Математическая формула Любви... часть 2

   Продолжение...   

А утро началось с катастрофы...

Профессор Эрнст Борисович Лаборовский, человек, чьи ботинки всегда были начищены до зеркального блеска («Потому что, — говорил он, — если ноги не уважают, тогда и голова не слушается»), обнаружил, что один из них куда то не вовремя  исчез.

— Где же ты?! — шептал он, стоя на одной ноге, как фламинго, в поисках потерянной туфли.

Он обыскал шкаф, под кроватью нашёл старую тетрадь с лекциями 1993 года, под диваном — обломок карандаша и чек из «Магнита» от 2007 года, но ботинка нигде  не было.

— Это знак!, — сказал он сам себе. — Знак, что сегодня всё пойдёт не так. Или… наоборот?

Он надел один оставшийся сиротой ботинок и отправился в сквер в одной туфле и одной тапочке, завёрнутой в целлофановый пакет, чтобы не промокнуть. В руках он держал три гвоздики — не самые свежие, но единственные, что остались в цветочном киоске после утреннего штурма на него шальных  влюблённых.

— Это вовсе даже  не романтика, — бормотал он себе под нос. — Это какой то военно - полевой эксперимент, однако!

Сквер был окутан утренним туманом, как будто сама природа пыталась скрыть правду.
На скамейке сидела Алиса.

В том же красном пальто.

Уже без шарфика...

Профессор даже  замер. Сердце тут же предательски  дало сбой.
Сигнал «;Х» вспыхнул молнией  в мозгу, или как неоновая вывеска в кромешной ночи.

—;-уровень: 9.4.
Симптомы:
Потеря ориентации, желание прочитать любовное стихотворение, спотыкание о собственную тапочку...

— Доброе утро, — сказала она, не поворачивая головы. — Вы опоздали на целых семь минут, профессор!

— Я… потерял один ботинок, — признался он.

— Это не оправдание, — улыбнулась она. — А  какое то  начало очень хорошей истории!

Он сел рядом. Положил гвоздики на скамейку.
Гвоздики уставились  на него с упрёком.

— Вы не спросили, зачем я Вам  звонила, — сказала Алиса.

— Я думал… Вы хотите узнать, что я написал!

— А Вы написали что то? Где и кому?

— Да. В блокноте. Целых три абзаца. О Вас.

— И что там?

— Что Вы… ходите так, будто музыка играет только лично для Вас. Что вы снимаете перчатку медленно, как будто раздеваете время. Что… когда Вы смеётесь, у меня сбивается пульс, как от ядерного взрыва!

Она с иронией посмотрела на него.

— Это не наука, профессор! Это просто  Ваши домыслы и чувства!

— Это математические данные, — быстро  парировал он. — Субъективные, но достоверные!

— А Вы сами в это верите хоть?

— Я верю в то, что не могу объяснить, — сказал он. — Иначе зачем я тогда стал бы учёным?

Она улыбнулась. И в этот момент профессор понял для себя, что любовь — это не вспышка, а целый сложнейший процесс. Как ферментация вина. Как рост плесени на хлебе. Медленный. Невидимый. Но уже  необратимый!

— Нууу, профессор! Я тоже провожу одно исследование, — сказала важно Алиса. — Психология влечения.
На тему: — «Почему мужчины теряют голову, даже когда женщина просто… не обращает на них никакого внимания?»

Профессор сразу же нахмурился:
— Это же моя тема!

— Нет, — сказала она. — Это тема всего  человечества. Просто Вы первый, кто дал ей какую то математическую  формулу!

Он немного призадумался.

— Тогда что? … Сотрудничество?

— Только если Вы согласитесь быть подопытным!

— Я? Но я же  исследователь, профессор! Какой подопытный?

— А сегодня Вы обычный объект. Условие такое моё:
Вы смотрите мне в глаза ровно 60 секунд. И ни слова!
Ни движения.
Только лишь пристальный взгляд!

— Это… абсурд! Чепуха!

— А любовь — разве нет? Не абсурд?

Он, подумав, покачал единственным тапком на ноге и нехотя согласился...

Они сели напротив друг друга. Колени их почти интимно  касались друг друга.
Гвоздики даже чуть  привяли от такого  напряжения...

— Начали! — сказала она.

Профессор посмотрел в её глаза. Карие. С золотистыми точками, как будто кто-то бросил в кофе каплю мёда.

Первые 10 секунд
— прошли  нормально... 

15 — он вспомнил, что забыл выключить чайник... 
20 — заметил, как дрожат её ресницы... 
25 — почувствовал, что он сам дышит уже неправильно... 
30 — в голове всплыла строчка из Бродского: — «Я люблю тебя, как в пустыне любят воду»...
35 — захотелось прикоснуться к её пальчику... 
40 — вспомнил, что в 1985 году он  как то глупо провалил экзамен по биологии... 
45 — понял, что он уже влюблён... 
50 — он потерял счёт времени... 
55 — увидел, как в её глазах отражается он сам — седой, в одной туфле, с пакетом  на тапочке... 
60 — она моргнула...

