Лодочные маршруты

Однажды, мы хорошей кампанией выехали на природу, на реку Истра под Нахабиным. Лето, солнца, река, что ещё надо для счастья. К обеду к нам приплыли ещё двое на байдарке. Вот кому мы позавидовали самой чёрной завистью. Но ребята были настоящими джентльменами и покатали нас девчонок, которые не побоялись сесть в байдарку.  Вот тогда я и «заболела» водным туризмом.

Пошла заниматься в секцию гребли в «Трудовых резервах» на Лодочной улице. Данные были хорошие, успехи обнадеживали. Все было хорошо до тех пор, пока мы не стали отрабатывать «эскимосские перевороты» в восьмиметровом бассейне.
 
Эскимосский переворот – это приём постановки перевернувшегося лёгкого плавсредства, каяка или байдарки на ровный киль при помощи рывка бёдрами, или опор на весло.  Способ заимствован у эскимосов. Для них это была основная техника выживания при опрокидывании каяка во время охоты на тюленей или китов. Существуют несколько способов выполнить этот переворот: рычаг, винт, лом.

Мы пришли в бассейн на Лодочной улице.  Девочки стали пробовать каждый приём, и не у каждой что-то получалось. В первый день до меня очередь не дошла, а на второй день на тренировку я, испугавшись не пошла. На этом моя любовь к байдаркам закончилась, но желание покорить водные глади не пропало.

На берегу Орши.

Первый мой лодочный маршрут проходил в верховье Волги, из неё мы выходили на реку Орша. Только встали на стоянку – пошел дождь, дело было в сентябре.

К вечеру дождь прекратился, и над головой среди веток елей засверкали громадные звезды.  Мы сидим у костра, от сырых дров поднимается синий дымок, зелёные ветви елей тихо покачиваются в такт песни, которую мы сочинили ещё на базе.

Нам инструкторы твердили; надо Оршу посетить.
Мы про сон совсем забыли, стали думать и рядить.
Как скорее нам разбиться, что с собою взять в поход,
Как до Орши нам добраться, кто идет, кто не идет.

Орша! Торфяная речка,
Ты течешь спокойно между берегов
Орша, мы запомним, дорогая Орша.
Орша дорогая, дым твоих костров.

Мы дожди твои запомним, и как грелись у костра,
Вспомним первый ужин скромный, и добавку из борща.
Жди нас Орша торфяная, может мы ещё придем
Непогоду презирая, песни новые споём!!!

Кроме этой песни пели много других: и известных бардов и своих. Люди собрались голосистые, талантливые. Пели много, а стихи оставили – на следующий день. 
Палатки мы поставили по всем правилам еще днём, залезли в спальники и уснули крепким сном, в надежде, что утром начнётся день солнечный и теплый.

Утром пошёл дождь, такой нудный, моросящий. Густые кроны деревьев как-то старались нас прикрыть от него. Инструктор, желая нас развеселить, повел всех желающих за голубикой.
- Какие ягоды в сентябре? – усомнились мы.
- Пойдемте, посмотрите, не пожалеете.
Любопытных набралось всего шесть человек, и мы углубились в лес. Сколько мы шли, уже не помню, но картину мы увидели удивительную.
Под елками, сплошным ковром стелился ягодник. Листья уже опали, и на мелких веточках висели синие ягоды голубики. Получалось, будто кто-то разлил по земле синие чернила!

Мы даже не сразу стали собирать эту красоту, так были восхищены увиденным. Быстро наполнив кружки и немного поев голубики (без хлеба ее много не съешь), тронулись в обратный путь. Все лица и руки были синие от обильного сока этих спелых ягод.  На ужин весь лагерь пил компот из голубики. Лежебоки и лентяи тоже захотели увидеть то сказочное место, но утром опять пошел дождь, и желающих пойти за ягодами уже не было.

Мы стояли пять дней, и каждую ночь дежурные на жердях сушили куртки и кроссовки. В палатках ночью надувные матрасы к утру сдувались, а вылезать из теплого спальника не хотелось. Открываешь глаза, а над головой – оранжевым цветом сияет полог палатки. Думаешь, ну, наконец, солнце светит, а нет, это палатка оранжевая, а дождь опять моросит.

