Цуйфаны

МАГОМЕД АЛХАСОВ.


                ЦУЙФАНЫ

КОМЕДИЯ В ДВУХ ДЕЙСТВИЯХ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

ТАГИР             - бизнесмен.
ЧИНГИЗ          - чиновник.
САЛИМ           - администратор сауны, начальник СИЗО, экзаменатор.
ГЕБЕК             -  надзиратель.
КАЗБЕК          - следователь.
ДАУД               - судья.
МАССАЖИСТКИ.


                Дагестан. Наши дни.

                ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

   Элитная сауна в пригороде Махачкалы. После парилки и массажа обговаривая коммерческие дела и играя в нарды, в банных халатах за дастарханом сидят Тагир и Чингиз. В стороне на лавочке лежат и банные принадлежности: тазики, ковшики, дубовые веники, тапочки, войлочные шапочки… Над лавочкой на стене восточный узор, напоминающий китайские иероглифы. Играет тихая восточная музыка релакса.

ТАГИР (кидает зары, переставляет шашки и закидывает в рот крупную виноградинку). Трудно стало, говоришь… Раструсить меня задумал, а?
ЧИНГИЗ. Ты, видать, сильно перегрелся в парилке.
ТАГИР. А какой же идиот будет морить голодом курицу, несущие золотые яйца, а?
ЧИНГИЗ. Чья бы корова мычала… Я-то уж знаю твой баланс в реальности… И где… в каком банке твоя зарыта кубышка тоже знаю! Я с цифрами работаю – дебет, кредит… Забыл?
ТАГИР. А как нам быть с постоянно растущим вашим аппаратным аппетитом, друг мой любезный?! Взяли на цугундер! Последнюю каплю кислорода перекрываешь!
ЧИНГИЗ. Ну ты сказал…
ТАГИР. На свистящий хрип скоро перейду… кровавым потом изойдусь! Выть начну по-волчьи во весь голос…
ЧИНГИЗ. Рассмешил…
ТАГИР. А ты на рынок хоть иногда ходишь?
ЧИНГИЗ. А чего я там не видал?
ТАГИР. То яйца деликатесом становятся, то гречка… морковка, теперь и картошка!..
ЧИНГИЗ. Увы, ничем и помочь не могу.
ТАГИР. И как мне быть?
ЧИНГИЗ. Тебе решать. "Двенадцать стульев" помнишь? Утром деньги – вечером стулья? Великий фильм… поучительный… И не мы эти правила придумываем… в них только вписываемся. Плюемся, зубами скрипим и исполняем.
ТАГИР. Не убедил. Захочу помилую, захочу удавлю – вот ваши правила! Сам ты что потерял, чем рискуешь: как был у кормушки, при ней и остался!
ЧИНГИЗ. А ты?
ТАГИР. Представь себе, терял и теряю! И каждый раз все больше! Уж не закрывать ли свою "лавочку" подумываю. Мы – не бюджетники! Не заработаешь – не полопаешь! Работа ради работы – мы так не можем.
ЧИНГИЗ (иронично). Вай-вай-вай… Сейчас заплачу.
ТАГИР. Хапугой ты стал…
ЧИНГИЗ (кидает зары, переставляет шашки). Ну ты!.. (Передразнивая.) Кормушка! Уметь надо… В системе, брат, по-другому никак! Выдавят! Как там известный политик говорил про лавировать, лавировать между струйками, а? Между струйками – это брат круто… Ха-ха-ха… Приходится…
ТАГИР.  А тебе сильно смешно?
ЧИНГИЗ. Никому сегодня не легко! А мне вдвойне…
ТАГИР. И потому ты сейчас решил меня удавить?!
ЧИНГИЗ. Что ты повторяешься! Будь сговорчивей – хлеб с маслом будешь жевать. 
ТАГИР. Вот ты опять за свое.
ЧИНГИЗ. Время другое, брат.
ТАГИР. Без меня ты – ноль! Дырка от бублика! Как ты это не понимаешь? (Кидает зары.)
ЧИНГИЗ. От бублика, говоришь?!
ТАГИР (переставляет шашки). А что не так?
ЧИНГИЗ. Не много ли на себя берешь?
ТАГИР. Это я кланяюсь в пояс перед властью… прошу… вру… трясусь над каждой копейкой… А "интерес" твой в чистом виде каждый раз преподнеси!
ЧИНГИЗ. Не научился еще, значит, работать.
ТАГИР. С тебя ж, как с гуся вода! Госзаказы… Госзакупки… тендеры… контракты… - на мешке денег! Все у вас на бумагах чисто да гладко, не придерешься! 
ЧИНГИЗ. Не я, говорю, эти правила придумал.
ТАГИР. И каждый раз "очко" играет… законы ужесточаются.
ЧИНГИЗ. А ты как хотел – и рыбку съесть, и невинность соблюсти?
ТАГИР. И чем мне свою задницу прикрыть тебя ж совсем не волнует. Свое, главное, урвать.
ЧИНГИЗ (передразнивая голосом Саахова из фильма "Кавказская пленница"). Цо-цо-цо… Аполитично рассуждаешь, товарищ Ибрагим... Неправильно, значит, понимаешь задачу...
ТАГИР. Мне до шуток!
ЧИНГИЗ. Плохо работаешь, ох, как плохо.
ТАГИР. Как умею.
ЧИНГИЗ. Радуйся, тупая башка, что не сухарь жуешь…
ТАГИР. Ты и этим не побрезгуешь меня "обрадовать"?!
ЧИНГИЗ. Увы, и я не всемогущий! В случае чего, ты не перешагнешь через меня? На нары вместо меня пойдешь, а?
ТАГИР. Плохо ты обо мне думаешь, плохо…
ЧИНГИЗ. Вот пока я там, ты на меня молиться должен. Жуй свой пирожок пока я добрый и помалкивай! При такой чехарде во власти сегодня в Дагестане, да арестов чиновников всех рангов ты позволяешь себе еще и нагло торговаться со мной?!
ТАГИР. Я – производственник! Я – работяга! Я пашу, как раб на галере! Мне кто-то дармовую ко-копейку дает?
ЧИНГИЗ. Ситуация меняется, говорю, не понимаешь? Щук выловили из болота – акул туда запустили… Некоторое время нужно чтобы, так сказать, протоптать новые тропинки в нужном направлении…
ТАГИР. А мне зубы на полку класть?
ЧИНГИЗ. Как ты друзей иметь и врагов не надо! Понял? Давай начну перечислять, кто в очереди перехватить этот госзаказ и задницу мне целовать!
ТАГИР. Да ладно проехали. Я знаю скольких как я бедолаг ты "по-отечески" опекаешь.
ЧИНГИЗ. Да и ты не последний чурек жуешь…
ТАГИР. Ну не могу я так дальше! Не-ет!
ЧИНГИЗ. Ты сыграл? (Смотрит на доску нардов, кидает зары, переставляет шашки.)
ТАГИР. Да!
ЧИНГИЗ. В общем, вот такой расклад…  Извини, не моя прихоть – обстоятельства требуют. Не ты, так другой…
ТАГИР. И не боишься?
ЧИНГИЗ. Ты же сам сказал, я ничем не рискую. Пять руководителей сменилось за время моей работы. Пять! Думаешь, у них не было желания на мое место своего человека пропихнуть, а? Шевели мозгой!
ТАГИР. И теперь, значит, все будет по-другому?!(Кидает зары.)
ЧИНГИЗ. А есть другой выход? И просто умыть руки или выскочить сухим на берег не получится!
ТАГИР. Опять угрожаешь?!
ЧИНГИЗ. Как хочешь… Но по-другому бизнесу твоему придет пипец – это точно! Ты ж не собираешься закрывать производство, так сказать, резать курицу, несущую золотые яйца, как сам называешь? А я со своей стороны все сделаю, чтобы этого не случилось. Закрыть производство – это еще полбеды…
ТАГИР. А еще что?
ЧИНГИЗ (закидывает в рот несколько виноградин). Не догадываешься?
ТАГИР. А что может быть хуже?
ЧИНГИЗ. Вопросы неприятные в кабинетах известного заведения задавать будут, я уже сказал недавно тебе об этом! Бумаги зашуршат! И все там будет в рамках закона – комар носа не подточит! И замучаешься ты, дорогой, после пыль глотать, поверь мне.
ТАГИР. Да ну?!
ЧИНГИЗ. Так учит нас кто? (Подняв палец вверх.)  Не будем пальцем показывать – сам! (Передвигает шашки.)
ТАГИР (возвращает шашки на место.) Правильно ходи!
ЧИНГИЗ. С тобой не смухлюешь! Ха-ха-ха… (Делает правильный ход.)
ТАГИР. Я по жизни правильный…
ЧИНГИЗ (иронично). Да ну!
ТАГИР. А теперь послушай меня. И так дальше не пойдет. Я – стреляный воробей…
ЧИНГИЗ. Ну ты опять будешь рассказывать, как вы прикрывали группу Евкурова, когда те брали аэропорт Слатина!
ТАГИР. А что тут зазорного?! Тогда мы показали НАТО кто мы есть и горжусь этим.
ЧИНГИЗ. А после все бросили и удрали из Европы. Притом галопом.
ТАГИР. Не наша была вина.  Об этом сейчас Квашнина не спросишь. Или как я говорю, или никак – это мое последнее слово.
ЧИНГИЗ. И какое же оно твое последнее слово?
ТАГИР. По правилу салфетки. (Переставляет шашки.)
ЧИНГИЗ. Ха-ха-ха… Салфетка справа, салфетка слева, какую шеф возьмет, а другим… выбор не велик. Знаю такое… И в чем новизна, если та же схема, ха-ха-ха…
ТАГИР. Ты не понял.
ЧИНГИЗ. Ну поясни "тупому" какое еще есть правило салфетки!
ТАГИР. Берем вот салфетку. (Берет со стола бумажную салфетку.) Объем – вот он, к примеру, так?  (Поднимает ее над головой и показывает на квадратную ее площадь.) 
ЧИНГИЗ. Допустим.
ТАГИР. Это мое кровное.
ЧИНГИЗ. Да ну?!
ТАГИР. Чистый объем работ по смете и договору.
ЧИНГИЗ. И что дальше?
ТАГИР. И вот тут же (тычет пальцем в квадрат салфетки) до сих пор сидел твой "интерес". А по сути это вымогательство! Рэкет!
ЧИНГИЗ. Ты всерьез так считаешь?
ТАГИР. А ты назови это по-другому?
ЧИНГИЗ. Комиссия за услугу, всегда так было – нормальная практика.
ТАГИР. Это когда узаконено!
ЧИНГИЗ. А что такое тендер? И для чего он, раз по-другому не понимаешь?
ТАГИР. Тендер-мендер… не смеши. Как ни пугай, но с этого дня будет вот так. (Разворачивает салфетку по складке так, что площадь увеличивается вдвое, т.е., чтоб она стала по площади в два раза больше.)
ЧИНГИЗ. Не понял!
ТАГИР. А теперь вот эту дополнительную половину складываем уже по диагонали. (Складывает вторую половину салфетки по диагонали.) То, что сложил по диагонали, то есть 50% из дополнительных объемов – это твое. Ее вторая половина – уходит государству на налоги. А то, что изначально было – это мое кровное и не трожь!
ЧИНГИЗ. Как это?!
ТАГИР. У меня фирма не на бумаге существует, а люди живые работают. Я отвечаю за сроки и качество, я несу реальные затраты… Я должен еще развиваться…Это и есть в моем понимании правило салфетки. (Бросает салфетку на стол.)
ЧИНГИЗ. То есть, проще говоря, ты мне предлагаешь "нарисовать" несуществующие объемы?!
ТАГИР. Вдвое увеличить!
ЧИНГИЗ. На преступление толкаешь?
ТАГИР. А до сих пор что у нас с тобой было – не преступление?!
ЧИНГИЗ. А как же проектный институт, изыскательские работы, проектно-сметная документация? Сегодня не девяностые годы!
ТАГИР. Это твои проблемы. Мне что ли тебя учить, как составляются допсоглашения на удорожание объекта согласно новым исследованиям, нестабильности рынка цен на стройматериал и тому прочее!
ЧИНГИЗ. Ты понимаешь, что требуешь невозможное?
ТАГИР. Я про схему толкую. Хочешь вкусно кушать, детей в Оксфорде обучать, "рисуй" больше.  А иначе… (Отпивает со стола чай.) Тьфу-у!.. (Громко и недовольно.) Моча ослиная!
ЧИНГИЗ (берет свою чашку, отпивает). Точно…
ТАГИР (громко звенит в колокольчик). Э-эй! Где ты там!

Вбегает восточной внешности администратор сауны.

САЛИМ (слегка кланяется). Я к вашим услугам!
ТАГИР. Тебе русским языком было сказано хороший чай сделать…
САЛИМ. Это хороший чай!
ТАГИР. Себе в одно место влей такой чай! "Пуэр" тебе сказали!
САЛИМ. Это "Пуэр…", "Пуэр Шен", четыре года…
ЧИНГИЗ. Шен-мен не знаю, нормальный чай принеси!
САЛИМ. Извините, какой скажете, такой... я…
ТАГИР. И что стоишь?
САЛИМ. А что делать?
ЧИНГИЗ. Чай неси!
САЛИМ. Какой?
ТАГИР. Ты что такой непонятливый!
САЛИМ. Но какой чай вы хотите, уважаемые?
ЧИНГИЗ. Нормальный! Горячий!
САЛИМ. Понял! Сейчас! (Быстро берет со стола остывший чай и собирается на выход.)
ЧИНГИЗ(передразнивая). "Какой чай!" Что-то плохо вы тут сегодня понимаете сказанное!
САЛИМ. Я понял, я сейчас…
ТАГИР. Ты еще здесь?!

Салим стремительно направляется на выход.

