4. Шаман. Луч

Автор:  Шаман



     Там, за пределами безвременья и тишины, где звезды рождались и умирали, среди скопления неоновых комет и мерцающих вспышек, однажды, родился тот, у кого не было ни имени, ни судьбы. Это был Яркий Луч, отраженный в глазах Творения, которое с началом его появления и определило ход времени. И время обрело свою цель, отсчитывая секунды, складывая их в века и в целые эпохи. А Яркий Луч рос и становился все сильнее, озаряя и освещая все больше и больше пространства, которое открывало взор на новые галактики.
     И Луч хранил порядок, настороженно и внимательно слушая музыку Вселенной, стараясь не пропустить ни одной ноты. И если вдруг он слышал фальшивый звук, то мчал туда немедленно, пронзая тьму светом, и прожигал лучами то, что скрежетало, скрипело и визжало, словно ржавое колесо.  Затем, возвращался домой в Туманность Междумировья и снова беспокойно прислушивался к звукам бесконечности.  Яркий Луч был идеален и требовал идеальности во всем, что его окружало.
      Но однажды, вдруг, услышав странный и незнакомый звук, помчался ему навстречу, озаряя собой новорожденные звезды и оставляя за собой яркие искры.  И это был не просто звук, а настоящий зов, который будто призывал на помощь и вовсе не раздражал, а увлекал за собой. Из темно-синей глубины времени звучало что-то новое, волнующее и одновременно ошеломляющее. И по мере усиления новых мелодий, Яркий Луч понимал, что почти у цели. Он пролетел между Солнцем и Луной и со вспышкой восхищения и удивления внезапно остановился.
     Перед его взором был голубой шарик, окутанный пушистыми белыми облаками, который с постоянной скоростью кружился вокруг себя. Упорно, усердно и величественно.
     Это какая-то ошибка Космического Закона? Яркий Луч смотрел на незнакомую планету, которая казалась ему живой, трепетной и способной чувствовать больше, чем казалось допустимым для всего существования Великого Космоса. И он решил обязательно посмотреть поближе и понять, почему эти звуки заставляют становиться беззащитным и очень чувственным.
     Яркий Луч подлетел поближе и увидел деревья, которые шептались между собой, реки, которые тихо струились или с грохотом падали со скал. А потом, увидел, как из боли рождались стихи, а из радости - песни. И как в незнакомых существах билось желание жить и страх потерять вечное. Он слышал мысли: «Мне холодно», «Я хочу есть», «Я не хочу быть один…»
     И в этот миг Лучом был сделан выбор, отправив частицу света тем, кто просил тепла и объятий. Яркие лучи пронзили облака и осветили голубую планету золотистым светом, согревая и растапливая вековые льдины и проникая в мерзлую почву, чтобы новая жизнь обрела начало и новый смысл.
     Но порядок был нарушен, и звезды содрогнулись, когда Великий Голос прогремел над Вселенной: «Ты больше не Свет! Ты выбрал Чувство и будешь наказан! Ты выбрал боль, а значит, ты несчастен!»
     Высшие Сферы собрались в Беззвучном Круге, а звезды приглушили свет и помчались к краю бесконечности, чтобы не слышать приговора. А Яркий Луч метался в Кругу, чувствуя, как начинает терять свой свет и бесплотность, и впервые ощущая… тяжесть.

«Ты отдал тепло смертным, нарушив Закон,
Ты стал объятьями, где должны быть цепи,
Ты обрел чувства, но потерял цель!
Теперь, ты обречен на забвение.
Ты не умрешь, но ты падёшь туда, куда отправил свет,
И останешься там навеки!»

     Взмахнув золотыми искрами, приговоренный написал золотыми буквами в небе: «Если хотя бы один человек на Земле, прикасаясь ко мне, почувствует тепло, то моя вечность прекрасна, какой бы она не была!»
      Высшие сферы погасли и потоки туманностей затрепетали, когда началось падение. В моменте между небом и Землей в его сознании возникали образы, которые он запомнил: уставший солдат, женщина, кормящая ребенка грудью, умирающий старик, плачущая девочка, которая потеряла куклу. И он падал сквозь атмосферу, все еще больше разжигаясь и превращаясь в огненный шар. И шар становился все больше и все жарче.
     Огонь обжигал, разрывая Луч на множество искр, но страха не было. Это было величие момента, когда Земля стала так близко, и он уже почти касался её туманов, бурь и океанов. Все сильнее ощущалось ее притяжение, словно Земля сама раскрывала ему объятия.

А Великий Космос грохотал вслед раскатами молний и бросал в него метеориты:
«Ты же мог остаться!
Ты же был бессмертен!
Теперь, ты проклят!»


