Fiction 6 открове

FICTION 6: Открове


Это продолжение, начало тут

http://proza.ru/2025/07/28/795

Интервью – несколько не мой жанр. Фантазии на первый взгляд тут развернуться некуда. Хотя, как сказать? Я обычно беседы с персонажами заканчивал словами: «Я именно так, как вы сказали все и напишу, но кое-что добавлю от себя». Часто именно эта отсебятина и составляла главную изюминку текста. Хотя за некоторыми людьми ничего додумывать не надо. Например, за Невзоровым – он и говорит красиво и по смыслу все вполне совпадает с формой. Однако, есть люди, за которыми просто необходимо переписывать. Например, Жириновский или Роман Виктюк. Дважды брал интервью у того и у другого и оба раза плевался. Вроде бы человек говорит интересно и о чем-то, а если расшифровать запись или просто написать сказанное на бумажке получается абсолютно бессмысленный набор слов. В «СПИД-инфо» рубрика с интервью называлась «откровения». Чаще всего там печатались тексты с заголовками, начинавшимися с фамилии звезды и заканчивавшиеся фразой «… меня е..ли в жопу шесть часов подряд» или «… я мою свой ХХХ только фантой». Договориться до таких откровений непросто, но можно. В перспективе мне бы очень хотелось взять интервью у Лимонова. Очень волнует меня один вопрос – он правда негру минет делал или это художественный вымысел? Ну да ладно, может быть когда-нибудь… а пока есть вот такое.


Александр Невзоров: «Был бы геем, дослужился бы до патриарха!»


Книгу советского религиоведа Ефима Грекулова «Нравы русского духовенства» с собственным предисловием выпустил в свет Александр Невзоров. Появление небольшого издания стало причиной самого невероятного скандала, ведь прямо на обложке рассказывается о содержании книжицы – речь идет о пьянстве, содомии и педофилии среди православного духовенства. Практически на следующий день после презентации исторического труда появились требовании запретить продажу книги и изъять весь попавший в магазины тираж и, тем не менее, издание пользуется бешеным спросом. Планы же Александра Невзорова поражают воображение: в ближайшее время он планирует издать исповедальники – опросники для проведения исповедей, собранные по женским православным монастырям русского севера, которые фактически повествуют о бурной личной жизни монахинь, а так же выпустить документальную книгу о педерастии и педофилии среди православного духовенства. По словам Александра Глебовича, ему удалось взглянуть на пороки русских священнослужителей изнутри, сам же он не надел рясу и крест лишь из-за сексуальной ориентации.


Справка «С.-И.»: Невзоров Александр Глебович, родился в 1958 году в Ленинграде, советский и российский журналист, телеведущий, автор фильмов, писатель-публицист, создатель телепередачи «600 секунд», попавшей в книгу рекордов Гинесса как самый рейтинговый телепроект, депутат четырех созывов Государственной Думы РФ основатель и наставник школы «Nevzorov Haute Ecole».


