Фанталис

Понедельник
1
 «Написать письмо… Прикрепить файл… Отправить…»
— Японский городовой… — изумлённо произносит Галина Павловна, глядя как я отправляю её отчёт. — И вот как я должна была это сама сделать?..
«Действительно…»
Пожилая коренастая женщина, нависшая надомной, работает в этой школе почти сорок пять лет. Хороший ли она завхоз? Пожалуй. Но то, что она застряла в 95-м, так и не научившись работать на компьютере, открещиваясь от любой возможности наверстать упущенное, немного раздражает. Когда, полгода назад, я устраивался сюда программистом, искренне полагал, что буду заниматься, чем-то более… программистским, чем отправлять за Галину Павловну письма по электронной почте или показывать ей, как переключить раскладку с английского на русский… Да и какой толк от того, что я ей там показываю, если, уже на следующий день, она ничего не помнит?..
Я встаю с кресла и молча иду из её кабинета.
— Ой, спасибо тебе, Артём, — говорит она в след, — если бы не ты, и не знаю, чтоб делала…
«Отправляла бы почту с голубями, полагаю…»
— Пожалуйста, — отвечаю я, натягивая неискреннюю улыбку, прежде чем оставить Галину Павловну в одиночестве.
Я прохожу по длинному коридору первого этажа, который на днях обновили, от чего в нём очень сильно воняет дешёвой краской.
«Как же я завидую тем счастливчикам, которые сейчас, будучи в отпуске, греются на солнышке, а не нюхают этот смрад…»
Так как лето в самом разгаре, школа почти пустая. Из работников остались: я, директор, секретарь, кадровик, завхоз, рабочий, трое сторожей и пара учителей, которые, без учеников, бродят по школе как сомнамбулы, не зная, чем себя занять.
Я оказываюсь в холле. Затем вхожу в кабинет с надписью «Приёмная».
— Ну чё, помог старушке? — спрашивает Света, не отрывая глаз от клавиатуры, что-то медленно печатая.
— Ага, помог… — говорю я, проходя мимо, и усаживаясь за своё рабочее место.
— Что у неё там случилось опять? — подключается к разговору Полина, так же, не глядя на меня.
— Старость…
Если у вас возник вопрос, почему программист сидит в приёмной с секретарём и кадровиком, то всё просто: когда-то у меня был свой кабинет (рядом с завхозом, кстати), но затем, в школе ввели должность дефектолога, которому срочно понадобилось рабочее место, и глаз директора пал именно на мою коморку. Не то, чтобы я был сильно против. Порой, сидя по восемь часов в одиночестве, становилось довольно тоскливо. Галина Павловна, конечно, пыталась развеять скуку, вызывая меня к себе, чтоб я показал, как поменять размер шрифта в ворде, но это была капля в море. Мои новые соседи были не в восторге, что к ним подселили ещё одного работника. К тому же мужчину. Но вроде бы уже привыкли.
Света сидит у входа в кабинет. Девушке тридцать три года, пятнадцать из которых она работает секретарём в этой школе. На первый взгляд Света выглядит довольно безобидно: платье, очки, коса до пояса… Но это заблуждение… На самом деле, она как Цербер вгрызается в работу и в каждого, кто к этой работе имеет отношение. Если ты должен был сдать директору какой-нибудь отчёт, но просрочил срок, Света нанесёт тебе такую душевную травму, которую не вылечит ни один психолог.
Рабочее место кадровика расположено на противоположной стороне от двери, у окна. Полине столько же сколько и Свете, но здесь она работает только третий год. Поставить варится борщ и лечь спать, перепутать дни и прийти на работу в воскресенье – это всё про неё. Если бы рассеянность была человеком, то это была бы Полина. Не подумайте, работник она отличный, но порой профессионализм девушки, как бульдозером сносит её же невнимательность.
