Сердце Алана Книга 1. Глава 2. Эмма

    Мир жителя системы Эльсенуэ, г. Беловью, дом Грейс.

    Мое прошлое ускользает от меня каждый раз, когда я задумываюсь о нем. Я помню все сны до мельчайшей детали, но не лица родителей, а до этого дня я не знала, как выглядит Грейс, и даже я сама.
    “Я ослепла два года назад, внезапно, безо всякой причины”, – так тетя говорила мне. Только все было иначе.
    Мне страшно думать об этом, но, похоже, отсчет моей жизни начался не с рождения, а с того дня, когда я оказалась в незнакомом городе и в полной темноте.
Этот миг мне не забыть никогда.

    Mree - In Your Eyes

    Я возникла из ниоткуда и лишь по звукам поняла, что стою посреди оживленной улицы. Мне в лицо летели сухие листья и с шелестом рассыпались под ноги, а прохожие быстро шли вдоль дороги и не обращали на меня никакого внимания.
Помню, что закрыла глаза от ужаса, ведь меня окружала только темнота, но, когда открыла вновь, ничего не изменилось. Люди по-прежнему проходили мимо, и никто не остановился, чтобы помочь мне.
    Вдруг кто-то из них толкнул меня плечом, и я попятилась назад, пока не прижалась к единственной стене, которую мне удалось нащупать. Ее неровная кладка вместе с кусками разрушенной лепнины вре;зались в спину, но я не чувствовала боли. Она начала разливаться по мне гораздо позже. Тогда же я только сильнее вцепилась в стену и замерла.
    Тем временем, дождь становился все сильнее, и я быстро вымокла до нитки. Капли бежали по лицу, смешиваясь со слезами, а я все еще верила, что это только сон. Конечно,я пыталась кричать, но не могла выдавить ни звука, будто у меня отняли голос. От этого паника еще больше сдавливала грудь, и я начала задыхаться. Тогда я и приняла решение выйти на дорогу, чтобы меня заметили. Я хотела прекратить это и не понимала, что делаю, но, к счастью, кто-то поймал меня за плащ и отвел в сторону.
    Это был мужчина. Незнакомец крепко держал меня за талию и тяжело дышал, словно испугался. А следом меня захватило странное чувство, что мы знакомы и должны были встретиться именно здесь.
    Поймав меня, спаситель кончиками пальцев убрал мокрые пряди, прилипшие к щекам, а затем прервал вдох самым теплым, чувственным поцелуем. Казалось, что он согрел все вокруг, потому что дождь сразу же прекратился. Мурашки от холода и его влажных губ прокатились волнами до самых колен. А мой разум отказывался подчиняться и без остатка отдался его власти.
    Это длилось недолго, может, пару минут, а после он исчез, и окрик тети вырвал меня из страстной пелены.
    Грейс всегда вспоминала об этом дне, как о моем втором дне рождения, только я не знала, кто она. В моей жизни не было никакой Грейс, хотя она упорно убеждала меня в обратном.
    Был ли у меня выбор? Конечно, нет! Мне некуда было идти, и я согласилась с ней. Чуть позже мы переехали в другой город и в новый дом. Тетя очень хотела, чтобы он был нашим общим, но я никогда не считала его своим. В действительности, я вообще не знала, кто я и как появилась на той улице.
    Этот кошмар возвращался ко мне еще долгие ночи: та же темнота, звуки и дождь.
То же безразличие людей вокруг! Я думала, что схожу с ума, и умоляла Грейс быть рядом. Она любила спать внизу, и все же ради меня перебралась в комнату за стенкой.
    Но однажды все изменилось. Я начала видеть сны, а не только слышать или чувствовать, и мой спаситель был в каждом из них. Я не видела его, но отличила бы из тысяч древесный аромат с легкими нотками свежести и запахом его кожи. А вскоре я научилась ощущать его задолго до того, как он приближался ко мне, словно все это время он был рядом.
    Это кажется странным, но мы совсем не говорили. Он рисовал мои сны, и мы просто погружались в них. Лишь изредка я слышала его шепот у виска, и всегда одни и те же слова: “Прости меня”. Наверное, он просто не мог иначе.
    Встречи с ним помогали мне пережить бесконечные походы по врачам, больничные застенки, скитания по комнате и социальный вакуум. Он заменял мне вид из окна и прогулки возле дома, аудиокниги и рассказы тетушки о том, как устроен мир.
    Я не знаю, кто он. Может, призрак, может, плод моего воображения, но представляю его, как ангела, который приходит ко мне, чтобы помочь примириться с настоящим.
    Я ни разу не управляла автомобилем, но сейчас делаю это так уверенно, что удивляюсь самой себе. Конечно, тетя постоянно указывает мне путь и отпускает сотню комментариев обо всем на свете. Однако они не волновали меня, пока, спустя минут тридцать, я не попыталась осмыслить то, что случилось.
    Не понимаю! Все это время на мне будто была пелена, а сейчас она слетела, и я не могу найти себе места. Грудь пронзает чувство, что тот человек и был моим ангелом, и он снова спас меня, но уже в жизни, а я не стала говорить с ним и просто уехала!
    Как же я могла поступить с ним так эгоистично?
    Эта мысль прокатывается по телу ледяным эхом, и я бездумно хватаюсь за ручку двери. К счастью, Грейс очень бдительна и сразу же удерживает руль, помогая нам уйти от столкновения, а следом выдает такой вопль, что я невольно закрываю уши.
