Красивые слова

  Какие красивые слова написала Наталья Окунева, председатель литературного объединения, редактор всего...
 
  «В этом году я немного задержалась с обращением к вам, мои одногодки. Вчера у меня, как и у вас, был полный радости и приятной суматохи день. С Юбилеем вас, пятидесятники! 75 - дата с пятёркой на конце, обещающая и провозглашающая продолжение. Будьте здоровы, счастливы, любимы, энергичны и вдохновенны.
Конечно, и других юбиляров вчерашних поздравляю, и просто родившихся в этот день, где бы они ни удосужились это сделать: на берегу Волги, Нила, Енисея, Днепра, у моря или океана... На Земле.
Всех обнимаю и люблю. А тем, кто родился вчера, - долгой счастливой жизни!»

  А на самом деле стала выживать меня из лито, как только появилась там. Я пришла в литературу Сызрани в 1968 году ещё школьницей, а она явилась уже пенсионеркой в 2000-е годы и, почему-то, решила, что она самая главная. Все «поезда» пустила под откос.

   Как только стала редактировать альманах «Сызранская излучина» тут же забыла включить в четвёртый номер мои стихи. Якобы, случайно они потерялись.
   Потом случайно пропустила материал обо мне в антологии «Сызрань литературная» . В последний момент выручил Слава Харитонов (Вечная ему память). Он один заметил, что моих стихов нет, нашёл в своём домашнем архиве стихи, которые я давала ему для его книги о войне «У старого окопа» и вставил их в этот ответственный сборник.
  У меня вопрос к Окуневой: «Если не нашли моих стихов  в редактируемых материалах, почему бы не позвонить мне и не спросить в чём дело?»
   Я-то была уверена, что все материалы у них. Я подбирала, печатала, относила Портнягину О.А. в редакцию, а при выходе книг, вдруг обнаруживалось, что меня или нет вообще, или совсем не то, что я давала.
  В 2015 году, в «Год литературы» Мочалова Е.Г. Подготовила и выпустила календарь «Писатели сызранского края». Она что не знала, что я в литературном объединении с 1968 года, что я пришла ещё школьницей и, что я уже единственная живая реликвия в литературе города Сызрань?
  Сейчас в живых остались только Цыплёнкова Г.М. и я — Лидия Ивановна Невская (Фатхулина).
  Разве она не знала, что я  с 14 лет член городского литературного объединения, некоторое время была секретарём литобъединения и литконсультантом при городской газете "Волжские вести", работала внештатным корреспондентом, вела детско-юношескую "Поэтическую мастерскую" ("Поэма") при Дворце творчества детей и молодёжи, что мои ученики занимали высокие места в областных и всероссийских конкурсах, их стихи печатали и сейчас они пишут и издают свои сборники, что я 32 года проработала инженером-технологом на заводе "Тяжмаш", что  училась в вечерней художественной школе города Сызрань.
  Её племянник Чаплыгин Ваня ходил в мою «Поэтическую мастерскую» и посвящал мне стихи.
   Знала и всё-таки не внесла в календарь  «Писатели сызранского края». Это издевательством над личностью, унижение человеческого достоинства.
   Если несколько человек решили избавиться от меня, то почему бы не спросить весь город, нужны ли жителям города мои стихи и рассказы?
   Я всю свою сознательную жизнь писала стихи по просьбам жителей города Сызрань, а также и Москвы, Санкт-Петербурга и так далее.
   В городе Сызрань нет ни одного предприятия, работники которого не обращались бы ко мне с просьбой сочинить стихи к их торжественным датам.
   Обращались ко мне из администрации, из Хлебозавода,  Сельмаша, Университета, из школ и из детских садов, из Вертолётного училища и так далее.
   А на заводе «Тяжмаш» я писала стихи всем от уборщиц в цехах до директора. От имени завода писала поздравления Министерству. Я в ущерб своей семье писала по восемь заказов в ночь. Именно ночью, потому что днём я работала на заводе, вечером  - на даче, водила дочь в музыкальную школу, сына в художественную школу. У меня был муж, которому тоже нужно было уделять внимание, а я писала людям поздравления.

