мы уже летали, но поскольку всегда просто сидели в аэропорте в ожидании своего рейса, ничего более не видели. Ни знаменитой горы Арарат, ни розового туфа, которым по легенде отделаны старые дома в городе. Зато были сильно удивлены ценами во фришопе, и такими же неадекватными запросами на мелкие услуги в кафе и магазинчиках. Понятное дело, в аэропорте всегда товар дороже минимум в два раза, Москва по такому жлобству лидирует абсолютно, но, когда в небогатой стране с тебя за бутылочку воды дерут 4 евро, это слишком. Не Америка, чай! Так что ко второму визиту мы были технически готовы, и особо не дёргались, повода не было.
Сведущие люди говорят, что большим неприятностям предшествует череда мелких событий или явлений, которые опытный человек распознает сразу, и потихоньку подготовится морально, во всяком случае, проблемы воспримет спокойно, без истерики. Я хоть и зело умудрён опытом и внимателен к мелочам, но на старости лет чуйку несколько растерял, с чем втуне, конечно, не соглашался. Как, впрочем, любой из нас. Когда я покупал билеты, то несколько удивился, что на полёт заявлен «Боинг-767». Это здоровенная колымага, много раз летал на такой из Сингапура в Хьюстон, и она не совсем подходит для коротких рейсов. Впрочем, Ереван был промежуточной площадкой для множества желающих улететь в Европу, равно как и для желающих смыться из России пидорасов, которые легко меняют Родину на пару колбасных обрезков из магазина «Лидл». Поэтому вполне очевидно, что авиакомпания хотела заполучить максимальную выгоду, забив самолёт до отказа. И когда в аэропорте Внуково прозвучали слова о задержке рейса из-за якобы отсутствия самолёта, звонок снова тихохонько звякнул, но я его не услышал. Отвлекло то, что между рейсами в Ереване было достаточно времени, и где его проводить было совершенно не принципиально. Естественно, что после объявления о задержке рейса массы недовольных дружно потянулись к выходу на посадку, чтобы высказать своё «фе» организаторам сего события, чем создали естественный стихийный митинг. Вскоре подошёл представитель авиакомпании, и хорошо поставленным голосом стал брехать, что они делают всё возможное, и тд, и тп, и пр. Господи, сколько раз по ящику показывали подобных бедолаг, желающих улететь, но вынужденных ждать часами, как стадо на убой, ибо никакие вопли ситуацию не изменят, и не ускорят. Аналогичный сценарий разыгрывался и в этот раз. Обещания, враньё, игра в прятки ответственного персонала, часы томительного ожидания, кричащие, пыхтящие и потеющие от негодования пассажиры, полный набор действующих лиц и исполнителей. Потом ещё два часа стояния и стенаний в плотной очереди возле стойки регистрации, где желающих делили на первый и второй сорта. А всё потому, что вместо одного большого самолёта полетят два маленьких. Слава прогрессу, делил пассажиров компьютер, но слёз и ярости от это меньше не стало. Мне лично очень не хотелось, чтобы нас с женой разделили на разные рейсы, но обошлось. Было далеко за полночь, когда самолёт наконец-то оторвался от взлётной полосы, и двинул к заветному месту. Я посмотрел на часы. Времени было в обрез.
Рядом со мной уселся здоровенный иностранец, как потом оказалось, немец из западного Берлина. Он работал где-то в Уренгое, планировал попасть домой на католическую Пасху в отпуск, и из Еревана летел в Афины тем же рейсом, что и мы. Я бы не обратил на него никакого внимания, но он сразу после взлёта заколупал бортпроводницу, требуя, чтобы его в Ереване встретил представитель авиакомпании, и отправил дальше. Бедная девушка, что она могла сделать? Только обещать, что всё будет исполнено. Наивный немец.
Когда самолёт стал снижаться, я уже понял, что мы бескомпромиссно опоздали на свой рейс. Оставалось надеяться на чудо, но в чудеса верят только америкосы в наших анекдотах. Дело принимало тоскливый оборот.   