- Александр Глебович, книгу вы переиздали, прямо скажем, не новую – она в 1928 году написана: зачем, почему именно сейчас?
- Именно такая литература сейчас как раз и нужна. В светском обществе должны быть представлены различные точки зрения. Религиозная пропаганда у нас ведется широко, а некоторые интересные темы, например, половой вопрос в церкви не освещается никак. Этот недостаток я и решил исправить.
- А вам-то это зачем?
- Я проблему изнутри знаю — в семинарии учился, послушником в монастыре был, в церковном хоре пел. Да вот не сложилась у меня церковная карьера. Не сложилась по одной единственной причине — из-за традиционной сексуальной ориентации. Я такой один на всю семинарию оказался. Временами жалею! Честно! Сложись иначе, с моими-то амбициями я бы патриархом стал. Взгляд изнутри оказался очень интересным. Обычным людям такое просто и в голову никогда не придет. Был я, к примеру, певчим. И я, и другие ребята постоянно бегали курить. А где в храме покурить можно? В одном единственном месте — в алтаре. Там вытяжные шкафы для кадил стоят — можно занавесочкой закрыться и курить практически как на улице. Сижу я там и слышу какой-то нехороший шорох — парча о парчу трется. Выглянул за занавеску, а там жирная лапа одного из священнослужителей ритмично руководит затылком молоденького подьякона. Вылезти из курилки не было никакой возможности — не знаю, что бы они со мной прямо там, в алтаре сделали. Смотреть на происходящее не хотелось нисколько. Так что я послушал все эти всхлипы и воздыхания и решил, что еще покурю.
- Содомия, педерастия и педофилия существуют везде, где есть люди, стоит ли о них говорить, особенно применительно к церкви?
- Однозначно стоит! Я же не утверждаю, что за перечисленные пороки, кроме педофилии, естественно, надо жечь, шельмовать и сбрасывать с крыш. Это вполне понятные человеческие вещи. Приматы вообще чрезвычайно распущены в сексуальном плане. Католическая церковь просто купается в педофилических скандалах. То, что у нас об этом явлении не говорят, вовсе не значит, что его нет. Если педофильское бельишко перетряхнуть в России, выяснится, что маленькие попки одинаково хорошо идут и под бургундское и под квасок. Есть и более интересные вещи, чем педофилия, например, то, что происходит в монастырях. Опросники для исповедей, которые мы собираемся издать, актуальны и в наши дни.
- Где же вы их нашли?
- Собрали в результате экспедиции по женским монастырям русского севера. Их много, они типовые, то есть выходит, что писал их не какой-то озабоченный отщепенец или сексуальный маньяк. Все вопросы формулировались исходя из жизненных реалий. Инокинь спрашивали: обнажали ли они тело перед сестрами, не позволяли ли залазить кому на себя, не хватали ли за срамные уды иноков и монахов в алтаре. Эти удивительные документы можно рассматривать и с другой стороны: опросник словно специально составлялся так, чтобы будоражить и самого исповедника. Представьте: наедине с молодой женщиной — не важно, во что она одета в монашеский клобук или крестьянскую косынку, мужчина имеет возможность спрашивать о предельно интимных вещах. Например, отношениях между супругами — о положении рук, ног, о том, кто в какой позе кого и за что трогал. Фактически это ролевая игра, участники которой получают обоюдное удовольствие. Я такие игры не осуждаю, вот только вреда окружающим они приносить не должны — а с этим же мы сталкиваемся практически каждый день.
- Что вы имеете в виду?
- Правила ролевой игры не распространяются на тех, кто в ней не участвует. Представьте, например, что сложился новый клуб ролевиков — грибных эльфов. По сценарию игры эльфам запрещено удалять аппендикс. Эти ребята переодеваются в костюмы мухоморов и поганок собираются у реальных больниц, бьют стекла, оскорбляют врачей и пациентов, страдающих от аппендицита. Полная чушь, правда? А ведь то же самое сейчас происходит с абортами. Это натуральное свинство, которое творится на наших глазах. Те девочки, которым придется нелегально делать аборты в грязных подвалах, и которые потом умрут от сепсиса, будут знать, кому они этим обязаны. Представители духовенства ради правил ролевой игры — своей собственной игры обрекают множество людей на мучения, болезни и смерть. Позиция церкви в отношении  абортов и демографии абсолютно недобросовестная, если их так беспокоит, что Россия вымирает, они могут первыми показать пример — внести некоторые изменения в уставы женских монастырей и нормализовать в них сексуальную жизнь. Запретить, наконец, выращивать на территории монастырей кабачки-цукини и закупать их. Если это будет сделано достаточно быстро, уже через год они получат несколько тысяч младенцев и реально исправят демографическую ситуацию в стране. Но делать этого, почему-то никто не хочет. То есть во имя правил ролевой игры препятствовать деторождению можно, а во имя медицинских или житейских реалий — нельзя. Таких примеров множество, причем в некоторых случаях сексуальная агитация представителей церкви граничит с экстремизмом.
- То есть?
- Вполне понятно, когда православные активисты проводят показательные акции против абортов или наркотиков, но когда попы начинают говорить о гомосексуалистах, вспоминаются слова: «Чья бы корова мычала!». Все это оформляется в такие омерзительные экстремистские формы, что даже люди, не испытывающие никакой симпатии, к геям понимают, что нарушаются права человека. Впрочем, ладно, одни геи против других борются, но выступления попов против лесбиянок это что-то запредельное. Общество, кстати, эта тема и интересовала не сильно. Именно выступления против меньшинств породили колоссальное количество беспокоящихся по этому вопросу. Люди задумались о дамах с нетрадиционной ориентацией и поняли, что одновременно индифферентно относясь к геям, они симпатизируют девушкам, которые спят друг с другом. Если поразмышлять, что же такое лесбиянка приходишь к очень интересным выводам. Это женщина, которая из двух вариантов спутника жизни выбрала лучший. С учетом того, насколько мужики агрессивны, ленивы, глупы такой выбор и в самом деле идеален и девушек, которые его сделали нельзя за это осуждать. Вопросы же зачатия и деторождения решаются одним взмахом экстракорпоральной пипетки.
- Как вы думаете, у нас церкви для геев и монастыри для лесбиянок когда-нибудь появятся?
- Появятся и очень скоро! Любая религиозная организация догматична и ортодоксальна только до тех пор, пока не чувствует возможности расширения рынка. Как только станет понятно, что представители меньшинств – прекрасная с коммерческой точки зрения группа – геям можно продавать свечки, а лесбиянкам крестики, начнется перекраска куполов в голубой и розовый цвет.
- Одна книга, вторая, третья, фильм о попах-педофилах – с вашей креативностью можно не сомневаться, что он попадет на экраны, а что потом? Каким окажется результат?
- Общественно развитие и прогресс. Мне хочется, чтобы люди задумались о том, что нравственным можно быть и без религии. Наша национальная культура и в самом деле идет каким-то странным путем – через мерзость «Дома-2», безобразную Канделаки, глупости каких-то эстрадных пузочесов, примитивную музыку, но это ее, культуры, осознанный выбор и говорить о деградации русского народа нельзя. Наши книги это прежде всего знания, а знание – сила. Не так уж и давно по историческим меркам по всей Европе полыхали костры, на которых сжигали женщин по обвинению в связи с дьяволом. Если бы такой эксперимент провели сейчас, в полчаса самые простые люди кольями и булыжниками снесут и попов, и инквизиторов. Это – яркий результат общественного развития и я горжусь, что так же сумел приложить к нему руку.


Сергей Бугаев «Я занимался сексом с Татьяной Друбич на глазах ее мужа!»


Культовым фильмом 1990-х годов стала «Асса» режиссера Сергея Соловьева. Сложно сказать, что именно принесло картине такой успех – звездный актерский состав, хиты русского рока, Виктор Цой, сыгравший себя самого или красивая пара Татьяны Друбич и музыканта Сергея Бугаева. Лишь сейчас «мальчик Бананан» согласился рассказать о том, что происходило на съемочной площадке «Ассы». По словам Сергея Бугаева из фильма были вырезаны самые интересные кадры. Сергей Соловьев буквально заставил Татьяну Друбич, являвшуюся на тот момент его женой, и Бананана, по-настоящему заниматься сексом перед камерой.


