Величие и трагедия братьев Вавиловых

 
  В этом повествовании я хочу рассказать о двух родных братьях –  русских и советских учёных, достигших высокого национального и международного авторитета, прославивших свою страну высокими научными достижениями, и погибшими под жестоким репрессивным государственным колесом. Один – от издевательств и голода в тюрьме, другой – от переживаний по любимому брату. Упомяну также о палаче от науки, способствующего гибели их, и многих других учёных. 
 
  Братья, Николай (13.11.1887-26.01.1943) и Сергей (12.03.1891- 25.01.1951), родились в Москве, в районе Средней Пресни, в семье купца 2-й гильдии, выходца из крестьян, Ивана Ильича Вавилова (1863-1928) и Александры Михайловны, урожденной Постниковой (1868-1940), дочери заводского художника-резчика.
 
  Братья были очень дружны, всю жизнь любили и уважали друг друга. Николай был старше Сергея всего на четыре года, но в детстве и юношестве это значительная разница. Старший брат, говоря по-современному, шефствовал над младшим, и был для него авторитетом. Он подбирал ему интересные книги, рассказывал о современных достижениях, а когда нужно было, то и защищал его в уличных мальчишеских драках.
 
  Николай был предрасположен к естественным наукам, интересовался животным и растительным миром, но по воле отца поступил в Московское коммерческое училище, в котором, в основном, учились выходцы из купеческих семей. Несмотря на то, что это училище считалось средним учебным заведением, по изучаемой программе, оснащению учебным оборудованием, лабораториям, библиотеке и преподавательскому составу, оно могло поспорить со многими высшими учебными заведениями. После окончания училища (1906) Николай поступил в Московский сельскохозяйственный институт, на агрономический факультет, а после его окончания (1910), благодаря успехам, был оставлен на кафедре для подготовки к профессорскому званию.
 
  Сергей, соответственно через несколько лет, также поступил в Московское коммерческое училище, но после его окончания (1909) поступил в Московский университет на физико-математический факультет.  По окончании университета (1914) он отказался остаться на кафедре из-за реакционности руководства, и поступил на армейскую службу. Вскоре Россия вступила в Первую мировую войну и он оказался на фронте. Используя свои обширные знания физики, он занялся радиосвязью и дослужился до начальника полевой радиостанции. По окончании войны демобилизовался (1918).
  Николай – после окончания института занялся изучением иммунитета растений, с целью его повышения. Он хотел увеличить стойкость сельскохозяйственных культур к различным климатическим условиям и возможным природным катаклизмам и значительно повысить их урожайность, чтобы досыта накормить народ своей страны.
 
  Для обеспечения этой цели учёный полностью посвятил себя теоретическому и практическому изучению существующих в мире растений. Он стажировался и занимался исследованиями в лучших отечественных и иностранных агрономических лабораториях, организовывал и сам участвовал в большом количестве экспедиций (порядка 200) в различных (более 50) странах Европы, Азии, Америки и Африки. Благодаря этому, он стал и профессиональным путешественником.
 
  По результатам экспедиций была собрана самая крупная и разнообразная в мире коллекция растений (к 1940 г. свыше 200 тыс. наименований семян, клубней, саженцев и т.п.), способствующая теории и практике создания необходимых агрономических культур. Собранные в этой коллекции образцы стали эталонами большинства полезных растений мира. Учёные многих стран пользовались результатами изучения этой коллекции.
 
  От начала создания по настоящее время она хранится в НИИ растениеводства в Петербурге. Хочу отметить, что в период блокады Ленинграда тридцать сотрудников этого учреждения умерли от голода, но никто не тронул ни одного образца этой уникальной коллекции.

  В результате многочисленных исследований и открытий Николай Иванович Вавилов разработал основные направления и законы растениеводства. Не вдаваясь в профессиональные глубины, назову только основные из них: учение об иммунитете растений, учение о центрах происхождения культурных растений, закон гомологических рядов в наследственной изменчивости растений, таксономические и эколого-географические классификации растений.
 
