События июльского вечера

 Лето в том году выдалось жарким и не спокойным. Тимофей целыми днями, почти без выходных, работал в раскалённом от солнечных лучей в своём изношенном от работы тракторе. В добавок к нему прицепом, для уборки пшеницы, шёл Прицепной комбайн Сталинец 6. Он, конечно, был более новой модификации, но забот по обслуживанию молодому и не очень-то опытному человеку хватало. А запасных частей как к нему, так и к старенькому трактору попробуй найди. Да, и отремонтировать тоже надо уметь, а у него только вторая уборочная. И, так, каждый день от зари до зари. Время он находит только перекусить рядом с ними в их тенёчке, если при такой жаре это, вообще, возможно, немного передохнуть, или сходить по большой  “по нужде” и снова в трактор. Уборочная! Что тут поделаешь, дорог каждый погожий день. Хлеб уродился, как никогда, на славу. Домой Тимофей возвращался уставшим, чёрным от пыли и гари, в масляных пятнах от дизельного топлива. Порой ему казалось всем этим он пропитался с головы до пят. Как отмыться от всего этого после работы неизвестно. В деревнях и сёлах в пятидесятых годах двадцатого столетия на Руси горячей воды в домах не было, да и холодной тоже.
               

                1

Хорошо ещё если дома вообще как-то уцелели. Немцы зверствовали повсюду, где они оказывались на территории Советского Союза. В послевоенное время, как и до него, спасали сельских жителей колодцы или речная вода. Редко у кого бани в поселениях, их можно было посчитать по пальцам одной руки. Возможно, некому их было строить. Возможно, из-за бедности, да мало ли из-за чего. Помыться после полевых работ  целая проблема. Хорошо, если с уборочной кто-то ждал дома, согреет воды в чугуне или ведре, а семнадцатилетнего Тимофея ждать было некому. В Ставрополье, он оказался во время войны. При отступлении советских войск случайно прибился к какой-то части. Позже вместе с ними попал в окружение. Мало кто тогда выжил, а ему после долгих мытарств и скитаний удалось.  В ту пору Тимофей был совсем мальцом. Где его родные? Живы ли? В памяти отрывками сохранились жуткие истории из детства, когда фашисты за их хуторянами под Харьковом, где он жил с родителями, оставили присматривать верных им тогда, полицаев из местных украинцев. Позже в детском доме он узнал, что это были бандеровцы. Живя здесь, далеко от тех мест, память нет-нет и вспомнит то военное время.
   А сегодня на небе июльского вечера первая яркая звезда привела за собой целую россыпь своих подружек. Их
                2
удивительный загадочный свет  давал в ощущениях Тимофея надежду на счастье. В чём оно должно проявиться, он не знал, но в то же время точно знал, что оно будет. Шагая с поля в одиночестве, свернув на просёлочную дорогу, чтобы сократить путь, ещё раз оглянулся на сделанную им работу за день, оставленных на отдых в поле своих уставших железных трудяг, нырнул под сень раскидистых ветвей дубовой рощи и усталости как не бывало. Вот она молодость!
   Не зная почему, но в этот раз он не стал оставаться со своими друзьями: трактором и комбайном ночевать в поле. Жил он на хуторе в старой избе, в одну комнату, где тебе и спальня, и горница, и кухня. Когда-то, видимо, здесь была и детская. В то время повсеместная сельская экономная планировка распространилась по всей Руси. Такое устройство, осмелюсь предположить, и стало про родильницей современной квартиры-студии, где также из-за дороговизны жилья,  нет перегородок. Ничего нового! Взято у мудрых небогатых наших предков.
         Пройдя около пяти километров по пыльной дороге, все его кирзачи, видавшие виды в лихие годы, где-то по пути потеряли половину стёртого каблука на правом сапоге. Не заметив этого, от   дорожной усталости, молодой человек, слегка прихрамывая, открыл ветхую калитку у своего дома и остолбенел.   
                3

У покосившегося от времени крыльца стояла худая женщина с длинными повисшими вдоль тела руками. Её густые тёмные волосы с широкой седой полосой убраны в тугой пучок чуть ниже  затылка.  Тимофею показалось, что он узнал этот силуэт из детства. В её живых серых глазах под лунным светом блеснули капли росы. Тимофей удивлённо смотрел на них.
   – Откуда взялась эта роса в глазах этой женщины? Стоит как вкопанная. Вот они покатились одна за другой по щекам.
  –  Кто это? Что происходит?
Он стал подходить к ней мелкими шагами всё ближе и ближе.
  – Мама! - нечаянно вырвалось у него из груди. Мамуля!
  – Сынок!  Боже! Ты?! Сыночек, я так долго тебя искала. Ой! - вскрикнув радостно-приглушённо она двинулась ему навстречу.
  – Какой ты худой! Замученный! Даже волосы в солярке, работничек мой. Сынок! Я знала, что ты не останешься в поле, чувствовала, хотя соседи говорили мне, что ты можешь там и заночевать. Идти далеко тебе и рано вставать. Сынок! Сынок! -
не веря до конца своему материнскому счастью, что теперь они, наконец, вместе, обнимая, всхлипывая от плача, продолжила:
  – Сынок, я воды нагрела. Она в бочке во дворе, под крышкой, ещё горячая. Одежду твою постирала. На изгороди,  там же рядом. Ещё днём вся высохла на  солнце.
                4

    Для Тимофея этот вечер приготовил настоящее счастье. Идя
домой, он о нём думал, что оно должно было быть, но когда? И какое оно для него это самое счастье? А кто-то или что-то  подсказывал и подсказывал в его ощущениях, что оно рядом, близко. Мама, о которой он много думал, мечтал увидеть, с ним рядом.  Мечтал о горячей воде после работы, чтобы кто-то её приготовил.  И вот его мечты сбылись! Это двойное счастье! Сама мама как и раньше позаботилась о нём. Тимофей окрепшими юношескими руками обнимал мать, забыв обо всём на свете. Два родных человека стояли под звёздным небом обнявшись от большого нахлынувшего земного счастья. Теперь глаза и у Тимофея переполнила роса. Она потоком лилась и лилась по грязным щекам за подбородок. Счастливая мама прижимала к груди сына, не замечая, что вся его одежда перепачкана свежим мазутом и соляркой. Её единственное  праздничное платье теперь уже не годилось и для повседневной носки.  Прижимая к себе сына, она гладила и гладила грязные всклоченные вихры взрослого сына, все не веря происходящему.
   –  Сынок, сынок, - повторяла она до конца не веря, что все её поиски, наконец-то, удачно завершились.
   – Я ужин приготовила. Вот бы был сейчас с нами папа... Он  тогда  с односельчанами как ушёл  в партизанский отряд, так больше я его и не видела. Говорили, где-то, отряд разведчиков попал в засаду.
                5

Среди них был и наш отец. Предателей было не мало. Помоешься,  давай, сынок,  его помянем...
         Время подходило к полночи. До рассвета оставалось не так много времени, чтобы отправиться Тимофею в обратный путь. Сброшена им во дворе на траву грязная одежда. После купания с куском серого хозяйственного мыла, молодое тело облегченно вздохнуло. Как прежде его ждала еда приготовленная мамой, домашний незатейливый уют и полный покой. Вот оно  оказывается какое долгожданное счастье. Тимофей улыбнулся кому-то в ночь, возможно новой жизни. По скрипучим ступеням, в галошах на босу ногу, в чистой холщовой одежде, наполненный важными событиями этого вечера, пригнувшись в проеме двери из-за своего высокого роста,он уверенно шагнул в избу, где ждала его мама и тёплый ужин.


  28 июля 2025 года


                6