Глава 2

ГЛАВА 2.
Нельзя держаться за то, чего у других нет.

Земля. Третий институт Цифры имени Георгия Маковкина. Кабинет начальника отдела перспективных исследований Булатова Владимира Алексеевича - непосредственного руководителя миссии "Стрелец 2".

Платон и Григорий, немного помявшись для формы перед дверями, глубоко вздыхают и заходят. Начальник есть начальник - хозяин жизни, что накладывает на общение с другими людьми некоторые хорошо всем понятные особенности.

Булатов размениваться на любезности не стал. Он был человек строгий, но вполне себе адекватный, за что пользовался заслуженным уважением в коллективе.

Не напрягая никого вопросами вроде "Как дела?", начальник едва заметно кивает в знак приветствия и одновременно с тем рукой указывает Шелепихину и Трещёву на длинный ряд стульев, примыкающих к его столу.

Платон выбирает себе стул подальше от "Лексеича", чтобы было время подумать, пока слова долетят до собеседника - здоровый прагматизм, не более того. Григорий Светович поступает так же.

Ковёр, тишина, осторожное тиканье настенных часов. Ожидание.

- Мы кого-то ждём? - решается подать голос Платон. - А то у меня, Владимир Алексеевич, ещё дела. Ехать надо.

Никаких таких особо дел у Платона, конечно, не было. Но, откуда это кому известно. Сказал - верьте на слово.
Григорий Светович понимающе кашлянул.

- Я всё понимаю, ребят, - Булатов вертит в руках шариковую ручку, - щас, ещё пару человек подойдут. Минутку.

Через пять минут подходят трое.

- Ну, вот, знакомьтесь, - радостно провозглашает Булатов, - Колчев Николай Степанович, Стукалин Александр Петрович... Центральный отдел обработки информации, при Минцифре соответственно.

Пауза. Булатов внимательно рассматривает третьего из вошедших, видимо ему не знакомого.
- А вас как величать, простите?

- Махов Дмитрий. Дмитрий Иванович, если хотите, - скромно представился державшийся чуть особнячком незнакомец. - С вашего позволения, хотел бы поприсутствовать. Лаборатория проблем сознания. Доцент. Осознанность, как форма жизни. Единственная форма жизни, я думаю.

- Как единственная? - не сумел удержаться Платон. - А как же мы? Я и Григорий Светович?

Булатов перестаёт крутить в руках ручку и строго-строго смотрит на Шелепихина. Тому в меру стыдно.
- Извините, - бурчит себе под нос он. - Ничего такого я не хотел.

- Так, ну, вас я представлять не буду, - Лексеич выразительно машет ладонью в направлении Григория и Платона. - Давайте посмотрим...

Сказав это, Владимир Алексеевич Булатов приглушает свет и, достав из ящика стола маленький чёрный пульт, поворачивается на кресле к большому экрану на стене за своей спиной.

Незнакомцы как один встрепенулись, будто ожидая чего-то очень интересного, один даже поставил получше стул, чтобы удобнее было смотреть. Так же решил сделать и Шелепихин. И даже сверху того - закинул ногу на ногу и потёр кулаками глаза. Скорее всего за компанию.

Кино оказалось про то, как они с Григорием Световичем дежурят в модуле набора информации в прошлую, значит, командировку к Стрельцу. Это Платон сразу понял по декорациям и по бегущему циферблату часов с датой в нижнем правом углу экрана.

Ближе к научному говоря, аппаратура модуля цифрует сигнал, поступающий от находящегося в центре Млечного Пути компактного радиоисточника Стреле А*, а они с Григорием "набивают банки" этим самым тем, что за бортом корабля.

Стрелец же А, тем более, со звёздочкой, представляет собой ни что иное, как сверхмассивную чёрную дыру, окружённую горячим радиоизлучающим газовым облаком диаметром около 2 парсек. Нашу родную чёрную дыру, находящуюся в центре галактики.

Сильно близко подлететь к ней возможности нет из-за неприлично гарантированной перспективы уже не вернуться назад. Однако так близко и не нужно. Источник, как уже сказано, сильный.

- Как вы понимаете, это запись с камер видеофиксации за 30 июля 3025 года, - пояснил всем Булатов.

На экране появляется изображение Платона и Григория в обрамлении множества горящих диаграмм и лампочек на фоне чернеющего бездонного океана вселенной, безмолвно глазеющего на них в широкие окна научно-исследовательского судна.

В созерцании оных проходит пять минут. Часто словоохотливые и, кто-то наверняка бы сказал "болтливые", Платон и Григорий на экране за это время не произносят ни слова. Просто неподвижно сидят. Не происходит ничего. Ровным словом, вообще ничего.

