2. Ресторанный музыкант

            
   Те из вас, уважаемые читатели, кто приходит в ресторан отдохнуть, пообедать, погулять на дне рождения, корпоративе или на деловую встречу - видите только красивую обёртку «конфетки». Интересный интерьер, цветы в вазонах, подборка камней или книг, свет и подсветка, вышколенные, улыбающиеся официанты, всегда готовый угодить шеф-повар, чопорный администратор, благодушный директор – всё это для вас, дорогие гости. Приходите, отдыхайте, кушайте… и платите по счетам. А вся, достаточно активная, но незаметная для глаз и ушей посетителей, закулисная жизнь достойна отдельного романа. Здесь и любовь, и зависть, и верная дружба, и предательство. В общем, полный набор всех страстей присущих обществу. И отдельной кастой в этом бурном море эмоций - музыканты. Поговорка из старого фильма: «Не стреляйте в пианиста, он играет как умеет» работает до сих пор. В этом я не раз убеждался. Даже горячий джигит, заказавший джаз оркестру лезгинку, пытаясь танцевать под уменьшенные аккорды, понимающе кивает головой: «Это вам нэ Нальчик!».
    И в этот, определивший мою судьбу, вечер, как говориться, ничего не предвещало… Первое отделение, обычно спокойное, мелодичное, настраивающее публику на приятное времяпрепровождение, подходило к концу. Заказов не было, но посетители активно готовили организмы ко второй части «Марлизонского балета». Так определял следующее отделение наш барабанщик Саня «Москвич». Нет, он не был родом из столицы, и не носил такую громкую фамилию. Просто Саня единственный из нас приезжал на работу на своём небесно-синем «Москвиче». И по этой причине очень спокойно относился к алкоголю. Попросту не пил, от слова «совсем».
    Надо заметить, что наш, уже достаточно «взрослый» коллектив, всегда работал на трезвую. Так было заведено изначально. Я, грешным делом, подумывал, а не по этой ли причине товарищ Рябоконь работает по свадьбам. Там и побирлять и кирнуть можно. И всё, как говорится, на халяву. Когда, я однажды пришёл на работу после дня рождения сокурсника, что называется, с «душком» (пили пиво с рыбой), меня наградили полным бойкотом и лишили самого «святого» - парнаса. Лучше бы отругали как пацана… После этого я сделал для себя оргвыводы и больше не повторял подобных поступков.
    К тому времени подошло время перерыва. Добрая половина оркестра помчалась на перекур, причём Костя с Никитой – это наши гитарист и трубач, брали под «белы рученьки» Михалыча, едва тот ставил свой саксофон на стойку и рассказывая ему последние новости из серии ОБС (одна бабка сказала) вели его на улицу, чтоб стрельнуть у него же сигаретку. Саня «Москвич» с басистом Серёгой (эта ритм-секция и в жизни были неразлучными друзьями), пошли к бару за эксклюзивным кофе которое варил бармен Славик. Запах этого напитка перекрывал даже тяжёлый дым сигарет, жареного лука и новомодной картошки фри. Где он брал кофе, как заваривал и что добавлял, оставалась тайной даже для нас.
    А я, заметив мою достаточно близко знакомую официантку Маринку, которая только что отдала заказ, поманил её с собой за кухню, где была устроена хитрая комнатка для перекуров работников ресторана, чтобы поболтать и украдкой поцеловаться, если получится. Уж очень было популярным это место. Нам немного повезло, курилка пустовала и разговор мы всё же начали с поцелуя. Когда подруга наконец закурила сигарету я спросил:
  - Марин, а что сегодня за суета непонятная в зале. Такое ощущение, что все чего-то или кого-то ждут. Переглядываются, шушукаются. Даже заказов не было - спросил я то, из-за чего в общем-то, и позвал девушку в курилку.
  - В ресторан с утра приходил администратор обалденной шоу группы, они сегодня дают представление в театре. Называется «Путешествие в тайну», видел наверно афиши по всему городу висят. Так вот с ними Юркин, ну, который на первом канале ведёт музыкальные программы и ещё кто-то из столичного театрального бомонда. Они у нас после концерта ужинают. Народ каким-то образом прознал и вот набились в ресторан, как селёдка в бочку.
  - Так это им столик напротив нас забронирован?
  - Ну да! На четырнадцать персон ужин заказан. Кроме того, ещё в банкетке на четверых. Мне их обслуживать досталось. Вот как возьму автографы, все обзавидуются. А Ленка, как узнала, сбегала за «мыльницей» домой. Так, что может и фотки получатся. – Маринка докурила сигарету, ткнула бычок в банку из-под фирменных оливок, служившую пепельницей, и чмокнув меня пахнущими табаком губами в нос, со словами «Я умчалась» исчезла за поворотом. До конца перерыва ещё было время, и я пошёл к бармену за кофе и новостями, по которым Славик был большой мастер. Но даже наш местный «ТАСС» мало добавил к уже услышанному. Поскольку первый концерт шоу-группы, судя по времени, ещё не закончился, рассказать о них было некому. Пятнадцатиминутный перерыв подходил к концу и я, забрав с собой кофе, пошёл к своему «Коржику», такое ласковое имечко теперь было у синтезатора. Что час грядущий нам готовит?!
  В ресторане с нами в оркестре работала девушка. Ну как девушка!.. Для меня в то время все женщины кому. за тридцать – старухи. А у Оксаны ещё и объём приличный. Но на это переставали обращать внимание, как только начинал звучать её голос. Сильный, объёмный, насыщенный, с диапазоном в «пять октав», он обволакивал, завораживал зрителя, не давая иногда приступить к горячему и горячительному. Она выходила на сцену после перерыва и пела до тех пор, пока какой-нибудь любитель «горяченького» не начинал припадать к её немалому бюсту. Тогда Оксана, величественно стряхнув с себя рыбку-прилипалу, удалялась в курилку поболтать с персоналом.
    Но сегодня даже на Оксану рыбки не клевали. И мы отрабатывали дежурный репертуар без должного внимания со стороны присутствующих. В зале явственно нарастало напряжение. Официанты ставили уже дополнительные столики, кухня работала на пределе, а Славик едва успевал взбивать коктейли. Лица гостей то и дело поворачивались в сторону входной двери, самые нетерпеливые вскакивали из-за стола и бегали к окнам пытаясь высматривать что-то в темноте улицы освещённой только рекламой ресторана. Но время шло, а ничего не происходило. Постепенно шум голосов усиливался, многие, уже поднабравшись горячительных напитков, говорили громче, пытаясь перекричать музыку. И вдруг всё разом смокло… Даже длиннющий «G blues», который мы всегда играли, когда нет заказов, в этот момент закончился… лишь повис последний аккорд с шестой ступенью, «как предсмертный стон на холодеющих губах». У меня от такого сравнения мурашки побежали по спине