ЧИНГИЗ. Стой!
САЛИМ. Еще что-то желаете?
ЧИНГИЗ. И почему некорректно выполнили наш заказ насчет массажа, а? Мы вам кого заказывали?
САЛИМ. У нас, извините, н-нет такой услуги, какую вы хотели! Давно н-нет… Клиенты, бывает, сами иногда… не одни приходят…
ЧИНГИЗ (громко и властно). Упал, отжался!
ТАГИР(привстает). Плохо слышал?
ЧИНГИЗ. Упал, отжался! Быстро!

Салим быстро ставит поднос на пол, принимает упор лежа и начинает отжиматься.

ТАГИР. Раз… Два… Три…
ЧИНГИЗ. Вскочил!

Салим вскакивает, хватает поднос.

ТАГИР. Бегом!

Салим, спотыкаясь, выбегает.

ЧИНГИЗ. И вазелин прихвати! Сам будешь нашим бачой! Идиот!
ТАГИР(присаживается). Расслабились совсем…
ЧИНГИЗ. Ты сыграл?
ТАГИР. Кидай зары.
ЧИНГИЗ. Что у нас дальше по плану? (Кидает зары, переставляет шашки.)
ТАГИР. Еще один заход в парилку и....
ЧИНГИЗ. И пот уже давно остыл.
ТАГИР (кидает зары, переставляет шашки.) Черт возьми…
ЧИНГИЗ. Что такое?
ТАГИР. Я же масло хвойное брал с собой… капнуть на камни. Не забыть…

С горячим чаем на подносе семенящей походкой входит Салим.

ЧИНГИЗ. Нормальный чай?
САЛИМ. Шен пуэр яркий. (Ставит поднос на стол.)
ТАГИР. Щас мы будем пасматрет. (Отпивает.) Ну вот! Можешь, когда хочешь!
ЧИНГИЗ. Шен пур-р-р!.. (Отпивает большой глоток.) Другое дело!
САЛИМ. Пуэр…
ЧИНГИЗ (еще отпивает несколько глотков). Вкусный!
ТАГИР. Пойдет! (Жадно отпивает несколько глотков.) Молодец!
САЛИМ. Рад стараться. Еще что-то желаете?
ЧИНГИЗ. Мы позовем. И прайс-лист с вашим комплексом услуг неси сюда!
ТАГИР. И весь ассортимент чая! Заодно научим тебя как правильно нам его заваривать.
ЧИНГИЗ. И долго ты здесь будешь стоять?! (Делает небрежный знак рукой, чтоб удалился.)
ТАГИР. И этого конкретно чая адрес производителя?! Вкусный такой…
САЛИМ. Как скажете. (Короткими шажками, помня про "бачу", как бы боясь, что захотят исполнить угрозу, идет на выход.)
ЧИНГИЗ. А-а-а… (Широко, с громким звуком зевает.) Что это меня вдруг… в сон потянуло!

В дверях, как бы желая в чем-то убедиться, Салим останавливается. Секунду он смотрит на зевающего Чингиза, и утаив многозначительную улыбку в уголках губ, быстро закрывает за собой дверь.

ТАГИР. Не зевай! И меня заразил… Твой ход. (Покачиваясь, тупо смотрит на доску.)

Негромко откуда-то раздаются меняющиеся по тональности будто не из мира сего свистящие, скрежещущие, вводящие человека будто в транс, космические звуки.

ЧИНГИЗ (криком вслед Салиму). И выключите эту чертову музыку! (Еще шире зевает.)
ТАГИР (широко раскрыв глаза и растягивая слова). Не по-о-нял, откуда… пчелиный гул?! Или это у меня в голове? (Трет ладонями височные части и тоже широко со звуком зевает.)
ЧИНГИЗ. И у меня в башке…
ТАГИР. Пчелы… Музыка…
ЧИНГИЗ. Какие на хрен пчелы…
ТАГИР. Откуда они взялись! (Будто отмахивается от роя пчел.)
ЧИНГИЗ. Пчел не заказывали! (Криком в сторону двери, куда уходил Салим.) И бензопилу выключи… твою мать!..
ТАГИР. Кы-ы-ыш! (Машет энергично рукой над головой.)
ЧИНГИЗ. И эту скрипку, козел, тебе в одно место сейчас затолкаю…
ТАГИР. Что ты сказал?! Я тебя щас порву, сука… дразнишь!.. (Вскакивает и неуверенной походкой направляется в угол комнаты.) Что тут стоишь, спрашиваю? На-а тебе! На-а… (Наносит незримому сопернику два-три удара ногой, топчет его подпрыгивая, и возвращается назад.)
ЧИНГИЗ (с удивленной гримасой). А зачем ты кошку растоптал? Фу-у-у…
ТАГИР. Пусть не дразнится!
ЧИНГИЗ. Или это моя болонка была! Я за нее деньги отдал!
ТАГИР. И зачем тебе еще и собака на пасеке! Пчелы тут и без собаки злые... И где ты здесь кошку видел?
ЧИНГИЗ. А ты кого там растоптал?
ТАГИР. Хоттабыч стоял… Длинная борода!.. Ухмылялся… коз-зел!
ЧИНГИЗ. И почему молчит МЧС?!
ТАГИР. О пчелах?!
ЧИНГИЗ. Достал ты меня со своими пчелами! О форс мажоре! Сейчас, покусанные твоими пчелами, злые крысы со всех щелей попрут на нас. И зачем ты кошку раздавил, спрашиваю, а? Сам теперь будешь крыс ловить!
ТАГИР. Вот черт! Я думал, Хоттабыча расплющил в лепешку. А шашлык вкусный был, ха-ха-ха… И ты на меня бочку не кати! Ночью все кошки – кролики, не ты ли однажды говорил?!   
ЧИНГИЗ (брезгливо сморщившись). А-а-а… Так, мы тут… Васькой… закусывали! (Пытается сдержать рвоту.) Скотина!
ТАГИР. Или ты считаешь, колбасой из магазина лучше травиться – химия одна! (Будто в прострации смеется). Ха-ха-ха…
ЧИНГИЗ. Ты еще и ржешь! Я тебя сейчас придушу, подлец! (Вскакивает, но не может стоять на ногах.)
ТАГИР. Палуба мокрая…
ЧИНГИЗ. Шхуна кренится…
ТАГИР. Боцман!
ЧИНГИЗ. Меня уносит в море!..
ТАГИР. Держись за меня!
ЧИНГИЗ. Ох, как тут скользко! Твою мать!..
ТАГИР. Эй, на камбузе!..
ЧИНГИЗ. Горячий кофе!.. Срочно!.. (Широко раскинутыми руками упирается в стол, но, клюнув носом, падает головой и засыпает.)
ТАГИР. Э-э-эй!.. Не спать! Свистать всех наверх! "Титаник" тонет!.. (Уперевшись ладонью одной руки об стол, другой пытается растолкать его, но вскоре также падает головой на стол и засыпает.)

                ЗАНАВЕС

                ЧАСТЬ ВТОРАЯ

  Чингиз и Тагир в тех же банных халатах, положив под головы войлочные шапки, в смешных позах спят за пустым столом. За спиной на стене два огромных китайских иероглифа, означающие "преступники" и чем-то напоминающие тюремные решетки. Чуть в стороне от иероглифов висит портрет Мао Цзедуна. За сценой слышны чьи-то резкие громкие команды: "Пай!""Мяо Чуэн!" "Шуэ ти!" - раздаются то ли пистолетные, то ли автоматные дружные звуки залпа. Снова команды и звуки выстрелов.

ТАГИР (вздрогнув при первом залпе, просыпается, с трудом поднимает голову, смотрит ничего не соображающим взглядом). Выключи чертово кино! Э-э-эй! Фи-и-ить!.. (Свистит губами.) Ты что, припух?!
ЧИНГИЗ (шевелится). Охренел! (С опущенной головой и болезненной гримасой трет свои уши ладонями.) Так можно и оглохнуть!

Более отчетливей за сценой снова раздаются громкие команды на китайском. Еще залп.

ТАГИР (от испуга втянув голову в плечи). Чингиз! (Толкает его в плечо.) Чингиз! (Пугливо вертит головой.) Чингиз!
ЧИНГИЗ. (тяжело приподнимает голову с закрытыми глазами.) Что тебе?

За сценой снова слышны команды: "Тенпу тян! Найпу тин синши!"Голос: "Исполнителю суда осмотреть объекты и предоставить доклад об исполнении приговора в Верховный народный суд!"

ТАГИР. Да проснись же ты! (Привстав, тормошит его.)
ЧИНГИЗ (криком в сторону двери). Выключи это кино, сказал!
ТАГИР. Не ори! Нет кино!
ЧИНГИЗ. Башка раскалывается!
ТАГИР. У меня хуже! Проснись!
ЧИНГИЗ. Что надо?
ТАГИР. Мы где?!
ЧИНГИЗ. В Пи… Пи… Пицунде! (Открывает глаза, оглядывается кругом.) Вот и лианы растут… (Показывает пальцем на иероглифы на стене.)
ТАГИР. О-о-о!.. Не понял! (Показывает пальцем на портрет на стене.) А это?!
ЧИНГИЗ (смотрит удивленно туда же). Видимость, как говорили, не есть сущность…
ТАГИР. Я портрет чей-то вижу!
ЧИНГИЗ. Допустим, и что?
ТАГИР. А что он… у нас делает?!
ЧИНГИЗ. Висит! Ха-ха-ха!.. Ох, моя башка! (Внезапно прекратив смех, с гримасой хватается за голову.)
ТАГИР. А это кто, спрашиваю?!
ЧИНГИЗ. Фу-у-у… Тут одна история была, когда отношения с ними были плохие. Так вот, их пограничники снимали штаны и ...
ТАГИР. Они что – "голубые" были?!
ЧИНГИЗ. Провоцировали. Наши долго думали и придумали. Как только там снимали штаны, наши поднимали вот такие портреты! (Показывает пальцем.) Ха-ха-ха!..
ТАГИР. И кто это?
ЧИНГИЗ (не отрываясь от портрета). Китайский Ленин! Они не изменяли коммунистическому строю и не прогадали. Теперь они наши самые верные друзья… наравне с белорусами.
ТАГИР. Ничего не понимаю…
ЧИНГИЗ. Что тебе еще рассказать?
ТАГИР. Какого че-чер… Почему он висит здесь, спрашиваю? И где мы?
ЧИНГИЗ. За помятый портрет Великого кормчего там в свое время даже расстреливали.
ТАГИР. Там – это где?!
ЧИНГИЗ. В Китае! Ха-ха-ха…
ТАГИР. Ты курнул что ли не пойму!..
ЧИНГИЗ (кричит в сторону двери). Администратора сюда!
ТАГИР. А что это за канонада была на улице?
ЧИНГИЗ. Кино, наверное, крутили… Или тир тут есть, или стрельбище. (Смотрит вокруг.)
ТАГИР. Тебе что – память совсем отшибло! Какое стрельбище возле сауны: слева Мухтара гостиница, справа Загалава хинкальная…
ЧИНГИЗ. У меня такое ощущение, что это было в каком-то другом мире, очень далеком от нас. Смотри-ка, в прошлый раз этот орнамент на стене (показывает на иероглифы) и тот портрет разве здесь были?
ТАГИР. Кроме шуток, десятый раз спрашиваю: где это мы вообще?! И без твоих слов страшно!
ЧИНГИЗ. Какие шутки! Бр-р-р… (Трясет головой и стучит ладошкой в висок прийти в себя, но внезапно откуда-то из-под потолка раздается по-китайски: "Хуэй лу!". Что-о?! (Стучит в левый висок, опять раздается: "Хуэй лу!") Сам ты это… хуэй… (Растерянно смотрит по сторонам и на Тагира.) Это ты сказал? Ты по-китайски знаешь?!
ТАГИР. Не я! Что за ху-хуэй лю! Ха-ха-ха… (Резко прекращает смех.) О-о-о… (Хватается за голову.) Вот ч-черт!..
ЧИНГИЗ. Ничего не пойму… Откуда голос?!
ТАГИР. О-о-о… Башка!.. (Стучит ладошкой в правый висок и откуда-т раздается по-китайски: "Сяо тоу!") Что, что-о? (Стучит ладошкой в левый висок, тот же голос: "Сяо тоу!"  Не понял! (Оборачивается.) Щас это ты был?!
ЧИНГИЗ. Я молчал.
ТАГИР. Я ж не глухой!
ЧИНГИЗ(раздраженно).  Не я, говорю! (Оглядывается вокруг.) И что-то не нравится мне все это. Два взрослых мужика упились до "белочки"?! Это как мы умудрились!.. И такое ощущение, что мы… не дома…
ТАГИР. Где мы не знаю, но этого мужика (показывает пальцем на портрет Мао-Цзэдуна) точно здесь не было. 
ЧИНГИЗ. Может, мы у доктора китайца? Мануальный терапевт, говорили, тут работает.
ТАГИР. Который палец туда сует?
ЧИНГИЗ. Зачем? Куда сует?
ТАГИР. На себе что ли показывать! Под хвост! Простату массажировать. Чтобы тонус хороший был…
ЧИНГИЗ. Ааа… Тебе надо было?
ТАГИР. Всем полезно в нашем возрасте.
ЧИНГИЗ. А мы заказывали?
ТАГИР (раздраженно). Мы где, я тебя спрашиваю?
ЧИНГИЗ (удивленно смотрит по сторонам). А ты что последнее вообще помнишь?
ТАГИР. В нарды играли… чай пили… в той жизни…
ЧИНГИЗ. Точно! А где тут нарды?
ТАГИР. Где нарды?! (Смотрит кругом, под стол.) Не вижу!
ЧИНГИЗ. Надо звонить.
ТАГИР. Точно! (Щупает карманы халата, смотрит вокруг, на лавку, стулья.) А где мой телефон?
ЧИНГИЗ. А где мой телефон?! (Вскакивает, хлопает по карманам халата, смотрит вокруг.)
ТАГИР. А документы?!
ЧИНГИЗ. А мои документы?!
ТАГИР. У меня вообще сквозняк в башке.
ЧИНГИЗ. У меня, значит, соловьи поют!
ТАГИР. Тьфу-у!
ЧИНГИЗ. Что мы пили?
ТАГИР. Говорю же – чай!
ЧИНГИЗ. До чая?
ТАГИР. Мы ж сколько лет не пьем в бане ничего, кроме чая.
ЧИНГИЗ. Точно! А мы в бане?!
ТАГИР. А что это на нас? (Показывает на халаты.)
ЧИНГИЗ. Точно, в сауне! (Криком.) Администратор! (Вспомнив.) Где тут колокольчик?
ТАГИР. Где колокольчик?! (Ищет колокольчик.)
ЧИНГИЗ (еще громче). Администратор!