Здесь же на Земле в кабинете своего начальника, Шелепихин украдкой озирается на незнакомцев, бросает оценивающий взор на самого Булатова, но видя, что интерес к фильму ни у кого из них нисколько даже не угас,
решает ещё потерпеть.

Платон меняет ноги местами, левую на правую, правую на левую в надежде хоть как-то скоротать время. Получается. Но этого было явно недостаточно, так как следующие пять минут просмотра оказываются столь же увлекательными, как и первые.

- А что значит "осознанность"? - не выдерживая тишины обращается Платон к Дмитрию Махову, - с вашего позволения.
- Осознанность есть ничто иное, как открытость к диалогу. Я понятно выражаюсь? - не отрывая взгляд от экрана, отвечает Махов.

- Да. Более чем, - соглашается с ним Шелепихин. - Более чем.
- Ребята... Я бы попросил вас воздержаться пока от комментариев, - Булатов легонько стучит ручкой по столу.
- Каких комментариев? - не понял Платон, но, не дождавшись ответа, более далее переспрашивать не стал.

Платон Сергеевич Шелепихин тем временем, тот, что на экране, зевает и откидывается на спинку кресла, после чего выразительно потягивается, достаёт из ящика стола лист бумаги, карандаш и начинает на нём с усердием что-то рисовать.

Наконец, изрядно потрудившись, он довольный, отрывается от своего творения, некоторое время тратит на ликование и самодостаточность, потом же оглядывается в поисках зрителя. Зрителем оказывается его единственный на данный момент напарник Трещёв Григорий.

Григорий Светович берет в руки листок и теперь мы видим, что на нём изображён герой детских мультиков - Чебурашка. Достойно так изображён, но на Трещёва совсем не похож, на что тот сразу автору и указывает.

- Молодец, ставлю пять, - наконец, произносит Григорий и отдаёт рисунок назад Платону.

Далее, не найдя видимо для своей радости другого применения, Шелепихин безжалостно комкает рисунок и точным броском отправляет его в находящуюся неподалёку мусорную корзину.

- Ну, так чем вы там сейчас занимались, Платон Сергеевич? Рассказваайте, - остановив видеозапись, вопрошает его Булатов. - Мне кажется то, что мы сейчас видели, не совсем входит в ваши служебные обязанности.

- Интересно, - задумчиво произнес Николай Степанович Колчев, один из "новеньких".
- Очень интересно, - тут же подал голос и другой. Стукалин Александр Петрович.
- Да ладно, парни, - ёрзает на стуле Шелепихин. - Вы что, ради этого приехали? Ну, да, виноват. Немного отвлёкся от работы. Да всё же штатно шло. Параметры все в норме.

- Вот. Посмотрите, что из этого вышло, - Булатов опять щёлкает пультом и на экране появляется изображение какого-то живого существа, крайне напоминающего Чебурашку.

- Это животное появилось на свет в результате обработки данных как раз с той вашей командировки, Платон, - как-то так слегка напряжённо сообщает Николай Степанович.
- Если вы понимаете, вообще, чтобы что-либо вычленить и вытащить из этой бездны данных из ваших "банок", уходят годы, - пояснил Колчев, - а тут сразу "это". Причём мы особо-то и не старались.

- Что вы хотите сказать? - уже понимая, что они хотят сказать, спрашивает Платон.

- Получается, Платон, что вы "попросили" Стрельца дать нам "это", т.е. Чебурашку и он (Стрелец) дал нам его, - произносит Колчев в слух то, что не решился бы произнести Шелепихин.

- Вы понимаете, что это совсем другой подход? - продолжил мысль Стукалин. - Вместо сотен и тысяч лет возможно бесплодных поисков, у нас появляется возможность "просто спросить".

- А если я откажусь спрашивать? - гипотетически на всякий случай без особой надежды пытается прощупать возможные пути отхода Платон.

Молчание. Присутствующие старательно разглядывают потолок.

- Нельзя держаться за то, чего у других нет, - улыбается Булатов. - Такова "се ля ви", мой друг.
- Я в курсе, шэф, - пытается пошутить в ответ Платон. - Что, денег надо попросить?

Получилось, наверное, смешно, потому что почти все засмеялись. А потом и все. А куда деваться?

- Уважаемые, я хотел бы обратить ваше внимание, что возможно... и это нельзя игнорировать, - слово взял Дмитрий Махов, - мы должны отнестись к этому со всей ответственностью.
- Так, - остановил последние смешки Владимир Алексеевич Булатов.

- Я уверен, с нами вышли на связь, - очень серьёзно так говорит Махов.
- Кто? - Платон внутреннее пытается спрятаться от ответа и эту его борьбу видно окружающим.

- Ну, конечно, Стрелец. Чёрная дыра если хотите, - выпаливает Махов. - Твой рисунок, это как приветствие. И она, если хотите, поприветствовала нас в ответ.