          Когда после всех изнурительных процедур по паспортному контролю и получению багажа мы наконец вышли в зал аэропорта, было часов 5 утра. В это время суток и крупные то аэропорты слегка пустеют, а местный к гигантам явно не относился. Здоровенное помещение, построенное давным-давно явно для удовлетворения чьих-то амбиций, явно не соответствовало реалиям теперешней жизни. Да, современность присутствовала, но скорее напоминала «блеск и нищету куртизанок». Полупустой зал вкупе с полутёмным освещением действовали угнетающе. Для профилактики и самоуспокоения я подошёл к стойке регистрации своего пропащего рейса. Стойка приветливо встретила меня темнотой информационных экранов, и наглухо закрытыми проходами. И встал вопрос, а что делать? Ответ был очевиден и прост: нужно купить новые билеты, для чего следовало искать представительство авиакомпании или искать кассу по продаже билетов. Увы, это оказалось не так просто.
Ни одного указателя! Никуда! Даже в туалет.
Случайно пойманная личность в форме показала пальцем в небо, и сказала:
- Там.
«Там» оказалось длинной опоясывающей зал галереей второго этажа, которая была разбита на малюсенькие секции, именуемые представительствами авиакомпаний, о чём гордо сообщали метровые вывески с разномастными логотипами. Естественно, снизу никакой жизни в них не наблюдалось, поэтому я двинулся наверх, чтобы познакомиться поближе, ибо других вариантов не предвиделось.
Лифт был не первой молодости, но исправно работал. Промчавшись по галерее слева направо и обратно, я увидел всего две освещённые клетушки, в одной из которых безмятежно дрыхла древняя бабулька, а другая была просто пуста. И ни одно название из обозначенных на вывесках сверху мне не подходило, поскольку вещало страждущим на армянском языке. Рванул обратно к информационному табло внизу, чтобы понять, какие самолёты и куда летят из знойной столицы в ближайшее время. Увиденное ввергло в глубочайший ступор! Основная масса рейсов направлялась в Россию, и всего три в другие страны! Я, конечно, верю своим глазам, но в тот момент не поверил. Это же столица государства! Я-то привык к десяткам рейсов, ведь раньше проблема улететь за границей в любом направлении для меня никогда не существовала. Даже в диком африканском Хартуме рейсов больше. Холодный пот тёк по спине. Мрачность перспективы зависнуть в аэропорте надолго становилась реальностью.
- А где авиакассы? – спросил я проходящего мимо полицейского. Тот ткнул пальцем в галерею, с которой я недавно примчался, и, как и первый тип, сказал:
- Там.
Собака женского рода! Я же ничего похожего там не видел! Метнулся обратно. Куда? Спящая бабка вызывала больше всего доверия, поскольку была живая. Только вот она очень долго не приходила в сознание, и никак не откликалась на мои вопли о помощи, стуки, и метания за стеклом. Когда старушка наконец проснулась, то неспеша подтвердила, что касса это единственная, и она готова за мои деньги продать билеты куда угодно.
Мне было угодно, и бабушка принялась искать подходящий рейс. Скорость её работы была выше всяческих похвал. Она по шесть раз переспрашивала название городов, обречённо тыкала пальцем в клавиатуру, и таращилась в экран как полуслепая, пока я подпрыгивал от нетерпения, сомневаясь, понимает ли она меня вообще.
Информация, которой она поделилась, превратила холодный пот в горячий. Улететь из столицы гордой маленькой республики было практически некуда. Даже за деньги. Просто почему-то не хотела Европа летать в араратскую долину. Железнодорожное сообщение с внешним миром отсутствует, моря нет, автобусов тоже не было. Сообщив эти весёлые новости, бабка торжествующе уставилась на меня, типа, что делать то будешь, касатик? Касатик тихо оуевал, теряя остатки самообладания, и способность мыслить логически. Замуровали, демоны!