  По мнению многих известных учёных научный вклад Вавилова в область растениеводства находится на уровне вклада Дарвина в область животного мира и вклада Менделеева в квалификацию химических элементов. Можно ещё добавить, что он хорошо владел 20 языками.

  Одновременно росла научная, педагогическая  и административная карьера Николая Ивановича Вавилова. Он стал лектором, профессором,  заведующим кафедрами, директором и руководителем ряда ВУЗов и НИИ страны (сельскохозяйственного направления). Был избран (1929) академиком АН СССР и АН УССР, а также (1931) Президентом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук (ВАСХНИЛ) и Президентом Географического общества СССР. Стал почетным членом многих (порядка 20) иностранных и международных академий и научных обществ.

  Сергей после демобилизации сразу же активно включился в научную и преподавательскую деятельность. В нём отлично сочетались таланты исследователя, педагога и научного организатора.  Можно добавить, что он хорошо владел немецким, французским, английским,  итальянским и польским языками, а также латынью.
итальянским и польским языками, а также латынью.

  Как учёный он специализировался в физической оптике, люминесценции и других областях, связанных с природой света. В этих направлениях он установил законы, открыл эффекты, определил соотношения и сделал открытия. В частности: закон энергетики процесса люминесценции, соотношение процессов флуоресценции и фосфоресценции, первый нелинейный оптический эффект. Вместе со своим аспирантом Черенковым П.А. обнаружил новый вид оптического свечения, названного излучением Вавилова-Черенкова, за открытие которого присуждена Нобелевская премия (к сожалению уже после смерти Вавилова, а по положению она присуждалась только живым).
  Вавиловым много сделано для практического применения своих научных достижений. Осуществлены разработка и серийный выпуск разнообразных оптических изделий и приборов, в т.ч. массовый выпуск экономичных люминесцентных ламп. Им также много сделано для разработки и изготовления оптических приборов и оборудования оборонного назначения.
 
  Большое внимание Вавилов уделял преподавательской деятельности, считая её одной из важнейших. Он становится, профессором и заведующим кафедрами в таких ВУЗах, как МВТУ, МГУ и др. Благодаря проявленным многогранным организаторским способностям он назначается директором центральных в стране НИИ: ГОИ (Гос. оптич. ин-т) и ФИАН (Физич. ин-т АН СССР), возглавляет ряд Государственных комиссий и комитетов, редактирует Большую советскую энциклопедию и несколько научных журналов. Растёт и его научный авторитет, он избирается членом-корреспондентом (1931), действительным членом (1932), членом Президиума (1935) и Президентом (1945) АН СССР.
 
  За свои научные и технические достижения, успехи в педагогической, организаторской и общественной работе Сергей Иванович Вавилов был награждён двумя орденами Ленина и четырьмя Сталинскими премиям (двумя при жизни и двумя посмертно).

  Николай Иванович Вавилов, в начале 1930-х годов, будучи уже академиком и крупным научным руководителем, поддержал молодого агронома Лысенко, Трофима Денисовича (сотр. Одесского селекционно-генетического НИИ), по предложенному им методу яровизации. В своих выступлениях, как на внутренних, так и международных научных конференциях, Вавилов хвалил эту работу, как довольно перспективную.
 
  Поддержка столь известного учёного, каким был Вавилов, содействовала повышению научного авторитета и карьерному росту Лысенко. Вскоре он стал директором НИИ и возглавил ряд сельско-хозяйственных организаций, поначалу даже, по рекомендации самого Вавилова.

  Но через некоторое время между Вавиловым и Лысенко стали возникать конфликты. Дело в том, что Вавилов считал яровизацию, хотя и многообещающим, но, всё же, техническим методом, требующим многочисленных (часто многолетних) экспериментальных проверок. Лысенко же стал выдвигать яровизацию в качестве уникального способа, обеспечивающего значительное и быстрое повышение урожайности.