     Земля звала, а небо разрывалось на части, и Яркий Шар, который был когда-то лучом, мчался туда, где в нем нуждались - в каждой его искре совершенства и тепла. Он падал, как слеза, стекающая по лику Великого Космоса, который оплакивал вовсе не свое творение, а потерю священных секретов, которые устремились к новому дому.

     В последних слоях атмосферы Яркий Шар почувствовал боль, которую никогда не знал. Она прошла сквозь него, через каждую искру и осталась в самой середине, заставляя сжаться от этой боли все сильнее, пока не превратился в прочный и твердый камень, объятый пламенем.  А потом – сильный удар и взрыв, такой сильный, что был услышан даже в Туманности Междумировья, где он родился.
     И вспыхнул второй рассвет, ослепительный, как гнев Высших Сфер и исчез со вздохом умирающего Шара.

     Крошечные пылинки-огоньки, подхваченные ветром, тут же разлетелись на сотни километров, превращаясь в пепел и оседая на листьях деревьев, крышах домов и на одеждах прохожих, которые удивленно смахивали пальцами почти невидимые пылинки. И каждая пылинка сложилась в дождь, в кору деревьев, в слезы, и осталась на ресницах детей.

     Яркий Шар, ударившись о Землю, рассыпался на миллиарды искр, каждая из которых нашла своего избранника и каждому подарила тепло и свои секреты. И скоро Земля увидела, как стали появляться гении, построившие космические корабли и покорившие пределы атмосферы. И тот, кто возвращался туда, где деревья лежали так, словно кто-то приложил небесную ладонь - снова обретал силу.

***

1908 год, Сибирь, село Ванавара (стойбище кочевников)

    Мягкий свет пробивался сквозь сосны. Утренний туман струился по влажному мху и между корягами вековых деревьев.
     Старый шаман Туйгун - высокий, сухощавый, как выветренная сосна, с выражением глубокого страдания и отпечатком тяжелой усталости на лице вышел из конусного чума, обтянутого оленьими шкурами, и поправил ритуальный костюм.  Медные маленькие колокольчики, прикрепленные на кожаном кафтане, звонко прозвенели и стали раскачиваться в ритме неспешного шага шамана.
     Держа в руках плоский бубен и молоточек, шаман направился туда, где проводил ежедневные обряды – на небольшую поляну, в центре которой был сложен очаг из корней и ветвей деревьев.
    Он обернулся и с беспокойством посмотрел на чум, в котором уже несколько дней не могли спать никто из его семьи, как и все жители стойбища. В чуме лежала маленькая внучка, сраженная незнакомой хворью, и из маленькой девочки медленно выходила жизнь.
    Шаман поднял бубен вверх и устремил взор в небо:

  «Тыннэ баайан, дух земли, я слышу тебя.
    Оромо оннэ, духи воды, стойте смирно.
    Агал гоно, олень великий, приведи свет!»

     Медленно и с горечью он стал бить в барабан, не отводя взгляда от яркой точки на небосводе, которая с каждой секундой становилась все больше и ярче:

«Великие духи верхнего неба,
  Тэгри, отец искр, Бурун, вестник огня,
  Пусть откроется путь звезде.
  Не в гневе — в очищении!»

     Старый шаман упал на колени, ощущая дрожь под ногами  и распахнув руки словно для объятий, прокричал в небо:

     «Баайан, дух земли, ты дышишь? Приди и очисти нас!»


     Яркая вспышка ослепила его и следом раздался страшный грохот, словно земля раскололась пополам перед ним, и шаман упал, закрыв голову бубном:

  «Ты пришел, чтобы исцелить нас, ты услышал нас, отец великих искр!»
    Великий гул прокатился по тайге, прижимая траву и все живое к земле, и полыхнул огонь, сжигая старые и немощные корни деревьев. А потом, наступила тишина.
    
     Когда кочевники нашли шамана, лежавшего в центре круга, он был полностью седой и едва дышал. Ему помогли подняться и усадили на землю. Шаман обвел всех взглядом и прошептал:

  «Он пришел, созданный звездами Луч. Он очистил нас. Не разрушил, но сжег прошлое.
   Не ищите его, он в каждом из нас. Чтобы мы помнили, что тоже рождены от Большой Звезды. И мы состоим из этих искр, как и он, прилетевший из Великой Бесконечности. И он нес свет, потому что в каждом из нас тоже свет. И когда мы сгораем – это ни смерть, и ни камень, а Память. И когда придет время, поднимите глаза к небу, и оно вам … ответит».