И тут боковым зрением улавливаю некоторое движение на галерее. В тусклом свете ламп живые люди куда-то двигались целеустремлённой группой, и среди них, к несказанному удивлению, признаю моего знакомого немца. Пообещав бабуле вернуться, я рванул в перспективном направлении. В самом конце галереи горело ранее тёмное окно с лозунгом ЮТ-Эйр, и перед ним кучковались две девицы и здоровяк из Берлина. Судя по их внешнему виду, диалог был не приятным. Так и оказалось. Когда я подобрался к цели, разговор приобрёл визгливые нотки, и вопли опоздавших на свои рейсы уже наполнились некоторыми непечатными выражениями. Того, что я услышал, впрочем, оказалось достаточно, чтобы понять сермяжную правду жизни. Издёрганная и сильно нервная армянка некоторых лет просто и доходчиво объяснила положение вещей.
Никто нам помогать не собирается, и если кто-то в Москве это и обещал, то пусть приезжает, и выполняет обещания.
Если кто-то задумал жаловаться, то милости просим, излагайте на армянском языке.
Вернуть нас обратно в Москву она может, но только за наши деньги.
Если она ещё чем-то может помочь, желательно поторопиться с вопросами, а то её рабочий день заканчивается, и она идёт домой.
Немец просто офигел. Он неплохо говорил по-русски, и поэтому долго объяснял армянке, что в соответствии с международными правилами она просто обязана отправить всех в пункты назначения бесплатно, устроить в гостиницу и прочая, прочая.
Девицы бились в истерике. С деньгами, похоже, у них была проблема, а лететь надо.
Армянка стоически выдержала немецкий натиск, заявила, что у неё никаких правил нет, и невозмутимо предложила звонить в головной офис. В Москву.
Я поинтересовался, а есть ли в аэропорте касса? Дама показала в сторону спящей старушки. Круг замкнулся.
- Что будешь делать? – спросил я у немца.
- Полечу через Брюссель, - ответил берлинец, - Это единственная возможность попасть сегодня домой, - грустно заключил он.
Около лифта я подошёл к ограждению, и посмотрел вниз на жену, которая устроилась на сиденьях, и караулила чемоданы. Она отчаянно жестикулировала, показывая рукой по галерее куда-то вбок от меня. Я двинут туда, не совсем понимая, чего она хотела. И через некоторое время вижу, что загорелся свет в секции Aegian. И тут до меня дошло, что работники проводили мой улетевший без меня самолёт, вернулись в офис, и могут, как и предыдущая армянка, рвануть домой. Включил пятую, и через секунду беседовал с миловидной молодой женщиной. Радости оказалось мало. Мой долбаный самолёт летал всего три раза в неделю, и нужный мне рейс будет только через два дня. Зато есть два билета, которые мне могут продать. На всякий случай попросил проверить другие варианты. Лететь через Дубай как-то не хотелось, а в Брюсселе ещё холодно. Попросил паузу, и метнулся к жене. Поскольку она сидела на одном месте, а не носилась, как взмыленная лошадь, по этажам, то сохранила лучшую способность рассуждать здраво, чего не всегда встретишь у женщин.
- Бери билеты, и не морочь голову, - выдала жена, - Разбираться потом будем.
Кинулся обратно на галерею.
- Оплата только в местной валюте – объявила красотка.
Гля!
Стиснул остатки зубов. Девушка ведь не виновата.
- Вы мне нарисуйте, сколько нужно местных денег, - попросил я, - А в банке скажут, сколько рублей поменять.
Девица долго клацала кнопками калькулятора, но нужную сумму всё же рассчитала. Схватил бумажку, и помчался в банк. Паспорт, естественно, в запале забыл в агентстве. Помчался обратно за паспортом. Потом снова вернулся в банк. О том, что обменный курс грабительский, говорить просто неуместно. Сунул обманщицам, пардон, обменщицам, на два пальца пятитысячных купюр, схватил килограмм местных фантиков, и опять помчался в агентство. Девица ловко пересчитала полученную пачку денег, и, улыбаясь во все тридцать два зуба, объявила меня и жену счастливыми обладателями двух мест на ближайший самолёт, который полетит ровно через два дня. Какая удача!
Оставалось решить жилищный вопрос, и я снова обратился за помощью к армянке. На удивление, она проявила максимум внимания, и снабдила адресами гостиниц.