    “Ты с ума сошла? Что с тобой?”– кричит она во все горло, но при виде моего отрешенного взгляда лишь качает головой и продолжает: – “Садись рядом, я больше не дам тебе проехать ни метра! Как я вообще позволила тебе вести машину?
    Я, как всегда, не спорю и делаю, как она сказала: выхожу и пересаживаюсь на пассажирское кресло, а тетя блокирует двери и краем глаза следит за мной.
    Мне нужно успокоиться! Я вижу его лишь во сне, а значит, это не может быть он! Так? Это просто прохожий! Просто совпадение!
    Грейс замечает, что я ерзаю по сиденью, и сверлит меня взглядом. Я же  пытаюсь прийти в себя, но вместо этого все быстрее перебираю пальцы от волнения.
    Впереди светофор. Он сигналит “красным” и дает мне еще один шанс выйти и побежать обратно, но тетя ясно дает понять, что любое движение из машины закончится скандалом. Так что я отбрасываю эту мысль и покорно смотрю в окно, стараясь скрыть нарастающую панику.
    За ним все то же: оживленная улица и пешеходный переход. Люди толпой идут через дорогу, но отчего-то среди них я вижу только мужчину в спортивном костюме и кепке поверх длинных волос. Он бредет вместе со всеми и вдруг сворачивает прямо к нашей машине.
    В этот момент телефон тети начинает издавать ужасный писклявый звук, и она хватается за сумочку, чтобы найти его. А я продолжаю наблюдать за незнакомцем, который, натянув кепку на глаза, достает из рюкзака какую-то книгу и проталкивает  в салон через приоткрытое окно.
    Она с треском падает на заднее сиденье, и я никак не могу понять, почему крайне дотошная Грейс ничего не замечает.
Ого! За то время, пока я следила за странным мужчиной, она вывалила рядом с собой столько вещей, что я начинаю сомневаться в том, что вижу.
    Они никак не могли поместиться в дамской сумочке!
    “Какой смысл звонить, если не можешь подождать, когда возьмут телефон!”, –  недовольно вскрикивает тетя, чем отвлекает меня от незнакомца. Только, когда я снова оборачиваюсь, его уже нет!
    – Кто это? – спрашиваю я, продолжая искать того мужчину среди прохожих.
    – Наверное, Софи! Ее недалекие помощники с утра атакуют меня глупыми вопросами, – ворчит Грейс, продолжая шокировать меня содержимым сумочки, и только сигналы других машин заставляют ее бросить поиски телефона и сосредоточиться на дороге.
    Все это время я ищу в ней хотя бы малейшие признаки волнения или фальши. Но напрасно. Она совершенно непробиваема, и вот уже час выражает сплошное недовольство всем на свете. Я же не могу больше слышать этого, поэтому снова погружаюсь в вид за окном.
    Крики Грейс всегда вызывали во мне оторопь, но сейчас они раздражают и пугают одновременно.
    Как же я могла не замечать этого столько времени?
    Это странность касается не только тети. К примеру, я представляла этот город совсем другим. Наверное, кукольным раем с маленькими домиками и ровными газонами. Сейчас же он совсем другой, и явно диссонирует с моими фантазиями.
    Не понимаю, зачем среди такой красоты нужно было строить каменные монстры?
    Все это сочетается не больше, чем вольный художник и зануда в характере тети. Только даже эти черты не вызывают во мне столько отторжения, как каменные джунгли, возведенные среди уютных спальных кварталов.
    Наконец, мы проезжаем через арку и останавливаемся у коттеджа с белой террасой. Я помню, как Грейс сводила с ума соседей, подкрашивая ее в течение месяца, чтобы добиться идеально ровного цвета. Внутри стоят плетеные кресла и маленький, круглый столик, но только сейчас, видя их своими глазами, я понимаю, как мне будет не хватать этого тихого уголка!
    Пока Грейс, закинув вещи в сумку, выходит и недовольно осматривает газон, я быстро тянусь к книге и пролистываю ее. Но, на удивление, она оказывается пустой, кроме надписи на первой странице: “Моя дорогая дочка…”
    – Ты решила заночевать здесь? – вдруг спрашивает тетя, хотя секунду назад она была довольно далеко от машины.
    – Нет, я уже иду, – судорожно отвечаю я и выхожу, спрятав книгу за спину.
    Этот трюк точно не мог сработать. Однако Грейс не замечает мое волнение и спокойно заходит в дом без каких-либо вопросов!
    Спустя минуту, я тоже влетаю внутрь и, поднявшись в спальню, подпираю дверь собой, с жадностью рассматривая пустые пожелтевшие страницы. Они так приятно шуршат, а черный кожаный переплет с маленькими выступами в центре кажется таким знакомым, что я невольно вспоминаю книгу, которую отдала тому мужчине в парке.
    Конечно, я могу ошибаться, но у слепых отлично развиты осязание и слух, так что, скорее всего, я права.
    “Дорогая! Нужно срочно собирать вещи!”, – доносится за дверью, и Грейс резко открывает ее.
    От неожиданности я роняю находку и стою перед ней все время, пока тетя мечется по комнате, пребывая в полной уверенности, что я что-то забуду. И лишь через десять минут моей безучастности вскрикивает:“Ты весь день там будешь стоять или поможешь мне?”.
    Чтобы не выдать волнения, я хватаюсь за первую же стопку с вещами. И, пока Грейс формирует еще одну, мельком осматриваю место, где лежала книга. Только там ее уже нет! Она исчезла, совсем как тот незнакомец, и заставила меня осмотреть всю комнату под предлогом сборов.
    Я точно помню, где уронила ее, а Грейс не походила туда. Куда же она могла деться?