Пять дней быстро пролетели. Всё-таки лес – это великое создание природы. Нам в лесу не было скучно, с готовкой еды, с походами за грибами и ягодами.  Среди нас оказалось много заядлых туристов, которым было что рассказать и чем поделиться. А сколько было игр, шуток и разных розыгрышей!

Сколько было спето песен в звёздные ночи у костра! А любимой песней нашего маршрута с которой начинался импровизированный концерт, была «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина». Пели романсы на слова Есенина, русские народные песни, туристические.
 А в завершении концерта, вместо колыбельной песни, все пели «Вальс в ритме дождя»:

Солнца не будет, жди - не жди.
Третью неделю льют дожди,
Третью неделю наш маршрут
С доброй погодой врозь.
Словно из мелких - мелких сит,
Третью неделю моросит,
Чтоб не погас у нас костёр,
Веток подбрось.

В мокрых палатках спят друзья,
Только дежурным спать нельзя.
Сосны качаются в ночи,
Словно орган трубя.
А у костра ни сесть, ни лечь,
Как не устанет дождик сечь.
Слушай, давай станцуем вальс
В ритме дождя.


Дорога к Сергею Есенину

Следующий туристический маршрут начинался на территории турбазы «Ладога на Клязьме».
На второй день, после ужина всю группу усадили на веранде за большой стол, и каждый по очереди представлялся и рассказывал о себе. Где-то слева парень назвался Виталием, указал на жену Надежду и сказал: «Мы из Москвы, живём в Тушине. Инженеры». Мы с сестрой переглянулись и спросили: «На какой улице?» Виталий ответил: «На улице Сходненской».  Оказалось, что мы живём в одном доме. Они живут в четвёртом подъезде, а мы в третьем. И надо было приехать под Владимир, чтобы познакомиться с соседями.

Сам лодочный маршрут начался, если я не ошибаюсь, в верховьях реки Бужа.  На реке быстрое течение, и очень много поворотов.  Мы же без тренировки сели за вёсла.

Наши лодки все время носом упирались в берег, то в один, то в другой. Тогда брали вёсла и ими отталкивались от берега, уключины выпадали, они падали в воду, приходилось их долго искать на дне. Одно радовало, что уключины теряли и на соседних лодках.  Потом догадались привязать их к веслам, но нечем. Инструктор по цепочке передал на все лодки    по куску веревки, и мы продолжили поход.

С такими трудностями группа  дошли до Мещерских озер. Мещерские озёра, вернее группа озёр, находятся в Мещерской низменности в междуречье Оки и Клязьмы.
В моём представлении озеро – это такое блюдце воды, что с одного берега не увидишь противоположный.

 А на нашем озере вообще берегов не было видно – одни камыши и осока - какая-то высокая растительность, что лодку, за которой мы шли можно было видеть только по флагу на высокой мачте, установленной на лодке.
Протоки были узкие, и мы веслами все время путались в этой растительности и лодку тяжело было сдвинуть с места.
К тому же, мы теряли из вида флаг, впереди идущей лодки, и блудились, как в дремучем лесу.  А зарослям этим не было конца, плыли как партизаны во время войны, получившие задание попасть в тыл противника. Когда вспоминаешь эту картину, то невольно лицо расплывается в улыбке.

К вечеру, прошли озеро Святое, вышли к берегам реки Пра, которая берёт начало из этого озера.  Тогда и была объявлена долгожданная стоянка.
 Лодки стали причаливать, а нашу лодку уносило течение. Тогда Лена решила ступить в воду и подтянуть лодку к берегу. Она села на бортик, спрыгнула в воду, и моментально с головой ушла ко дну. Наша лодка даже растерялась, куда она пропала? Берег в полуметре от лодки.  Но, Лена молодец, успела вынырнуть невредимой и живой!
 
 
Следующий случай произошел в Гусь-Хрустальном. От реки мы, оставив дежурных, пошли в «Музей хрусталя».  Дорога вела мимо озера с пляжем из белого мелкого песка. Наверное, поэтому рядом построили стекольный завод и город.

 В музее было много красивого и интересного, особенно понравился зал с подарками театрам, заводам, лауреатам и вождям. Оказывается, все подари делались мастерами в двух экземплярах, на всякий непредвиденный случай. Но в те давние   времена таких случаев не было, поэтому запасные экземпляры хранились в музее. Чаши, вазы, блюда, кубки, макеты Кремля и различные композиции из подкрашенного хрусталя сияли в сказочном свете.