Когда я спустился к жене, имея на руках два вожделенных билета, рубашку можно было выжимать. Меня тоже. Сердце колотилось как у воробья, вырвавшегося из кошачьих когтей, а избыток адреналина продолжал метаться по артериям и капиллярам, не давая сидеть на месте.
- Пойду покурю, - заявил я ошарашенной жене, и двинул на выход.
Солнце уже встало, но было довольно прохладно, весна и здесь только начиналась. Знаменитый Арарат был ещё закрыт тучами, поэтому пришлось созерцать ближайшие окрестности. Сквозь сигаретный дым проступила удручающая картина. Сразу за углом здания аэропорта стояла громадная заброшенная башня диспетчерского центра. Здоровенная бетонная рюмка возвышалась над лётным полем метров на пятьдесят, всем своим видом показывая, кто здесь хозяин. Снизу вышку окружали разнообразные строения, как подданые, толпящиеся у ног хозяина. Но что-то было явно не так. Я даже не сразу понял масштабы открывшейся перед глазами катастрофы, и продолжал смотреть.
Мама родная! Многочисленные окна диспетчерской, из которых раньше открывался шикарный вид на аэродром, теперь зияли пустыми глазницами. Серые бетонные стены приобрели вид драных обоев, на которых проступали ржавые пятна от пришедшей в негодность арматуры. Бетон крошился и шелушился как кожа у больного проказой, и стекал вниз каменным дождём. Вспомогательным помещениям снизу тоже досталось, похоже, вандалы не особо церемонились, растаскивая остатки материальных ценностей. И самое главное, никто уже не обращал на это никакого внимания, тут целая страна в жопе, какой аэропорт!
Сразу вспомнил сцену из советского мультика, когда король, глядя на полузатонувший фрегат, говорил своему бывшему матросу:
- А помнишь ли ты, Розенбом, как палили его пушки, когда я входил на палубу?
Жалкая память о былом величии.
А как они надували щёки, живя при советской власти! Зато теперь независимые.
         Покончив с билетами, мы подхватили чемоданы, и двинулись на поиски транспорта в гостиницу. Вариантов было два, такси и автобус. С чемоданами в автобусе не комильфо, значит, такси. К слову, остановка автобуса в город была так хитро замаскирована, что найти её без посторонней помощи представлялось ещё тем квестом. К тому же, располагалась она метров за сто от здания, и ни одного указателя, естественно, перед глазами не наблюдалось. Специально что ли сделали? Стоянки для такси, кстати, тоже не было. Как и самих такси в том виде, к которому мы привыкли в Москве. Или ещё где. Здесь же царили бомбилы, и разобраться «кто есть кто» приезжему человеку было крайне сложно. Плюс чужие деньги, материальная ценность которых плохо воспринималась. Подошёл к одному с шашечками на крыше, показываю адрес, и спрашиваю, сколько, мол, возьмёшь? Небритый и носатый дядя выдает сумму вдвое выше, чем называла мне девица в агентстве. Кошу половину. Отказ. И дальше, вы не поверите, мужик сам стал ловить мне тачку, и спрашивать, кто довезёт меня за столько-то денег! И находит! Вот такого я нигде и никогда не встречал, вот это армянский сервис! Погрузились в старенькую колымагу, и тронулись. Глазею кругом – остатки былой роскоши, короче, Урюпинск. После московской помпезности бледновато. А таксист молотит языком без остановки. Он и гид, и три языка знает, в России жил, и сам бывший милиционер, во как! И в гостиницы, указанные в бумажке, ехать не советует, дороговизна жуткая. А вот он, как Гаррис, знает одно классное место за углом, недорого, и со вкусом. Поскольку после мытарств бессонной ночи, и беготни по аэропорту мозги уже плохо работали, махнули рукой – вези. Хотелось лечь в постель, и забыться ненадолго. Доехали быстро, и без приключений. Гостиница, на удивление, оказалась вполне себе ничего, даже лифт присутствовал. Тихий трёхэтажный дом на тихой улочке в тихом старом микрорайоне. Рядом «очень современный супер», и, что самое важное, обменный пункт. В гостинице тоже принимали только местные деньги, а поскольку пару дней назад армянские власти невзначай заблокировали работу российских кредиток, обменник оказался как раз кстати. Слава Богу, что у меня с детства привычка таскать с собой наличку, которую я легко поменял на местные денежные знаки. А вот наш бедолага-соотечественник полдня промаялся у стойки, пока ждал, когда для него по сложной схеме на телефон администратора друзья из России пришлют деньги на оплату гостиницы.
