Длинный день в Оцилани I

С того момента, как ее определили козочкой, у девушки нет ни малейшего шанса. Она еще ничего не знает, живет своей жизнью, а вокруг нее медленно и кропотливо сплетается сеть, из которой у нее будет только один выход. Если сеть не схлопнется сегодня, что же, завтра такой же день. Или послезавтра.

Козочка в этот раз уникальная: высоченная, под метр девяносто, худенькая ****надцатилетка –  центровая *** баскетбольной команды и потенциальная супермодель. Уже привлекает пристальное внимание мальчиков. И тренера тоже. Ведущая сказала, что он начинает распускать руки и оставлять его опасно; девочку может испортить. Ну что же, это просто. Тренера встретили без свидетелей и уронили со множественными переломами, так что из госпиталя выйдет еще не скоро. С командой пока работает запасная женщина-тренер. Но тянуть уже не следует.

И козочка сегодня не одна. Есть еще сестричка ****надцати лет. Почти такого же роста и еще худее. На длиннющих ногах –  как только не подламываются – и с руками-тростиночками. Только коленки и локтевые суставы выделяются. Личико с высокими скулами и розовое от ювенальных прыщиков. Щеки, подбородок и лоб, все. Ну ничего, с прыщиками справиться – проблема на пару недель. И море удовольствия.

И мама еще есть. Тридцать шесть, чуть полновата. Не как дочери, но высока. В отличие от них – темноволоса. С прекрасной еще фигурой, длинными ногами. Что называется – сладкая женщина. Обычно я возрастных не беру, но эта хороша. И, в любом случае, достается между делом.

Дом у них очень удачно стоит. От не слишком загруженной дороги отходит местный проезд, ведущий в тупичок. В самом конце разворотный круг и пять домов по его внешней кромке. Наш –  в середине. За домами и задними дворами мелколесье, кусты. Через них мы и подошли, запарковав наш вэн на полянке вблизи параллельной дороги.
 
На нас – обтягивающие тело и голову черные одеяния, похожие на костюмы для подводного плавания. Ночь очень душная, и нам некомфортно, но снимать костюмы нельзя. Нашу ДНК лучше в доме не оставлять. Чужую можно, даже нужно.

Газоны перед домами освещены слабыми одиночными фонарями, с боков полутьма, сзади, если бы не четвертушка луны, было бы откровенно темно. По моей немой команде к дому выдвинулись Вилли и Грег. Остановились у боковой стены рядом с перетруженным кондиционером и надели на него заранее подготовленный чехол. Чехол тут же прилип к решеткам воздухозабора, агрегат взвыл, но Вилли уже открыл подсоединенный к чехлу баллон с метилпропилом. Усыпляющий газ пошел в дом. Через пять минут все в нем будут спать сном праведников.

На каждый из оставшихся четырех домов ушло по три минуты. Нам в них ничего не надо кроме того, чтобы их обитатели не наблюдали за происходящим. Потом Вилли направился к задней двери целевого дома. Еще через две минуты она открылась.

****

Лого Соувелл аккуратно прикрывает за собой дверь подъезда и вытаскивает из коммунальной розетки шнур зарядки электробайка. Индикатор показывает сто процентов – на дневные разъезды должно хватить. Лого живет на самом краю Аони Рубоф, что означает просто Второй Остров. Это одновременно и скромно и патриотичненько – именно то, что нужно подающему надежды молодому политику.

Конечно, каждая медаль имеет две стороны. Прямо за домом Лого строится насыпь, ведущая к Крони Рубофф. С пришвартованной баржи плавучий кран выгружает гранитные блоки. Ухает сваезабивальный или, как его там, агрегат, ревут грейдеры, свербит электросварка, стучат отбойные молотки. И будут стучать до самой ночи. Присоединение Третьего Острова увеличит Оцилани ещё на семь квадратных километров. Плюс площадь самой насыпи, тоже где-то квадратов в пять. “Мало,”- обыденно думает Лого, “все равно ничтожно мало. Великий Оци мог бы и другое место выбрать. Хотя, говорить легко.”

Комбинированный мост на Приа Рубофф дает водителю возможность любоваться океаном и поселениями на промежуточных насыпях. Лого едет не торопясь; заседание Совета начинается через три с лишним часа. Времени более чем достаточно для пересечения двадцатикилометрового моста и половины Первого Острова. Правительственные здания располагаются в самом его центре.

Привычные виды не отвлекают Лого, скорее, направляют его мысли, дают возможность внести последние коррективы в текущую позицию фракции.

Лого – доци аони, или дважды внук Великого Оци. На этих островах все постоянные жители имеют к Оци самое непосредственное отношение. Если начать с жен, то изначально их было одна тысяча четыреста сорок три. Сейчас, четверть века спустя после смерти Оци, их осталось около трехсот, плюс до сотни эрзацмужей. Из его пяти тысяч трехсот восемнадцати детей, или доци приа, на островах обитают большинство доживших до настоящего времени. Здесь же поселились десятки тысяч внуков, правнуков и праправнуков, даже небольшое число юных пока прапраправнуков. И многие тысячи временных, но абсолютно необходимых работников. Неудивительно, что островам грозит перенаселение. И это та проблема, которая обсуждается почти на всех заседаниях Совета.