На обратном пути, экипаж нашей лодки отстал от туристов и пошёл прямым путём, через стадион. Ворота были открыты, и мы решили сэкономить и время, и силы. Стадион большой - теннисные и волейбольные площадки, беговые дорожки, футбольное поле, тренажеры и просто площадки – среди больших раскидистых деревьев.
Шли довольные и счастливые. И пришли к бетонному забору высотой в три метра. Пошли правее, надеясь найти какую-нибудь калитку. Даже и намёка на неё нет. Вернулись, пошли налево – та же ситуация. Как быть, мы же шли по тропинке. Остаётся одно, перелезть через забор.

С трудом ребята нам помогли взобраться на забор. Сами они в преодолении этого препятствия проблем не имели.
И вот, мы с Леной сидим на заборе, лицом к стадиону как две вороны, и не знаем, как спуститься.  Высоко ведь, три метра забор, плюс ещё метр – очень высоко! Ребята нам говорят: «Развернитесь, повисните на руках, останется только отпустить руки!» Хорошо им говорить, «развернитесь, повисните на руках». Как это сделать?
После долгих уговоров, мы все-таки с трудом развернулись, и спрыгнули прямо в объятия крепких мужских рук. Дальше без приключений дошли до реки, где у костра все уже ужинали. Нам ужин после такой прогулки показался намного вкуснее, вчерашнего.

Дальше наш маршрут идет по реке в село Спас-Клёпики.
На стоянках угощаемся малиной и крупной брусникой, которую насобирали столько, что оставили про запас в миске и поставили её на решётку, на дне лодки.
Думали, что будем подкрепляться в пути, но меняясь местами, кто- то опрокинул миску, и вся брусника рассыпалась и через решётку оказалась в воде, что скапливается на дне лодки. Конечно, мы периодически в пути вычерпывали со дна лодки воду, а теперь  прошлось вычерпывать её вместе с ягодами.

И вот, мы в Спас-Клёпиках.  Здесь в церковно-учительской  школе в селе с 1909 по 1912 год учился Сергей Есенин. Учителя, жившие при школе, и ученики, проживающие в общежитии, общались, можно сказать, круглосуточно. В этот период поэтический дар поэта расцвёл и окреп под влиянием первого литературного наставника Е. М. Хитрова, преподавателя русского языка и словесности. Есенин доверял вкусу Евгения Михайловича, шёл со своими стихами к нему, ждал и желал одобрения именно этого человека. «Первое произведение, которое меня поразило у Есенина, — вспоминал Е.М. Хитров, — было стихотворение «Звезды».

Побывал в «Музее Сергея Есенина», расположенном в той самой школе, где он учился, мы накупили множество изданий его стихотворений и в дальнейшем путешествии их перечитывали, и даже часть выучили наизусть.

Гой ты, Русь, моя родная,
Хаты — в ризах образа…
Не видать конца и края —
Только синь сосет глаза.
Как захожий богомолец,
Я смотрю твои поля.
А у низеньких околиц
Звонно чахнут тополя.
Пахнет яблоком и медом
По церквам твой кроткий Спас.
И гудит за корогодом
На лугах веселый пляс.
Побегу по мятой стежке
На приволь зеленых лех,
Мне навстречу, как сережки,
Прозвенит девичий смех.
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».  1914 г.

Такие красивые стихи можно было написать, будучи рожденным на этой земле, пропитанной солнцем, окропленной летними дождями, покрытой белым покрывалом снега, наполненной божественной благодатью и любовью.

В Спас-Клёпиках мы прощаемся с лодками и едем на автобусе в село Криуши.
Дорога извилистая, поворачивает то вправо, то влево.
- А почему нельзя было построить дорогу прямую?
- Эта, дорога старая, ещё дореволюционная, в то время ездили на лошадях, и чтобы ямщик не засыпал в дороге её так прокладывали.
Село Криуши и Сергей Есенин связаны через поэму «Анна Снегина».  В ней поэт описывает взаимоотношения жителей двух соседних сёл — Радово (подразумевается родное село Константиново Есенина) и Криуши (соседнее село в Рязанской области). 

"Село, значит, наше - Радово,
Дворов, почитай, два ста.
Тому, кто его оглядывал,
Приятственны наши места.
Богаты мы лесом и водью,
Есть пастбища, есть поля.
И по всему угодью
Рассажены тополя.