В центре одного из больших иероглифов с металлическим звоном открывается маленькое окошко и появляются чьи-то глаза и нос: "Хуэй лю! Почему кричим?!"

ТАГИР. Что ты сказал?! (Сжав кулаки, идет в сторону окошка.) Повтори!
ЧИНГИЗ. Постой! (Идет туда же.) Администратора сюда!
ТАГИР. Бего-о-ом!

Окошко быстро закрывается и там же открывается незаметная ранее дверь. Входят надзиратель Гебек и начальник СИЗО Салим, плотно закрывают за собой дверь. Оба они одеты в форму непонятного образца, на боку кобуры с пистолетами. Гебек остается стоять у двери, Салим с интересом с ног до головы рассматривая обоих, проходит вокруг них. Тагир и Чингиз стоят с отвисшими челюстями и поворачиваются вслед за Салимом лицом к нему.

САЛИМ (останавливается напротив, широко расставляет ноги, руки закладывает за спину и кивком показывает на Чингиза.) Ну-с? Ху из ху?
ЧИНГИЗ. Вы кто?!
САЛИМ. Тут я задаю вопросы!
ЧИНГИЗ. Ну, Чингиз…
САЛИМ (смотрит на Гебека). Не слышу!
ГЕБЕК (быстро достает бумажку из кармана, смотрит). Чиновник, мой господин!
САЛИМ (кивнув в сторону Чингиза). Хуэй-лю!
ЧИНГИЗ. Что-о-о?!
САЛИМ (кивком показывает на Тагира). Вы кто?
ТАГИР. Тагир.
САЛИМ (смотрит на Гебека). Ну-у?
ГЕБЕК (снова смотрит в бумажку). Коммерсант, мой господин!
САЛИМ (кивнув на Тагира). Сяо тоу!
ТАГИР. Что-о-о?!
ЧИНГИЗ. Что все это значит?!
САЛИМ. Цуйфан!
ЧИНГИЗ. Не понял!
САЛИМ. Вы оба – цуйфаны!
ГЕБЕК(громко). Цу-цуйфан!
ЧИНГИЗ. Слышь, мужик! (Сжимает кулаки.) Я тебе сейчас такой цугцванг с хуэйлю в пятак выпишу, год харкать будешь!
ГЕБЕК (расстегивает кобуру). Стоять!
ЧИНГИЗ. Это что за маскарад?!
ТАГИР (внимательно смотрит на Салима). Мне он кого-то напоминает.
ЧИНГИЗ. И мне кажется, я его где-то недавно видел…
САЛИМ. У вас мало времени, вопросы по существу!
ЧИНГИЗ. Ты кто?
САЛИМ. Вопрос неверный!
ТАГИР. Мы где?
САЛИМ. В Китае.
ТАГИР. Что-о-о?!
ЧИГИЗ. Какой Китай?!
САЛИМ. Во ши джонгуорен, ни ши швэй?
ЧИНГИЗ. Что-о?!
ГЕБЕК. Он говорит, что он китаец, а вы кто?
ЧИНГИЗ. Пусть он будет хоть папуас… И что это он заговорил вдруг по-китайски?
САЛИМ (с акцентом). Могу и по-русски. Я не слышу, кто вы?
ЧИНГИЗ. Мы – россияне!
САЛИМ. Почему шумели?
ТАГИР. Мы у себя дома! Хотим – шумим, хотим – бамбук курим!
САЛИМ. Повторяю - вы находитесь в Китайской Народной республике.
ЧИНГИЗ. Да ну! (Смотрит на Гебека.)
ГЕБЕК. Да, господа, не просто в Китае, а китайской тюрьме!
ТАГИР. Что-о-о?! Можно вопрос, а как…?
САЛИМ. Никак!
ЧИНГИЗ. Каким образом…?
САЛИМ. Вам объяснят.
ТАГИР. Нас похитили?
САЛИМ. Никак нет.
ЧИНГИЗ. А за что мы тут?
САЛИМ. Цуйфаны!
ЧИНГИЗ. Задолбал ты своим цуйфан!..
САЛИМ. Еще вопросы?
ТАГИР. Что такое "цуйфан"?
САЛИМ. Кто в китайской тюрьме – цуйфаны.
ЧИНГИЗ. Слышь, ты! Мы в бане парились… В бане…
САЛИМ. Это тюрьма!
ЧИНГИЗ. Это что за развод?! Ты что-нибудь понимаешь? (Смотрит на Тагира, тот разводит руками.)
САЛИМ. Вам все объяснят. (Направляется на выход.)
ЧИНГИЗ. Стой, сто-ой!
САЛИМ. Что не так?
ЧИНГИЗ. Мы – россияне… японский городовой! Понимаешь – россияне!
САЛИМ. В китайской тюрьме – только цуйфаны!
ЧИНГИЗ. Тьфу-у!
ТАГИР. Да ты хоть объясни этот свой… "цу-цуцвай, цуйфай"!
САЛИМ. Будете шуметь, получите и цуцванг!
ЧИНГИЗ. Как мы могли из махачкалинской сауны попасть в цуц… Цуй… Тьфу!.. В Китай?! Ка-а-ак?!
САЛИМ. Потому что вы – цуйфан! И закончили про это!
ТАГИР (топнув ногой). Тьфу-у!
ЧИНГИЗ. Или это кино какое-то?!
ТАГИР. А китайцы – наши друзья! Слышите нас – лучшие друзья!
ЧИНГИЗ. Точно!
САЛИМ. Друзья! Кто спорит! Но не надо леща! Раньше надо было думать.
ТАГИР. Какие же вы друзья, когда… когда цуцвай?!
САЛИМ (поводит рукой по воздуху). Тюрьма! Цуйфан! Не мы к вам пришли – вы к нам!

Салим и Гебек покидают камеру, с лязгом закрывается дверь, слышны щелчки замка.
 
ЧИНГИЗ(вдогонку). Точно, я его где-то видел!
ТАГИР. На ровном месте попали в ситуацию. И они все на одно лицо, как можно их запомнить!
ЧИНГИЗ. Надо срочно сообразить, как из этой ситуации выбраться!
ТАГИР. Для этого надо сообразить сперва, как мы сюда попали! Кто нас сюда привез что дорогу даже не запомнили!
ЧИНГИЗ. И что это за узоры, наконец, на стене?! (Смотрит на иероглифы.)
ТАГИР. Не иероглифы разве?
ЧИНГИЗ. Китайский надо было в свое время учить вместо английского…
ТАГИР. Ты думаешь, все это серьезно… что с нами происходит?!
ЧИНГИЗ. А как иначе это воспринимать? Пришли в баню… а оказались в тюрьме! Баню помню, дальше хоть убей.
ТАГИР. А шашлык наш из белуги?
ЧИНГИЗ. Ну зачем ты сейчас об этом!.. Плакал наш шашлык… Полный рот слюны…
ТАГИР. А что здесь кушать дают?
ЧИНГИЗ. Жареных тараканов! Не даргинский чуду же…
ТАГИР. Ну зачем ты сейчас про чуду…
ЧИНГИЗ. Дразнишь мой аппетит!
ТАГИР.  Китай – огромная территория.
ЧИНГИЗ. И что?
ТАГИР. Хотя бы знать в какой провинции находимся.
ЧИНГИЗ. Хорошо придумали в Омане.
ТАГИР. При чем тут Оман?
ЧИНГИЗ. Там один день сидит в тюрьме преступник, другой день его родственник.
ТАГИР. Сам придумал?
ЧИНГИЗ. Репортаж нашего журналиста видел.
ТАГИР. Я не хочу, чтобы за меня сидел родственник.
ЧИНГИЗ. Там не спрашивают.
ТАГИР. А ты уверен, что мы в тюрьме сидим?
ЧИНГИЗ. Где же еще?
ТАГИР. Может, нас и вправду похитили?
ЧИНГИЗ. Если б похитили выкуп требовали бы.
ТАГИР. Тоже верно.
ЧИНГИЗ. Может, в рабство попали?
ТАГИР. В рабство на Каспийский кирпичный завод попадают, а мы чулки вяжем.
ЧИНГИЗ. Сказки все это, проверяли…
ТАГИР. Ни телефонов… ни документов…
ЧИНГИЗ. Во-о-о… Стоп! Мы ж должны иметь право на звонок!
ТАГИР. А куда звонить?
ЧИНГИЗ. Как куда – в МЧС!
ТАГИР. Китайский?
ЧИНГИЗ. Российский!
ТАГИР. А как?
ЧИНГИЗ. По номеру!
ТАГИР. А телефоны где?
ЧИНГИЗ. Тьфу-у!
ТАГИР. А тут мы одни такие, как думаешь?
ЧИНГИЗ. Узнаем. (Смотрит под стол.)
ТАГИР. Вообще, спрашиваю?
ЧИНГИЗ. В соседней камере?
ТАГИР. А тут есть еще камеры?
ЧИНГИЗ. Много вопросов! Азбуку Морзе знаешь?
ТАГИР. Нет!
ЧИНГИЗ. Тьфу-у! Это в России имели право на звонок, а тут кто знает их законы! А эта канонада на улице? Что это было?!
ТАГИР. Думаешь, расстрелы?!
ЧИНГИЗ. Думалка у меня хоть плохо соображает, но точно знаю, надо отсюда бежать!
ТАГИР. В соседнюю камеру?!
ЧИНГИЗ. Тьфу-у!..
ТАГИР. Я знаю, что делать!
ЧИНГИЗ. Что?
ТАГИР. Надо связаться с консулом!
ЧИНГИЗ. Тьфу-у!..(Хлопнув в ладошки, иронично.) Главного визиря сюда!
ТАГИР. Не до шуток!..(Вдруг подскакивает к двери и во весь голос). Начальник! Открой разъем! Открой разъем, сука! Я тебя на куски порву!
ЧИНГИЗ. Стой, дурак! (Хватает его и тащит назад.)
ТАГИР(вырывается). Начальник!
ЧИНГИЗ. Сто-о-ой!
ТАГИР. Пусти!
ЧИНГИЗ. Не ори!
ТАГИР. Путин и Си – друзья!
ЧИНГИЗ. Без паники!
ТАГИР. Хочу домой!
ЧИНГИЗ. Прорвемся!
ТАГИР. Начальник! Цуцик! Где ты там?!
ЧИНГИЗ. Не ори хуже будет! Мозги включай! Варианты предлагай!
ТАГИР. Нет мозгов, одна резинка осталась, притягивающая вот два моих уха. (Показывает на свои уши.) В "пятак" ему с подскоком и пока очухается – руки в ноги отсюда!
ЧИНГИЗ. Будешь тупить, принесут ножницы, отрежут резинку, соединяющую уши, и они отпадут! Дай сообразить!..
ТАГИР. Ма-а-ама!..   
ЧИНГИЗ. Щас родина нам – мать! Она хотя бы услышала.
ТАГИР. Всех мигрантов к чертовой матери во-о-он!
ЧИНГИЗ. Идиот! Это мы в их тюрьме, они у себя дома…
ТАГИР. Обнаглели!..

Открывается окошко в двери и оттуда летят два целлофановых пакета. Голос надзирателя: "Пять минут вам переодеться! Секунда лишняя – карцер! Ваши шмотки в эти же пакеты! Время пошло!" Захлопывается окошко. Чингиз и Тагир тут же бросаются к пакетам и начинают в них лихорадочно копаться.

                ЗАНАВЕС

                ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

  Та же камера, тот же интерьер. Тагир и Чингиз в темно-синих с полосатыми спинами тюремных робах и колпаках, подобно узникам фашистского концлагеря. Мрачные и подавленные они сидят отвернувшись друг от друга, вздрагивают на каждый шорох, пугливо прислушиваются к шагам и звукам из коридора. Откуда-то с улицы снова раздается приглушенная команда по-китайски: "Шеренга, целься!" " Огонь!" Раздается залп. Оба испуганно подскакивают.

ЧИНГИЗ. Теперь умничай… требуй консула!
ТАГИР. Что за ирония! Я что ли в этом виноват!
ЧИНГИЗ. И не я! Но и не верю я во все это!
ТАГИР. Знаешь, ты стал слишком скользким, мутным… не поймешь! Меня только что удерживал, успокаивал… Держись в конце концов одной линии, одного слова, не юли! Как не верить, когда мы – вот… в робах и в… тюрьме!
ЧИНГИЗ. Обстоятельства, брат… Это раньше у нас была одна партия – одна линия! Сейчас дармоедов больше и не ворует разве что ленивый, но не каждый сидит за это и не… расстреливают!
ТАГИР. В России! А тут ордена дают? Тебе не достался?
ЧИНГИЗ. Но и тут не каждого осужденного публично расстреливают… наверно!
ТАГИР. Суда не было, и я еще не осужденный!
ЧИНГИЗ.  А за что здесь?
ТАГИР. Ты же грозился, это тебя надо спросить!
ЧИНГИЗ. Я не грозился… китайской тюрьмой! С китайцами вообще не имеем дел и как тут оказались – большая загадка. Кто знает, может, холостыми стреляют, а? Припугнуть… инсценировка…
ТАГИР. По-настоящему! По телевизору в прямом эфире даже показывают!
ЧИНГИЗ. Наркодельцов!
ТАГИР. Чиновников-коррупционеров и взяточников тоже.
ЧИНГИЗ. О Аллах! Но мы же не наркодельцы и коррупционеры!
ТАГИР. Тогда скажи за что мы тут?!
ЧИНГИЗ (в сторону двери). Э-э-эй! Кто нам скажет за что мы тут чалимся?!
ТАГИР(передразнивая). Визиря!
ЧИНГИЗ. Главного! (Бежит к двери и колотит в него кулаками, ногами.) Начальника-а!

