Транснефть. Диаскан. Часть1

   И вот, наконец, приблизился год 2000-й. Впереди новый век, новые надежды.
   
   Последние четыре года я работал в Москве в торговой компании менеджером по сбыту. Поставляли в небольшие магазины пиво, в основном Хамовники и Балтику, самые ходовые сорта в то время. В мою обязанность входил поиск таких магазинов, оформление договоров и формирование заказов. Магазины расплачивались наличкой, которую получал экспедитор, но иногда приходилось и мне заниматься инкассацией.

   Владельцами компании были три бывших студента МЭИ, младше меня лет на пять. Постепенно мы с ними сдружились. Удостоверившись в моей порядочности и деловых качествах, они сделали мне под Новый 2000-й год неожиданное предложение: «Николай, мы предлагаем тебе должность директора компании. В Балашихе скоро сдается новый дом. Мы дадим тебе беспроцентный кредит на квартиру в этом доме. После переезда продаешь свою квартиру в Коломне и гасишь часть кредита, остаток выплатишь в течение десяти лет. Зарплатой не обидим». Компания наша базировалась как раз на окраине Балашихи, до Москвы 10 минут на автобусе. О таком можно было только мечтать. Пообещал посоветоваться с семьей.

   Посоветовался. Жена и дочки выступили резко против. Младшая дочь в выпускном классе, старшая учится в институте в Коломне, а жене вообще нравится работа в КБМ и коллектив у них в отделе замечательный. Подумав, я объявил: «К Новому году я увольняюсь из компании. Мотаться на электричках в Москву уже сил нет. Поищу работу в Коломне».

   Мои московские работодатели были расстроены моим отказом и заявлением об увольнении. Женская часть моей семьи получила от них не очень лестные оценки. В течение двух недель завершил все свои дела, получил отпускные и тепло распрощался со всеми.

   В январе начал изучать рынок предложений работы в Коломне и тут же наткнулся на объявление от «Мобилтелеком — Коломна». Нужны инженеры-электронщики, ну так, вот он — Я. Пришел на собеседование и с удивлением узнал в принимавшем меня замдиректоре старого знакомого Виктора — он работал в КБМ в соседнем отделе и мы с ним часто общались по работе.

   Он рассказал мне подробно, чем занимается компания: интернет коммутируемый (через телефон) для горожан, интернет по выделенному радиоканалу для госорганов и крупных компаний, а также пейджинговая связь, ну и, конечно, торговые точки по продаже телефонов, пейджеров и модемов. Мне все это показалось интересным.

   Виктор сказал мне, что использовать меня рядовым инженером он не видит смысла. Попросил два дня на переговоры с главным инженером, директором и владельцем компании. Взял у меня телефон и на этом мы попрощались.

   Виктор позвонил уже на следующий день и пригласил меня в офис на продолжение собеседования. Побеседовал со всеми и мне предложили должность заместителя главного инженера. Предложили зарплату 6 тысяч рублей на время двухмесячного испытательного срока. На тот момент в Коломне это была достаточно высокая зарплата, хотя и существенно меньше того, что я зарабатывал в Москве. Я согласился, надеясь на будущее повышение зарплаты по окончании испытательного срока.

   Скажу сразу — меня обманули, повышать зарплату мне, как и другим сотрудникам, хозяин не собирался, но я взялся за дело основательно и сделал для компании не мало: реорганизовал работу подразделений, ввел служебные инструкции, организовал обучение и аттестацию для новых сотрудников. В общем, привел техническую службу компании в божеский вид.
 
   Быстро освоился с интернетом, перечитав массу специальной литературы, и даже начал создавать сайты на заказ (успел создать два). Компьютер домой я купил еще год назад, а теперь получил возможность подключить домой бесплатный интернет.

   В мае я и из этой компании уволился и начал искать новую работу. Пара месяцев не принесли реальных результатов. И тут я встретил Валеру: в прошлом мы оба работали в КБМ и вместе ездили на Камчатку, давно не виделись. Обнялись, разговорились. Валерка недавно устроился в Диаскан, дочернее предприятие Транснефти.

   Диаскан располагается в Луховицах, в двадцати километрах от Коломны. Основная масса сотрудников — выходцы из КБМ, Рязанского радиоинститута и Луховицкого авиационного завода. Всех привозят на работу и увозят домой служебными автобусами. Условия шикарные по тому времени.