    Окунева в разделе «Об авторах» в каждом номере альманаха «Сызранская излучина» указывала мой год рождения, хотя у остальных женщин эту дату скрывали, но когда у меня был юбилей, меня почему-то новое руководство Литературного объединения с Окуневой во главе не сочло нужным поздравить Невскую Лидию Ивановну, то есть меня.
   Какую боль я испытала знаю только я.
 Через год я всё-таки спросила у Портнягина Олега Алексеевича: «Почему меня не поздравило литературное отделение с юбилеем и даже грамоту юбилейную не выписали? Всем остальным премии дают и награды? Разве я за многолетнее служение литературному объединению, более 65 лет, не заслужила хотя бы почётную грамоту к юбилею?»
  Знаете, что он ответил? Он сказал: «Подумаешь, забыли! Кто ты такая?»

   Это сказал человек, которому я помогала организовывать это литературное объединение.
  Когда он появился в городе, то развалил первое литературное объединение, в которое я уже много лет ходила. Шесть лет не было ничего.

  Я официально работала при газете «Волжские вести» литературным консультантом, занималась поэтической почтой. Таких литературных консультантов в мире не было и нет.
  Обычно любая газета давала приписку: «Редакция консультаций не даёт». Это все пишущие помнят.
  А я в сызранской газете отвечала каждому, кто присылал свои стихи в редакцию. И Портнягин знал, что только я могу привести людей на заседания нового литературного объединения.
  Он сказал: «У тебя все адреса и телефоны авторов, выбирай лучших и приглашай на заседания!» Я так и сделала, а сейчас вся слава в организации литературы города принадлежит одному Портнягину и у него хватает совести молчать, что я была у его истоков.

  Год спустя мне всё-таки выписали юбилейную грамоту, которую я так и не получила.  Администрация написала оправдание, что я не явилась на её вручение. Я была за границей. Но не учли того, что грамота была оформлена год спустя и того, что я приезжала и позвонила Кирюхину Сергею, чтобы встретиться с ним и получить эту грамоту. В телефоне раздались охи и ахи полового акта, просто порнуха. Я не могла понять, что это такое?
  И перезвонила, но услышала то же самое.  Это издевательство над личностью. Через других людей я всё-таки вышла на Кирюхина в тот день, но он сослался на то, что ему некогда. Прошло пять лет, а я так и не получила свою юбилейную почётную грамоту. Зато те, кто в лито совсем недавно, но очень самоуверенные получают хорошие барыши от администрации города.
   Про заслуги Лидии Невской стараются не напоминать. Им же больше достанется.
   Я работала внештатным корреспондентом, училась в школе журналистики при газете ещё «Красный октябрь» (сейчас «Волжские вести»), писала большие статьи, делала «Литературные страницы» на весь лист  и не получала ни копейки. Мне так и говорили в лицо: «Ты должна безвозмездно дарить свой талант людям!»
  Я подарила и что?
  Хорошие люди мне говорят, не переживай, забудь всё и живи спокойно, но, подумайте люди, это же мне надо забыть всю свою жизнь. Это же невыносимо! Я всю жизнь отдала литературе города Сызрань, меня решили стереть с лица земли. Как это сделал «Тяжмаш», где я проработала 32 года.

  В 2005 году меня сократили, но на Бирже труда я не стояла ни дня, мне сразу оформили преждевременную пенсию. А потом оказалось, что на заводе «Тяжмаш»  меня удали из всех списков, будто меня там и не было никогда? Объяснили это тем, что я не пенсионер «Тяжмаша», потому что ушла на пенсию с Биржи труда. Нашли оправдание. Может, так оно и есть, но тогда чей я пенсионер, если я больше нигде не работала, как только на заводе? Пришла сразу после машиностроительного техникума по направлению на завод и через 32 года ушла на пенсию.
  Я даже проработала в одном отделе Заводоуправления и в одном бюро «Материальных нормативов» , в одной комнате за одним и тем же столом всю жизнь. Можно табличку вешать.
  А мне даже бутылку шампанского не дали. В том же году был юбилей у завода и всем вручали подарочные пакеты. Там были конфеты, шампанское и авторучка.
   Эти подарки получили даже пенсионеры, которые поработали на Тяжмаше перед пенсией всего один год, а мне за 32 (Тридцать два) года не дали даже авторучки. «Вы не наш пенсионер!» А человеческий фактор где?
   Я же поздравляла всех заводчан с юбилеями, со свадьбами, сочиняла стихи ко всем олимпиадам и к стенгазетам,  каждый день, каждую ночь.
  Моя «Поэтическая мастерская» - это должно стать гордостью города, но Портнягин старается молчать об этом моём достижении. Как бы не затмила его своей славой.
  Мои ученики мне пишут, что только благодаря мне, благодаря занятиям в «Поэтической мастерской»  они выбрали свои профессии, связанные со словом.  Они стали учителями, филологами, журналистами, юристами и многие продолжают писать и издавать свои книги.
  Трое моих учеников сейчас на СВО. Один из них уже погиб. Это Паша Недоступов. В Самаре его матери Елена Николаевне Недоступовой вручили Орден сына. Он пошёл добровольцем и погиб. В память о нём я послала Портнягину Олегу Алексеевичу и, соответственно, Окуневой Наталье, рассказы Паши в альманах «Сызранская излучина». Эти рассказы напечатали, изменив название. Это нарушение авторских прав, но Портнягин любит ставить свои метки.  Но это не так страшно, как то, что  он не пригласил родителей героя на презентацию альманаха, чтобы вручить матери, потерявшей единственного сына, одну книгу, авторский экземпляр.
   Я узнала об этом от звонка Елены Николаевны. Я до сих пор веду свою «Поэтическую мастерскую» , общаюсь с ребятами по интернету. Помогаю им издавать персональные сборники, а также общаюсь и с их родителями. Поэтому, я очень расстроилась, что с родителями Паши Недоступова так поступили. Ситуация, мягко говоря, отвратительная.  Запоздалые извинения ничего не стоят.
  Вместо того, чтобы наказать виновных, Портнягину присвоили титул: «Почётного гражданина города»
   Мама Паши в слезах, я получила инфаркт и перенесла операцию на сердце, а Окунева и Портнягин с Мочаловой в шоколаде!
  Торжественно отмечают свои юбилеи.

