Геленджик. 70. Монополия на маму

Очень люблю детей. Ещё котиков. Собачек. И всё. Ну, то есть всех домашних люблю. А с детьми я даже работал. И работаю. Очень горжусь.

И мне нравится теперь, когда, например, не работаю с детьми, за детьми наблюдать. Наблюдать за котиками и собачками тоже люблю. Потому что заводить их не люблю, а только наблюдать. А вот детей заводить приходилось, да.

Наблюдая за детьми теперь, стал замечать, что иногда дети как бы устанавливают монополию на маму. Хотя всем и так известно, что у детей больше всех прав на маму. Монополия. Но дети, видать, сомневаются. И тогда как бы усиленно устанавливают монополию на маму.

Когда приходит к маме папа. Или другой дядя.

Вот, например, на пляже сидит мама. Спокойно сидит-посиживает. Высматривает вдруг своего ребёночка. Высматривает взглядом, всматривается в него и зачем-то находит какой-то любой повод окликнуть. Окликает. Дитё ухом не ведёт, а так, ручкой махнёт, мол, занято я.

Но вдруг у мамы намечается общение. Вышел из моря папа. Или из телефона папа позвонил. Или к одиноко одинокой и одиноко скучающей маме подошёл дядя.

Внезапно мама становится нужна. И тогда занятой ребёночек бросает вдруг своё занятие и бежит из другой комнаты квартиры, ой, с другого края пляжа, да бывает, что и из другой комнаты квартиры тоже, — бежит бегом вприпрыжку к маме. По очень срочному делу. Образовалась у очень занятого дитя внезапная потребность. В маме.

Мама, конечно, немножко в растерянности. Потому что теперь ей загораживают солнце. И взрослые и дети загораживают. А ей загорать. А всем её надо. Папе надо. Ребёнку надо. Постороннему дяде надо. Все хотят монополию на маму.

А маме загорать. Она ж на пляже.

Мамы — они как-то интересуют людей. Всем от них чего-то надо. В основном — монополию. Это просто наблюдение.