Ну, а я… Я расположился у стены справа, ровно посередине между девушками. Мне двадцать семь лет. Не знаю, что ещё сказать…
Дверь в приёмную открывается. Наталья Владимировна, директор школы, резвой походкой влетает в помещение.
— Так, Света, надо что-то подписать? — обращается она к секретарю. — А то я сейчас на совещание в министерство убегаю, не знаю во сколько вернусь.
— Да нет, — отвечает девушка, — ничего срочного.
— Хорошо. Ты, кстати, нашла, что я просила?
— Ой, Натальвладимировна, хотела утром сегодня сходить, но вот видите, вообще времени нет, — оправдывается Света. — Щас надо ещё отчёт Василича отправить. Он в отпуск свалил, оставил тут кучу бумажек своих, а мне разгребай теперь… Не знаю, когда освобожусь.
— Да я понимаю, но у нас юбилей школы на носу. Не затягивай, пожалуйста. Вон, если некогда, коллег попроси, они помогут, — Наталья Владимировна машет рукой в нашу с Полиной сторону. — Вместе-то оно быстрее будет. Поможете же?
— Да, конечно поможем, — отвечает кадровик.
— Вот и хорошо. Давайте, сделайте до завтра, будьте добры.
На этих словах директор уходит.
— Блин! И когда мне всё успевать?! — жалуется Света. — Ну, чё расселись? Пошлите!
Если вы не поняли (а вы не поняли), речь шла о походе в архив. В этом году, всего через месяц, нашей школе исполняется пятьдесят лет! Естественно, по этому поводу готовится большой праздник. Приглашены все: и бывшие сотрудники, и начальники из министерства образования, и даже мэр города. А нам троим теперь, нужно найти в архиве информацию о бывших педагогах и директорах. Сколько работали, как работали и так далее. Вроде как, доску почёта хотят сделать или, что-то типа того. Не вникал, честно говоря. Вообще не понимаю, каким боком здесь программист, и как это ко мне скатилось… Но, раз начальник сказал делать, надо делать…

2
И вот, мы, поднявшись на третий этаж школы, копошимся в личных делах бывших работников. Света и Полина взяли на себя педагогов, а мне достались директора, благо их, не считая нынешнего, было всего четыре: Бояров, Фанталис, Кирьяков и Смолова.
Первым нашёлся Кирьяков. Я открываю его личное дело. Кирьянов Семён Павлович. Дата рождения: 17-е августа 1949-го года. В углу личной карточки его фото. Ничего примечательного: тёмные волосы, очки, обычное, я бы даже сказал, простое лицо. Хоть шпионом работай… Был директором с 1982-го по 1992-й. Солидно… Перебираю бумаги в папке.
— О-па… — говорю я, читая одну из них.
— Чё там? — спрашивает Света, выписывая что-то из личного дела одного из педагогов на листок.
— У Кирьякова в 1987-м году выговор был из-за того, что в школе ученик умер.
— Серьёзно?! — оторвавшись от чтива, удивляется Полина.
— Да. Ученик четвёртого «Б» класса бежал по лестнице, споткнулся, упал и сломал шею.
— Кошмар! И что, всего лишь выговор?.. Сейчас бы за такое три шкуры содрали… — подводит итог кадровик, нервно поглаживая лоб.
Второй моей находкой становится Бояров Михаил Борисович. Самый первый директор… Дата рождения: 12-е марта 1932-го года. С фотографии на меня смотрит лысый угрюмый мужчина с квадратной челюстью. Как будто он ни директором в школе работал, а надзирателем в чёрном дельфине… Главенствовал Бояров тут с 1975-го по 1980-й.
Третья в очереди –  Смолова Лариса Анатольевна. Дата рождения: 9-е июня 1955-го года. Дата смерти: 17-е октября 2019-го… Единственный директор который умер, находясь в должности. Двадцать семь лет на троне. Столько же, сколько я живу… Круто, конечно… Света, кстати, её застала. Рассказывала, что хорошая женщина была, хоть и любила залить за воротник.