 Громкими щелчками открываются замки, звякают какие-то цепи, открывается дверь. Входят Гебек и Казбек. Казбек также одет в непонятную без погон полу гражданскую форму, под мышкой держит папку. Гебек остается стоять у закрытой двери, Казбек проходит к столу, молча садится, открывает папку и поднимает глаза. Под его тяжелым исподлобья взглядом Чингиз и Тагир поеживаются, выжидательно пугливо смотрят.

КАЗБЕК (показывает жестом на Чингиза). Ваше имя?
ЧИНГИЗ(робко). Чингиз.
КАЗБЕК (записывает что-то). Ваша статья?
ЧИНГИЗ. Хрен его знает, начальник! Это я вас хочу спросить.
ТАГИР(раздраженно). Кто нам скажет, что мы тут вообще делаем? Какая статья, какое обвинение?!
КАЗБЕК (недоуменно сморит на Гебека). Почему они нарушают внутренний регламент лаогай? Им не объяснили правила поведения заключенных в исправительном учреждении?
ЧИНГИЗ. Какой Агай? Какое еще исправительное учреждение? У нас давно нет ЛТП…
ГЕБЕК. Молчать, сяо-тоу, когда вас не спрашивают! Лаогай вам еще надо заслужить! Принудительный и полезный для общества труд — как инструмент при достижении цели, а переформатирование вашего сознания и линии поведения для исправления преступных на навсегда правильных и законопослушных человеколюбивых    мозговых извилин — сама цель. (Расстегивает кобуру.) Мне повторить вам недавнюю лекцию?
ТАГИР (отпрянув назад). Все, все, все… Молчу… Подзабыли… Виноваты, простите!

Вспомнив про правила, оба быстренько становятся рядом руки по швам и, послушно опустив перед Казбеком головы, взглядом упираются в пол. Хором: "Впредь не повторится, начальник!"

КАЗБЕК (Чингизу).  Вопрос хуэй-лю: назовите вашу статью!
ЧИНГИЗ. Сам ты… ху… хуэ… (Встрепенувшись.) Не ведаю о том, начальник!
КАЗБЕК. С вами все понятно. (Смотрит на Тагира). Ваше имя?
ТАГИР. Тагир!
КАЗБЕК. Где вы были?
ТАГИР. В сауне…
ЧИНГИЗ. В бане!
КАЗБЕК (уставившись на Чингиза).  Я его спросил: где?
ЧИНГИЗ (громче, думая плохо слышит). В бане! В сауне!
КАЗБЕК (выжидательно смотрит на Чингиза). Опять не понял!
ЧИНГИЗ.  А я что вам – попугай?!.
ТАГИР. В сауне на окраине Ма-мачахкалы…
ЧИНГИЗ. Ма-ма-мачах!.. Тьфу!.. Заразил… Не коверкать Махачкалу!
КАЗБЕК (что-то записывает). Мачахкала… это где?
ЧИНГИЗ. Там, где и была! В Махачкале!
КАЗБЕК (повысив голос). Опять не понял! Вы отнимаете у меня время!
ЧИНГИЗ. Ну как же! Дагестан… Хабиб… Папаха… Сулакский каньон… Главрыба…
ТАГИР. Расул Гамзатов!..
КАЗБЕК. Опять двадцать пять!
ЧИНГИЗ. Тьфу-у!..
ТАГИР. Россия! Это – Россия!
КАЗБЕК. Ваше имя?
ТАГИР. Тагир. Я уже называл…
КАЗБЕК (записывает). Русский?
ТАГИР. С таким профилем?!(Показывает на свой нос.)
КАЗБЕК. Киргиз?
ТАГИР. Ладно, русский… и только для вас!
ЧИНГИЗ. Тьфу!..
КАЗБЕК (что-то записывает и смотрит на Чингиза). Дальше!
ЧИНГИЗ. Мы были в бане!..
КАЗБЕК. Зачем?
ЧИНГИЗ. А зачем люди ходят в баню?!
КАЗБЕК. Мне повторить вопрос?
ЧИНГИЗ. Мыться!
КАЗБЕК. У вас дома нет ванной?
ЧИНГИЗ. Тьфу-у!.. У нас традиция ходить в баню! Так нормально?
ТАГИР. И никого не трогали! 
ЧИНГИЗ. Водку не пили, ничего не нарушали…
КАЗБЕК(записывает). Дальше!
ЧИНГИЗ. Мы в российской бане были… сауне… не китайской!
КАЗБЕК. Я слышал. Кем были в прошлой жизни?
ТАГИР. Что-о-о?!
ЧИНГИЗ. В прошлой… (Вздрогнув.) А эта ка-какая жи-жизнь…?
КАЗБЕК. Я вопрос задал.
ЧИНГИЗ. Реинкарнация?! Почему Китай?! (Переглядываются с Тагиром.) У нас не было китайцев в роду!
ТАГИР. Мы – европеоидная, не монголоидная раса!
ЧИНГИЗ. Нахско-дагестанская…
КАЗБЕК. Стоп!
ГЕБЕК. Он спросил: чем вы занимались в прошлой жизни?
ТАГИР. Пахали как горные ишаки, дядя!
КАЗБЕК (смотрит на Гебека). Заткните этого!
ГЕБЕК. Момент! (Достает пистолет.)
ТАГИР. Молчу!
КАЗБЕК. Мне повторить вопрос?
ЧИНГИЗ. А-а-а… Ра-работал в правительстве…
КАЗБЕК. Чиновник…
ЧИНГИЗ. Маленький такой… (Показывает пальцами.)
ТАГИР (с презрением). Ха-а-а… (Передразнивая.) Маленький… И не вырастешь ты так до Чингисхана, однако… не-е-ет…
ЧИНГИЗ. На себя посмотри!
ТАГИР. Я не собираюсь ни унижаться, ни юлить!
КАЗБЕК. Лаогай – умная система, и не таких ломала! Значит, сяо тоу!
ЧИНГИЗ. Что?
ГЕБЕК. Вор!
КАЗБЕК (Тагиру). Это так? Вы же хорошо его знаете?
ТАГИР. Я себя еще хорошо не знаю.
КАЗБЕК. Вы, значит – фей тю. Ладно, так и запишем.
ТАГИР. Фей-тю, мей-тю не знаю…
КАЗБЕК (записав, быстро закрывает папку). Все! Этот (показывает на Чингиза) – сяо тоу! А этот (показывает на Тагира) – фей тю! Оба вместе – цуйфаны! Я на этом свою миссию пока закончил! (Вскакивает с места и папку в подмышку.) Дальше вами займется судья!
ТАГИР.  Вы скажете или нет что мы натворили?
ЧИНГИЗ. Идиот! Мы ничего не натворили! Вопрос хоть научись правильно задавать!
ТАГИР. А как спросить?
ЧИНГИЗ. Молча!
КАЗБЕК. Вы еще подеритесь тут у меня!
ГЕБЕК. Точно цуйфаны?
КАЗБЕК. Однозначно!

Казбек и Гебек направляются на выход.

ЧИНГИЗ. Стойте! Стойте! Прошу вас…
ТАГИР. Это беспредел! Мы в Европейский суд будем обращаться!

Закрывается дверь. Слышны звон цепей и щелчки замков. Узники кричат возле двери.

ЧИНГИЗ. Какой Европейский суд если мы в Китае!
ТАГИР. А куда жаловаться?!
ЧИНГИЗ (иронично). Папе Римскому!
ТАГИР. И он мимо - католик! Но жаловаться надо! А кому?
ЧИНГИЗ. Откуда я знаю?! Далай лама, наверное…
ТАГИР. Через посла?!
ЧИНГИЗ. Тьфу-у-у… (С иронией.) По Интернету! Мы – граждане России, значит, под юрисдикцией Российского государства!
ТАГИР. А там, в России, про нас знают? А как Россия допустила, что мы попали сюда!
ЧИНГИЗ. Мы ж по пути сюда должны были где-то наследить… звонки, например, банкоматы… двадцать первый век! Искать нас для России должно быть не трудно.
ТАГИР. Правильно! И Россия своих не бросает!
ЧИНГИЗ. Найдут и еще раз не бросят!
ТАГИР. И эти бандиты ответят за произвол!
ЧИНГИЗ. Очень надеюсь, что так и будет!
ТАГИР. Но хоть и повторяюсь, возникает логичный вопрос: если мы под защитой Российского государства, как оказались тут без всякой помощи и связи с родиной?
ЧИНГИЗ. У меня такой вопрос уже не возникает!
ТАГИР. Я не намерен это терпеть! Китайского визиря надо срочно сюда!
ЧИНГИЗ (смотрит недовольно на Тагира). Подкалываешь что ли не пойму!
ТАГИР. Эй, вы там! Генконсула сюда! Бего-о-ом!
ЧИНГИЗ. С ума сошел! Бр-р-р… О Аллах… (Трясет головой.)
ТАГИР. Если все это сюрреализм, но все равно не Пикассо?! (Показывая рукой на стену).  Это иероглифы! Раз мы в китайской тюрьме, хочу видеть китайского "вора в законе"! Звать надо сюда "смотрящего"!
ЧИНГИЗ. Думаешь, тут все по понятиям?!
ТАГИР. Разве нет?
ЧИНГИЗ. Ну тогда все просто – надо найти нужного человека и всучить ему взятку! Элементарно, Ватсон!
ТАГИР. Тьфу-у-у! А меня за идиота считаешь!
ЧИНГИЗ. А что не так?
ТАГИР. Мы дважды залпы уже слышали!
ЧИНГИЗ. Ты думаешь… это в реальности были расстрелы?
ТАГИР. Тут за взятку – сразу к стенке! Миллиардеров они своих и чиновников высокого ранга расстреливали!
ЧИНГИЗ. Пусть расстреливают… своих. Мы же не свои!
ТАГИР. И взяткодателей тут расстреливают!
ЧИНГИЗ. Но мы же будем в России на свободе!
ТАГИР. Как отсюда попасть в Россию?
ЧИНГИЗ. На самолете!
ТАГИР. На ковре-самолете?!
ЧИНГИЗ. Зря иронизируешь. Ты плохо знаешь нашего брата. Ворон ворону глаз не выклюет. Все равно где он, в Китае или в России, система – и в Африке система! Это как всемирная пандемия, вирус наживы сидит в крови каждого чиновника, не вытравить. Чиновник чиновнику – брат!
ТАГИР. Продолжай!
ЧИНГИЗ. Это, видать, здесь лучше работает, чем у нас. Чубайса хотя бы вспомнить. Всю страну обворовал и ничего!
ТАГИР. Он страну обокрал, а ты у меня воруешь!
ЧИНГИЗ. Щас не время для "разборок". Учиться, говорю, надо правильно красть.
ТАГИР. А может правильно работать надо учиться?
ЧИНГИЗ. Тебе что не нравится? И деньги, поверь, решают все… хоть в Китае, хоть у нас… 
ТАГИР. Но мы ведь голые! Тут сквозняк! (Выворачивает карманы робы и трусит их.) Проснись!
ЧИНГИЗ (раздраженно). И у меня с собой нет чековых книжек. Влипли – надо соображать, а не подкалывать и собачиться. Предлагать надо варианты и решать проблему. Включай, говорю, мозги!

Снова щелчки замков, звон цепей, открывается дверь.

ТАГИР. У меня нет вариантов. (Показывая на дверь.) А тебе вот и случай удобный подвернулся… всучи им пару лямов…
ЧИНГИЗ. Без паники, сяо-тоу! Это сейчас и здесь мы – цуйфаны, как нас прозвали, и голые, но у нас есть что им обещать дать… За пять секунд по звонку все делается.
ТАГИР. Вот и действуй, хуэй-лю, ха-ха-ха…

Входят Гебек и Дауд. У Дауда папка под мышкой. Гебек остается у двери, Дауд сразу проходит за стол. Полистав бумаги в папке, несколько секунд глазами пробегает по одной из них. Чингиз и Тагир, став лицом к вошедшим, быстро становятся руки по швам и глазами упираются в пол.

ДАУД (оторвавшись от бумаги).  Просьбы, жалобы?
ЧИНГИЗ. Туалетной бумаги нет, начальник.
ГЕБЕК. Не положено.
ТАГИР. Палочками суп не могу кушать... ложку…
ГЕБЕК.  Не положено! По собачьи!
ЧИНГИЗ. Звонок другу…
ГЕБЕК. Не положено!
ТАГИР. Адвоката!
ГЕБЕК. Не оплачено.
ЧИНГИЗ. В консульство сообщить!
ГЕБЕК. Выходной…
ТАГИР. Как отсюда выйти?
ГЕБЕК. Через двери, после отбывания наказания.
ЧИНГИЗ. Наказание за что?!
ГЕБЕК. Не заставляйте меня повторяться! Цуйфанам нет места среди гражданского общества, они должны сидеть в тюрьме!

Короткая пауза.

