Ласточки падающие с небес часть-4

Звезда Андромеда склонилась к горизонту пик знойной нестерпимой жары стал спадать, с чем появились первые признаки дуновения прохладного воздуха, ветра воскрешего из небытия и нежно обнимая женские лица в беседке, стала даровать им блаженное чувство свежести. Ласточки на время укрывшиеся под кронами деревьев стали вылетать из своих укрытии. В саду бабушки Магдалены, словно очнувшись от полуденного оцепенения, зазвучали нежные переливы цикад, их стрекот напоминал звон хрустальных бакалов, звеневших по бархатной ткани небесного океана. Тени от деревьев, будто длинные щупальцы невидимого великана, начали медленно ползти по измученной от сухости земле, захватывая в свой прохладный плен утомленных солнцем жителей

Аромат роз, жасмина и фиалки, словно колдовское зелье, разливался в воздухе, опьяняя и унося в мир грез и фантазий. Сад Магдалены, словно живое существо, дышал полной грудью, наслаждаясь долгожданной прохладой. -- Природа никогда не обманывает нас; это мы сами обманываем себя --. Прошептала Магдалена и ее слова эхом отозвались в тишине.

Вдали, на горизонте, словно огненный кинжал, промелькнула молния, предвещая скорую грозу. Но в беседке, в этом оазисе спокойствия и красоты, время словно остановилось, даря ощущение вечности и безмятежности.

Дамы насытившись общением друг с другом за время стояния звезды в Зените, молча принялись за свой обязательства, кто-то ощипывал кур, кто-то мыл хозяйскую утварь, а кто-то ещё носился от одного места к другому. Приготовления к пиршеству шли полным ходом и когда гости не торопясь готовились к весёлому торжеству застолья в туже минуту все те-же дамы валясь с ног от усталости своими хрупкими женскими руками проделывали тяжелую работу, дабы угодить своим гостям, и показать истинное лицо гостеприимства дома дедушки Пилея и бабушки Магдалены.

-- Мама -- обратилась Изабель. -- Там доставши к пришёл, поросят привёз.

Магдалена обезумила от услышанного -- Как? Поросята нам нужны к столу, ещё рано дочка, отправь их обратно.

-- Мама, Тристан сказал принять, иначе они вернут нам деньги, а поросят отдадут другим.

Магдалена была разочарована услышанным -- они остынут, где мы их потом будем разогревать, это целое дело дочка.

-- Знаю мама, но по другому не получится.

-- Хорошо, пусть отнесет в кладовую -- обиженно произнесла Магдалена -- А ты не забудь накрыть их плотной тканью, да так, что бы ни одна муха не проскочила.

Биатрис и Аламея с трепетом раскладывали кружевные салфетки, а после ставили на них кувшины добротного вина с подвала дедушки Пилея. Все шло своим чередом и время неудержимо повелевало над дамскими сердцами объятыми заботами.

Воздух звенел предвкушением торжества и большого праздника как натянутая струна готовая разразиться мелодией души человеческой. Биатрис на минуту оторвавшись от дел взглянула в окно смотрящая на заднюю часть двора, там по другую сторону на её задворках в камине плясали причудливые языки пламени отбрасывая тени на фрески сцен прошлых эпох. В умелых руках Венеры мясо обугливалось под горячими углями, и поправляя косточку на кусочек мясо она с трепетом разговаривала с ним. -- Прощу не делай так, что бы кость застряла у кого в горле. Умоляю, пусть твой вкус окажется сочным и прямым как пища Богов.

Аромат жареного мяса, терпкий и дурманящий, просачивался сквозь стены, сплетаясь с запахом окружающего мира. Биатрис улыбнулась, предвкушая пиршество, симфонию вкусов, где каждая нота отголосок страсти и любви к жизни. – Время не щадит никого, оно как непоколебимый тиран -- пронеслись слова в ее голове -- и лишь только в такие праздничные дни она нам благоволит.

Биатрис знала, что этот вечер несмотря на отголоски начавшейся позорной войны, будет особенным, наполненным смехом, теплом и искренностью. Ведь именно такие моменты и есть истинное сокровище, изумруды, разбросанные по пыльной дороге по имени жизнь.

-- О чем ты задумалась Биатрис -- взволнованно спросила Аламея. – О жизни, – украдкой ответила она, словно выдавая самый сокровенный секрет. И в голосе ее звучала не грусть, а тихая мудрость, словно старое вино, настоявшееся временем и превратившись в уксус. Она чувствовала себя балансирующей между мирным прошлым и объятым мраком войны грядущим.