А вот с Фанталисом оказалось сложнее. Я перерыл все коробки, в которых были личные дела на букву «Ф», но ничего на него не нашёл. Когда я сказал об этом Свете, она настоятельно попросила проверить ещё раз, что я с «радостью» сделал, но результат был тем же. Закончив с педагогами, коллегам пришлось подключится к поискам. В итоге, мы просмотрели содержимое каждой из сорока семи коробок, но всё оказалось зря. Фанталис исчез без следа…
— Ммм, жалко… — расстроенным голосом сказала Наталья Владимировна, когда мы отчитались перед ней о неудаче со вторым директором. — Ну, ладно, что ж теперь… Видите, вот так тут раньше дела вели. Не заморачивался никто. Сейчас хотя бы порядок в архиве, а то раньше всё вразброс валялось. Ужас…

3
Вечером, уже будучи дома, меня всё никак не покидали мысли о Фанталисе. Ситуация была очень странной… Да, проработал он недолго. С 80-го по 82-й. И тем ни менее, это, всё-таки, бывший директор, а мы, ни его имени, ни отчества не знаем. Сохранилась только одна книга приказов, в которой Фанталис свою роспись ставил. Я даже попытался поискать о нём, что-нибудь в интернете, но тоже ничего. Как сквозь землю провалился. Возможно, дело, как раз-таки, в том, что известна лишь его фамилия и это существенно затрудняло поиск. Но, будем честны, Фанталис, всё-таки, фамилия не самая распространённая…
Ради интереса я забил имена предыдущих директоров. И вот о них информации было навалом. Например, Бояров, после того, как был снят с должности директора школы, уехал в Москву и до 1996-го был начальником какого-то департамента. Умер в 2010-м году.
Кирьяков до 2001-го года преподавал физику в одном из институтов соседнего города. Умер в 2016-м.
А про Фанталиса ни-че-го…

Вторник
1
— Ой, совсем делать нечего… — осуждающе произносит Света, после того как я рассказал, чем вчера занимался дома после работы. — Сказала же Натальвладимировна, что всё. Отбой. Чё лезешь, куда не просят?
— Тебе совсем не интересно, что с ним произошло? — пытаюсь я, хоть как-то, отстаивать свою позицию.
— Мне некогда о такой херне думать. У меня куча работы, двое детей и муж. Мне сначала нужно тут уйму всего переделать, одни отчёты Василича чего стоят, бесит… а потом ещё дома уберись, да всем пожрать приготовь…
— Да, Артём, — говорит Полина, — жену тебе надо, срочно. Чтоб на ерунду всякую времени не было.
Света снова хочет, что-то сказать, но её прерывает телефонный звонок. Секретарь поднимает трубку и говорит:
— Алло… Здрасьте, Галинпална… Да, здесь… — она переводит на меня ехидный взгляд.
Я всё понимаю без слов…
— Чё, позвать его? Ага, щас… — Света кладёт трубку. — Артём, иди. Бабуличке твоя помощь нужна.
— Что опять?! — не скрывая раздражения, спрашиваю я, вставая из-за стола.
— Не знаю. Не сказала.

2
Я прохожу по всё ещё вонючему коридору. Вхожу в кабинет завхоза. Говорю:
— Здравствуйте.
— Привет, Артём! — отвечает Галина Павловна. — Слушай, понять не могу, почему компьютер не включается? Всё утро пытаюсь, не получается. Сломался, что ли?..
Я молча обхожу стол. Смотрю вниз. Завхоз усердно пытается включить компьютер, нажимая на кнопку…
Кнопку для открытия дисковода…
Я подхожу к системному блоку и жму куда надо. По кабинету разносится шум вентилятора. Монитор загорается.
— Ничего себе! Ты как это сделал?!
— Вы не на ту кнопку жали.
