Селедка

Всё началось с того, что тётя Поля решила выходить замуж.

Тётя Поля была женщина не то чтобы молодая, но, как она говорила, ещё не последняя на базаре. Имела лавку с чулками, квартиру с ковром и характер — как у заведующего ЧК, только без пистолета, зато с вилкой.

Жених звался Яша Соколов. В прошлом — портовый грузчик, в настоящем — активист по борьбе с пьянством, но только до обеда. После обеда он становился вял и добр, как дохлая селёдка. Что, собственно, и было его прозвищем: Селёдка.

— Будет свадьба! — заявила тётя Поля и пошла договариваться с кафе на углу Канатной.

В этом же кафе уже была забронирована поминальная тризна. По человеку по фамилии Шапиро, царствие ему бакалейное. Но тётя Поля — женщина решительная. Сказала:

— И что, у мёртвого уважения больше, чем у живой женщины?

И вот в четверг, в одиннадцать, в кафе «Приморское» одновременно пришли жених с невестой и гроб с покойником.

Ситуация осложнилась тем, что повар был один, и тот — брат покойного. А тамада оказался хазаном. Но селёдка уже была нарезана. И вся в луке. И пахла так, что даже покойник будто вздохнул.

Первым за стол сел Мишка Япончик.

Он не был приглашён ни на свадьбу, ни на похороны, но в Одессе это не повод не прийти. Он вошёл, снял шляпу, оглядел зал и сказал:

— Значит так. Раз у нас тут и горе, и радость, будем праздновать жизнь, пока она у нас есть. Покойный Шапиро — царствие ему синее — любил селёдку. А Яша Селёдка — ну, это понятно. Значит, селёдка будет главной!

И было решено: селёдка — это символ. А символ нельзя выбрасывать. Его надо съесть.

Пели. Плакали. Танцевали. Выпивали. Селёдка уходила, как письма в Одессу — быстро, с тоской и луком.

В один момент Яша стал целовать тётю Полю под песню «Семь-сорок», а рядом вдова Шапиро — такая тонкая, как йод на платке — вдруг подняла стакан и сказала:

— Пусть мой Абраша в гробу, но если бы он видел эту селёдку… он бы ожил и станцевал!

Все согласились.

— За Абрашу! За Полю! За селёдку! — кричал Мишка Япончик.

Повар плакал. Хазан запел «Хава Нагила» голосом, от которого вспухли подоконники.

К утру выяснилось, что тётя Поля не расписалась. Яша где-то потерял паспорт между клятвами и коньяком. Зато вдова Шапиро ушла под ручку с тамадой. Мишка исчез, оставив записку:
«Селёдка — это не рыба. Это судьба. Ждите меня на шее».

Так в Одессе появился обычай: если не знаешь, свадьба это или похороны — приноси селёдку. Она в любом случае пригодится.