Сразу бросилось в глаза то, что за стойкой работали два небритых мужика! Лет тридцати-сорока. Лениво так глянули паспорт, что-то записали, и сунули ключи, проваливай, мол. Ежели чего от тебя будет надо, скажем.
Получив оплату за услуги, таксист заявил, что снова с удовольствием приедет, чтобы отвезти нас обратно в аэропорт, и больше просил никого не искать, не надо. Ещё-бы, будущий заработок гарантирован. К слову сказать, приехал он вовремя, и даже перед этим позвонил заранее, чтобы не переживали. Приятно! Вот она, честная конкуренция в действии!
Номер оказался без изысков, но чистенький, и вполне себе. А поскольку жутко хотелось спать, все прочие внешние раздражители практически не действовали, а кровать вот она, рядом. И тут сработал классический принцип «отвлеки внимание». Пока разбирали чемоданы, и принимали душ, спать категорически расхотелось. Вот те на! Ну, что ж, тогда попили чайку, и двинули на осмотр окрестных достопримечательностей, заодно, может и перекусим где.
           Положа руку на сердце, описывать окружающие пейзажи нужно великому мастеру, а не простому ремесленнику как я. Дух старого города передать словами очень трудно, но я попробую. Напротив гостиницы стоял обычный четырёхэтажный дом хрущёвского стиля, на который я бы никогда не обратил внимание, но мы были в Ереване.
- А я читала, что дома в городе обложены розовым туфом, - заявила жена, - И где, позвольте спросить, эта красота?
Я пригляделся.
Дом был коричнево-серым, хотя, возможно, он и был когда-то розоватым. Безжалостное время состарило камень, а городская копоть и выхлопные газы от миллионов машин наполовину затёрли его благородную красоту. Но поразило не это. Дом был разномастным! Во всём и везде.
Стандартное вроде бы строение хрущёвских времён, их тысячи до сих пор стоят по всей нашей необъятной Родине. На первом этаже раньше было помещение под гастроном или галантерейный магазин. Было - контрольное слово. Сейчас же его аккуратно разделили на части, в которых расположились несколько небольших магазинчиков и забегаловок, торговавших всякой всячиной. Крыша дома напоминала собой лоскутное одеяло, по которому отчетливо было видно, что в доме три подъезда, ибо старый шифер крыши, в зависимости от благосостояния жильцов последнего этажа, был заменён на оцинкованное железо, рубероид или новомодную черепицу. Там, где денег не было, продолжал красоваться покрытый мхом раритет советских времён. Следующим показателем были балконы. Одни, как и люди, были старыми и некрасивыми, другие в финтифлюшках из кованного железа и выгнутых решеток. Окна всех цветов и фасонов довершали эту картину маслом. Честное слово, зрелище было потрясающе великолепным! Но позже мы увидели и другие впечатляющие картины, которые до краёв наполнили чашу нашего восхищения самобытным окружающим миром.
           Первым делом заскочили в супермаркет. Знакомство с местными ценами очень помогает определиться в незнакомом месте, посмотреть, что где, и почём, да и поменять местных денег не мешало, не ходить же с пустыми карманами. Магазин впечатления на избалованных москвичей не произвёл, у нас такие на каждом шагу, а вот проспект, по которому мы направились дальше прогуляться, сразу произвёл впечатление. Он был широк и просторен, как, впрочем, и остальные улицы города. Слава архитектору, он избежал скученности городской застройки, что непросто для города, расположенного в горной долине. Дома старой «сталинской» постройки не толкались вдоль дороги, а вольготно располагались рядом, по обыкновению пряча в своих дворах строения поплоше.