— А, да?! А мне казалось он на эту всегда включался… Странно…
Миссия выполнена. Без лишних слов, я разворачиваюсь. Хочу уйти.
— Спасибо! — говорит Галина Павловна мне вслед.
— Пожалуйста.
Я останавливаюсь в дверном проёме.
«Так, стоп… А может она…»
Поворачиваюсь.
— Галина Павловна, а вы с какого года здесь работаете, если не секрет?
— Да, какие секреты… С 82-го, а что?
— А вы, случайно, не помните мужчину, который в то время директором был?
— Фанталис, что ли?
«Неужели?..»
— Да-да! Он! — не могу я скрыть восторг.
¬Она опускает глаза и начинает заметно нервничать. Будто пытается, что-то скрыть…
— Ох, а тебе это зачем?
— Да вот, нужно. Наталья Владимировна попросила к юбилею информацию про бывших сотрудников нарыть. Всех нашли, кроме Фанталиса… Как будто его не было никогда…
— Ну, так его и не было…
— В смысле?
Женщина наклоняется в мою сторону и, непривычно тихим, несвойственным для неё голосом, говорит:
— Я при этом Фанталисе два месяца проработала, но так его ни разу и не видела.
— Как это? — неосознанно повторяя за завхозом, перехожу я на шёпот.
— Да вот так… На работу меня кадровик устраивала, ни собеседования, ничего. Просто пришла, сказала, что работать здесь хочу. Принесла документы, приказ подписала и всё. Уж не знаю, как так получилось, но думаю, что сами работники этого Фанталиса и выдумали. Коллективчик тут, в то время, прямо скажем, странный был. Уборщица, например, одна… Как её… Не помню… Короче! Напьётся, разденется, швабру между ног засунет и бегает в таком виде по школе. Орёт ещё: «Смотрите, я Маргарита! Я лечу!». Хорошо, что сейчас народ, перед тем как устроится психиатра проходит…
— А министерство что? Им вообще всё равно было?
— Ну, тогда то, всяких интернетов и прочей ереси ещё не придумали. Разное творится могло… Скрывать, что в школе директора нет, проще простого было. Бояров уволился, министерство нового директора прислать, судя по всему, забыло, а работники-то и не против оказались. Если, что-то подписать надо, то кадровик от его имени закорючку ставила и всё. Два года так в школе анархия процветала, пока из министерства с плановой проверкой не приехали. Тогда то, видимо, всё и вскрылось. Но, ясное дело, что они всё замяли. Косяк то их был.
«М-да, такого я не ожидал…»
— А вы-то это всё откуда знаете?
— Я не знаю. Просто предполагаю… Понятно, что в открытую об этом никто не говорил, но шило-то в мешке не утаишь…
— Понятненько… Ладно, пойду я…
— Давай…
Я выхожу в коридор и направляюсь к себе.
«Ничего себе… Я думал такое только в кино бывает…»
— Э, петушара, чё здороваться не учили? — слышу я низкий женский голос.
Оборачиваюсь. Будучи в раздумьях, я, сам того не заметив, прошёл мимо Тамары Егоровны и Петра… не помню отчество. Муж и жена. Она – учитель, он – рабочий. Выглядят они довольно комично: крупная, чем-то отдалённо напоминающая Михаила Кокляева, женщина и, маленький, щуплый, похожий на соплю, мужчина. Я говорю:
— А…эм… здравствуйте.
— Здравствуйте… — передразнивает она. — Чё мямлишь?
— Я не мямлю…
Хотя, стоит признаться, дрожь в коленях у меня появилась. Жуткая тётка…
— Не мямлит он… Откуда ты только такой взялся?.. Ты кто по жизни?
— Я?.. Эм… Программист.
Супруги ржут в голосину.
«Что я такого сказал?»
— Понятно всё с тобой, баклан, ****ь… — успокоившись говорит Тамара Егоровна, пока её муж, укутавшись в робу, переминается с ноги на ногу.