ДАУД. Та-а-ак! Значит, больше просьб, вопросов, жалоб нет – отлично!
ЧИНГИЗ. Есть… есть вопросик!
ДАУД. Только быстро!
ЧИНГИЗ. Чем можно искупить вину?
ДАУД. Усердным трудом и примерным поведением.
ТАГИР. Мы можем освободиться под залог?
ДАУД. Вам уже вынесен приговор.
ТАГИР. Без нас?
ЧИНГИЗ. А почему мы не знаем?
ДАУД. Вот сейчас все и узнаете.
ЧИНГИЗ. Постойте, а труд физический или…
ДАУД. Общественно-полезный.
ТАГИР. Кто нам объяснит: какое есть нарушение закона в посещении бани?
ДАУД. Никакого!
ТАГИР. А за что же мы здесь?
ДАУД. Если вы сами себе ответите на этот вопрос, для вас же будет легче.
ЧИНГИЗ. Раз так, верните нас туда же!
ДАУД. Повторяю, вы находитесь в тюрьме! А попасть сюда легко, выйти трудно. А ни за что сюда не попадают. Ошибка исключена.
ЧИНГИЗ. Но почему мы не в российской тюрьме?
ГЕБЕК. Это вы так захотели!
ТАГИР. Нет, нет… Неправда!
ГЕБЕК. Что-о-о?! (Тянется рукой к револьверу.)
ТАГИР. Хорошо, хорошо… Мы готовы на все!
ЧИНГИЗ. Но мы – россияне!
ДАУД. Вот и отлично! Если вы – россияне, начит, патриоты России?
ТАГИР. И не сомневайтесь!
ЧИНГИЗ. И Россия своих не бросает!
ДАУД. Законопослушных.
ТАГИР. А мы и есть такие!
ДАУД. Отлично! Спойте гимн России!
ЧИНГИЗ, ТАГИР (удивленно переглядываются и вместе начинают). "Союз нерушимый республик свободных, сплотила навеки…"
ДАУД. Сто-о-оп! Какие же вы россияне! "Сплотила навеки!" "Союз нерушимый!"
ЧИНГИЗ. Каждый патриот должен знать наизусть слова гимна своей страны! У нас первоклассники даже знают…
ДАУД. Вот и спойте!
ТАГИР. И споем!
ДАУД. Итак, леди энд джельтмены, – гимн России в исполнении цуйфанов! Поехали!
ЧИНГИЗ, ТАГИР (вместе). "…Сплотила навеки Великая Русь!.."
ДАУД. Сто-о-п!
ТАГИР (Чингизу громким шепотом). Надо бежать! Я этого хмыря проходом в ноги собью… придушу! А ты апперкотом – бац! надзирателя в челюсть и пистолет забирай! Покажем какие мы россияне! Действуем по команде: "Ур башинна!"
ГЕБЕК. Глаза, сказано, в пол! Сейчас будет вам "Ур башинна!" (Тянется к кобуре с оружием.)
ЧИНГИЗ. Ай аман…
ТАГИР. Облом!
ЧИНГИЗ. Откуда он твой язык знает?
ТАГИР. Может, тюрк… уйгур!
ЧИНГИЗ (глядя исподлобья на надзирателя). Вы нас неправильно поняли…  (Вдруг визгливым непослушным голосом против воли, будто кто-то неведомый им управляет, берет высокую ноту советского гимна.) "…Да здравствует созданный волей народов…"
ДАУД. Стоп!
ТАГИР (чужим голосом и он подхватывает густым басом).  "Единый, могучий…"
ГЕБЕК. Стоп, вам сказали! (Быстро подходит к Тагиру и подносит ему под нос кулак.) А то будет вам апперкот! (Отходит назад.)
ДАУД. Ха-ха-ха… Школьники, говорите, гимн знают! Хорошо… хоть они знают.
ТАГИР. И я знаю…
ДАУД. А ваш союз нерушимый, господа, приказал долго жить. А вы не в курсе? И давно! И где вы, спрашивается, все эти годы были, а?
ЧИНГИЗ. Там, где и раньше были… в своих кабинетах. И зачем нам все это?!
ТАГИР. Рушимый… нерушимый! (Кивнув на Чингиза.)  Этот не знаю, но я был в клоаке. В девяностые годы как барон Мюнхгаузен сам себя оттуда за волосы вытаскивал…
ЧИНГИЗ (усмехнувшись). Да ладно…
ТАГИР. Да! Именно так! 
ДАУД. Вы, как бизнесмен, появились, господин Тагир, в ваши смутные времена, понятно. Прошли те временя. А сегодня у вас была возможность честно жить и нас не дразнить…
ТАГИР. А я, по-вашему, как живу?
ДАУД (резко кивнув в сторону Чингиза). И вы, казнокрад, оттуда же, значит!
ЧИНГИЗ. Я – честный человек!
ДАУД.  Коммунист?
ЧИНГИЗ. А как же! То есть, сейчас нет… Не коммунист в советское время не мог быть чиновником! И коммунист – честный человек! Я и сегодня в душе коммунист!
ТАГИР. Это ты то честный?!
ЧИНГИЗ. Ты что ли, хочешь сказать, коммунист? (Переходит на громкий шепот.) В Китае коммунистический строй… Поддакивай! Подыгрывай, идиот!
ТАГИР (таким же шепотом).  Я – ни китайский, ни другой не коммунист!
ЧИНГИЗ. Тьфу! А я – коммунист! И горжусь этим высоким званием! Я хочу домой!
ДАУД. А кто такой, по-вашему, коммунист?
ЧИНГИЗ. Как это кто – член компартии… А-а-а…
ДАУД. Китая?
ЧИНГИЗ. И Китая тоже! Но больше своей!
ДАУД. И вы можете это чем-то доказать?
ЧИНГИЗ. Как же: "Коммунистом может быть только тот, кто обогатил свою память…"
ДАУД. И кто это сказал?
ЧИНГИЗ. Ленин! Все знают…
ДАУД. И вы, конечно, обогатили свою память "…знанием всех богатств, которое выработало человечество"?
ЧИНГИЗ. А как же! (Удивленно.) И вы, значит, изучали труды… Ленина! Я обогащал… старался обогащать…
ТАГИР. И поэтому в тюрьме?! А меня идиотом называет! Он лучше тебя знает труды Ленина, поэтому начальник!
ГЕБЕК. Молчать!
ДАУД. Вот именно! (Кивнув в сторону Тагира.) Правильное замечание. Но сейчас знание трудов Ленина вас не спасет. Вы не в России. Приговор вам понятен?
ЧИНГИЗ, ТАГИР (недоуменно переглядываются). А-а-а… У-у-у… Какой?!
ГЕБЕК. Мне еще раз вам зачитать приговор?
ЧИНГИЗ. Нет-нет-нет… Подзабыли… он автоматически вы-вы-вынос-с… И заслуженно… конечно!
ТАГИР. Мы прямо сейчас готовы к форматированию нашего сознания… искуплению своей вины! В карцере… клопы… сыро… Разрешите исполнять?
ЧИНГИЗ. Мы очень понятливые, о-очень! Вы хоть моргните нам, что понимаете... Ваш "интерес"… гарантируем… реквизиты… Не хотим больше в лисью нору… Скажите куда и сколько?
ДАУД. Чего?
ЧИНГИЗ. Ну-у-у… Мани...
ТАГИР. Зелени.
ДАУД (кивнув Гебеку). Я так и думал. Через голову, значит, им не доходит, неисправимы. Приступайте! (Зажав папку в подмышку, быстро уходит.)
ГЕБЕК. Вы сами того захотели, господа! (Быстро покидает камеру и с лязгом снаружи закрывает дверь на все замки. Через окошко.) И я вам не завидую, цуйфаны, ха-ха-ха…
ЧИНГИЗ. Тьфу-у! (Резким движением снимает с головы тюремный колпак и бросает его на пол.)
ТАГИР (подскочив к его колпаку). Тьфу-у! И еще раз тьфу-у! (Также резко сдернув с головы свой тюремный колпак, бросает его на Чингизовский и топчет.)
ЧИРНГИЗ. Ты что делаешь, козел! (Хватает его за грудь.) Ты свой топчи! Мой не трожь!

Потасовка. Затемнение, медленно закрывается занавес.
 
                ЗАНАВЕС

                ЧАСТЬ ВТОРАЯ   

 Тюремная камера. Тагир и Чингиз, скрестив ноги и опустив головы, полубоком друг к другу с мрачными выражениями лиц сидят босые на полу и в очень быстром темпе вяжут пластиковыми спицами. Рядом с ними лежат несколько пар уже связанных чулков, пряжа.

ЧИНГИЗ (передразнивая надзирателя и с отвращением швырнув на пол начатый чулок). В китайской тюрьме каждый должен трудиться! (Криком.) Да мои пальцы никогда в жизни не держали в руках спиц! И они не могут в таком темпе… вязать! И я устал!.. Не хочу!.. Не буду!.. 
ТАГИР (не поднимая головы). Прекрати! Опять из-за тебя будут неприятности.
ЧИНГИЗ. Чтоб я когда-нибудь в жизни… чулки вязал – в дурном сне мне не могло присниться! Тем более китайцам! Не они нам вязали в подвалах где-то Подмосковья, а мы им! Это как?!
ТАГИР (бросает в отчаянии на пол и свои спицы, криком). Достал ты уже! Ноешь и ноешь! У тебя есть другой выход? Радуйся, что не расстреляли! И я никогда чулки не вязал и что теперь делать? Может, мне это еще на пользу пойдет!
ЧИНГИЗ. Это как?!
ТАГИР. Как только выйдем отсюда, чулочную фабрику открою – всю Россию завалю вязанными чулками.
ЧИНГИЗ. А ты уверен, что выйдешь отсюда?
ТАГИР. Если хорошо трудиться, уверен.
ЧИНГИЗ. Ты в своем уме, как можно терпеть такие унижения! Смотри, пальцы уже в мозолях! Сколько их можно вязать!
ТАГИР. Отсюда и до… воли. Или ты не хочешь выйти досрочно, а? Да с таким работником как ты не то, что в срок…
ЧИНГИЗ. Что ты все время меня упрекаешь?
ТАГИР. Сачкуешь, потому что!
ЧИНГИЗ. Да я куплю им сколько надо будет этих проклятых чулок… пусть подавятся!
ТАГИР. Ты совсем что ли дебил не пойму! Через голову не доходило, через ноги и живот доводят! Не видишь в каком мы положении? Голодай и ночами не спи сам, если тебе приятно, почему я за тебя должен страдать?!
ЧИНГИЗ. Я про чулки толкую. Что ты молча терпишь наказание! Вот уже месяц мы их, проклятых, вяжем, они ж не говорят сколько им надо.
ТАГИР. И не скажут. И мне кажется, что вчера мы сюда попали… время за работой быстрее летит.
ЧИНГИЗ. Какой вчера – месяц и еще пару дней! Кончатся чулки, они еще что-нибудь…
ТАКИР. Не кончатся! Не забывай, что каждый пятый человек в мире – китаец. И всем нужны чулки. Жизни не хватит…
ЧИНГИЗ. Мы так с ума сойдем… Эти клубки пряжи и чулки, будь они прокляты, мне ночью снятся! Надо хоть какое-то разнообразие…
ТАГИР. Нам надо не болтать, а выполнять для начала план выработки, как ты это не поймешь! Я не могу и не буду за двоих работать…
ЧИНГИЗ (с иронией).  Перетрудился он, смотрите-ка на него.
ТАГИР. Нам на двоих спускают дневной план, не на каждого по отдельности. У них такой метод воспитания.
ЧИНГИЗ. Это чтоб мы так грызлись между собой. Плохой метод.
ТАГИР. Ляо… лао… мяо… Как там было?
ЧИНГИЗ. Мив-мяв… Гугумяв!
ТАГИР. Нет!
ЧИНГИЗ. Еткембирав!
ТАГИР. Нет!
ЧИНГИЗ. Агадай!.. Агай…
ТАГИР. Во-о – лаогай!  Я в селе вырос что-то руками умею делать.
ЧИНГИЗ. Я по-твоему – белоручка?
ТАГИР. Работай тогда, не болтай! Снова останемся голодные и из-за тебя как лошади стоя будем спать!
ЧИНГИЗ. Не-е-е… Ты как хочешь, но так унижаться дальше я не буду. И пусть меня за это расстреляют, сил больше нет терпеть.
ТАГИР. Я, по-твоему, унижаюсь? Физический труд для тебя – унижение? Я для тебя, значит, – быдло?
ЧИНГИЗ. Я этого не говорил! Но мне противно как ты безропотно любой их каприз исполняешь!
ТАГИР. Да, я хочу поскорее выйти отсюда! У нас для этого есть единственный шанс – работать! Хорошо работать… И что тут непонятного?!
ЧИНГИЗ. Вот и работай, я не буду!
ТАГИР. (внезапно гневно перекосив лицо). Еще как будешь, скотина! И так всю жизнь кровь с меня, работяги, сосал, а теперь… на чужом горбу в рай попасть мечтаешь! Да никогда в жизни не позволю! (Вскакивает и сжимает кулаки.) Лучше я тут придушу тебя и один буду пахать… быстрее выйду. (Бросается на Чингиза. Короткая потасовка.) 

С лязгом открывается дверь камеры, заскакивает Гебек и становится у двери, а за ним тут же Дауд. Он делает пару шагов внутрь.