   Узнав, что я ищу работу, позвал меня в Диаскан. Объяснил, что там произошла революция, старое руководство ушло, сманив за собой почти всех конструкторов, а новое руководство срочно набирает новых специалистов. Сказал, что можно рассчитывать на зарплату от 9 тысяч рублей.

   Через неделю я устроился в Диаскан в ОПВД (отдел проектирования внутритрубных дефектоскопов). Мой месячный испытательный срок закончился уже недели через две и я стал полноправным ведущим инженером.

   Внутритрубные дефектоскопы передвигаются в трубе в потоке нефти и состоят из  нескольких секций, соединенных друг с другом карданами. Первая секция (батарейная) имеет несколько полиуретановых манжет, перекрывающих просвет трубы и обеспечивающих тягу для дефектоскопа. Остальные секции измерительные, на них расположено множество  датчиков, прижатых пружинами к поверхности трубы и сканирующих ее с определенным шагом. Вся информация пишется в накопители информации, а после выемки дефектоскопа из трубы считывается на компьютер и пересылается в отдел обработки.

   Диаскан создали в 1990 году. Сначала разместили в Белорусии, а когда СССР распался, Транснефть аккуратно перевела его в Россию в Луховицы. Своих дефектоскопов в России тогда не было, закупали по космическим ценам немецкие и английские, их фирмы были монополистами. За почти десять лет прежнее руководство (гендиректор Черняев — сынок президента Транснефти) построило мощную производственную базу и собрало отличных конструкторов и разработчиков. Но и себя не обижало, скупая у сотрудников их акции под угрозой увольнения.

   Охотников раздербанить Транснефть по кускам хватало. Черняева-старшего, когда Путин стал премьер-министром, из Транснефти турнули. Контрольный пакет акций Диаскана остался у Транснефти, удалось сохранить основные производственные мощности, трубопроводный полигон, но Черняевы и Ко отжали у Диаскана приличный кусок територии с несколькими зданиями и права на патенты на разработанные дефектоскопы. Теперь новое руководство в авральном порядке пыталось исправить ситуацию. Тем более, что Путин уже стал президентом и обозначил эту задачу в числе одной из самых важных. Вот так мы и начинали.

   Мне поручили интересную задачу: заменить на дефектоскопах батарейные секции на энергосекции, которые вырабатывали бы энергию за счет турбины, использующей переток нефти через отверстия в тянущих манжетах. В батарейных секциях использовались дорогие литиевые батареи. За год на один дефектоскоп тратили до пяти миллионов рублей только на батареи, энергосекции могли  бы сэкономить кучу народных денег.

   Срок на разработку отведен 2 года. Разработав эскизный проект, я понял, что одному мне в срок не уложиться, необходимо доукомплектовать группу программистами и электронщиками. Дали через отдел кадров объявления в газеты Коломны и Рязани. В течение двух - трех недель я отобрал троих ребят, выпускников рязанского радиоинститута. Отбирал лично и не ошибся. Они были похожи на меня, тоже страдали в 90-х и за работу готовы были держаться зубами. Плюс отличное профессиональное образование.

   Распределил обязанности: Володе всю энергетическую электронику — преобразователь и стабилизаторы питания энергосекции от генератора турбины, Виталию — разработку программы терминала, Мише — программирование микроконтроллеров. Себе оставил разработку турбины, поиск разработчика генератора и разработку аккумуляторной батареи для питания дефектоскопа на время кратковременных остановок перекачки нефти, ну и разработка технических требований и общее руководство. Дополнительно к нам прикрепили Сергея из конструкторского отдела, механика.

   Опыта разработки турбин у меня не было от слова «совсем», как и больших знаний в области гидродинамики. Все мои знания ограничивались курсом общей физики МФТИ. Зато был опыт работы в интернете, благодаря «Мобилтелекому». За месяц я поднатаскался по научно-технической литературе и понял, что моя турбина относится к малооборотным,  пропускное сечение турбины не должно превышать пяти процентов от сечения трубопровода, чтобы дефектоскоп не слишком тормозился, при этом максимальный перепад давления на турбине будет 1 атм. Ну, а турбина должна выдавать требуемые 500 Вт на вал генератора.
 
   Титаническим напряжением мозговых мышц я все-таки решил эту задачу. Расчеты представил начальнику отдела, а эскиз турбины передал конструктору Сереге. Собственно на этом сразу определились технические требования и к остальным элементам энергосекции. Все ребята бодро включились в работу.