- Сергей, «Асса» попала в список ста лучших советских и российских фильмов, ты в этой картине главную роль сыграл, Соловьев не скрывает, что ты и называние придумал, и ряд сцен написал. Почему же дальнейшая карьера в кино не сложилась?
- К сожалению, у нас нет режиссеров, которые снимали бы свободное кино. Последние 20 лет на экран попадает, в основном, тоталитарное искусство. Возьмите хотя бы продолжение «Утомленных солнцем» Михалкова. А я как человек, свободный духом, в тоталитарных культурных проектах не участвую, мне это не интересно. Совсем другое дело «Асса»! Это была своеобразная бомба. Культурный продукт, который разрабатывался как вирус – для разрушения советского тоталитарного режима.
- Кому-то «Асса» покажется слишком мрачной. Там даже намека на эротику нет. А вообще-то мальчик Бананан персонаж сексуальный?
- Не то слово! Вот только вся его сексуальность, к сожалению, вырезана, она попросту оказалась за кадром. Даже рассказать о ней честно я могу только сейчас. Ярчайший художественный образ был словно кастрирован.
- И что, у Алики с Банананом секс был!?
- Да! Очень жаль, что в фильм эти сцены не попали. Для меня Татьяна Друбич один из символов сексуальности русской женщины. Горжусь тем, что перед камерой у меня с ней все было по-настоящему.
- Что, прямо на глазах у Соловьева!?
- Он сам на съемке этих сцен и настоял. Буквально, силой затащил нас с Татьяной в постель и еще и водкой предварительно напоил. Вообще, Сергей Соловьев – особый тип режиссера. Я бы сказал, второй номер после Станиславского. Он придумал особую систему работы с актерами. Те, кто играет у него на площадке, должны чувствовать себя как в жизни. У них все по-настоящему. Соловьев не мыслит себе постельной сцены, если между актерами нет элементов интима. Поэтому, таких сцен в его фильмах или просто нет, как во «Второй смерти Анны Карениной» или они есть. Вот тут будьте уверены: актеры сексом занимаются по-настоящему!
- И как вам Друбич в постели?
- Великолепно! Да и кадры получились мощнейшие и очень яркие. Соловьеву такие сцены удаются как никому другому. Какой порнограф в нем пропал! Порно у него доведено до наивысших форм эстетизации, на западе на этом зарабатываются колоссальные деньги. Сергей Александрович шел по верному пути, но соскользнул с него. Порнокино у него боролось с кино индийским и последнее победило, на радость советским людям.
- Почему же эти сцены не вошли в фильм, который увидели миллионы?
- Сергей Соловьев те кадры не только из картины вырезал, он их еще и уничтожил. По-моему, сделал он это из ревности. В какой-то момент муж в нем победил режиссера, он словно спохватился и вспомнил о том, что Татьяна не просто актриса, с которой он как демиург может делать все, что в голову взбредет, но еще и его жена. Тогда, кстати, он, фактически, закладывал основы их последующего развода. Съемки с постельными сценами, очевидно, были не первыми. Сами подумайте, какая женщина будет жить с мужиком, который постоянно укладывает ее в постель к другим?
- А с Друбич вы сейчас общаетесь?
- Изредка. Я далек от мира кино, у меня сейчас другие проекты – художественные и социальные.
- И какие же, если не секрет?
- Не секрет, очень хорошо, что я могу рассказать о них со страниц вашей газеты. Я пытаюсь создать в Петербурге первый частный банк спермы. Сейчас много говорят о повышении рождаемости в нашей стране, но молчат о том, что тысячи женщин не хотят рожать от собственных мужей. В самом деле, зачем плодить дегенератов и алкоголиков!? По-моему, вполне нормально, если женщина хочет забеременеть от известного актера, политика, художника, общественного деятеля или знаменитого спортсмена. Вот я и предоставлю нашим соотечественникам такую возможность. Дело за малым – надо собрать спермотеку серьезных людей. Сам же я готов стать примером для подражания уже сейчас и совершенно безвозмездно предоставить свою сперму любой россиянке, желающей забеременеть.
- А ты уверен, что кто-то согласится рожать от мальчика Бананана?
- Конечно! В начале 1990-х годов я сотрудничал с телевидением и постоянно появлялся в программе «Взгляд» Писем от поклонниц туда приходило множество, да и сейчас за мной бегают девочки, родившиеся уже после выхода «Ассы» на экран. Что бы не говорили, а Бананан нужен всем!


Иван Охлобыстин: «Моя жена – чернобыльская белка!»


Каждый будний день появляется на одном из федеральных каналов Иван Охлобыстин в белом медицинском халате. Приостановив статус священнослужителя, отец Иоанн, решил поиграть в доктора и взялся за роль заведующего отделением областной больницы в сериале «Интерны». Медик из еще недавно духовного лица получился колоритный. Образ врача-алкоголика, который, то педераста изображает, то занимается любовью с дамой-главврачом, зрители и в самом деле запомнят надолго. По словам Охлобыстина с медициной его связывают особые отношения.


