Гурман...

Марку Твену

В один из тех летних дней, когда воздух в наших краях сух и жарок, я отправился на пробежку в сосняк. Бор встретил меня, как старого друга: сосны тянули свои зеленые лапы, а ветер нашептывал что-то невнятное, но явно одобрительное. На одном из стволов я заметил крупные капли смолы. Они были золотистого цвета, как янтарь, и пахли, будто лес решил вместить в них всю свою душу. В общем я был бы не я, если бы не решил её попробовать. И, недолго думая, отправил кусочек смолы прямо в рот.

Смола была липкой, как обещания политика перед выборами, и столь же неподатливой. Она навязла на зубах и крепко пристала к губам. Я пытался её выплюнуть, но она, будто сговорившись с моим нёбом, только посмеивалась над моими потугами. А вкус был такой, словно я лизнул целую рощу сосен: свежий, вязкий, с ноткой вечности.

Вернувшись домой, я решил  пообедать, чтобы изгнать сосновый дух изо рта. Первый же кусок хлеба, который я откусил, пропитался ароматом сосны, словно я жевал не краюху, а ветку. Картошка? Сосна. Суп? Сосна с лёгким намёком на морковь. Даже вода, честное слово, пахла хвоей, будто я пил настойку. Моя трапеза превратилась в симфонию сосновых нот, и я, как заправский гурман, начал различать оттенки: тут - смолистая горечь, там - лёгкая сладость, а вот и намёк на смелую древесную терпкость. Мать, узнав отчего я морщусь над тарелкой, расхохоталась. "Может, тебе шишек на ужин нажарить?"

Прошло два дня, но вкус смолы, будто старый приятель, который засиделся в гостях, всё ещё не желал меня покидать. Я чистил зубы щёткой, полоскал дёсна содой, но еда продолжала отдавать сосной, к счастью уже не так сильно. 

В конце концов, я смирился. Теперь, когда я ем, я закрываю глаза и представляю, что сижу под могучей сосной, а ветер напевает мне о чём-то своём.

Если кто-нибудь спросит, стоит ли пробовать сосновую смолу, я отвечу по-деловому: - Лучше купите мою книжку, я сделал это за вас...