ГЕБЕК (криком). Отставить! В карцер захотели?
ДАУД. Кто звал? (Смотрит на Чингиза.)
ЧИНГИЗ (тут же отцепившись). Цуйфан Чингиз! Не звали, начальник!
ТАГИР. Цуйфан Тагир. Ноги затекли, начальник… разминка…
ЧИНГИЗ, ТАГИР (быстро сдернув с себя колпаки и низко опустив головы, громко вместе).                "Россия – священная наша держава,
                Россия – любимая наша страна.
                Могучая воля, великая слава – 
                Твое достоянье на все времена!
ДАУД. Кто же поет гимн страны с опущенными головами?!
ГЕБЕК. Выше головы, вам сказано!
ЧИНГИЗ. Так, нам ведь говорили, что при входе в камеру начальства… Да здравствует российско-китайская дружба!
ТАГИР. Да здравствует великая наша Россия!..
ЧИНГИЗ. И Китай!
ДАУД. И что дальше?
ЧИНГИЗ, ТАГИР (вместе и еще громче).
                Славься, Отечество наше свободное
                Братских народов союз вековой…
ДАУД. Правильно идет процесс перевоспитания. Продолжайте. (Собирается уйти.)
ТАГИР. Разрешите вопрос, начальник!
ДАУД. Разрешаю.
ТАГИР. Почему в не российской тюрьме мы поем гимн России?
ДАУД. Законы какого государства вы нарушали, у того государства и вину искупаете.
ЧИНГИЗ. Я ничего не понял…
ДАУД. Слушаю вас.
ЧИНГИЗ. В таком случае, почему мы в китайской тюрьме, когда нарушали российские законы.
ТАГИР. Идиот! Лично я ничего не нарушал!
ДАУД. Да, вы много лет безнаказанно нарушали российские законы – это правда. Один другого из вас вынуждал это сделать. Но в Китае за многие десятилетия выработан один из самых эффективных способов борьбы с обнаглевшими цуйфанами.   
ЧИНГИЗ. Я хочу в Российскую тюрьму!
ТАГИР. Идиот!  А я хочу… в Россию!
ЧИНГИЗ. Да – в Россию, не в тюрьму… оговорился…
ДАУД (обращаясь к надзирателю). Как у них успехи на трудовом фронте! Они выполняют дневные задания?
ГЕБЕК. Очень слабо.
ТАГИР. Я стараюсь.
ЧИНГИЗ. А я не могу уже смотреть на эти чулки! Давайте я для тюрьмы куплю вязальный станок… 
ДАУД. Ручная работа ценится выше фабричной. Будете вязать со скоростью машины, в свой срок выйдете отсюда!
ЧИНГИЗ (с отчаянной мольбой в голосе). А раньше никак?
ДАУД. Если вы готовы еще и духовно очищаться, такая возможность тоже есть.
ЧИНГИЗ. Я готов… лишь бы не видеть проклятых чулок! От этих спиц у меня судороги в пальцах… Давайте я вам за свой счет построю здесь что-нибудь… Оснащу вашу больницу самым современным оборудованием…
ДАУД. Вам никто не мешал этого делать раньше на свободе.
ЧИНГИЗ. Во мне уже проснулась совесть! Я всегда готов! Когда можно приступать?
ДАУД. После искупления вины.
ГЕБЕК. У них попутно есть запланированные процедуры.
ТАГИР. Процедуры?! Какие еще процедуры?
ДАУД (смотрит вопросительно на Гебека). Процедуры?
ГЕБЕК. Они ж не успели получить оплаченные услуги…
ДАУД. Короче, вы разберетесь.
ГЕБЕК. Да, им тут все будет сделано согласно предписанию…
ЧИНГИЗ. Чье предписание? Что я еще должен был делать?
ДАУД. Вы точно этого хотите?
ЧИНГИЗ. Я на все готов лишь бы выйти отсюда.
ДАУД. Смотрите, отыграть назад уже будет невозможно.
ЧИНГИЗ. Да, я этого хочу. Это мое вполне осознанное решение.
ДАУД (Тагиру). И вы этого хотите?
ТАГИР. Я не понимаю, о чем речь.
ДАУД. Наше государство может предоставить вам возможность досрочно покинуть тюрьму…
ЧИНГИЗ, ТАГИР. Мы готовы!
ДАУД. Хорошо. (Гебеку). Обеспечьте их кроме сырья для чулок необходимым учебным материалом согласно методике и проведите короткий вводный инструктаж.
ГЕБЕК. Будет исполнено.

Дауд и Гебек быстро покидают камеру. Со звоном всех замков и лязгом закрывается дверь камеры.

ЧИНГИЗ. Ты что-нибудь понял?
ТАГИР (насмешливо). Ты – цуйфан и я – цуйфан!
                Оба мы – цуйфаны!
                Раз попали мы в тюрьму,
                Стало быть – профаны!
                Ха-ха-ха… Ха-ха-ха… (Истерично хохочет.)
ЧИНГИЗ. Чему ты смеешься?
ТАГИР. Ну как же! Мы хоть и цуйфаны, а сроки-то наши разные, я раньше тебя должен выйти отсюда! Я только сейчас об этом подумал. Ха-ха-ха…
ЧИНГИЗ. И тебе весело?
ТАГИР. Для хуэй-лю кара намного жестче, если ты еще не понял. А я и быстрее еще работаю, что ты не можешь отрицать.
ЧИНГИЗ. Ты, сяо-тоу, через мой труп отсюда раньше меня выйдешь! Понял? 
ТАГИР. И через труп выйду, не сомневайся!
ЧИНГИЗ. Что-о-о?! Это что ж такое получается – мне одному после тебя тут неизвестно сколько еще гнить?! 
ТАГИР. Так, работай быстрее!
ЧИНГИЗ (с кулаками двигается на Чингиза). Да я таких как ты работяг… знаешь на чем вертел…
ТАГИР. Это ты мне говоришь?! (Готовится дать отпор.)

С громкими щелчками замков и лязгом внезапно открывается дверь в камеру. С кипой потрепанных книг в руках живо входит Гебек и становится у двери. За ним входит Салим.

ЧИНГИЗ, ТАГИР (быстро став рядом руки по швам и с опущенными головами громко).
                "Россия – священная наша держава…
САЛИМ. Стоп! Выше головы!
ЧИНГИЗ, ТАГИР (вскинув головы).  Россия – любимая наша страна…
ТАГИР. Вы же сами нас приучили…
САЛИМ. Не при исполнении гимна страны – это святое! Сколько раз можно повторять! Или через карцер только вам что-то дойдет? Плохо с памятью?
ТАГИР. Никак нет, начальник СИЗО!
САЛИМ (Чингизу). И чтоб это было в последний раз!
ЧИНГИЗ. Больше не повторится, начальник.
САЛИМ. Вам же будет хуже! (Кивает Гебеку.) Первый экзамен в конце недели.
ГЕБЕК (ставит аккуратно книги рядом с чулками.) А это то, что вы просили для экзамена. Работайте! (Салим и Гебек направляется на выход. С щелчками и лязгом закрывается железная дверь.)
ТАГИР (с недоумением смотрит на Чингиза). Я ничего понять не могу…
ЧИНГИЗ. Что ты хочешь от меня?
ТАГИР. Я ничего не просил, а ты и тут хочешь за меня…
ЧИНГИЗ (раздраженно). А я понимаю?! И я у них ничего не просил!
ТАГИР. Мы все время вместе в одной камере…
ЧИНГИЗ. И что?
ТАГИР. И когда ты успеваешь?!
ЧИНГИЗ. Тоже самое я могу спросить тебя! Мы попали в ситуацию, оба мы – жертвы!  И меня сейчас другое совсем интересует.
ТАГИР. Не понял?
ЧИНГИЗ. К нам сейчас заходил начальник СИЗО! Так?
ТАГИР. И что?
ЧИНГИЗ. Если мы уже осуждены, приговор давно вступил в силу, срок уже пошел, почему в тюрьме еще командует начальник СИЗО?!
ТАГИР. А ты так хорошо знаешь китайскую… а-а-а… тюремную систему?!
ЧИНГИЗ. При чем тут это? И зачем мне ее хорошо знать! Но странно все это! Или ты что-то имеешь против?
ТАГИР. Мне другое странно!
ЧИНГИЗ. Что именно?
ТАГИР. Я же вопрос задал?
ЧИНГИЗ. Какой?
ТАГИР (показав пальцев на кипу книг). Это что?! И какой экзамен?! Когда и с кем ты договаривался об экзамене? И почему об этом я только сейчас узнаю? Я где был?!
ЧИНГИЗ. Как это не знал?! В прошлый раз, когда судья здесь был, о чем был разговор?
ТАГИР. О чем же он был?
ЧИНГИЗ. Что мы с тобой дополнительно будем трудиться, чтобы быстрее выйти отсюда!
ТАГИР. Я про книги спрашиваю! Ты же слышал слова надзирателя!
ЧИНГИЗ. И что он сказал?
ТАГИР. "Работайте" сказал!
ЧИНГИЗ. Правильно. (Показывая пальцем на книги.) Кроме вязания чулков мы с тобой еще будем зубрить и эти труды Мао Цзедуна, потом по ним сдавать экзамены и…
ТАГИР. Что-о-о?!
ЧИНГИЗ. Ты "включил дурака", не пойму. В этой же камере на твоих глазах все это обговаривали! Не так было, а?! И молчал тогда! И соглашался! Память отшибло?
ТАГИР (недоуменно хлопает глазами). Я-я-я?! Когда это было?!
ЧИНГИЗ. Да-да-да! Ты! Что ты сейчас круглые глаза делаешь! И вот так же рядом со мной тогда стоял! Вспоминай!
ТАГИР. Врешь!
ЧИНГИЗ. Я не как ты…
ТАГИР. Да я тебя кончу, сука! (В ярости бросается на Чингиза.) Ты за моей спиной и тут творишь темные дела! Это ты на воле что-то мог, а тут – дерьмо в люминиевой ложке!
ЧИНГИЗ. Я – мастер спорта по боксу в прошлом. Забыл? Ты так опрометчиво не бросайся на меня, могу "свет потушить"!
ТАГИР. Плевал я на твоего мастера! Я по-китайски читать не умею, как я это могу учить! Я одну фразу из Мао Цзедуна не запомню! Ты почему, спрашиваю, за меня решаешь? (Размахивается ударить, но Чингиз уклоняется, опережает его встречным джебом и опрокидывает.)
ЧИНГИЗ. Не прыгай на меня, сказал! И я не читаю по-китайски…
ТАГИР. Ах, ты, с-сука… (Быстро вскакивает и вновь бросается на Чингиза. Короткая потасовка.)

  Со звоном открывается окошко на камерной железной двери. Окрик Гебека: "Отставить!" Моментально прекращается возня, повернувшись к окошку, оба встают руки по швам.

ЧИНГИЗ. Цуйфан Чингиз, гражданин начальник!
ТАГИР. Цуйфан Тагир, гражданин начальник!
ЧИНГИЗ, ТАГИР (вместе). "Россия – священная наша держава,
                Россия – любимая наша страна…"
ГЕБЕК. Вот и отлично! (Собирается закрыть окошко.)
ТАГИР. Гражданин, начальник, постойте.
ГЕБЕК. В чем дело?
ТАГИР (подходит ближе к окошку). Нам теперь чулки можно не вязать? Книжки читать?
ГЕБЕК. Кто сказал?
ТАГИР. А как же нам одновременно и чулки вязать, и доклады Мао Цзедуна зубрить?
ГЕБЕК. Руки вяжут, глаза читают!
ЧИНГИЗ. Что-о-о?! Это как?
ГЕБЕК. Глаза-то свободные у вас.
ТАГИР. А для чулок глаза не нужны?
ГЕБЕК. Пальцы на автомате за это время должны… с закрытыми глазами вязать.
ЧИНГИЗ. А можно поменять труды Мао Цзедуна, они мне трудно даются, на произведения хотя бы Ленина?
ГЕБЕК.  Хм-м… Хитрые какие… Вы предали и учение Ленина, и его партию, и страну потеряли, и много невинной кровушки пролили! Нет. Доверия к вам нет!
ЧИНГИЗ. Наверное, мы виноваты в чем-то, но я тут…
ГЕБЕК. Вы все делаете через что? Поняли мою мысль?
ЧИНГИЗ. Понятно…
ГЕБЕК. Правильно – через это место. Поэтому учите труды Мао и учитесь. (С громким щелчком закрывается окошко.)
ТАГИР. Выучили, а дальше? Кому в России нужно учение Мао?!
ЧИНГИЗ (резко выдохнув). Фу-у-у!.. Тебе…
ТАГИР. Чего?!
ЧИНГИЗ. Да и мне тоже…  (Подходит к кипе книг и с ненавистью некоторое время взирает на них и, отвернувшись в сторону.) Тьфу-у-у!..

                ЗАНАВЕС
               
                ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

 Спинами друг к другу, Тагир и Чингиз сидят на полу в этой же камере возле пряжи и нескольких пар связанных чулков и устало орудуют спицами и одновременно по раскрытым перед собой книгам в готовый сорваться голос зубрят произведения Мао Цзедуна.

