Стыд не дым - глаза не выест

     Тупо поведясь на перевод с немецкого, я скачал книжку, совершенно забыв, что Германий было две, обе писали на немецком, но одна предоставляла хоть какую свободу творчества, вторая же была тоталитарной мразью, типа сраного Совка, впрочем, я убедился в очень большой разнице между немецким и немецким на первой же странице, удалив книгу с яростью и матерщиной. Загребитесь, твари позорные. Мало того, что я еще при Союзе максимально избегал всей этой фуфельной падали, так мне уже в двадцать первом веке будут втирать совкодрочеров, божьеросников, чьи бесстыжие зенки давно не заплеваны, а затянуты бельмами, они до сих пор не видят убогости России, нищеты и безнадеги, даже отсутствие обыкновенных дорог не укоряет мудаков - победителей. Уроды. Если исключить предавшую фюрера Италию, то две страны проиграли во Второй мировой бойне : Германия и Япония. Смешно, что живут проигравшие в разы и на порядки лучше победителей, ублюдочных русачков, до сих пор не научившихся требовать от властей своё, просто иудобольшевики уничтожали миллионами стадо, а нынешние игнорируют, живя в другом мире и изредка снисходя до бесконечных и тупых запретов подчинившемуся быдлу. Завалить противника трупами, что до сей поры процветает хотя бы в Украйне, это, наверное, действительно победа, окончательная такая победа уже не над здравым смыслом, чего руссияне лишены генетически, а над победой.
     - Тавтология, - угрюмо буркнул в прокуренные усы товарищ Сталин, внимательно выслушав Мехлиса, - гражданин еврей.
     Политрук всей Красной армии зашатался, белея. Он знал, что наименование по Конституции означает крах карьеры услышавшего это зловещее слово, несколько отличное от привычного товарищ, беспомощно оглянулся на дверь, ожидая орлов Абакумова, громко топотящих сапогами в приемной, но вождь лишь лукаво усмехнулся и объяснил верному соратнику по уничтожению русского народа всю глубину его заблуждений.
     - Вы вообще - то совершенно правы, товарищ Мехлис, - стоявший навытяжку еврей приободрился, - это победа над победой, так как Берлин в наших планах являлся ничтожной восточной точкой, откуда наши победобесные армии рванули бы к Ла - Маншу, но упоминать о наших планах - предательство.
     Мехлис снова зашатался, белея. Он, как все окружение вождя, не мог привыкнуть к неожиданным сменам настроения Сталина, порой он словно забавлялся, вспомнив, видимо, семинарскую юность, им же там вдалбливали в головы схоластику и казуистику, вот постаревший диктатор и применял полученные в молодости навыки плести словесные кружева, вводя слушателей в логический тупик, и , судя по всему, действительно наслаждался своим коварством и злобой.
    - Но учитывая, - продолжал товарищ Сталин, расхаживая по кабинету, тихо шурша мягкой кожей кавказских сапог, - ваш неоценимый вклад в нелегкое дело физического уничтожения русских свиней, партия, - он ткнул себя в старческую грудь мундштуком легендарной трубки, - приняла целесообразное решение переместить вас на места.
     Этим же вечером Мехлис сменил товарища Молотова в его квартире на улице Грановского, а выселенный Молотов отправился в Северный Казахстан руководить уничтожением, соответственно, казахов. "А что же восточные немцы ?!" - вскричит какой неравнодушный . А ничего. Сгинули твари, исторически исчезли, как весь их хваленый кровавый Совок. И слава Богу.