Хотя, так сразу и не скажешь, кто из них муж…
— Всё, шуруй. И смотри у меня, ****ь, субординацию соблюдай! Младшие со старшими первые здороваются. Понял, *****?!
— Понял. Извиняюсь, — говорю я и иду дальше.
— Эх, понаберут чепушил… — слышу я голос женщины за спиной. — Правильно говорю?!
— Правильно-правильно, любимая, — лебезит перед ней Петя.
Я возвращаюсь в приёмную.
— Чё там за крики? — спрашивает Света.
— Да, Тамара Егоровна с мужем пристали.
— Ааа… Ясно. Чё-то всё время у них с программистами проблемы какие-то.
— В смысле?
— Ну, тому, который до тебя был, Ярославу, тоже житья не давали. Как-то раз он с Тамарегорной не поздоровался и всё, полетели из ****ы тефтели…
— Наверно поэтому он и уволился?
— Да он и не уволился толком… — говорит Полина. —Просто однажды на работу не пришёл и всё.
— Ааа, даже так?..
— Ага…
— Как её вообще учителем русского языка взяли? — спрашиваю я кадровика.
— Ой, сама не понимаю… — отвечает она.

3
День идёт своим чередом. Света усердно работает. Полина, кажется, тоже. А вот я, после разговора с завхозом, всё никак не могу сосредоточится.
«Я и подумать не мог, что в этой школе всё так… таинственно…»
— Ой!.. — нервно произносит Света. — Вот, чё он тут понаписал?!
— Кто? — спрашивает Полина.
— Кто-кто… Василич! Вот, почему я должна отчёты заместителя директора переделывать?.. Я просто секретарь! Блин, уже рабочий день кончился, а я всё с его косяками вожусь…
Я смотрю на часы в углу монитора. 16:47.
— А, да! — удивляется Полина. — Кончился. А чё я-то сижу?..
Она, в ту же секунду, срывается с места и подходит к вешалке, снимая куртку. У Светы, тем временем, звонит телефон. Секретарь смотрит на экран и говорит:
— Ай! Муж… Наверно подъехал уже…
Она берёт трубку.
— Алло. … Да-да, уже выхожу. … Уже одеваюсь. … Ага, давай…
Кладёт трубку.
— ****ь! — кричит Света, судорожно стуча по клавиатуре. — Вот хер он в следующем году в отпуск уйдёт, пока всё нормально не сделает!
Я снова вбиваю в поисковике слово «Фанталис». Не знаю зачем… Видимо, всё ещё на что-то надеюсь…
— Ладно, всё, я побежала, — говорит Полина, одев куртку и выбегая из кабинета. — Пока-пока!
— Пока, — говорю я.
— Пока, — говорит Света, не отрываясь от компьютера.
Дверь за Полиной закрывается. Мы с секретарём остаёмся вдвоём. Я, всё-таки, нахожу кое-что очень интересное…
«Охренеть… Не может этого быть…»
Света продолжает стучать по клавиатуре, дыша при этом как разъярённый бык. Через некоторое время у неё вновь звонит телефон.
— Алло. … Да, всё, уже вышла. … Да, вот я на улице, вижу тебя. … В смысле, не видишь? Я-то тебя вижу. Вон, машу тебе, — секретарь действительно поднимает руку и начинает махать… — Жди, щас подойду. … Ага, давай.
Кладёт трубку.
— ****Ь! — снова кричит Света, начиная печать ещё быстрее.
Дверь в кабинет открывается. В приёмную влетает Полина. Она говорит:
— Ага, пошла домой… А переобуться то забыла!
Она лезет под свой стол. Достаёт туфли. Начинает переобуваться.
«Полина вернулась неспроста… Это знак! Кажется, сейчас самое время посвятить их в то, что я раскопал…»
Я говорю:
— А вы знали, что Фанталис переводится с латинского как «воображение»? Понимаете, да?