  Дальше конфликт стал расширяться. Вавилов и его сторонники считали, что в агробиологических вопросах необходимо исходить из классического генетического подхода, теоретически и практически доказанного в большинстве стран мира. Лысенко же, с примкнувшими  к нему сторонниками, отрицали генетические законы биологической наследственности. Они предлагали «революционный» подход внешнего влияния на растения, как бы «воспитания» их.
 
  Советское руководство, и сам Сталин, не вдаваясь в глубинные научные проблемы, встали на сторону Лысенко. Во-первых, из-за обещанного им быстрого восстановления сельского хозяйства страны. Во-вторых, и это самое главное, «воспитательный» метод соответствовал марксистско-ленинскому учению. (Вспомним ленинское выражение о том, что каждую кухарку можно научить руководить государством.)

  Лысенко быстро сориентировался на идеологическую линию государственной политики. В своих выступлениях он стал говорить о том, что простые колхозники полезнее государству, чем многие профессора, что не надо ориентироваться на враждебные нам западные теории, что и в нашей научной среде есть вредители и т.п.
 
  Подобные его речи импонировали советскому руководству, в особенности самому Сталину. На одном из совещаний в Кремле, при выступлении Лысенко, Сталин, сидевший в президиуме, встал и, аплодируя, произнёс: - «Браво, Лысенко, браво». И, конечно, весь огромный зал ответил бурными аплодисментами.

  Такое одобрение, высказанное Сталиным, открывало перед человеком любые возможности. Как современник того временн0го периода, могу попутно заметить, что тогда всё сказанное Сталиным считалось «истиной в последней инстанции». И даже какое-либо сомнение в нём считалось недопустимым, и … наказуемым.

  Не хочу подробно описывать деяния Лысенко, я и так уделил его фигуре достаточно внимания. Вкратце могу сказать, что он достиг высокого научно-административного положения (стал академиком, директором ряда НИИ, президентом ВАСХНИЛ и др.), возглавил борьбу с генетикой, объявив её буржуазной лженаукой. Способствовал унижению, ложным обвинениям, арестам и гибели учёных-генетиков.
 
  Николай Вавилов в научных спорах, выступлениях и официальных обращениях старался объяснить, что несмотря некоторые временные достижения, методы Лысенко в стратегическом плане принесут большой урон сельскому хозяйству страны и огромное отставание от передовых стран мира. Руководство страны не вняло этому предупреждению и поддержало сторону Лысенко. Вавилова лишили многих научно-административных должностей, в т.ч. и президента ВАСХНИЛ, но некоторое время не решались арестовывать из-за его большого международного авторитета.

  В августе 1940 года его всё же арестовали во время нахождения в Западной Украине, где он по поручению Наркомзема возглавлял комплексную экспедицию для ознакомления с состоянием сельского хозяйства  присоединённых западных областей Украины и Белоруссии. В постановлении на арест было сказано, что, «продвигая заведомо враждебные теории, Вавилов ведёт борьбу против теорий и работ Лысенко …, имеющих  решающее значение для сельского хозяйства СССР».
 
  По мере ведения следствия, которое длилось около года, ему приписывали всё б0льшие и б0льшие «преступления»: различного рода вредительства, передачу каких-то сведений иностранцам, участие в запрещённых политических организациях и даже руководство несуществующей «Трудовой крестьянской партии». Вначале он естественно всё отрицал, но затем под воздействием унижений, издевательств, избиений и пыток стал подписывать всё, что от него требовали. Его приговорили к расстрелу.
 
  После этого он ещё около года просидел в камере смертников вместе с ещё несколькими учёными, также приговорёнными к расстрелу. Камера располагалась в подвальном помещении, и её обитателей ни разу не выводили на прогулку. Им также было запрещено пользование тюремным ларьком, получение передач, посещение родственников и, вообще, какая-либо связь с ними.
 
  Даже ведомство Берии (его жена была аспиранткой академика Прянишникова, симпатизировавшего Вавилову) направило ходатайство о замене Вавилову «высшей меры наказания заключением в исправительно-трудовые лагеря НКВД сроком на 20 лет, ввиду возможности использования Вавилова на работах, имеющих серьёзное оборонное значение», что и было подтверждено Указом Президиума ВС СССР от 23.06.1942.
 