- Слушай, а у них вешать бельё на балконах прямо национальная традиция, - сказала жена, кивая на дома.
Я на такие мелочи внимания не обращал, поэтому был также нимало удивлён увиденным. На великом множестве балконов, причём зачастую прямо на перилах, красовались выставленные на всеобщее обозрение штаны, штанишки, скатёрки, простынки, и прочие предметы домашнего обихода. Такое впечатление, что в городе внезапно наступил банный день, и хозяйственные армянки массово принялись стирать и наводить порядок. Потом дошло. Квартирки маленькие, и балконы единственное доступное место для сушки, и неважно, что балкон выходит на проспект. Вспомнился Эдинбург, там балконов вообще в домах нет, так ушлые шотландцы сушили бельё, развесив его на окнах вместо штор. Честное пионерское!
Все подвалы на проспекте из затхлых хранилищ домашнего скарба превратились в царство частного предпринимательства, где тебя за твои деньги отмассажируют, сфотографируют, починят утюг, зашьют брюки, сделают маникюр и ещё сотню дел. Им бы в Будапешт, там тоже масса пустых подвалов, есть место где развернуться для творчества.
Поскольку долго шляться по проспектам дело не очень интересное, и все они, в принципе, похожи, даже в Урюпинске, решили мы свернуть вглубь микрорайона. Вот где кладезь впечатлений! Машина времени отработала назад на полста лет, и милостиво позволила окунуться в атмосферу детства, когда все играли во дворах, а бабушки сплетничали на скамеечках.
Из-за того, что улицы были широкими, между домами и проезжей частью была зелёная зона, иногда доходящая метров до десяти. Так вот, вся она была поделена на кусочки, наверное, жильцами первых этажей, и огорожена сеткой или тем, что смогли стырить много лет назад. Эдакие маленькие дачные участки под окнами, с грядками и плодовыми деревьями, калитками на замках, и некоторым скарбом внутри. В одном месте так вообще видели маленький бассейн. Самих садоводов, судя по ржавым разводам, давненько не было, но участок хай буде. Были и другие наделы, более солидные. Там, где тротуар проходил у края проезжей части, предприимчивые жильца нагло огораживали участки перед своими окнами почти капитальными заборами вплотную к тротуару, устраивая таким образом свой личный палисадник или открытую веранду, на выбор. В одном месте даже обнаружили частную кофейню, заходи, и присаживайся. Вот что НЭП животворящий делает!      
       Похоже, что на задворках подальше от центра устраивали что хотели. Вполне возможно, что и у нас лет тридцать назад творилось подобное, но лицезреть оного я тогда не мог, ибо, небось, работал в разных жарких странах. Вот и глазел теперь на доселе неведомое и занимательное с восторгом и восхищение аборигена, постигая упущенное.
Дома здесь уже были попроще, приземистые, три-четыре этажа, в основной своей массе просто оштукатуренные, никакого тебе розового туфа, и так сойдёт. Там, где штукатурка стен со временем обвалилась, жильцы, кто побогаче, залепили их новой, а кто не мог, просто оставил старые кирпичи как есть. Первые этажи почему-то построили низкие, поэтому все окна в домах поголовно забраны решётками. Старые, новые, ржавые, крашеные, из простой арматуры, и витиеватые кованые, они в каждом доме складывались в пёструю мозаику с не повторяющимся уникальным узором. Причём, ржавая могла быть аккуратно вставлена в стены ещё триста лет тому назад, а новомодная тупо приколочена к стене дюбелями, или приварена к арматуре. На них, как и на балконах, обыденно сушились разнокалиберные тряпочки, и мы даже удосужились увидеть, как старенькая бабушка привычно высунула руку в форточку, и через решетку вытряхнула скатёрку наружу.
Удивило ещё и то, что все входы в домах были со стороны улицы, а не со двора, как у нас. Вернее, это были сквозные проходы через здание. Не удержался, полез в первый попавшийся дом посмотреть в натуре, что и как. Показалось, что входные двери рассчитаны на карликов, просто низкие, я - то под два метра ростом, поэтому пришлось пригибаться. В подъезде ощущение странное, все узко, и кажется, что сам дом врос в землю. Такое меня в своё время удивило у пиндосов, у них дома тоже стоят прямо на земле, что было очень необычно.