- Иван, серьезные проекты, крупные роли, и вдруг, телевидение, сериал… Зачем вам это?
- Это, прежде всего, эксперимент, а экспериментировать я люблю. Когда мне предложили эту роль долго думал, мыло, сериал, что-то непонятное. А потом прочитал сценарий первых четырех серий и понял, что происходит телевизионная революция. На экране появился юмор, а его может позволить себе только кинематограф страны, приближающейся к социальной стабильности. До сегодняшнего дня мы жили во времена сатиры. «Интерны» - показатель того, что жизнь налаживается, и мы уже позволяем себе улыбаться каким-то простым человеческим чувствам. Замечательной оказалась и тема. Быть врачом в России – подвиг и мне очень близки эти люди.
- Чем?
- Ну как же! У меня папа был врачом, с детства меня окружали медики. Одному из них – нашему соседу Юрию Михайловичу я бы охотно посвятил эту роль. В детстве он спас меня от неминуемой смерти. Жили мы тогда в деревне, мне было от силы года два, мама была молодой и неопытной. У меня начался отек горла, я задыхался и когда прибежал Юрий Михайлович был уже синим. Он буквально достал меня с того света, сделав паровую баню. Очень жаль, что этот гениальный человек не смог адаптироваться к новому социуму. Он просто спился. С медиками вообще интересно поговорить. Из мастодонтов я помню друга отца – видного профессора-венеролога. Он разработал занимательную теорию несовместимости смертельных болезней. СПИД, сифилис, гепатит «С» и рак просто вытесняют друг друга. То есть, если человек заразился сифилисом, то никогда не заболеет СПИДом, а сифилис лечится. Он совершенно серьезно предлагал своим пациентам заразиться сифилисом и пройти курс лечения в больнице. Кое-кто согласился. И знаете, эти люди на самом деле ничем не болеют! Здоровые, краснощекие, с некоторыми мы на лыжах вместе бегаем.
- А сами не хотите такую профилактику пройти?
- Для меня это не актуально. Как человек высокодуховный и семейный, отец пятерых детей, я храню верность жене. Из-за этого, кстати, на площадке проблемы возникли. Сложные названия лекарств приходилось заучивать каждый день. В одной сцене я должен был озвучить длинный список прописанных пациенту медикаментов и закончить его словом «противозачаточное». Сцену переснимали семь раз. Вылетали у меня контрацептивы, как ни пытался запомнить. В конце концов, мне даже бумажку написали. Извиняться пришлось долго. Простите, говорю, я этим никогда не пользовался и как не потребитель запомнить не могу.
- Распутин, Чапаев, неоднозначная роль в «Царе», теперь похотливый доктор, спящий с начальницей, а как все это с саном в Русской Православной Церкви соотносится?
- После «Царя» действительно было много критики. Особенно, кстати, усердствовали люди неверующие, критикуя через меня церковь в целом. Я написал письмо патриарху Кириллу, и он одобрил мой план, приостановить статус священнослужителя до тех пор, пока я не доснимаюсь в кино. Хотя, я считаю, что ничего страшного в этом нет. Просто общество наше еще не готово к тому, что священники могут делать еще хоть что-то публичное. А в храм на службы я езжу, как и прежде, и в алтаре стою. Отцы все «Интернов» смотрят. Недавно один архиепископ звонил и требовал, чтобы я перезаписал ему четвертую серию. Я техникой не владею, тогда он сказал, что благословит одного христолюбивого отрока скачать пиратский пост.
- А жена ваша к таким переменам в жизни как относится? Выходила замуж за актера и сценариста, в итоге стала попадьей. А теперь муж опять в актеры подался…
- Оксана – чернобыльская белка, как я ее ласково называю, меня понимает и во всем поддерживает. На белку-мутанта она, кстати, на самом деле похожа. Полная, с зубами и когти острые. Вот, только хвоста не хватает. Она у меня женщина-воин, жена-самурай. Даже внешне на воительницу похожа. Прихожу я как-то на встречу в деловой центр и говорю охраннику, что еще жена моя придет. Он спрашивает, как она выглядит. А я ему: «Фильм «Чужие» смотрели? Есть там такая, сражается, на нее похожа…». «На Сигурни Уивер?» спрашивает. «Нет, отвечаю, не на нее, на королеву-мать!». Сидим, пьем кофе. И через какое-то время, вижу, идет Оксана. Охранник с кем-то здоровается, у кого-то документы просит, а ее как увидел, сразу, ни о чем не спрашивая, показал куда идти.
- Не возникло ли желание поучаствовать в других телепроектах?
- Неоднозначное у меня отношение к телевидению. Не люблю я его! Последние лет десять я регулярно приносил на центральные каналы заявки, на публицистические передачи про людей, синопсисы с интересной драматической конструкцией. Мне, например, интересна и понятна многодетная семья. У людей она, почему-то ассоциируется с цыганами, а это на, самом деле и есть наш, русский средний класс. Показать его можно по-новому, с неожиданной стороны. Еще хотелось роман Федора Углова «Сердце хирурга» экранизировать. Только все эти походы на ЦТ так ничем и не закончились. Там не понимают и не принимают неформат. Зато там есть «Дом-2», основанный на тупом деревенском принципе подглядывания. Сейчас нужны другие программы. Люди, по своей сути, одиноки. Поначалу любой сериал смотрят из азарта, а потом зрители ловят себя на мысли, что им не важно, чем закончится действо. Главное – чтобы в конце дня они имели возможность погрузиться в понятный и приятный им мир, подыскивают себе потенциального собеседника, который будет формировать стиль их жизни в будущем, и на которого сами они будут немного походить. В таких, позитивных проектах я соглашусь работать с удовольствием. Ради этого стоит жить!


Василий Бархатов: «Я хочу поставить изнасилование!»


Поражающую воображение постановку Фридриха Шиллера увидят в эти дни ценители искусства в Санкт-Петербурге. Режиссер Василий Бархатов перенес героев «Коварства и любви» в современную российскую реальность. Влюбленные пьют «Кока-колу», разговаривают по мобильникам и бегают в аптеку за презервативами. Несмотря на возраст Василия Бархатова уж сейчас называют звездой российской режиссуры. В 22 года он умудрился поставить спектакли в двух самых известных театрах России – Большом в Москве и Мариинском в Санкт-Петербурге. Молодой режиссер не боится экспериментировать с классическими произведениями и считает уместным использование самых жестких выразительных средств.


Справка «С.-И.»: Бархатов Василий Алексеевич родился 29 июля 1983 года в Москве. В 2005 году закончил факультет музыкального театра ГИТИС (мастерская Р.Я. Немчинской), поставил более десятка опер из них пять в Мариинском театре. За оперу «Братья Карамазовы» Василий Бархатов удостоился самой высокой театральной награды России – премии «Золотая Маска». Член Общественной Палаты Российской Федерации, женат, воспитывает дочь Полину, живет и работает в Санкт-Петербурге.