— Ну? — спросила, глубоко выдохнув,  она.

— Я… — он судорожно сглотнул. — Я не чувствовал никакого времени! Вообще ничего!

— А что тогда Вы чувствовали?

— Что я… исчез. Остался только взгляд. И Вы!

— Воот! Это и есть Ваш  ,,;Х", — сказала она:  — Когда ты перестаёшь быть собой — то  становишься частью её!

Он посмотрел на свой блокнот. Открыл его. Написал:

— Эксперимент №1 завершён. Результат:
Взгляд вызывает потерю эго, учащение сердцебиения, философские озарения и лёгкое головокружение.
Вывод:
Любовь начинается не с прикосновения. Она начинается с того, что ты перестаёшь видеть мир — и начинаешь видеть только её, одну, единственную и неповторимую!

На следующий день в сквере появился некий  Артур.

Молодой, подтянутый, в очках от фирмы, с ноутбуком в руке и улыбкой, рассчитанной на 87% успеха у любой из женщин любого возраста...

— Алиса! — сказал он, подходя и виляя обтянутым задом. — Я ждал тебя у института, но ты куда то  исчезла!

— Я здесь провожу важное  исследование, — сказала она, даже  не глядя на него...

— Опять? — Артур подозрительно посмотрел на профессора. — А это кто?

— Профессор Лаборовский. Мы вместе  сотрудничаем.

— Сотрудничаем? — Артур ехидно  усмехнулся. — Вы что, подробно изучаете, как стареют мужчины?

Профессор медленно поднялся. Снял очки. Протёр их  платком.

— Молодой человек, — сказал он. — Я изучаю, почему некоторые  мужчины, несмотря на модную стрижку и уверенность в голосе, всё равно теряют голову от женщины, которая просто… в это время  снимает свой шарфик!

— Хаа! Это не наука, — сказал Артур. — Это поэзия. А поэзия — это практически  ложь, прикрытая какой то  рифмой!

— А Вы, — парировал профессор, —  показываете всем, что будто всё понимаете, хотя на самом деле боитесь, что когда женщина посмотрит на Вас и там  увидит пустоту!

Артур замолчал. Даже его уверенная  улыбка чуток дрогнула.

— Вы не правы, — сказал он обиженно. — Я просто не верю в мистику. Всё просто объяснимо! Влечение — это гормоны. Дофамин. Тестостерон. Нейросети...

— А что с теми мужчинами, — перебил его  профессор, — которые влюбляются в женщину, которую видели всего раз — в автобусе, в музее, во сне? Где там Ваш дофамин? Он что, прыгает по венам и кричит: «Люби её, люби!!!»?

Артур не нашёлся, что  ответить...

Алиса, глядя на них,  улыбалась.

— У вас разные теории, — сказала она. — Может, давайте тогда  проведём еще один эксперимент?

— Какой? — спросили они одновременно.

— Я сейчас уйду. А вы останетесь оба здесь. И попробуете потом объяснить себе , почему вы оба смотрите на меня не как на женщину… а как уже на какой то  ответ?

Она ушла.

Они остались. Двое мужчин. С двумя  теориями. На одной  скамейке...

Тишина длилась ровно минуту.

Потом профессор достал свой  секундомер на цепочке.

— Вы что делаете? — спросил его  Артур.

— Наблюдаю.

— За кем?

— За Вами.

— Зачем?

— Чтобы узнать, сколько раз Вы посмотрите в сторону, куда она ушла. Первый взгляд — через 17 секунд. Второй — через 44. Третий уже — когда Вы думаете, что никто этого не видит.

Артур посмотрел на него.

— Вы… правы, однако!

— Я не прав, — поправил его  профессор. — Я просто правильнее Вас. Потому что я уже сдался. А Вы всё ещё боретесь с этой  реальностью!

Уже дома, в своей квартире, профессор записал:

—Гипотеза:
,,;Х" — это не женщина. Это не её глаза, не голос, не шарфик.

,,;Х" — это пробел между вопросом и ответом...

Это тишина между «я тебя вижу» и «я тебя люблю»...

Это момент, когда логика обрывается — и начинается  поэзия души!

— Артур верит в науку, которая всё объясняет. А я верю в науку, которая признаёт, что кое-что объяснить всё же нельзя. И в этом — наша с ним разница!

— Но мы оба смотрим в одну сторону.
Туда, куда  она ушла.
И чего то  еще ждём...