На первом этаже в подъезде две квартиры, выше по три. Ля! Видели бы вы двери, им лет триста, и замки времён эпохи неолита, ключ, небось, полкило весом! Хотел постучаться, и зайти в квартиру посмотреть, очень уж любопытно, но жена не пустила:
- Ты совсем ошалел на старости лет? – и утянула меня из подъезда. Я несколько обиделся. В ненецком чуме зимой чай пил в гостях, и ничего, жив-здоров, а тут, знамо, не тундра!
Ну не дала, так не дала. Зато через некоторое время я затащил её во двор очередного неприметного дома, и не прогадал. Там через весь двор от балкона к здоровенному дереву была протянута верёвка для сушки белья. Всё в точности, как в старых итальянских фильмах, с блоком, чтобы таскать верёвку, и кучей болтающихся на ней тряпок. А рядом с гаражами стоял вкопанный в землю стол с лавками, на котором мужики играли в нарды, или забивали козла по вечерам. Душа моя окунулась в родник блаженства. Увидеть такое сегодня воочию дорогого стоит.
Но верхом совершенства оказался местный самострой разного рода, повергший меня в шок, ступор, изумление и восторг. Носатые жители гор издревле умели обращаться с камнем, их творениями восхищаются до сих пор, и эти вековые традиции предков нашли достойное продолжение у современников. Представьте себе, из земли на высоту второго этажа торчат четыре трубы, на которых на металлическом каркасе устроен дополнительный скворечник, вернее, ещё одна комната. Вот так просто. В сЕти мелькали в виде шутки фотографии подобных творений рук человеческих, но одно дело плоская картинка на экране, и другое реальное железо. Как инженер, и тем более сварщик, изучал конструкцию внимательно, и был поражён пофигизмом самопальных проектировщиков. Главный тезис – чтобы держалось – соблюдался, в остальном наворочали всего, что могли. И спокойно себе живут.
Позже, побродив по округе, я увидел подобные скворечники практически в каждом доме. Их разнообразие поражало, равно как качество исполнения, и перечень применяемых для строительства и отделки материалов. Объединяло их только одно – все были покрашены в тон стенам домов, чтобы сильно не выделяться. Камуфляж называется. На первых этажах раздолья было поболе, и счастливые жители сооружали маленькие, средние и большие кирпичные пристройки, которые зачастую упирались в тротуар. У некоторых даже были калитка, крыльцо и входная дверь с улицы.
Внутри дворов балконы расширялись во все стороны по максимуму, образуя своеобразные галереи. Как они крепились к дому и держались, для меня до сих пор остаётся загадкой. Другие отдельные личности, похоже, тоже не теряли время зря, договаривались между собой, и возводили на торцевой стене дома этажерку на всю высоту здания, получая таким образом по комнате на этаж. В общем, творческая народная мысль работала неустанно.
Увиденное было очень странным, похоже, самострой носил перманентный характер. Единственным разумным объяснением сего явления я предположил две вещи: демография и бедность. В семьях имеют свойство рождаться дети, они растут, и заводят своих детей. Им хочется жить отдельно, только вопрос, где? Денег на новую квартиру или дом нет, и ютятся они все вместе в двушке родителей, в лучшем случае, в трёшке. Вот и внедряют на все лады рационализаторское предложение безвестного гения, видимо доведённого до отчаяния квартирным вопросом. Не в обиду будет сказано, за все время шатаний по Еревану мы не увидели практически никакого жилищного строительства. Да, возводилось где-то что-то новое, но в основном офисы или торгушки, жилья практически не было видно. Поэтому и закрывает местная власть глаза на строительные художества населения, не желая раздражать и без того горячих и пылких горных орлов. Это тебе не Москва, где на раз строят микрорайоны из десятков домов и тысяч квартир.