   Я сегодня сижу и плачу из-за слов Окуневой. Напомню их:   
  «В этом году я немного задержалась с обращением к вам, мои одногодки. Вчера у меня, как и у вас, был полный радости и приятной суматохи день. С Юбилеем вас, пятидесятники! 75 - дата с пятёркой на конце, обещающая и провозглашающая продолжение. Будьте здоровы, счастливы, любимы, энергичны и вдохновенны.
Конечно, и других юбиляров вчерашних поздравляю, и просто родившихся в этот день, где бы они ни удосужились это сделать: на берегу Волги, Нила, Енисея, Днепра, у моря или океана... На Земле.
Всех обнимаю и люблю. А тем, кто родился вчера, - долгой счастливой жизни!»

   Не выдержала душа поэта и я написала ей в ответ:

  «Интересное дело, почему же ты меня не поздравила, когда мне было 70? Где была твоя любовь и доброжелательность? Чем я тебе помешала? Вся власть в твоих руках».

   И всех хочу спросить: «За что? За что меня нынешнее руководство целенаправленно уничтожает морально и физически?»
  Завистники обрадовались, что можно занять моё место?
Но я же никому не мешала,  наоборот,  всем всегда помогала, как учила меня моя мама Невская Екатерина Ивановна , пережившая блокаду Ленинграда и одиннадцать лет сибирской ссылки: «Думай сначала о других, а потом о себе! Я - последняя буква в алфавите!»  Я так и поступала, за каждого автора горой стояла и за каждого своего ученика. Ни у кого из членов литературного объединения нет поэтических учеников. У меня их было сорок по списку. Две группы: младшие от 7 до 14 лет и старшие от 15 до 27 лет.

   Римма Казакова мне по телефону говорила, что она объездила весь мир и нигде не видела, чтобы дети 7-11 лет учились писать стихи два раза в неделю по два часа. Она восхищалась моими учениками  и даже написала большую статью в московском журнале «Детки» со стихами моих ребят.
  Я ко всем в литературном объединении относилась с душой. Тогда в лито была душа, а сейчас, как сказал Портнягин Олег Алексеевич мне лично: «Каждый сам за себя!»

   Даже, когда  секретарём вместо меня стала Окунева в лито, причём самовольно, просто решила, что она лучше. Мне никто  не предложил уйти, просто закрыли передо мной двери и всё.   
   
    Но люди со своими стихами и вопросами подходили ко мне ещё долго, потому что верили мне, потому что у меня есть душа, а не нарисованные брови и улыбки.
 
   Пишу это всё не потому, что я за границей. В Финляндию я поехала лечить мужа. Он умер через три года.
   Я по-прежнему много работаю, пишу стихи и прозу, помогаю своим ученикам, по-прежнему пишу стихи по просьбе жителей Сызрани. Меня помнят простые люди, не в пример руководящим.

   Пишу все эти слова потому, что жизнь моя подходит к концу. И пусть попробует бросить в меня камень тот, кто считает, что я не права.