Он взглянул  в окно. На улице опять  пошёл дождь. На подоконнике стоял сиротливо один ботинок. Второй так и не нашёлся пока...

— Интересно, — пробормотал он, — а если бы я нашёл его… стал бы я другим человеком?

Пауза.

— Нет, — ответил он сам себе. — Я бы просто ходил ровнее. А так — я иду к ней. Кособоко. В одном ботинке и в одной тапочке. Но всё равно же  иду!
            

                ***

Профессор Эрнст Борисович Лаборовский больше не вёл свой  блокнот...

Он оставил его  на той  скамейке. С открытым листом, на котором было написано только одно:

— Я больше ничего  не исследую. Я просто банально влюблён! А влюблённый не может быть учёным. Он может быть только свидетелем чьей то любви или её  участником!

Он больше не носил с собой бинокль. 
Ботинок вообще  так пока  и не нашёлся. 
Тапочка сгорела — он бросил её в камин, как какой то ритуальный жест: — «Прощай, рациональность. Привет, абсурд!»

Через три дня после встречи с Алисой и Артуром в городе начались какие то  странные происшествия...

На остановке троллейбуса №24 женщина в платке вдруг обняла встреченного  незнакомца и сказала: 
— Я тебя так давно ждала!
Он коротко ответил: 
— Я тоже. 
Они уехали вместе. Без всяких слов...

В библиотеке студент бросил дипломную работу по термодинамике и начал писать поэму под названием «Ты — мой дефект в алгоритме»...

На мосту у реки старый мужчина стоял с букетом тюльпанов и горько  плакал. 
— Почему ты плачешь? — спросил его сердобольный прохожий. 
— Я не знаю её имени, — сказал он. — Но я помню, как она смеялась надо мной в 1980 году. А я не ответил и ушёл...

Профессор, читая все эти новости в местной газетёнке, сразу понял: 
— ,,;Х"  вышло из-под контроля, это всё же оказалась  заразная штука!

Он сел за стол, достал старый планшет и начал писать письмо — не в журнал, не в академию, а в никуда:

— «Уважаемый Х…
—Если ты читаешь это — значит, ты тоже всё  почувствовал.
Это не гормоны. Не иллюзия. Это — память. Память о любви, которой  ты уже жил. Или ещё не жил. Или живёшь сейчас, не зная, что она просто  повторение!

— Мы думаем, что влюбляемся в женщину. Но, возможно, мы влюбляемся в ощущение, что наконец-то вернулись домой. Даже если дом — это обычный взгляд.
Даже если дом — это шарфик, который кто-то снимает медленно, как будто раздевает время. 

— Я больше не верю в формулы. Я верю в то, что сердце всегда узнаёт то, что видело когда то раньше. В другой жизни. В другом теле. В другом сне... 

— И если это так… тогда любовь — не выбор. Это признание!...

—Ты не влюбляешься. Ты просто это  вспоминаешь!...

Он не отправил это письмо. Просто закрыл ноутбук...

Алиса пригласила его на ужин.

— Не как эксперимент, — пояснила она. — А как… завершение его!

Они сидели в маленьком кафе на окраине города. Окна запотели. На столе — свеча, два бокала, бутылка вина, которую еще  не открыли.

— Ты больше ничего не записываешь? — спросила она.

— Нет, — сказал он. — Я боюсь, что если запишу — это перестанет быть правдой!

— А если не скажешь и не напишешь, никто не будет этого знать!

Он посмотрел на неё.

— Я не знаю, ты ли это, — сказал он. — Алиса, не Алиса...
Или ты просто женщина, которая ходит в красном пальто и шарфике...

— А ты? — спросила она. — Ты — профессор? Мечтатель? Сумасшедший? Или просто мужчина, который наконец что то  что то вспомнил?

Тишина.

За окном прошёл сильный дождь. Смывая все следы на асфальте.

— Я не хочу знать, — сказал он. — Потому что если это  память, то я уже любил тебя когда то раньше, давно... 
Если это — судьба, то я полюблю тебя снова, если это ещё не поздно... 
А если это просто случай… тогда это уже  чудо из всех чудес!

Она улыбнулась. Только губами. Глаза остались серьёзными.

— А если я сейчас просто уйду? — спросила она.

— Тогда я останусь здесь. С этой свечой. С этим вином. С этим же  вопросом для себя...

— А если я скажу: «Я люблю тебя»?

— Тогда я спрошу: —Любишь? В какой жизни? Прошлой, настоящей или ещё только в будущей?

Она не ответила. 
Она встала. 
Положила на стол шарфик — тот самый, серый, длинный.
И молча ушла.

Он не пошёл за ней. 
Он просто сидел. 
Смотрел на свечу. 
На бокалы. 
На шарфик...
И на дверь, которая закрылась за ней...

На следующий день Артур пришёл один.