- Василий, знакомые всем спектакли сейчас ставят так, что выглядят они как акт вандализма в отношении классического произведения – Фамусов-гей, половой акт на сцене в чеховском «Дяде Ване», герои Гоголя, которые пьют мочу и занимаются сексом с гусыней в Александрийском театре в Петербурге – где на ваш взгляд проходит граница между тем, что можно делать на сцене, и тем, чего делать нельзя?
- У нас в Мариинском театре тоже голая балерина на сцене была, и что? Замечательная постановка вышла. Обнаженки бояться не надо. Я за любые проявления эротики на сцене, если они работают на произведение, раскрытие образов и не вредят действу. «Дядя Ваня» в постановке Римаса Туминаса – один из лучших спектаклей по Чехову, и эротика тут только на пользу пошла. Если между людьми на сцене действительно что-то происходит, что же теперь, занавес закрывать? У всего, конечно, есть свои границы. Мне очень нравится немецкий театр, который обыгрывает сцены с обнаженкой на грани фола. Есть, конечно, перегибы, например, когда на сцене голой задницей давят яйца, брызгаясь в зрителей, демонстративно мочатся в кулису, или показывают голого человека на унитазе. Это действительно за рамками. Я всегда считал, что если можно на сцене не гадить – надо не гадить, а вот обнаженку показывать стоит. У тех же немцев есть прекрасные находки: в полумраке главная героиня открывает шкаф и мимо нее проходят 15 абсолютно голых мужиков. Выглядит великолепно! Да, демонстрируется 15 образцов классического немецкого тела – толстого и безобразного, но это работает на спектакль, создает обстановку тоски и ужаса, которые нужны для понимания авторского замысла.
- А классика с матом уместна?
- Мат уместен, но надо понимать, куда его можно вставлять, а куда нет. Я вот сейчас Шиллера ставлю – у него нецензурной лексики нет, и я ее в «Коварство и любовь» вставлять не буду, а вот сцены насилия, причем весьма жестокого, у Шиллера есть и в рамках классического произведения можно использовать самые смелые выразительные средства. Можно и изнасилование на сцене поставить, если попадется соответствующий материал, я это обязательно сделаю.
- С такими выразительными средствами можно далеко уйти: до вас в Мариинском театре животных на сцену выводили, вы туда же Шнурова привели. Гергиеву коллеги тогда в открытую говорили: «Ты с ума сошел – привел матершинника в академический театр!»…
- Оперу Берлиоза «Бенвенуто Челлини», к сожалению, не оценили по достоинству. Ход оказался гениальным. Простые люди видят лишь верхушку айсберга. Как раз поэтому, им и кажется, что Сережино творчество требует каких-то оправданий. Я же заглянул глубже и увидел, что у Сергея очень много общего с Бенвенуто Челлини. С учетом воспоминаний о Челлини и его мемуаров я понял, что по характеру и типажу это именно он. Сыграть такого героя мог либо очень мощный актер, либо Шнуров, которому и играть-то ничего не надо, потому что это он сам. Сами подумайте – один в один – запросто цитирует Юнга или Спинозу, потом делает яркое произведение искусства, потом раздевается на потребу публике, а потом бьет кому-нибудь морду. Именно этим в свое время занимался Бенвенуто Челлини. Он еще, кстати, и сонеты с матом писал. Когда слушатели оскорбляли его стихотворные произведения, он говорил: «Позовите священника, врач этим хамам не понадобится!» Так и жил – при любом случае хватался за нож или шпагу, а потом, скрываясь от правосудия, вместе с ювелирным изделием посылал Папе Римскому записку: «Дорогой папа! Я согрешил, я убил одного человека, но это был очень нехороший человек, а ты же знаешь, какой я талантливый ювелир…». И Папа писал ему: «Что ж Бенвенуто, если он был нехороший, то ладно. Ватикан тебя прощает». Мне такие люди, кстати, очень близки по духу. Оттого мы с Сергеем и дружим. Более того, я был свидетелем на его свадьбе, а он любезно согласился стать крестным отцом моей дочери Полины.
- А совместные творческие проекты у вас с Сергеем планируются?
- Да, сейчас он пишет музыку для моего фильма «Атомный Иван». Проект в своем роде уникальный. Мы снимали на двух реальных атомных станциях – в Сосновом Бору и в городе Удомля Тверской области. Впервые в истории кинокамера побывала там, куда закрыт путь простым смертным. Картина уже монтируется, внутренний срок сдачи в июле, встретимся с Сергеем, выпьем красного вина и молока с йодом, чтобы радиацию снять.
- У вас кино к 25-летию трагедии в Чернобыле приурочено?
- Нет, а даты просто совпадение. Честно! Так же как японцы перформанс с Фукусимой не под годовщину Чернобыля устроили. Так уж получилось. Мне давно хотелось снять фильм по сценарию из детства. Ведь все люди моего поколения в какой-то степени дети Чернобыля. По телевизору все время говорили о радиации, атом ассоциировался со смертью, которая не имеет ни цвета, ни запаха. Я помню дикий ужас и одновременно странное, совершенно непреодолимое влечение к этому самому атому, точно такое же как к инопланетянам. Помню, в детстве мы узнали, что у нас в районе есть атомный реактор и лазили, чтобы посмотреть в дырку в заборе, где же живет этот самый великий и ужасный атом. Фильм вышел позитивный – о людях, работающих в атомной промышленности, о том, чем они занимаются после работы – ходят в театральную студию и ставят спектакль про постядерный апокалипсис. То есть днем стоят на станции у пульта реактора, а вечером изображают постядерных собачек, монстров и ядовитые растения-мутанты. Нас с этим фильмом уже приглашали на заграничные кинофестивали.
-  А сыграть вместе со Шнуровым желания не возникало? Вы же профессиональный музыкант.
- Нет, я же балалаечник. Вообще, мне в детстве хотелось играть на гитаре. Я видел дворовые компании и ужасно завидовал мальчикам, вокруг которых толпами собирались девчонки. Самая большая концентрация красавиц наблюдалась вокруг человека с гитарой. Я тоже хотел стать таким магнитом для прекрасного пола, и родители отвели меня во дворец творчества в Строгино. Меня посмотрели, сказали, что слух есть, вот только руки у меня очень маленькие, гитара мне не подойдет, а вот балалайка в самый раз. Так на ней я пять лет и отыграл. Гитаристом не стал, зато получил музыкальное образование, благодаря которому сумел добиться всего остального. Так что не было бы той балалайки – не было бы и Мариинского театра!


Михаил Шемякин: «Я раздел жену Лимонова!»


Подборку собственных фоторабот преподнес в дар Русскому музею Михаил Шемякин. За короткое время пребывания в России мастер с мировым именем открыл в Петербурге выставку, посвященную различной трактовке образа Смерти в искусстве, а так же встретиться с корреспондентом «СПИД-Инфо». По признанию Михаила Михайловича смерть и ее связь с эротикой давно будоражат его воображение. Много лет назад Шемякин едва не угодил в тюрьму за то, что фотографировал обнаженных моделей на фоне разлагающихся мясных туш.