ЧИНГИЗ. "Добиться лучшей жизни для сотен миллионов китайцев, превратить нашу страну из экономически и культурно отсталой в богатую, могучую и высококультурную— задача трудная и большая…
ТАГИР (раздраженно). Ты можешь не так громко читать?
ЧИНГИЗ. Ты послушай, что он тут пишет: "И именно для того, чтобы успешнее справится с этой задачей и плодотворнее работать вместе со всеми идейными, целеустремленными людьми, некоммунистами…" Некоммунистами, понимаешь!
ТАГИР. Я это уже читал…
ЧИНГИЗ. Ты дальше послушай: …"которые посвятили себя преобразованиям, мы должны проводить упорядочение стиля, проводить не только сейчас, но и в будущем, постоянно освобождать себя от всего ошибочного." А не расстреливать, как у нас, понимаешь!
ТАГИР.   О Аллах, за что мне такое наказание на старости лет!
ЧИНГИЗ. Я экзамен в свое время сдавал по марксизму хоть и ненавидел, надо было по маоизму! Мао тут говорит, что надо постоянно освобождать себя от ошибочного! Ошибочного – понял ты или нет?
ТАГИР. Я не был коммунистом и не считаю это своей ошибкой, но здесь и про таких, как ты коммунистов тоже сказано.
ЧИНГИЗ. И что там сказано?
ТАГИР. Пожалуйста: "…прежде чем предпринимать какое-либо действие, необходимо разъяснить членам партии и народным массам политику, выработанную нами в соответствии с обстановкой…"
ЧИНГИЗ. Это и ежу понятно…
ТАГИР. Слушай дальше:"…В противном случае члены партии и народные массы не смогут руководствоваться нашей политикой, будут действовать вслепую и проводить ошибочную политику".
ЧИНГИЗ. Ну и где тут про меня?
ТАГИР. А это про кого сказано – именно про таких неучей, как ты! Лгали народным массам, а сами предавали партию! Не массы предали партию, а именно вы, рулевые! Скажешь, не так было? Так что, вяжи быстрее чулки, шустрее руками работай. И про себя читай… у меня ничего не откладывается в голове от твоего противного голоса.
ЧИНГИЗ. А про себя я не запоминаю. И что теперь нам делать? И не кати на меня бочку! Здесь в одном месте было сказано… Сейчас найду. (Листает книгу и быстро находит.) Вот послушай: "После уничтожения врагов с оружием в руках все еще останутся враги без оружия в руках, они непременно будут вести против нас отчаянную борьбу, и их ни в коем случае нельзя недооценивать. Если бы мы теперь не ставили и не понимали вопроса так, то допустили бы величайшую ошибку."
ТАГИР. Это ж азбучные истины…
ЧИНГИЗ. Правильно. Так и было – внутренний враг всегда был более опасен. А ты никак не можешь запомнить.
ТАГИР. А почему только внутренний?
ЧИНГИЗ. Правильно соображаешь. А внешний враг опирается на внутренний, поэтому последний более опасен.
ТАГИР. Ты экзамен будешь сдавать по тому как ты рассуждаешь или как написано?
ЧИНГИЗ. Как написано.
ТАГИР. Вот и учи. А свое мнение оставь при себе. Ты не можешь как Мао думать.
ЧИНГИЗ. Да фигня все это! Именно поэтому ничего и не могу запомнить.
ТАГИР. Не понял.
ЧИНГИЗ. Мой мозг не переваривает эту муру. У нас свой отличный от мирового путь развития. А в Дагестане и вовсе на все из центра еще и местный прибабах есть!
ТАГИР. О Аллах… Ты Мао учи, я быстрее хочу выйти отсюда…
ЧИНГИЗ. И вообще у меня такое чувство, что являюсь участником какой-то комедии – чья-то злая шутка определила нас в тюрьму. Вспоминай давай: мы ж не в суши-бар ходили, а в хинкальную Маги…
ТАГИР. Какую хинкальную – в баню мы ходили… в сауну!
ЧИНГИЗ. А я что говорю! А там и хинкальная! И должен же быть другой способ кроме чулков и Мао поскорее выбраться из этой проклятой камеры!
ТАГИР. Конечно, есть. 
ЧИНГИЗ. Говори!
ТАГИР. Ты ж видишь, что я вяжу пятью спицами, а ты?
ЧИНГИЗ. Задолбал! Тьфу-у-у!..
ТАГИР. Ты четырьмя еле владеешь. Есть куда расти. Делай выводы.
ЧИНГИЗ. Думаешь, раньше выйдешь? Ты – тормоз! Как до тебя это не доходит! И меня позоришь покорностью! Хорошо, что спицы не стальные… пригвоздил бы.
ТАГИР. И за что?
ЧИНГИЗ. Раздражаешь! Так и тянется рука проткнуть этот твой поганый язык за постоянные подковырки.
ТАГИР. Все! Надоел! Ты как хочешь, мне не мешай зубрить.
ЧИНГИЗ. Зубри… зубри… На большее ты не способен. А я не буду. Я и в ВУЗе экзамен умудрялся сдавать не как все.
ТАГИР. Вот-вот… Я ж говорю, от таких как ты и все наши беды и тогда, и сейчас. А у меня не было отца министра… все самому приходилось решать.
ЧИНГИЗ. Скоро лопнешь от зависти и злости.
ТАГИР. Здесь каждый за себя! И я хочу досрочно покинуть это мрачное заведение, а другого способа не знаю. (Громко начинает учить из Мао одновременно ускоренно работая спицами.) "После уничтожения врагов с оружием в руках все еще останутся враги без оружия в руках, они непременно будут вести против нас отчаянную борьбу, и их ни в коем случае нельзя недооценивать. Если бы мы теперь не ставили и не понимали вопроса так, то допустили бы величайшую ошибку."
ЧИНГИЗ. А почему сам громко читаешь? И противным голосом! Провоцируешь?
ТАГИР. Опять нарываешься! Или карцер тебя ничему не научила? Работай, идиот!
ЧИНГИЗ. Тьфу-у-у!.. Да пропади оно пропадом эта работа и… этот их… (Кивнув на портрет на стене, хватает книгу и с яростью бросает на пол и, подпрыгивая, топчет ее.) Вот вам!.. Вот вам!.. (Прыжки переходят в танец "лезгинку" и, в злобе ощерив зубы, в сумасшедшем темпе ногами яростно выделывает кренделя.) Асс-с-а-а… Оппа-а-а…
Вдруг с улицы опять громко раздаются резкие команды на китайском: "Пай!""Мяо Чуэн!" "Шуэ ти!" Вслед за этим раздается дружный залп из огнестрельного оружия.
  Закрыв уши руками от испуга, Чингиз внезапно застывает в одном из движений танца и в ужасе округлив глаза, смотрит на Тагира. Тот также испуганно медленно встает с места со спицами и начатым вязать чулком.

ТАГИР. Опять?!
ЧИНГИЗ (медленно открывает уши). Что это?! 

 Снова слышны команды: "Тенпу тян! Найпу тин синши! Исполнителю суда осмотреть объекты и предоставить доклад об исполнении приговора в Верховный народный суд!"

ТАГИР (будто подрубленный падает на свое рабочее место и с удвоенной скоростью начинает вязать свой чулок и лихорадочно зубрить текст выступления Мао Цзедуна). "В нашей стране буржуазная и мелкобуржуазная идеология, антимарксистская идеология будут существовать еще долгое время…
ЧИНГИЗ (также бросается к своему месту и, схватив в трясущиеся руки спицы и уткнувшись глазами в книгу, начинает громко зубрить)."И догматизм, и ревизионизм идут вразрез с марксизмом. Марксизм, несомненно, будет развиваться; он будет развиваться дальше по мере развития практики…"
ТАГИР. "…Социалистический строй у нас в основном установлен. Мы в основном добились победы в области преобразования собственности на средства производства, но еще не одержали полной победы на политическом и идеологических фронтах…"
ЧИНГИЗ. "…Он не может топтаться на месте. Остановка и трафарет несут ему смерть. Однако нельзя нарушать основных положений марксизма, в противном случае неизбежны ошибки. Метафизический подход к марксизму, взгляд на него как на нечто окостенелое есть догматизм…"
ТАГИР. "…Вопрос "кто кого" между пролетариатом и буржуазией в области идеологии по-настоящему еще не разрешен. Нам предстоит длительная борьба против буржуазной и мелкобуржуазной идеологии..."
ЧИНГИЗ. "…А отрицание основных положений марксизма, отрицание всеобщей истины марксизма есть ревизионизм. Ревизионизм является разновидностью буржуазной идеологии..."
ТАГИР (бросив гневный взгляд на Чингиза). Про себя!
ЧИНГИЗ (не отрываясь от чтения). Пош-ш-шел ты…

Гремя всеми замками и щеколдами, открывается дверь в камеру. Входят Гебек и с блокнотом в руках Салим. Тагир с Чингизом вскакивают, руки по швам и глаза в пол.

ТАГИР (под мотив гимна России). "Сижу за решеткой в темнице сырой…"
ЧИНГИЗ (ущипнув больно Тагира в ногу и вскинув голову). "Россия – священная наша держава…"
ТАГИР (вскинув голову). "Россия – любимая наша страна…"
ЧИНГИЗ, ТАГИР (вместе). "Могучая воля, великая слава…"
САЛИМ (хлопнув в ладоши остановить пение и Тагиру). А что это вы запели в начале?
ТАГИР. Невольно выскочило, гражданин начальник.
САЛИМ (глянув на Гебека). Включить в их репертуар?
ГЕБЕК. Думаю, что да, по теме подходит. Только не под музыку гимна России.
САЛИМ. Хорошо. Оформите это предложение тоже как положено.
ГЕБЕК. Есть!
ЧИНГИЗ. Но я подзабыл текст… маленько. И у нас его… нет.
ТАГИР. А я вообще не помню… В школе вроде когда-то учили… Или нет…
ГЕБЕК. Найдем, не переживайте.
САЛИМ (заложив руки за спину шагая по камере). Ну а пока приступим к проверке домашнего задания. И начнем мы с вас. (Показывает рукой на Чингиза.)
ЧИНГИЗ (быстро хватает с пола готовый чулок и держит его двумя пальцами, подвесив носком вниз). Труд превратил обезьяну в человека! Я готов! Труд на благо общества облагораживает человека! Слава труду!
ТАГИР (с удивлением покосившись на него, качает головой). Однако ж…
ЧИНГИЗ. Когда-то я в ВУЗе даже сдавал зачет по статье Сухомлинского: "Роль труда в воспитании…"
САЛИМ (поглядывая на Чингиза). Лаогай – хорошая система, она превращает обезьяну в кого сказали?
ЧИНГИЗ. В человека!
САЛИМ. И это надо усвоить на всю…? Не слышу! На всю?..
ЧИНГИЗ. Жизнь?
САЛИМ. Оставшуюся! А сколько чего у вас осталось зависит?.. Не слышу отзыва!
ЧИНГИЗ. От нас…
ТАГИР (в сторону в пол голоса). Тьфу-у-у!.. Поэтому сачкуешь!
САЛИМ. А коли все вы правильно понимаете…
ЧИНГИЗ. Именно так, гражданин начальник.
САЛИМ. И труд не какой попало, а?.. А?..
ЧИНГИЗ. Честный?
САЛИМ. И полезный обществу. А иначе – Лю Хань!
ЧИНГИЗ. Что?
САЛИМ (покосившись на Гебека). Почему он спрашивает?
ГЕБЕК. Виноват. Не успел рассказать.
САЛИМ. Лю Хань! И без вариантов.
ГЕБЕК. Все понял.
САЛИМ (шагнув в сторону Чингиза). Так или нет, цуйфан Чингиз?
ЧИНГИЗ. Да-да-да… Я так и делаю, гражданин начальник. Ночами даже о ло… лохань... только и…
САЛИМ. Вы готовы заработать плюсики?
ЧИНГИЗ, ТАГИР (вместе). Так точно, гражданин начальник.
САЛИМ (резко остановившись перед Чингизом).  Из каких частей состоит криво вязаный вами чулок?  Показываем и рассказываем!
ЧИНГИЗ. Носок. (Показывает пальцем.)
САЛИМ. Как?
ЧИНГИЗ. Прошу прощения – мы… мысок.
САЛИМ. Дальше.
ЧИНГИЗ. Подошва.
САЛИМ. Хорошо.
ЧИНГИЗ. Ступня.
САЛИМ. Дальше.
ЧИНГИЗ. Пятка.
САЛИМ. Не понял!
ЧИНГИЗ (взволновано). Это ж пятка.
САЛИМ. До пятки?
ЧИНГИЗ. Мысок… подошва… пятка…
САЛИМ. Та-а-ак… Задание не выучено. Есть что добавить? (Поворачивается к Тагиру.)
ТАГИР. Поворот пятки.
САЛИМ. Хорошо. А из чего состоит пятка?
ЧИНГИЗ. Я знаю… знаю… скажу!
САЛИМ. Слушаю.
ЧИНГИЗ. Из стенки пятки.
САЛИМ. А стенка пятки из чего состоит?
ЧИНГИЗ. Стенка пятки? А-а-а… Как из чего – это часть чулка…
САЛИМ. Вопрос как был задан: из чего состоит стенка пятки чулка?
ЧИНГИЗ. А-а-а…
САЛИМ (повернувшись к Тагиру). Вам этот же вопрос?
ТАГИР. Стенка пятки состоит из ниток, гражданин начальник, из того же сырья… пряжи из чего вяжется и сам…
САЛИМ. Достаточно.
ЧИНГИЗ. Это ж вопрос на логику! Не прямой по теме… Протестую! Адвоката мне!
САЛИМ. Я вам тут и адвокат, и судья, и прокурор…
ЧИНГИЗ. Я считаю это издевательством над нами!
САЛИМ. Мы вас не звали сюда, сами пришли!
ТАГИР. Мы и зубрим книжки, чтобы выйти отсюда, а вы нам про чулки!
САЛИМ. Если не знаете из чего состоит простой чулок, как можете знать более сложные вещи – о чем говорит Мао в своих произведениях! Это логичный вывод?
ЧИНГИЗ. Мао и чулки – какая связь? Где логика?
САЛИМ. А то, что вы попали сюда, на ваш взгляд, логично или ошибка?
ЧИНГИЗ. Ошибка!
ТАГИР. Ошибка!
САЛИМ. Вот и учите Мао, быстрее исправите ошибку!
ЧИНГИЗ. Не наша ошибка!
САЛИМ. Учите Мао! И не забудьте, что после Мао дело его продолжили его верные ученики.
ЧИНГИЗ.  О нет-не-нет… Ради бога, мы будем стараться, мы выучим Мао. С нас хватит и Мао! Мао – великий руководитель!
ТАГИР. Гений! Сегодня Китай процветает благодаря великой прозорливости Мао.
САЛИМ. Следующий шанс сдать экзамен по Мао вам выпадет через месяц.
ЧИНГИЗ. А мы и сейчас готовы!
САЛИМ. Вспомнили из чего состоит чулок?
ЧИНГИЗ. Тьфу-у-у!..
САЛИМ. До встречи. И в таком случае, как мы с вами уже говорили, объем работы для вас увеличивается. В следующий раз не выучите, еще увеличится. Вопросы?
ЧИНГИЗ, ТАГИР. Никак нет, гражданин начальник!
САЛИМ. Вот и ладно.
ЧИНГИЗ. Просьбу можно?
САЛИМ. Слушаю.
ЧИНГИЗ.  Нельзя ли раньше экзамен провести?
ТАГИР. Просим!
ЧИНГИЗ. Просим! Мы старались… учили Мао.
САЛИМ. Но если просите…
ЧИНГИЗ, ТАГИР. Просим! Просим!
САЛИМ (Гебеку). Дайте им небольшое ускорение. Сами просят…
ГЕБЕК. Есть!