В свое время Великий Оци смог выкрутить у правительства Багамов остров, который ныне именуется Приа Рубофф. Правительство было в долгу, Оци большими миллиардами убедил его одобрить вроде как образование автономии в составе Багамского архипелага. Местных политиков он держал в рукаве. Потом, само-собой, автономия отделилась, американские друзья Оци надавили со своей стороны, вся пресса и сколько нибудь влиятельные лица были скуплены на корню, и отделение прошло бескровно. Но ведь площадь Приа Рубофф всего сто двадцать квадратных километров. И даже с последующей аннексией Аони Рубоф и Крони Рубофф и засыпания грунтом всех мелководий, все равно для поселения доступны менее ста восьмидесяти квадратов. Ничтожно мало для пестования новой нации.

Лого проезжает мимо картинных пляжей и уютных коттеджей вблизи автострады, думая о том, что на насыпном грунте вести высотное строительство опасно. Пройдут десятилетия прежде чем он окончательно осядет. Даже малоэтажные строения появились совсем недавно. Мест мало, но поскольку жить в личном доме у пляжа хотят очень многие, во время заселения возник нездоровый ажиотаж. Совету пришлось вмешаться. Лого был инициатором принятой резолюции, согласно которой Матери имели преимущественное право выбора, а оставшиеся участки распределялись по жребию. Матери приняли это как должное, партия Демлани инициативу одобрила, но многие функционеры остались недовольны. В политике всегда так; находя одних друзей теряешь других. Главное, не ошибиться фатально.

    • Эй, приятель, ты не заснул? - Лого очнулся и покосился налево. Там крутила педали велосипеда высокая, видно, что высокая, девушка. Красивая очень, с растрепанными ветром светлыми волосами (а где шлем -то?), коротким вздернутым носиком, большими серыми глазами и полными смеющимися губами. Длинные загорелые ноги интенсивно работали, но девушка говорила почти без напряжения.
    • Спасибо, что разбудили, - Лого не придумал лучшего ответа, - да нет, просто никуда не тороплюсь.
    • Могу взять на буксир, как?
    • Не надорветесь?
    • Я?!!

Девушка ускоряется, привстав на педалях. Оказывается впереди Лого и провокационно выгибает спину. Ее соблазнительная попочка в коротких спортивных трусах пляшет перед его глазами. Лого быстро вспоминает, что он мужчина еще молодой, а его отношения с Алиной сейчас, скорее, платонические. Нарушая правила движения и надеясь, что полиции не до них, он вытаскивает телефон и, удерживая байк одной рукой, фоткает седло велосипеда и крутящийся над ним девушкин задик. Теперь найти ее – дело техники. Двумерный код на номере велосипеда расскажет о хозяйке все. Лого улыбается и поднимает большой палец. Девушка салютует рукой и, ускоряясь всерьез, уходит вперед. Вскоре она сворачивает на выезд с автострады.

Лого остается наедине со своими мыслями. Его жена Алина – доци крони, четыре ее прекрасные в молодости прабабки – белая американка, француженка, эфиопка и монголка – были женами Оци. Неудивительно, что Алина изысканно красива. Неудивительно и то, что Лого иногда воспринимает ее скорее как сестру, чем как объект сексуального влечения; и у него и у нее половина генов от Оци. Алина отвечает ему дружбой в быту, благожелательным безразличием в постели.

Лого опять вспоминает Изу. Когда-то давно, в студенческие каникулы он подрабатывал в “Мариотте”. Иза – временная работница с Филлипин –  была старшей по этажу. Она даже не была особенно красива; маленькая, смуглая, широконосая, слегка неуклюжая, при ходьбе чуть загребала ногами. Но от ее какого-то даже звериного, что ли, первобытного близкого запаха Лого буквально пьянел. Стоило ему наклониться и понюхать ее шейку, как у него срывало тормоза. Крови в мозгу не оставалось, кровь знала, где ей нужно быть. Лого превращался в бездумный придаток собственного члена. То, что они тогда творили, было красиво, потому, что происходило по воле животных инстинктов. А они безошибочны. Кончали вместе; со стонами, всхлипами, рыком. Потом лежали опустошенные рядом, и Лого был счастлив до мозга костей,  до последней клеточки освобожденного от забот тела.   
          
Случись эта история сейчас, Лого, может быть, нашел бы силы Изу удержать. А тогда... Тогда каникулы кончились, и он вернулся в свой Принстон, где у него были короткие, ни к чему не обязывающие связи, а на следующие каникулы Изы на острове уже не было. Зато его свели с Алиной; они поженились через год.