        После прогулки кушать захотелось ещё сильнее. Крайне странно, но за время прогулки по дороге нам не попалось ни одного кафе. Кинотеатра, кстати, тоже. Такое ощущение, что в спальном районе народ никуда не ходит, хотя в совковые времена социально-бытовые объекты всегда строились. Может, местная специфика, или мы просто просмотрели. По-честному, попались две-три забегаловки, где народ в основном покупал аналог нашей шаурмы. Вполне прилично, и порции не воровские. Но не более того.
Ночью спали без задних ног.
С утра намылились, как говаривала моя бабушка, «у центир», поглазеть на местные достопримечательности, и приобщиться к прекрасному. Поехали на автобусе, чтобы ещё раз посмотреть на окружающие городские пейзажи и прочие прелести. Ехали к намеченной точке минут двадцать пять, одиннадцать остановок. По московским меркам на край света, если считать остановки, но Ереван сам по себе невелик, и автобус останавливался каждые пятьсот метров. Народу битком, но без фанатизма, а все потому, что автобусы размером с наш ПАЗик, естественно, китайские, возможно, даже армянской сборки. Был же у них какой-то автомобильный заводишко при коммуняках.
Центр города мне понравился. И не тем, что чистенький и ухоженный, заточенный под туристов. Да, построили многоэтажные гостиницы с зеркальными стёклами, кучей дорогущих бутиков и ресторанами, где жратва размазана по тарелке, как в басне Крылова. Да, метров триста выложенного плиткой широченного променада, в стиле «тоже могём». Только такого добра мы богато видали. Настоящая душа города заключалась в широченных проспектах и улицах, старой совковой архитектуре, её солидных и монументальных зданиях с колоннами, лепниной и громадными балконами, окружёнными зеленью деревьев. Ну согласитесь, приятно смотреть, как в квартире с трёхметровыми потолками висит старая хрустальная люстра, а не жалкая китайская поделка. На улице Монтенаполеоне в Милане тоже красиво, и стиль похожий, но размаха армянского нет. Короче, время провели классно, и под конец сидели себе тихонечко на вершине Каскада, любовались горой Арарат, крышами старого города, и окраинами, застроенными домами, взбирающимися на склоны гор в поисках уютного местечка. Лепота!
Но и здесь не обошлось без сюрпризов. В двадцати метрах от нас, прямо на склоне горы, рядом с современной гостиницей какой-то упрямый поц построил саманный домик, прямо как дядюшка Тыква в Чиполлино. Тут было всё, и ржавые листы железа, и скрутки от кабелей электропроводки, и даже кондиционер, приколоченный на самом видном месте. Бразильские фавелы на местный лад, и никто особо не заморачивается. Вот так, грустное и смешное рядом.
А знаменитый розовый туф показал-таки кусочек своей былой красоты. В какой-то момент солнце заняло нужное положение, и его лучи высветили на зданиях нежный и причудливый узор, который переливался по стенам, создавая волшебную призрачную иллюзию. И стало уже не так огорчительно, что застряли на двое суток в Араратской долине среди кавказских гор, а скорее радостно от того, что получили столько положительных эмоций и впечатлений об этом интересном городе и его людях.
          Вечером знакомый таксист прибыл к гостинице в назначенное время, и уже через несколько часов белоснежный лайнер уносил нас к конечной цели. Прощайте, заснеженные горы! Здравствуй тёплое Средиземное море!
В самолёте оказалось много свободных мест. Очень не хотелось верить, но похоже, очередные бедолаги опоздали-таки на свой рейс благодаря гадскому ЮТ-Эйр. Ну как тут не вспомнить рекламу советских времён: «Летайте самолётами Аэрофлота»!
Причём тут армянские родственники? Как раз таковой у меня и имеется! Зовут этого старого перца Мартиросянц Михаил Ашотович, дружим мы уже больше тридцати лет, и до сих пор постоянно попадаем в какие-то невероятные передряги, в которых нормальные люди ни за что не окажутся. Он просто фатальный специалист по поиску приключений на свою жору.

Что с него возьмёшь, армян, одним словом!

Владимир Сухов
Май 2024 г.