С десятков картинок разных эпох на зрителя смотрят пустые глазницы черепов. На картине итальянского мастера ужасный мертвец терзает красивую девушку. Рядом, уже на современной фотоработе молодая дама совокупляется с пластмассовым скелетом.
- Михаил Михайлович, в последнее время вы занимались театральными постановками, иллюстрировали замечательные сказки Гофмана, даже мультфильм сняли, и тут вдруг такое? Зачем? Почему именно Смерть?
- Это одна из главных тем в моем творчестве, да и, пожалуй, в любом другом. Сами подумайте, вопросы жизни и смерти занимают любого мыслящего человека с первых лет до последних дней. Возможно, поэтому, Эрос и Танатос в искусстве всегда идут рядом.
- Как же вы показали их близость?
- Россия этих работ еще не видела. Восполнить этот пробел я собираюсь в следующем году. Именно тогда я привезу в Петербург собрание своих фотографий из Франции. Сразу в нескольких сериях снимков обнаженные модели будут соседствовать с тушами животных. Как раз такие работы помогают показать одновременно и жизнь, и смерть. Обнаженное женское тело – идеал красоты, туша животного, с которого содрана кожа – свидетельство конца. Хотя, голландцы писали мясные туши именно как символ жизни. Мне, в данном случае, удобней работать с моделями. Ведь, как и все художники, я учился на обнаженных натурщицах.
- Одно дело позировать в академическом классе, другое – в мясном ряду или на бойне. Модели охотно соглашались работать с вами?
- С этим у меня проблем никогда не возникало. Я любую женщину уговорю раздеться. И потом фотосессии проходили не на бойне, а в мастерской. Проблема была в другом. Представьте себе, Советский Союз, 1960-е годы - на туши, которые покупались на базаре, банально не хватало денег. Вместе с учениками мы копили на барана едва ли не по полгода. Возни с мясом было море! Оказалось, что это целая наука. Туши покрывались специальным лаком, так что висели по две недели и не пахли. Такие эксперименты, кстати, проводил не только я. Уже в 1970-е, во Франции один знакомый художник писал в мастерской бычью тушу. Вот только обрабатывать он ее не стал. Запах был чудовищный! Соседи вызвали полицию и, несмотря на крики «Я еще не дописал картину!», живописца заставили не только вывезти эту тушу, но и похоронить ее.
- А вы в такие ситуации не попадали?
- У нас все получилось еще комичней! После съемок тушу нужно куда-то деть. Естественно, просто так на помойку гигантский кусок мяса не понесешь. Мои ученики вытаскивали туши по ночам, завернув в холсты. Как оказалось, около моей мастерской круглосуточно дежурили сотрудники КГБ. С невероятным ликованием пара стражей порядка арестовала двоих ребят как раз за этим занятием. Только представьте, какими героями они себя чувствовали! Ночь, мастерская опального художника, два волосатых парня, вытаскивают что-то завернутое в мешок! Надо было видеть их разочарованные лица, когда они убедились в том, что Михаил Шемякин ничем противозаконным не занимался и не занимается.
- В эмиграции вы продолжали снимать моделей с тушами?
- Да. Во Франции я смог, наконец, развернуться и реализовать свои фантазии. В Париже мне удалось заполучить громадную бычью тушу. Мы с учениками только на постамент ее неделю водружали. Именно столько времени потребовалось, чтобы поднять ее, распять особым образом и провести химическую обработку. На фоне этого мертвого быка-гиганта мне позировала бывшая супруга Эдуарда Лимонова, нынешняя графиня де Карли, а тогда просто Лена Щапова. Тогда она работала моделью и появлялась в самых популярных европейских журналах. У меня же она оказалась не только абсолютно обнаженной и на фоне мяса, но еще и верхом на деревянном коне. Фотографии получились изумительные! Эти снимки объездили весь мир, очень хорошо, что скоро их и россияне увидят!
- Михаил Михайлович, а вам никогда не говорили, что женщины в мясном ряду - это омерзительно? Кровь, символы насилия, такое кто-то и порнографией мог бы назвать.
- Никакая это не порнография, а высокое искусство! А насилие… ну так не я же этих быков и баранов убивал. Я вообще никого кроме мух никогда не трогал. Мясо, в данном случае, лишь подчеркивает потрясающую женскую красоту.
- В чем же, по-вашему, разница между эротикой и порнографией?
- Эротика – искусство, подчас высочайшего уровня. Порнография – преступление, которое искусством никогда не станет. То же, что эти понятия стали путать – колоссальная проблема сегодняшнего дня и постсоветского общества в целом. Отражение этой проблемы, например, частые дебаты на тему эротики и порнографии в Госдуме. Люди, половина которых должна сидеть в тюрьме, совершенно серьезно рассуждают, стоит ли наказать пошляка, совершившего преступление. При этом кто-то пытается отстаивать права тех, кто занимается омерзительными делами и думать каким ярлыком обозначить их, с позволения сказать, деятельность. Убежден, что оправдывать или наказывать кого бы то ни было можно лишь исходя из художественной оценки получившегося результата. Тем, кто творит искусство место в музее, преступникам – только в тюрьме.


Эдуард Кочергин «Мат – часть русской сексуальности!»


А вот этот текст в газете печатать отказались – юристы зарубили по причине нецензурности. По-моему, зря – Кочергин человек талантливый, разносторонний и интересный. У него и книги хорошие и изобразительная часть. По крайней мере мне нравится!