Мы в важные очень не лезем,
Но все же нам счастье дано.
Дворы у нас крыты железом,
У каждого сад и гумно.
У каждого крашены ставни,
По праздникам мясо и квас.
Недаром когда-то исправник
Любил погостить у нас.

В этой автобиографической поэме Сергея Есенина, написанной в декабре 1924 года, достоверно отражаются предреволюционно-революционную жизнь села Константинова, где Есенин родился.
Есть некая теория, что чикисты поняли антиправительственный подтекст поэмы и расправились с Есениным, инсценируя самоубийство доведенного до отчаяния творческого человека.

А мы едем в село Солотча, где заканчивается наш туристический маршрут.   Из громкоговорителя звучит приветственный марш, нам вручают удостоверения «Турист СССР» и угощают компотом из сухофруктов.
Целых два дня, проведенные  на турбазе,  мы гуляли по окрестностям села  и читали стихи Есенина, который стал ближе и роднее.
 
Закружилась листва золотая
В розоватой воде на пруду,
Словно бабочек легкая стая
С замираньем летит на звезду.
Я сегодня влюблен в этот вечер,
Близок сердцу желтеющий дол.
Отрок-ветер по самые плечи
Заголил на березке подол.
И в душе и в долине прохлада,
Синий сумрак как стадо овец,
За калиткою смолкшего сада
Прозвенит и замрет бубенец.
Я еще никогда бережливо
Так не слушал разумную плоть,
Хорошо бы, как ветками ива,
Опрокинуться в розовость вод.
Хорошо бы, на стог улыбаясь,
Мордой месяца сено жевать…
Где ты, где, моя тихая радость —
Все любя, ничего не желать?


Широка, ты Волга

Следующим маршрут был маршрут по Средней Волге. Маршрут интересный, весёлый, с остановками, со стоянками, с песнями у костра.
Но запомнился он тем, что в один из дней наш экипаж немного   расслабился, или уже устал, и наша лодка сильно отстала от каравана лодок. Мы гребли не торопясь, любуясь красивыми берегами реки. Очнулись, когда   впереди с лодок нам о чём- то кричали и размахивали руками. Тут мы оглянулись и увидели, что на нашу лодку идёт самоходная баржа. Её капитан дал даже сигнальный гудок.

 Ну тут мы взялись за весла серьёзно, но баржа продолжала свой путь по фарватеру и приближалась к нам.  Нам повезло, что ребята оказались сильными, бесстрашными и не путались вёслами, и наша лодка быстро ушла с фарватера, но волны от баржи серьёзно покачали нашу лодку.
Мы быстро догнали своих, и ждали, что на стоянке будет серьёзный разговор о таком ЧП, но на стоянке об этом никто не вспомнил, даже инструктор.

Погода на маршруте была прекрасная, леса на берегу дикие, полные грибов. На стоянке любители тихой охоты пошли за грибами, принесли, сложили у костра и ждут, чтобы кто-то их приготовил. Собирать грибы и кушать их любят многие, а вот чистить, варить, промывать и жарить – единицы.

Лежали, лежали грибы никому не нужные. За дело взялись дежурные. Они грибы перебрали, сварили и пошли их промывать на Волгу. А грибов разных, в основном сыроежек, было пол ведра. Им надоело промывать каждый гриб, они грибы высыпали в реку, а дно песчаное.  Песок набился под шляпки грибов, а оттуда его не выберешь. Кое-как собрали грибы и спрятали их под каким- то кустом. Так что маршрут остался без грибов на ужин.

На второй стоянке желающих пойти за грибами было немного, и наш экипаж присоединился к ним.  Лес был уже другой, и грибов благородных было много, их мы и собирали, аккуратно очищая от листьев, и травы.
Пришли к костру, выпросили у дежурных большую сковороду и поставили жарить грибы на прогоревшие угли.  Капитан нашей лодки осторожно помешивал грибы, и рассказывал, как он в детстве, мальчишкой так же жарил грибы для деревенских друзей.

Рядом не торопясь текла Волга среди песчаных берегов; над головой синело небо; пахло сосновой смолой, а с веток тихо кружась осыпались на грибы в сковородке  сосновые иголки.

Это забыть невозможно!