Аламея присела рядом, ее глаза, отражали загадочный блеск тайн. – Жизнь – это река, Биатрис, – прошептала она, – иногда бурная и стремительная, иногда тихая и спокойная. Главное – не сопротивляться течению, а научиться танцевать на ее волнах.

Биатрис улыбнулась, и в этой улыбке промелькнула тень настоящей боли, словно призрак на старой фотографии из прошлого. – Да, Аламея, но иногда мне кажется, что жизнь – это скорее лабиринт, полный зеркал и ложных путей. -- Все что не происходит, делает нас сильнее. Война скоро закончится -- прошептала Аламея продолжая доносить свои мысли -- И даже не думай сестрёнка, сегодняшний праздник это не танец на костях павших.

Они замолчали, погруженные в свои мысли. В комнате витал аромат цветов и свежеиспеченного хлеба, создавая ощущение уюта и идущего им на встречу праздника окованным гнетом напавших невзрачных времен. И в этот момент Биатрис поняла, что даже в самые темные времена, когда небо затянуто тучами, всегда есть место для маленьких радостей, для мгновений, когда сердце наполняется светом, словно старый колодец – чистой водой в которой утоляли жажду и подобно бальзаму излечивали душу.

На ряду суетой в доме Пилея мир в округе жил затаив дыхание. Ветер перемен веял над городом окуная в омут неопределенности все королевство, как вдруг кошка с двумя разными оттенками глаз приподняла голову и бросила свой хищный взор в небеса, где стая птиц кружилась над его головой изредка ветер приносил песнопения танцующими в о блоках ласточками. Кошка все не отрывала взор, как вдруг на землю замертво упала одна птица. Хищница быстро подбежав к ласточке стала её обнюхивать. Магдалена и Феодосия бросив свои дела с изумление смотрели на происходящее, а после не успев оценить ситуацию и сказать хоть одно слова как вся стая замертво пала на головы двух обескураженных старух, после чего в далике раздался сильный грохот, за ним другой, а после третьи. Земля содрогнулась, стены задержали, а стекла зазвенели.

Пыль, поднятая вдали внезапной дрожью земли, застлала двор Пилея, словно предвещая недоброе. Магдалена и Феодосия, окаменевшие от ужаса, стояли среди мертвого вороха ласточек, словно две погребенные от страха и ужаса статуи.

Кошка, чьи глаза, словно два разных осколка стекла, видели больше, чем дано простым смертным, прижалась к земле, чуя приближение бури. Ее шерсть встала дыбом, а из горла вырвался утробный рык, словно предчувствие неминуемого бедствия. Она знала, что грохот, разорвавший тишину, был не просто громом, а предвестником чего-то гораздо более страшного.

Внезапно, небо над городом разверзлось, и из него, словно разъяренный бог, вырвался столб пламени. Крики людей в доме Пилея смешались с ревом стихии. Это был час расплаты, час, когда страна которой утром объявили войну нанесла ответный удар. И вдруг каждый из них осознал, что мир который они знали рухнул.

-- Мама, мама -- выбежав из дома во весь голос испуганно крикнула Изабель. Она приблизилась к Магдалене и крепко обняла её дорожащее от страха пожилое тело. Аламея от растерянности заползла под стол и крепко зажмурив глаза возносила кому-то молитвы. Биатрис со слезами на глазах глядела на стаю умертвленных ласточек и сквозь плачь разведя руки в сторону повторяла одни и те же слова -- Что это? .

Венера держась за сердце пыталась взять под контроль свое дыхание и внезапно узрев свое родимое дитя загнанной под стол обезумила и сразу кинулась её спасать обняв ребёнка она тихо прошептал -- девочка моя -- Аламея все ещё не смея открыть свой глаза по-прежнему рыдала лишь почувствовав материнскую плоть повторяла одни и те же столь значимый слова -' Мама, мама -- .

Феодосия уже познавшая боль и эхо войны с тяжестью на сердце больше остальных осознавала, что мир в котором они жили изменился. И вытирая вновь проступающие слезы со старых глаз смотрела на всех жалостным взглядом. Пройдя все к беседке и немного успокоившись как в ту же минуту приехал Тристан и открыв калитку двора произнес -- Все целые, никто не пострадал -- увидев стаю мертвых ласточек которые лежали везде и по всему двору с ужасом приговорил -- Что это? . Изабель приблизившись бросилась в объятия после чего затаив дыхание с волнующим страхом со слезами на глазах стала приговаривать -- Они стали падать с неба прямо нам на головы. Тристан крепко обняв свою супругу и произнес -- Тише родная, все позади --.