Без ноутбука. Без всякой улыбки.

— Я проиграл, — сказал он.

— В эксперименте? — спросил профессор.

— Во всём. Я думал, что если я всё объясню — я буду в безопасности. Что, если я скажу: — Это дофамин, это нейроны, это гены — тогда я не влюблюсь. Потому что влюблённость — это просто какая то  слабость! Я так считал!

— А теперь?

— А теперь я понял… я уже давно  влюблён. С шестнадцати лет. В девочку, что сидела напротив меня в автобусе. Она сняла тогда шарфик. И я… сразу забыл, как надо дышать! 
Я так и не узнал её имени. 
Но сегодня утром я проснулся и понял: — я не боюсь любви. Я боюсь, что она не ответит на неё согласием!

— А ты ее спросил?

— Нет. Потому что боюсь, что она скажет:
— Ты просто опоздал!

Профессор посмотрел на него.

— А что, если любовь не имеет срока годности? — спросил он. — Что если она долго ждёт? 
Как мой потерянный дурацкий ботинок где-нибудь под кроватью. 
Как письмо в старом чемодане. 
Как забытый шарфик на скамейке!

Артур согласно кивнул. 
Встал. 
Ушёл — не попрощавшись. 
Но профессор уже знал: он пошёл её искать!

Через два дня профессор опять  пришёл в сквер. 
На скамейке  лежала  записка:

— Я ее нашёл!  В 2020 году. Она ждала тогда на остановке. Сказала: “Ты опоздал на сорок лет.” Я ответил: “Зато сейчас нашёл тебя вовремя.” Мы с ней уехали на троллейбусе. Номер 24. В никуда! 

—Спасибо за Ваш эксперимент. 

P.S. Твой ботинок — под кроватью  дома, поищите получше!

Профессор сел. 
Положил шарфик себе на колени. 
Смотрел тупо на пустую скамейку.

Профессор  не возвратился домой.

Он снял комнату у какой то старушки. 
Он больше не писал. 
Не измерял ничего. 
Не анализировал.
Через неделю вернулся домой...

Однажды вечером он сидел у окна. 
Шёл  нудный дождь. 
По радио опять играли «Лунную сонату».

Раздался звонок.

Он почему то не пошёл открывать.

Через минуту под дверью появилось письмо. 
Без конверта. 
На листке — только две  строчки:

—Ты больше никого не ищешь?  Значит, ты уже нашёл?

Он не ответил.  Отвечать было некому...
Он просто поставил на стол два бокала. 
И одну свечу.

Профессор так и не узнал, была ли Алиса влюблена в него или Артура? 
Или была просто обычной женщиной, которая ходит всегда в  красном пальто по скверу...
И равнодушна ко всем мужчинам без разбора...

Он так и не понял сам, что такое его  ,,;Х".
Хотя и сам вывел эту формулу...
Он только знал: 
Оно есть. 
Оно в каждом взгляде, который длится на секунду дольше, чем нужно!
В каждом слове, которое звучит, как воспоминание. 
В каждом сердце, которое вдруг сбивается, будто слышит музыку, которую никто еще не включал.

Он больше не искал формулу любви. 
Он просто жил в состоянии этого  вопроса. 
И это было уже счастье для него...

 Эпилог: Запись в блокноте (найдена чуть  попозже!)

Через год после исчезновения профессора (если он вообще исчезал) в сквере нашли чей то потрёпанный  блокнот. 
На последней странице написано   стихотворение:

Чем привлекают женщины мужчин? 
 Фигурой иль умом — не знаем сами. 
Но из всех неперечисленных причин… 
Одна владеет нашими умами! 
    
Это —  память о том, 
как ты впервые  перестал быть собой… 
И стал частью кого-то другого... 

Конец? 
Нет! 
Просто пауза... 
Как перед первым поцелуем. 
Как перед словом «да! 
Как перед тем, как шарфик начнёт падать… 
И когда его никто не решается  поднять.

Что тогда  остаётся в остатке?

- Вопрос без ответа. 
- Любовь без формулы. 
- Влечение без причины. 
- И один ботинок, который, может быть, никогда не найдёт свою пару. 
  А может — уже нашёл?

Этот рассказ — не о том, почему женщины привлекают мужчин. 

Он — о том, что происходит, когда мы перестаём искать причину нашей любви 
и просто позволяем себе сгореть, как бабочка у огня...

— Сгораем мы, как бабочки ночные, 
От страсти, запахов любви... 
Мы все становимся больные, 
Смертельная инфекция в крови!

И, может быть, в этом и есть смысл жизни? 
Не в объяснении. 
А в том, чтобы упасть... 
Не зная, где дно. 
Не зная, будет ли спасение. 
Но зная одно:
—Оно того стоит!

,,;Х"  подтверждает это точно и без ошибок!