- Эдуард Степанович, недавно ваши книги в Германии вышли. Неужели, такое можно перевести на немецкий язык?
- Да, переводчики чуть с ума не сошли! Общались со мной практически каждый день по телефону и электронной почте. Временами, когда объяснить словами то, что имелось в виду не получалось, я брал карандаш и начинал рисовать. Такие эротичные картинки получались! Ведь больше всего проблем при переводе возникло с руганью и специфическим жаргоном. Природа брани в русском и немецком языках принципиально разная.
- То есть?
- Так уж исторически сложилось, что наша брань самая сексуальная в мире. У немцев все ругательства, так или иначе, связаны с сортиром, и сами понимаете, какими человеческими выделениями. У нас по-другому – все на сексе завязано. Хотя, по-моему, если бы нынешние люди знали происхождение мата, они ругались бы гораздо меньше и вообще старались бы такие слова пореже произносить. Ведь мат, в каком-то роде произошел от слова «мать». Все эти слова – поруганная сексуальность русского народа. Это останки древней культуры, верований и заклинаний древних славян, подвергнутых гонениям и хуле со стороны христианской церкви. Вот скажите, у вас слово ругань, хула, то есть, никаких ассоциаций не вызывает?
- Вызывает, вот только они непечатные!
- То-то и оно! Никто из людей, малюющих на заборе слово из трех букв, даже не догадывается о смысле написанного. Главным божеством наших предков-славян в дохристианский период являлся Род – покровитель жизни и урожая. Поклонялись ему в лесах – из толстых деревьев вырубали гигантские фаллосы. Именно к ним приносились самые обильные жертвы – от Рода зависело, родится ли урожай, и появятся ли дети в семьях. Традиция эта сохранялась до 18 века как альтернатива христианству. Вполне понятно, что носители православной веры с Родом активно боролись, подвергли его самой сильной хуле. Так, в какой-то момент и произошла подмена понятий – накладывание одного смысла на другой. Так Род и стал тем самым словом из трех букв. Но, пойдемте дальше!
- Куда уж дальше-то?
- Не скажите! Одно из самых жутких современных ругательств, такое, за которое в определенной среде и убить могут – е… твою мать. А ведь это остаток самой главной и мощной древнеславянской молитвы. Молитвы о самом ценном и дорогом. Для того, чтобы был урожай мать-земля должна быть оплодотворена, причем не кем-то, а Родом. Оплодотворена точно так же, как и обычная женщина, которая должна приносить детей. Если не будет детей, не будет и работников, которые способны собирать данный землей урожай и погибнет, сперва, крестьянская семья, а потом и вся община. И в слове, е…ть, кстати, никакого мата и нецензурщины нет. Произошло оно от слова «любить», «иметь», «имать». Именно так наши предки выражали свои чувства. Такая трансформация коснулась не только языка, но и многого другого.
- Чего еще, например?
- Обрядов и ритуалов древних славян, которые имели экуменический характер. Главный праздник наших предков выпадал на дни летнего солнцестояния. Люди верили, что именно в это время солнце совокупляется с водой. Отсюда и формы поклонения – купание в озерах и реках и прыжки через костры. Главными, при этом, были не они – на три дня, фактически, отменялся институт брака. Жене разрешалось изменять мужу, а мужу жене. Самое удивительное, что это был вовсе не призыв к массовому разврату и даже не его оправдание. Наоборот! Такая широта нравов способствовала сохранению семьи. Сами подумайте, и сейчас далеко не все пары, даже молодые и здоровые по физиологическим причинам могут иметь детей. В те же времена продолжение рода было жизненно важным. Проблему требовалось решать – без рабочих рук не выжить, пахать кто-то должен! Вот женщины и получали шанс забеременеть от любого здорового мужчины. Ребенок, зачатый в эти дни, в славянской семье считался самым любимым, более родным чем «собственные» дети. Мальчика или девочку называли потомком Рода, его воплощением на земле. Вполне понятно, что христианская церковь стала активно бороться с подобными традициями, которые, однако, оказались живучими, особенно на севере. Там соединению Солнца и воды поклонялись до 19 века. В процессе борьбы с языческими традициями в русском языке появилось новое слово, естественно, ругательное. Женщин, которые исполняли все эти ритуалы, соблюдали историческую традицию, блюли ее, стали называть б…ми. И все же, несмотря ни на что, некоторые элементы языческих традиций можно увидеть и на улицах современных российских городов.
- Где? В надписях на грязных заборах?
- Вовсе нет! Возьмите, к примеру, современную одежду или головные уборы. Традиционно русские мужчины одевались так, чтобы походить на изображение Рода. Большая и широкая шапка являлась признаком, обозначавшим мужчину и его социальный статус – вспомните бояр допетровской эпохи. Ритуалы, связанные с головными уборами и вовсе сохранились в первозданном виде. Неспроста мужчины снимают шапку, заходя в церковь или перед начальством. Жаль, что большинство наших сограждан не догадывается, что, таким образом, публично заявляет об отказе от мужского статуса.


Дмитрий Шагин: «Митьки спасли Алексея Учителя от сутенеров»


20 лет назад на экраны вышел фильм Алексея Учителя «Елы-Палы или Митьки в Европе». С потрясающим реализмом знаменитый ныне мастер сумел показать столкновение двух цивилизаций – кастрированной советской и пышущей самыми разнообразными сексуальными проявлениями западной. Ход, использованный Учителем, оказался принципиально новым для отечественного кино. Художников ленинградского андеграунда – тех, кто писал картины в сторожках и кочегарках он провез по всей Европе, показав кварталы красных фонарей, нудистские пляжи и журнальные развалы с порнографией. Искренность запечатленных в кадре героев, принесла Учителю, а вместе с ним и ленинградским художникам невероятную популярность. Лишь сейчас лидер Митьков Дмитрий Шагин согласился рассказать о съемках необычного фильма. Оказывается, картина могла так и не дойти до зрителя, причем вовсе не из-за советской цензуры. Работу Алексея Учителя пытались уничтожить… голландские сутенеры.


Справка «С.-И.»


Митьки – самое старое и известное художественное объединение современной России, сложившееся в 1984 году в Ленинграде. Первоначально в группу, проповедовавшую оригинальную смесь «буддизма и алкоголизма» вошли 13 художников и писателей, отвергнутых официальной культурой. Популярность пришла к Митькам как к представителям андеграунда, выступавшим против советского строя. По сей день Митьки живут и работают в Петербурге и Москве, активно представляя Россию на международных художественных выставках.


