Ведьма

В сердце дремучего леса, где корни вековых деревьев сплетались в зловещие объятия, а лунный свет робко просачивался сквозь плотный полог листвы, ютилась покосившаяся хижина. Шептались, будто в ней обитает ведьма Агата, чьи глаза пылали зловещим пламенем, а руки были изукрашены мерзкими бородавками, словно клеймами скверны. Дети, замирая от ужаса, избегали даже упоминать её имя, а взрослые, крестясь, спешили мимо её обители, словно от чумного барака.

Однажды, в стужу лютой зимней ночи, молодая девушка по имени Анна, словно мотылек, угодила в лесную западню. Обессилевшая и окоченевшая, она брела сквозь снежную круговерть, пока вдали не забрезжил слабый, дрожащий свет. Охваченная надеждой на спасение, Анна робко постучала в ветхую дверь хижины. Со скрипом, подобным предсмертному стону, дверь приоткрылась, и на пороге возникла Агата. Её лицо, изборожденное морщинами и злобой, исказилось в зловещей гримасе.

Ведьма, словно заманивая в ловушку, впустила Анну внутрь, напоила горячим, терпким отваром и уложила спать у теплого очага, где плясали призрачные языки пламени. Утомленная дорогой, девушка мгновенно провалилась в глубокий сон. Ночью, когда луна, словно око мертвеца, взирала на землю с высоты небес, Агата, крадучись, словно тень, проскользнула в комнату Анны, сжимая в костлявой руке острый, как бритва, нож. Её глаза, безумные и алчные, горели ненасытным огнем. Наклонившись над спящей девушкой, она прошипела, словно змея: "Твоя красота станет моей силой! Твоя юность продлит мою жизнь!"

Утром, когда багряное солнце пронзило лес своими лучами, хижина стояла пустой и зловеще тихой. Лишь на полу, у остывшего очага, алело темное, запекшееся пятно, словно кровавый цветок, распустившийся на пепелище надежды, а в затхлом воздухе витал едва уловимый запах серы, словно отпечаток дьявольского присутствия. Больше никто и никогда не видел Анну. А в лесу, по зловещим слухам, стала появляться ведьма, чья красота затмевала меркнущую зарю, способная свести с ума любого смертного своей неземной прелестью. Но те, кто, словно зачарованные, попадался ей на глаза, исчезали навсегда, словно растворялись в ночном тумане, оставив лишь леденящий душу шепот, затерянный в ветвях деревьев: "Агата…"

Поздно ночью из кровавого пятна образовалась неясная тень.
Тень колыхалась, принимая очертания женской фигуры, сотканной из мрака и отчаяния. Её призрачные руки тянулись к небу, словно в мольбе о справедливости, а безмолвный крик застыл на бледных губах. Это была Анна, чья душа, растерзанная и похищенная, не могла обрести покой. Она стала призраком, навеки привязанным к месту своей гибели, проклятым свидетелем злодеяния, совершенного Агатой.

С каждой лунной ночью призрак Анны становился все сильнее. Его эфирное тело обретало все более отчетливые черты, а скорбный шепот превращался в еле слышное, но пронзительное стенание. Он блуждал по лесу, словно потерянная душа, ища утешения и отмщения. Животные, чувствуя его присутствие, в страхе разбегались, а деревья, казалось, склонялись в трауре, оплакивая его трагическую судьбу.

Однажды, в полнолуние, когда магическая сила особенно велика, призрак Анны столкнулся с Агатой. Ведьма, ослепленная своей красотой и уверенная в своей неуязвимости, не сразу узнала в бледной тени свою жертву. Но когда призрак заговорил, её голос, наполненный болью и гневом, пронзил сердце Агаты ледяным ужасом. "Ты украла мою жизнь, - прошептала Анна. - Но ты не украдешь мою душу".

В ярости Агата попыталась изгнать призрак, обрушив на него всю свою магическую мощь. Но Анна, подпитываемая горем и жаждой мести, оказалась сильнее. Она набросилась на ведьму, словно буря, и начала высасывать из неё украденную красоту и юность. Лицо Агаты, некогда сияющее неземной прелестью, стало стремительно покрываться морщинами и уродливыми бородавками, а глаза потухли, словно угли, лишенные пламени.

В конце концов, Агата рухнула на землю, превратившись в жалкую, дряхлую старуху, какой и была прежде. А призрак Анны, обретя покой и справедливость, растворился в лунном свете, оставив после себя лишь легкий ветерок, шепчущий в листве деревьев: "Месть свершилась…"