Калитка снова закричала от неисправных петель руки дедушки Пилея, кто тотчас обратился к Тристану -- Что случилось? . Тристан выпустив из крепких объятии Изабель не теряя времени стал отвечать -- Ракеты прилетели отец. Две сбили на подлете, а одна попала в пункт приёма резервистов --. Феодосия вздрогнула от слов Тристана, а после затаив дыхание обратилась в его сторону -- Ты сынок, Казимир моего не видел? .

Тристан обняв бабушку своими широкими карими глазами произнес в ответ -- Не волнуйся тётушка он стоял у вашей калитки --. Слова Тристана сняли тревогу с души пожилой женщины -- Слава Богу -- произнесла она в ответ.

-- Скоро гости съедутся надо двор прибрать девочки -- произнесла Магдалена.

-- Оставьте это мне мама я уберу птиц, а вы пока отойдите от случившегося -- произнес Тристан.

Андромеда уже клонилось к горизонту превращаясь в ярко-красный шар а алые лучи начали доставать до хмурых туч которые то и дело подобно громовержцу извергал молнии, чий ярко-оранжевые нити растекались по горизонту. Ветер, одолеваемый невидимой силой, начал терзать кроны деревьев, вырывая из них листву, и с шелестом разлеталась по окрестностям.

Вдалеке, на том же горизонте вырвалась огромное белое облако которое приняло лик человека. Он стоял неподвижно, словно, взирая на буйство природы и оглядываясь мир который растирался перед его взором.

Пилей очарованный небесным ликом прошептал -- Это ты, я знаю. Прошу, твой стул ждет Тебя боже --. И его голос утонул в раскатах грома. Он чувствовал, как стихия резонирует с его внутренним миром, как боль, отчаяние, торжество находят выход в этом яростном танце природы. Но вскоре лик из белого облака рассеялся под натиском чёрных, хмурых туч.

Вскоре порядок во дворе был восстановлен, Тристан собрал умертвленных птиц и понёс на задний двор, где придал их тела вечному огню. Дамы собравшись духом стали возвращаться к своим обязанностям.

В скором времени явились первые гости крестовая бабушка Ганган в сопровождении червовой дамы Доротеи кого все называли глазунья за её дар предвидеть будущее.

Ганган, изогнутая телом от старости лет, все ещё сияла женской красотой будто старый, выцветший цветок.

Доротея же, напротив, блистала каким-то зловещим предчувствием, словно зеркало, отражающее не только настоящее, но и грядущую бурю. Её изумрудные глаза казались окнами в другой мир, где тени будущего уже плясали свой дикий танец.

-- Ну что, сороки мои -- проскрипела Ганган, ее голос вырванный из небытия прошлого все еще мог звучать.

Доротея молчала, но ее взгляд, словно луч синевы, пронзил каждого присутствующего. -- Вижу кровь -- прошептала она, ее голос звучал как предзнаменование неизбежного --- Кровь на земле, кровь на руках… и шепот предательства, словно змеиный яд, отравляющий сердца --.

В беседке повисла тишина, тяжелая и липкая, словно паутина. Слова Доротеи, подобно кинжалу, ранили душу, присутствующих дам. Магдалена взглянув на Доротею произнесла -- Умеешь ты сердца людей словами мраком окутать --.

Взгляд Доротеи, обычно лучистый и игривый, сейчас был острым, как лезвие бритвы. Она, словно гордая львица, окинула взглядом собравшихся. -- Может быть –. Промурлыкала она – но разве правда не подобна горькому лекарству? Ее нужно принять, чтобы исцелиться. Или вы предпочитаете жить в сладкой лжи?

Венера до этого момента молчавшая, словно тень, наконец, подала голос. -- Доротея, дорогая, твоя прямота граничит с жестокостью. Разве нельзя облечь правду в более красивое платье? Зачем же сразу рубить сплеча?

Доротея усмехнулась -- Красивое платье быстро изнашивается, а со временем они становятся как лохмотья, скрывающие истинное уродство. А я предпочитаю видеть вещи такими, какие они есть, даже если это больно --.

Магдалена вздохнула, словно угасающий ветер и звонким голосом произнесла -- Добро пожаловать Доротея, мы очень рады тебе в столь значимый день для нас всех --.

Доротея вскинула бровь, и поправила их своей костлявой рукой – Значимый день? Скорее, день поминок по иллюзиям, – промурлыкала она, и ее слова упали в тишину, как капли яда в кувшин вина. – Радость? Мне казалось, в воздухе пахнет гарью, а не розовыми лепестками.