«С.-И.»: - Дмитрий Владимирович, а почему Алексей Учитель выбрал для съемок именно вас с друзьями?
Дмитрий Шагин (Д.Ш.): - Мы под его концепцию идеально подходили. И Митьки и их творчество – абсолютно асексуальны. Секса у нас не было, как и во всем остальном СССР. На первом месте стояла выпивка. Мы заявили, что ответим на красный террор власти белой горячкой. Женщина для Митька –  сестренка, то есть собутыльник, а вовсе не сексуальный партнер. Даже на картинах митьковская эротика выглядит асексуально. Он и она, выпивают, оба в фуфайках и ватных брюках. Какой тут секс!? В митьковской прозе – все, то же самое. Главная эротическая мечта Митька выглядит так: много вина, весело, всем хорошо.
«С.-И.»: - И никаких женщин?
Д.Ш.: - Ну почему же! На посиделки в котельную часто приходили девушки, однако, общение строилось исключительно вокруг употребления алкоголя. Сами подумайте, обстановка кочегарки не очень располагает к любви. Быть может, кому-то и интересно на куче угля сексом заниматься, но только не настоящему Митьку! На этом контрасте и сработал Алексей Учитель, решивший снять реакцию Митьков на сексуальные стороны капитализма.
«С.-И.»: - Вы сразу согласились принять участие в съемках?
Д.Ш.: - Да. Для нас это была прекрасная возможность посмотреть мир и показать себя. На автобусе мы переезжали из одного города в другой. Показывали картины и общались с людьми. Места, куда мы должны были пойти, выбирал Алексей Ефимович. В чем-то его выбор смущал ленинградских художников.
«С.-И.»: - В чем, если не секрет?
Д.Ш.: - Лично я, за время съемок увидел столько проституток, сколько не видел ни в предшествующей, ни в последующей жизни. В первый раз мы попали в квартал красных фонарей в Амстердаме. Было довольно интересно. Витрины с удивительным светом, женщины внутри... У меня все это не эротические впечатления, а удивление вызывало – как в зоопарке. Особенно забавляло то, что кроме молодых девиц там были не то, что дамы в годах, а настоящие пенсионерки. Сидят, смотрят на тебя через стекло. Через какое-то время у непривычного человека наступает ощущение первобытного ужаса. В сексуальном плане на такое мог бы позариться лишь субъект с больной психикой. Если честно, от витрин с проститутками хотелось уйти поскорей, но сделать этого мы не могли до окончания съемки эпизодов. Ни фотографировать, ни работать видеокамерой в квартале красных фонарей нельзя, там знаки запрещающие на каждом углу висят. Но Алексей Учитель профессионально маскировался. Сперва, снимал из машины, потом стал прятать камеру под полами пальто. Закончилось все страшным скандалом. Целая толпа сутенеров набросилась на режиссера с кулаками. С криками «Вуаер!» они пытались отобрать у него камеру. А ведь там было невероятное количество уже отснятого материала! И фильм, и самого Учителя спасли лишь Митьки. Драться с сутенерами мы не стали, не по митьковским это понятиям - просто заслонили режиссера своими телами. Приняли удар на себя и вместе с Алексеем Ефимовичем ретировались. Дополнительные сцены про продажную любовь пришлось доснимать в Париже. Там проститутки оказались совсем другие. Бледные, худенькие, стоят, лепечут что-то не по-русски. Настоящие митьковские персонажи – потерпевшие, ничего кроме жалости не вызывают.
«С.-И.»: - А на нудистским пляже вам снимать никто не мешал?
Д.Ш.: - Нет, там атмосфера совершенно другая, дружелюбная была. Хотя тоже экзотика, особенно для человека, выросшего в Советском Союзе. На пляже мы снимались в Мюнхене. Большой парк, речка, раздеваться, кстати, совсем не обязательно было – хочешь голый ходи, хочешь, одетый. Из нас никто толком так и не обнажился. Сидим под деревом, вино попиваем. Тут к нам девушка подходит, симпатичная такая. Раздевается догола, ложится на коврик и как ни в чем не бывало, начинает с нами общаться. Оказалось, что она тоже художница и советским искусством очень интересуется. Тут пришел Учитель с камерой и стал спрашивать можно ли ее с нами поснимать. «Без проблем!», говорит. Потом он же попросил нас пойти с ней искупаться. Вода была холодная, и я в реку не полез. Часть ребят пошла, но только в трусах. Испугались, почему-то Митьки голых немцев. Тут пришел жених этой самой девицы, тоже голый и начал на нее кричать, мол, как тебе не стыдно в таком виде сниматься. С большим трудом его успокоили.
«С.-И.»: - Еще что нового в Европе увидели?
Д.Ш.: - С журналами порнографическими сцена интересная получилась. Реакция была такая же, как в фильме «Красная жара» с Арнольдом Шварценеггером в главной роли. Помните, он в гостинице телевизор включает, попадает на эротический фильм и тут же выключает со словами «Капитализм!».
«С.-И.»: - Съемки закончились, вы вернулись домой, через год вышел фильм, а еще через год все эти прелести европейской цивилизации обрушились на новоиспеченных россиян. Как на это отреагировали Митьки?
Д.Ш.: - Как и все нормальные люди. Сладок лишь запретный плод. Когда чего-то, того же алкоголя, появляется переизбыток, все становится не таким уж интересным. В новой России у Митьков пропало желание пить. Я вот уже 17 лет алкоголь не употребляю.
«С.-И.»: - А с асексуальностью как?
Д.Ш.: - Нужно разделять формы творческого и бытового поведения. Мы с женой Таней вместе уже 31 год. У нас три дочки и уже две внучки. У Андрея Филиппова пятеро детей, у Андрея Кузнецова – вообще шестеро.
«С.-И.»: - Поделитесь митьковским секретом семейного счастья?
Д.Ш.: - Да нет никакого секрета, елы-палы! Половину свою не только любить, но и уважать и прощать нужно. Недостатки у всех есть, но найти такие, которые помещают совместному счастью, трудно.

Продолжение следует