Тбилиси

Когда режиссёр Лёша Гайлит сказал, что будет ставить Довлатова, я сначала испугался. Все таки, это автор с особой житейской мудростью…  Но  режиссёр был вдохновлён, к тому же, как выяснилось - моя роль одна из главных. Я должен был сыграть самого Довлатова. Его дух. Его внутренний голос. Его боль и смех одновременно. Это была амбициозная задача. Мы начали выстраивать этот мир - кирпичик за кирпичиком.
 
Режиссер подбадривал:

- Довлатов имел армянские корни, да и сам ты внешне похож на него. И да, вот «Офицерский ремень», очень крутой рассказ, поэтому представишь его именно ты!
 
Аргументация была железной.

Я начал перечитывать Довлатова. Рассказы напоминали письма, дошедшие до адресата с опозданием. Мне стало казаться, что он живёт где-то во мне. Всегда жил. Просто молчал.

На одной из репетиций Лёша выдал новую идею:

- Надо песню.

- Какую?

- Песню, которую будто бы написал он сам. Довлатов. Ты её споёшь.

Я приступил. Сначала выходило нечто пафосное. Потом - саркастичное. Потом - поверхностное. Проблема заключалась в том, сто я старался придумать Довлатова, а надо было стать им. Перевоплотиться. Спать, как он. Пить, как он. Быть одновременно гордым и беспомощным.

Спустя три недели песня, если можно так выразиться, родилась. Простая и бесхитростная. Она стала частью спектакля - эдакая психологическая тишина между сценами.

Спектакль прошёл в Ереване. Прошёл душевно, горячо, по-настоящему. Довлатов, этот одинокий русский писатель с армянскими и еврейскими корнями оказался своим — и армянам, и русским, и всем, у кого тоска в крови.

Еще режиссер придумал классную фишку - время от времени зритель сам поднимался на сцену, вынимал из символичного чемодана свой предмет и рассказывал свою личную историю, как бы становясь соавтором Довлатова. Таким образом каждый спектакль отличался от предыдущего, поскольку от спектакля к спектаклю и зрители и их истории были разными.
 
Прошло несколько лет.  Мне стали писать люди – волей судьбы оказавшиеся в эмиграции в наши дни: «Мы все напеваем вашу песню! Мы её ни с какой другой не перепутаем!». Видимо услышали где то на просторах интернета. Это было невероятно трогательно.

Потом пришла весть, что спектакль обновляется. Для мировых гастролей. С новым, теперь уже звёздным составом.  Звёзды, как говорится, сошлись, но и меня в спектакле сохранили. Ну, и песню тоже. В видении режиссёра это был краеугольный момент.

Опять - очень живая премьера в Ереване. В какой то момент у меня было даже ощущение присутствия самого Довлатова. Какая то необъяснимая аура в воздухе.

Потом - гастроли в Израиле. Пять спектаклей - все при полном аншлаге. Люди проживали тексты Довлатова вместе с нами. Для меня было особо волнительно осознание, что по сути мы играем на исторической родине этого великого человека.

На очереди - Тбилиси.

У меня есть грузинские корни. Бабушка по маме - грузинка. Я никогда её не знал: она умерла задолго до моего рождения. Но мама часто рассказывала про неё: как та пела, как готовила, как смеялась, как отмечала праздники Грузинской Православной Церкви - Вербное Воскресенье, Именины Святой Нино (Бабушку тоже звали Нина). Сохранились её старые фотографии - женщина с усталой улыбкой, в платке, с пронзительными глазами.

Грузия была для меня эдакой легендой из детства. Меня тянуло ко всему грузинскому, волновала музыка, воодушевлял язык, радовала кухня. Тем ни менее всю жизнь я избегал поездок в Грузию. Боялся...  что возникнут проблемы с восприятием идентичности.
 
Однако предстоящая поездка на встречу с истоками в формате гастролей в составе труппы ставшего уже легендарным спектакля безусловно вдохновляла.
 
Как это часто бывает,  в самый волнительный момент - треснуло.

За несколько дней до отъезда - конфликт с продюсером. Жесткий.

- В Грузии ты доиграешь, - сказал он, - а дальше посмотрим. Скорее всего обновим состав.

У меня не было сил спорить. Словно внутри что-то обрушилось - смысл, мотивация, уверенность. Я поехал в Тбилиси абсолютно опустошённым.

Заселившись в гостиницу, я сразу вышел на первую встречу с городом.  Шагал без конкретного направления и цели, что естественно, поскольку город был мне не знаком. Тбилиси встретил меня не отвлекаясь от будничного ритма. Камни, улицы, спешащие по делам люди. Я добрёл до маленькой церкви Або Тбилели. Решил войти. Там сидела пожилая женщина, продающая свечи и иконы. Я замер. Она была очень похожа на мою бабушку Нину из фото.
 
- Вы православный? - спросила она.

Я ответил:

- Я армянин. Прихожанин Армянской Апостольской Церкви. Но думаю, что мы все - одной веры.

Она кивнула. Потом рассказала о святом Або - араб, принял христианство, был казнён за веру, но остался тверд. Почитается как покровитель Тбилиси.  После того, как его тело бросили в Куру, по преданию - люди видели там столпообразный свет.  А когда строили церковь - на территории срубили ель, а на срезе обнаружили изображение креста. Женщина показала мне фрагмент той ели.

Затем я вышел. Долго вглядывался в Куру. Поднял взгляд в сторону церкви Метехи и величественного памятника Вахтангу Горгасали. Я чувствовал – это Место Силы.

Я продолжил идти. Ноги сами несли меня, как будто кто-то знал маршрут лучше меня самого. Я оказался у армянской церкви - строгой, родной. Во дворе - могила Саят-Новы.

Я застыл.

Саят-Нова… Для меня он всегда был не просто поэтом. С детства его образ один из самых сакральных в моем мировосприятии. И вот, город, словно держа меня за руку, привел меня на встречу с ним.
   
Саят-Нова – это голос сердца, не нуждающийся в переводе. Голос, который страдает, любит, молчит… Молчит глубже, чем выразили бы слова.

Я стоял у его могилы и вдруг остро почувствовал, что - не один. Будто его рука на моём плече. Заботливая, крепкая. И Голос - изнутри, из глубин бытия: «Иди и отыграй спектакль. Ничего не бойся. Я буду рядом».

Я не мистик. Но я - поверил.

Поверил, что он узнал во мне не гостя… что именно он шепнул мне, дрожащему от тревоги и внутренних противоречий.

И я ощутил невероятный прилив сил.

Спектакли в Грузии я отыграл как никогда в жизни. Три спектакля - со слезами, с восторгом, с овациями. После одного из них ко мне подошли актёры местного театра:

- Вы, невероятный... Спасибо Вам.

Я ответил:

- Это Тбилиси. Все эти дни я ощущаю его поддержку. Он всё сделал...

После тех гастролей, для меня Тбилиси -  не просто город... Тбилиси умеет слышать, когда сам ты  - молчишь.
 
Мы не выбираем, где родиться. Но есть места, где мы заново себя обретаем.

Тбилиси не дал мне сломаться.
 
И куда бы отныне ни направила меня неуклюжая судьба, я знаю - где-то Святой Або, ашуг Саят-Нова и бабушка Нина втроём наблюдают и шепчут: «Продолжай».