   А тут и главный конструктор у нас появился. Александр Дмитриевич Мирошник уже три года трудился в Диаскане в должности и.о. Технического директора. Транснефть его в этой  должности никак не утверждала и, наконец, сделала ему предложение, от которого он не смог отказаться — занять должность Главного конструктора без ослиной приставки. Он был выходцем из КБМ, ведущим конструктором, так что наверху решили, что он справится.
 
   Уже первые шаги Мирошника в новой должности дали полезные результаты, например, наши зарплаты выросли в два раза.

   А я взялся за аккумуляторную батарею. Решил не заморачиваться и выбрал никель-металлгидридные аккумуляторы, они проще в обслуживании и пожаро-взрывобезопасные, что необходимо для Транснефти. Одновременно начал искать производителей электрогенераторов. Нашел завод в Кирове, пару заводов в Подмосковье и, конечно, МЭИ. Разослал всем письма с техническими требованиями. Откликнулись все, упоминание Транснефти являлось золотым ключиком.

   Я думал, что, чем дальше от Москвы, тем ниже будет стоимость разработки. Оказалось ровно наоборот. Кировчане запросили самую высокую цену, а вот москвичи предложили самую низкую, в два раза ниже.

   В общем уже через полтора года у нас была собрана энергосекция, начались приемочные испытания. Гоняли энергосекцию по нашему трубопроводному полигону с имитатором электронной нагрузки, грели, морозили, давили давлением в 140 атм. Прошли весь цикл успешно. Предстояли натурные испытания в составе дефектоскопа.

   Летом 2002 года мы выехали на испытания под Саратов. Со мной поехали Володя и Миша, а дефектоскоп сопровождала бригада отделения внутритрубной диагностики, человек пять. Разместились в общежитии при нефтеперекачивающей станции (НПС) и стали ждать команды на старт. Проходят день-другой и нам объявляют, что в Новороссийске шторм, загрузка нефти на танкеры невозможна, перекачка приостановлена ориентировочно на неделю, сидите, ждите.

   Праздник пришел в наши души. Мы не лодыри, просто тогда шел Чемпионат Мира по футболу, а у нас в комнате отдыха стоял отличный телевизор и была полная свобода! Ни жен, ни детей, ни начальников! Только мы и Футбол! У комендантши выпросили мангал и шампуры, закупили мясо на шашлыки и начали кайфовать. Со мной была моя гитара. Честно скажу, в жизни больше не было такого отдыха. У меня и бригадира с дефектоскопа была только одна задача, присматривать, чтобы ребята не залетели. Слава Богу, обошлось без происшествий.

   Наконец, на десятый день дали разрешение на запуск дефектоскопа. Все уже давно было готово, поэтому пустились без задержек. Отслеживали дефектоскоп по трассе, прослушивая трубу. Характерное мощное гудение нашей турбины было отлично слышно на поверхности даже без дополнительных акустических устройств. В приемную камеру дефектоскоп прибыл в нормальном состоянии. Первым делом скачали телеметрию и убедились, что энергосекция отработала полное время, питание дефектоскопа не прерывалось. Это был успех.

   Вернулись в Диаскан, доложились Главному конструктору. Мирошник был доволен и дал задание оформлять заявки на патенты по энергосекции на все, что можно. В результате я оформил две заявки. Казалось, что все идет отлично, но тут от ребят из отделения диагностики, до меня дошли слухи, что дефектоскоп (английский), с которым мы работали, скоро идет под списание, а вместо него запускают первый дефектоскоп нашего производства.

   Наш дефектоскоп, в силу особенности конструкции, обеспечивал свободный переток нефти через измерительные секции не более десяти процентов от сечения трубы, то есть  энергосекция с пятью процентами сечения турбины потеряла бы половину мощности.

   Я отправился к Мирошнику за разъяснениями и получил примерно такой ответ:
   - Вы, конечно молодцы, смогли вытянуть очень сложную задачу. К сожалению у руководства Транснефти надежды на успех не было изначально, рассчитывали на то, что у вас не получится. Политика, понимаешь. Поэтому все ваши требования по перетокам через дефектоскопы изначально не учитывались. Теперь что-либо менять и дорабатывать нет ни времени, ни денег. Думаю, ваша энергосекция станет первым экспонатом музея предприятия. Впереди вас ждет новая интересная работа и теперь никакой политики. Об этом позже, а пока постарайся объяснить все своим ребятам.

   Ребятам я сказал просто:
   - Нас предали, но мы не проиграли. Впереди у нас новые дела.