Магдалена лишь печально улыбнулась. В ее глазах угасал свет надежды от общения с глазуний. – Мир – это зеркало, Доротея. Он отражает то, что ты в него бросаешь. Если бросать камни, не жди увидеть в ответ цветы.

Доротея опять повела бровями, а после нежно улыбнувшись с глаз проскочила слеза -- Прости меня. Сегодня ко мне пришла моя сестра умываясь слезами, она потеряла сына на войне и умоляла меня вернуть его из небытия --. Одна слезинка глазуний в миг превратились извергающий горечи водопад наполненный плачем и скорбью утраченной жизни -- Я не смогла ей отказать и сказала, что верну его от туда от куда еще никто не возвращался. Магдалена я всегда приходила на пир во славу Его, ни секунды не веря в Него. Но сегодня все иначе, лишь один Он может вернуть его, как когда-то вернул того Валета, кто пал от рук врагов небесных на поле брани у ручья --.

-- Милая Доротея -- преобразив свое недовольное лицо, Магдалена наполненным сочувствием и состраданием голосом стала отвечать -- Это всего лишь легенда, ни тебе ли это знать. Тысячи, тысячи лет миновала, а Он так и не явился. Не единожды не явился --.

Глазунья определённо расставшись с печалью твёрдым голосом, голосом прежней, настоящей Доротеи ответила -- Сегодня Он явиться --. И не спешно пошла в сторону дедушки Пилея, сблизившись с ним она что-то ему прошептала, а после они по-дружески обнялись.

Тревога, объятая ужасом произошедших событий, все еще висела над домом бабушки Магдалены. В эти тревожные минуты того знойного дня люди почувствовали ледяное дыхание войны, от которого страдали не только люди, но и птицы, чьи трели затихли, словно оборванные струны старой скрипки. Даже обжигающий лик Андромеды становился цвета пролитой крови, казалось, Звезда пряталось за пеленой страха, не желая озарять землю, обагренную слезами.

Каждый шорох, каждый скрип отдавался эхом в сердцах, превращаясь в звон грядущей беды. Воспоминания о взрывах, словно клеймо, запечатлелись в памяти, вспыхивая кошмарами надвигающей в вечерней тишине. Души людей изранены, как поля после бомбежки, где вместо колосьев зреют лишь горькие плоды потерь.

Бабушка Магдалена, чье лицо испещрено морщинами, обреченно сидела на краю беседки вглядываясь то и дело на своих детей, то на гостей. В ее глазах, потухших, как угли догорающего костра, отражалась бесконечная скорбь. "Война – это вор, – шептала она, – она крадет у нас не только жизни, но и надежду, веру в завтрашний день".

Небрежное молчание обрывающаяся прерывистыми словами людей стало главным собеседником в доме. В нем слышался стон земли, крик раненой птицы, шепот ушедших. Казалось, даже время замерло, не решаясь двигаться дальше, пока этот кошмар и страх войны вцепился когтями в сердца каждого. И лишь слабая надежда, подобно хрупкому ростку, пробивалась сквозь пепел отчаяния, в надежде напоминая о том, что быть может Доротея права и Он Господь в столь значимый день низойдет на землю и безумие войны отступит под Его всесильной рукой.

Солнце медленно угасало, окрашивая небо в багряные и золотые тона, словно художник, щедро рассыпавший свои краски. Биатрис вышла во двор, как и все остальные дамы навстречу приближающемуся празднику, навстречу друзьям и гостьям, навстречу жизни, которая, несмотря ни на что, продолжала бить ключом, как родник в сердце пустыни наполняя тягостные времена лучом света.

Платье из тончайшего шелка, цвета утренней зари, мягко струилось вокруг ее фигуры, словно сотканное волшебной рукой. Легкий ветерок играл с ее тёмно-каштановыми волосами, разбрасывая их до самых изящных плеч, а ярко-голубые глаза затмевали алеющий закат.

Звуки голосов доносились переплетаясь с тихим шелестом листьев в саду. Ароматом роз наполнял воздух, пьяня и кружа голову, словно тернистое вино. Голоса дам, похожие на щебетание птиц, смешивались с гулом мужских разговоров, создавая неповторимую симфонию праздника.

Биатрис улыбнулась, чувствуя, как тепло разливается по всему телу. И она решила наслаждаться каждым мгновением, каждым глотком, каждым вздохом этого волшебного вечера. Андромеда окончательно скрылось за горизонтом, уступив свои права россыпь звезд, мерцающих как изумруд на бархате ночи. -- Праздник только начинался.