Салим и Гебек уходят, запирают дверь.

ТАГИР. Ты еще разговоры имел с ними за моей спиной?
ЧИНГИЗ. Какие разговоры?!
ТАГИР.  А когда он с нами говорил, что объем работ увеличивается?
ЧИНГИЗ. Никогда! Что ты как ребенок! Он ищет любой повод дольше удержать нас тут!
ТАГИР. Им какая с этого выгода?
ЧИНГИЗ. Чулки даром вяжем! Как ты не понимаешь! Я – член правительства, вяжу в китайской тюрьме чулки! Ха-ха-ха!.. Держите меня, идиота!.. Ха-ха-ха… А-а-а… (переходит на визгливый крик) К черту! (Хватает в охапку пряжу и топчет ее ногами.)
ТАГИР (криком). Па;голёнок!
ЧИНГИЗ (внезапно останавливается). Что?
ТАГИР. Вспомнил название части чулка.
ЧИНГИЗ. Тьфу-у!.. Тугодум! Из-за тебя мы тут еще на целый месяц застряли!
ТАГИР. Молчи в тряпочку! Из-за кого мы вообще сюда попали! Ты – причина, я – следствие!
ЧИНГИЗ. Ладно, проехали. Интересно, что про нас думают дома?
ТАГИР. Наверное, ищут.
ЧИНГИЗ. На ровном месте влипли… на ровном…
ТАГИР. И какой выход? Какой вывод?
ЧИНГИЗ. Чтоб я когда-нибудь еще сходил с тобой в баню…
ТАГИР. При чем тут я?
ЧИНГИЗ. А вдруг в следующий раз спросит из какой марки пластмассы изготовлены эти спицы, и ты не вспомнишь?!
ТАГИР. А если спросит, где выросли бараны, из шерсти которых мы вяжем чулки, а?!
ЧИНГИЗ. Слово "баран" не зря ты употребил! С умыслом! Так ведь?
ТАГИР. И сам я баран, что с тобой оказался тут…
ЧИНГИЗ. От барана слышу! Следи за языком! (Сжав кулаки, направляется в сторону Тагира.) Я не посмотрю, что ты мой друг… был когда-то…

Внезапно с грохотом открывается дверь камеры, входят внешне похожих на женщин двое неизвестных в белых халатах резиновых перчатках и масках, за ними Гебек. Он заносит в камеру две ширмы и топчана, накрытых белыми простынями, ставит возле стенки. Чингиз и Гебек пугливо и растерянно взирают на все это и, опустив головы, начинают петь гимн России. Кто в белых халатах тоже подсказывают, поправляют.

ЧИНГИЗ, ТАГИР. "Россия – священная наша держава!
                Россия – любимая наша страна!.."
ГЕБЕК. Отставить! А нелюбимая какая страна?
ЧИНГИЗ. Не думал как-то, гражданин начальник!
ГЕБЕК (Тагиру). Тот же вопрос!
ТАГИР. Запад! Евросоюз! Педерасты!
ГЕБЕК.  Ответ неверный! И как будет верный?
ЧИНГИЗ, ТАГИР. Не можем знать, гражданин начальник!
ГЕБЕК. Россия – вот ваш правильный ответ!
ЧИНГИЗ. Никак нет, гражданин начальник!
ГЕБЕК. Если б вы любили Россию, разве оказались бы в китайской тюрьме? Отвечать!
ЧИНГИЗ. Совершенно правильно, гражданин начальник!
ТАГИР. Идиот!
ГЕБЕК. Что-о?
ТАГИР. Правильно, гражданин начальник, в китайской тюрьме!
ГЕБЕК. Кто в китайской тюрьме? Вопрос обоим!
ЧИНГИЗ, ТАГИР. Цуйфаны!
ГЕБЕК. Логично?
ТАГИР. Никак нет, гражданин начальник.
ГЕБЕК. У него плохо с логикой, гражданин начальник!
ГЕБЕК. Здесь все исправят. Закончили болтовню! Быстро каждый из вас взяли по ширме и развернули! Не стоять! Бегом! (Чингиз и Тагир суетливо бросаются исполнять и как попало в разные стороны разворачивают.) Куда ставим?!
ЧИНГИЗ. А как?
ТАГИР. А куда?
ГЕБЕК. В одну линию! (показывает рукой вдоль сцены) И два шага между ними. За каждую ширму и топчан ставим! Не стоять! Бегом!

Выставляют ширмы, ставят за ними топчаны.

ПЕРВАЯ МАССАЖИСТКА (показывая рукой на топчан, Чингизу). Спускаем штаны до пола и ложимся на живот!
ЧИНГИЗ. Зачем?! Я без трусов!
ГЕБЕК. Исполнять!

Чингиз бросается за ширму, на ходу начинает спускать штаны.

ВТОРАЯ МАССАЖИСТКА (поправляя перчатки, Тагиру). То же самое! Штаны спускаем и за ширму!
ТАГИР. Я не хочу!
ГЕБЕК. Исполнять!
ТАГИР. Произвол!
ГЕБЕК. В карцер?
ТАГИР. Не-ет! (Послушно идет за ширму.)
ПЕРВАЯ МАССАЖИСТКА. На четвереньки вам сказали!
ЧИНГИЗ. На живот!
ГЕБЕК. Исполнять!

Затемнение за ширмами, они только остаются светлыми в поле зрения. Что происходит за ними не видно, но хорошо слышно.

ЧИНГИЗ. А-а-а… Больно! Прошу помедленней! И я не жаловался… А-а-ай…
МАССАЖИСТКА. Я знаю свое дело! Не мешать!
ТАГИР. Я не просил! Я вам этого не прощу! А-а-ай!   
ЧИНГИЗ. А почему обе ваши руки у меня на плечах?!
МАССАЖИСТКА. Так надо!
ЧИНГИЗ. А что у меня там шкрябает?! А-а-а…
ГЕБЕК. Заряжаемся!.. Сами просили…
ЧИНГИЗ. Я этого не проси-и-ил! А-а-а…
ТАГИР. А-а-а… Я больше не могу!.. Не хочу-у-у!..

Под выкрики и стоны осужденных закрывается занавес.

                ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

                ЗАНАВЕС

 С одновременным открыванием занавеса, будто голос ведущего радио, слышится откуда-то сверху: "Россия и Китай с союзниками стали в круговую оборону и успешно противостоят мировому злу, а вы, вороватые чинуши, изнутри расшатываете устои страны, как бобры грызете его многовековые опоры и строите из них баррикады против действующей власти. Но мощный поток людской ненависти снесет вас непременно, коли не изменитесь. Хватит воровать, хватит врать, хватит унижать трудовой народ, хватит воевать с собственной историей… Человек труда – вот герой!"
 Тот же интерьер, что был в начале. На столе нарды, фрукты, поднос чаем. Чингиз и Тагир в той же одежде в чем были в сауне в разных позах спят за столом. За стеной раздается громкий звук иностранной речи, похоже, из какого-то боевика. Оттуда же громко: "Тимур! Я тебя прибью! Устали от твоих мультиков!" Вздрогнув, Чингиз и Тимур просыпаются, трясут головами, будто пьяными глазами водят по сторонам. Заметив на стене восточный узор, вдруг, вскочив, будто по команде, начинают петь гимн России.

ЧИНГИЗ, ТАГИР. "Россия – великая наша держава!
                Россия – любимая наша страна!
ТАГИР (водит глазами по сторонам). Могучая воля, великая слава –
ЧИНГИЗ (вертит головой). Твое достоянье на все времена."
ТАГИР. Твое достоянье на все…
ЧИНГИЗ. Не сбивай с ритма!
ТАГИР. Сто-о-ой!
ЧИНГИЗ. Пой, дурак!
ТАГИР. Кому?
ЧИНГИЗ. Тут никого нет?!
ТАГИР (показывает пальцем на восточный узор). А это здесь было?
ЧИНГИЗ. Всегда было! Тебе что – память отшибло?!
ТАГИР. Мы в сауне?
ЧИНГИЗ. Как видишь!
ТАГИР (медленно опускается на стул). А как мы из тюрьмы вышли?!
ЧИНГИЗ. Как зашли, значит, так и вышли… Дуа помогла…
ТАГИР. Что-о?! И не было никакой китайской тюрьмы?!
ЧИНГИЗ. Не кричи так громко! Вдруг догонят…
ТАГИР. Ты так думаешь?
ЧИНГИЗ (тоже опускается на стул). А почему так сильно задница болит?!
ТАГИР. И у меня...
ЧИНГИЗ. А мы заказывали массаж… простаты?!
ТАГИР. Я – нет!
ЧИНГИЗ. И две руки, главное, его… или ее у меня на плечах…
ТАГИР. Идиот, поменьше об этом!
ЧИНГИЗ. Там женщины были, как думаешь?
ТАГИР. За кем было больше грехов, того, значит… Я бы радовался на твоем месте!
ЧИНГИЗ. Чему?!
ТАГИР. Женский палец тоньше мужского!
ЧИНГИЗ. Палец! Когда две руки… вот тут на плечах…
ТАГИР. Хватит об этом! Там еще и надзиратель стоял, если помнишь!
ЧИНГИЗ. А женский палец с наращенным ногтем ничуть не лучше… мужского…
ТАГИР. Не было!
ЧИНГИЗ. А я что говорю! Плохая тюрьма…
ТАГИР. Со своими законами!
ЧИНГИЗ. Знаешь, я бы их целую неделю молоком только поил…
ТАГИР. Зачем?!
ЧИНГИЗ. Чтобы с горшка не слазили. Их организм не переваривает молоко!
ТАГИР. Да ну!
ЧИНГИЗ. Не знал?
ТАГИР. А в российской тюрьме простату массажируют?
ЧИНГИЗ. Против воли нет.
ТАГИР. Плохая тюрьма!
ЧИНГИЗ. Плохие законы!
ТАГИР. А гимн России в наших тюрьмах поют?
ЧИНГИЗ. Не был, не знаю…
ТАГИР. Я ж раньше текста гимна не знал!..
ЧИНГИЗ. А китайцы – лучшие друзья!
ТАГИР. И что? Если друзья простату без спроса можно массажировать?!
ЧИНГИЗ. Хватит, сказали, об этом! В Китае считают, что убийца убивает человека. А коррупционер опаснее убийцы, он убивает государство!
ТАГИР. А ты до этого дня не знал, что являешься преступником?
ЧИНГИЗ. Слава Аллаху, что в России живем! В России – самые гуманные законы в мире!
ТАГИР. И дальше, значит, воруй?!
ЧИНГИЗ. Но не попадайся! И что я у тебя своровал?!
ТАГИР. Они ведь говорили, что переформатируют наше сознание. Все было напрасно, значит?
ЧИНГИЗ. Я же этого не сказал! Россия – хорошая страна, говорю. У нас бесплатное образование, медицина…
ТАГИР. Что-о?!
ЧИНГИЗ. Никакой безработицы…
ТАГИР. Что-о?!
ЧИНГИЗ. Работай, законы не нарушай, и никто тебя не тронет… 
ТАГИР. Что-о?!
ЧИНГИЗ. Всегда можно договориться…

Вдруг снова громко на китайском языке раздаются растрельные команды: "Тенпу тян! Найпу тин синши!" Чингиз и Тагир в панике встают, пытаются сообразить. Тот же голос за стеной: "Тимур! Я тебе сейчас, точно, наваляю! Убери!" Через пару секунд открывается дверь и со свежим чаем на подносе входит Салим.

ТАГИР. Фу-у-у… (Падает на стул.)
ЧИНГИЗ (едва стоит на ногах). Благодарю, уважаемый… Сердечно благодарю…
САЛИМ. Вкусный чай. Пейте на здоровье.
ЧИНГИЗ. Цуйфан?
САЛИМ. Что?
ЧИНГИЗ. Хуэй лу?
САЛИМ. Ничего не понимаю.
ТАГИР. Сяо тоу?
САЛИМ. Это на каком?
ЧИНГИЗ. Не важно… Премного благодарны… Ступайте, юноша.
САЛИМ. Странные вы какие-то… (Забрав остывший чай, оглядываясь, уходит.)
ТАГИР. Не было, значит?!
ЧИНГИЗ. Как это не было, когда я Мао Цзедуна цитировал… никогда не учил! Фу-у-у… Надо чайку попить…
ТАГИР. А чулки?
ЧИНГИЗ. Какие чулки? Мои вот в пакете. (Показывает жестом).
ТАГИР (в сильном удивлении глотает чай). А почему копчик болит?
ЧИНГИЗ (отпив глоток). Тьфу-у… Ты опять…

Вдруг снова за стеной громко раздается растрельная команда на китайском: "Пай! Мяо Чуэн! Шуэ ти! " Раздается звуки залпа. Чингиз и Тагир, бросив пить чай, в панике мечутся по сцене.

ТАГИР. Я не хочу туда!
ЧИНГИЗ. Я – в российскую тюрьму! Не хочу в Китай!..
ТАГИР. Россия – родина моя!
ЧИНГИЗ. Любимая моя страна! В тюрьме не расстреливают!
ТАГИР. Я – не цуйфан!
ЧИНГИЗ. Россия, не дай в обиду своих граждан! Хочу в российскую тюрьму!..
ТАГИР. Я – работяга! Не хочу ни в какую тюрьму…

Громкий голос за стеной: "Тиму-у-ур! Кому сказано было, засранец?! Хинкал обратно вылезет! Сейчас ты у меня получишь!" – звуки падающих стульев, топот, визг. – Дай сюда пульт!" Медленно убавляется звук. Чингиз и Тагир лихорадочно перебирают свои пакеты с одеждой. Затемнение.

                ЗАНАВЕС
 
                КОНЕЦ

                ИЗБЕРБАШ - 2025