  Указанное выше ведомство не решилось самостоятельно перевести Вавилова в сельскохозяйственную «шарагу», (что было бы для него спасением), без ведома «главного агронома» страны Лысенко. И запросило у ВАСХНИЛ, президентом которой он был, характеристику и рекомендации относительно Вавилова, и получило отрицательный ответ.

  «Всесильный» Берия не решился идти против Лысенко, которого всемерно поддерживал сам Сталин. И положение Вавилова, оставшегося в саратовской тюрьме, почти не изменилось к лучшему. Его значительно ослабленный организм под воздействием разных болезней, в т.ч. дизентерии, воспалении лёгких и дистрофии, привёл к упадку сердечной деятельности, и он скончался в тюремной больнице 26 января 1943 года.
 
  Сергей Иванович Вавилов был ошеломлен, когда узнал об аресте брата. Причем узнал он это не от государственных органов, а от сына и жены Николая. На свои запросы в соответствующие органы он, несмотря на своё достаточно высокое положение, не получил внятного ответа о причинах ареста и условий содержания брата.
  С большим трудом он добился приёма у Молотова и Берии, но ничего конкретного выяснить не смог. Затем он обратился за помощью к президенту АН СССР Комарову. Они вместе составили письмо – обращение к Сталину, но потом Комаров, всё же, не решился его отправить.
  О переживаниях Сергея Вавилова по поводу судьбы брата свидетельствуют обнаруженные после его смерти записи в дневнике. Приведу некоторые отрывки из него: «…Это жестокая ошибка и несправедливость. Тем более жестокая, что она хуже смерти…Думать о чем-нибудь другом не могу. Мучительно все это, невыносимо… Безнадежная тоска, опускающая руки … трагическая судьба Николая, ни минуты не выходит из головы и парализует все… Страшно и грустно безгранично. С какой бы радостью уснул не проснулся … Никогда этого не забуду…»

  Несмотря на все переживания, Сергей Вавилов продолжал выполнять важные для государства работы. Но весной 1943 года, получив Сталинскую премию (22.03.43), он, всё же, не выдержал, и сам написал личное письмо Сталину с просьбой освобождения брата. Он еще не знал, что Николай уже умер в саратовской тюрьме 26 января того же года. О смерти брата он узнал неофициально только 5 июля от его семьи, а официально, без каких либо подробностей, от НКВД 26 октября 1943 года.
 
  Продолжалась ВОВ, Сергей Вавилов успешно выполнял важные государственные, в т.ч. и оборонные, работы. За высокие показатели своих работ он был удостоен второй Сталинской премии (1946) и двух орденов Ленина (1943, 1945), а также был избран Президентом АН СССР (1945, после смерти Комарова).
 
  Несмотря на значительные творческие и карьерные личные успехи, Сергея Вавилова мучила трагическая судьба и смерть брата. Он не мог смириться с вопиющей несправедливостью государства по отношении к нему. В 1949 году (юбилейном для Сталина, в связи с 70-летием) он снова обратился с письмом к вождю с просьбой о хотя бы посмертной реабилитации Николая Вавилова, без которой ему трудно оставаться на посту президента АН СССР.
 
  Но всё оказалось безрезультатно. Большая загруженность в работе, трагическая судьба брата, несправедливость, проявленная даже к его памяти, сказалась на его измученном сердце, и он скончался от инфаркта миокарда 25 января 1951 года.
 
  Формальная реабилитация Николая Ивановича Вавилова произошла только в 1955 году, после ослабления влияния Лысенко, наступившего после смерти поддерживавшего его Сталина. Реальная же и научная реабилитация Вавилова и его учения произошла, в основном, во второй половине 60-х годов, после смещения Хрущева, также поддерживавшего Лысенко.

  Но я не хочу отвлекаться в этом направлении, т.к. моё повествование посвящено величественным и трагическим судьбам братьев Вавиловых, выдающихся ученых, посвятивших свои знания и жизни на благо людей своей страны. И хочется, чтобы народ помнил о них.