— Как же ты заебал со своим Фанталисом… — говорит Света, тяжело вздохнув.
«Она не впечатлилась…»
— Чё «заебал»?.. Я просто хочу докопаться до правды.
— ****ячек ты хочешь… Работай давай!
— Вот-вот, — говорит Полина, переобувшись и, снова идёт на выход.
«Мда… Видимо единомышленников мне тут не найти…»
— Ещё раз пока! — говорит кадровик, перед тем как закрыть дверь.
— Пока, — говорю я.
— Пока, — говорит Света.
У неё снова начинает звонить телефон. Она вздыхает и, глядя на экран смартфона, говорит:
— ****ь… Муж меня точно убьёт…

4
Когда я уходил домой, Света всё ещё была на работе. Надеюсь они с мужем не разведутся… Хотя, он наверняка знал, что женится на трудоголичке и понимал, во что ввязывается…
Я же, весь вечер снова был всецело погружен в Фанталиса. Как бы двусмысленно это не звучало…
«Блин, если его действительно не существовало, это же… это… Это ж, правда, целый фильм снять можно… Или книгу написать… Может я и напишу… Назову её: «Фанталис: человек которого не было»… Ух, это будет пушка…»

Среда
1
— Здравствуйте, — говорю я сторожу, когда вхожу в здание школы.
— Здравствуй, — отвечает полный лысый старик, сидящий в кресле за перегородкой.
Я иду к приёмной.
— Это… слушай… как тебя там… Артём, — полушёпотом окликивает меня сторож.
Я оборачиваюсь. Он жестом подзывает меня к себе. Говорит:
— Я слышал, ты тут про Фанталиса разнюхиваешь?
— Да. Вы, что-нибудь про него знаете?
Он хватает меня за руку и суёт в ладонь какую-то бумажку. Говорит:
— Не здесь. Много лишних ушей. Вечером приходи по этому адресу.
Он показывает пальцем на записку. Я киваю и ухожу.

2
Сидя за своим рабочим местом, я думаю лишь о странном поведении сторожа.
«Зачем это всё? Что за конспирация? Вообще, первый раз его таким возбуждённым видел. Обычно сидит всё время молча, в телевизор пялится, а тут…»
— Василич, блин! — психует Света, что-то печатая. — Вечно на отъебись всё делает! Задолбал!
Полина, в это же время, видимо проводит ревизию и рвёт какие-то бумажки, выбрасывая их в урну.
«Что же там такого страшного с Фанталисом случилось-то?..»
Я представляю, как прихожу домой к сторожу, а он говорит: «Это я! Я и есть Фанталис!».
— Как же меня все заебали! Это ****ец просто! Полина! — поворачивается Света к кадровику. — Отправляй меня в отпуск!
— Ну потерпи немного, — успокаивает её та, продолжая уничтожать ненужные документы. — Две недельки всего поработать осталось и пойдёшь отдыхать!
— Я сейчас хочу! Всё бесит!
«А вдруг, он расскажет тоже самое, что и завхоз?.. Нет, ну это действительно странная история… Хотя, то что она странная, ещё не значить, что это не правда…»
— Артём, ты чё загадочный такой? — спрашивает Полина. — Чё молчишь весь день? Опять про Фанталиса своего думаешь?
— Нет… Ни о ком я не думаю… С чего ты взяла? Просто… работы много.
— Ну, расскажи нам, что-нибудь.
— Что рассказать?
— Что-нибудь!
— Ладно… По поводу Фанталиса…
— Лучше заткнись! — говорит Света. — Работай!
«Вот и поговорили…»
— Так, — вскрикивает Полина, — а где приказ о назначении Натальи Владимировны на должность директора? Он же здесь лежал? Куда я его засунула?
Она начинает судорожно бегать глазами по столу.
— Да где же?!
Заглядывает в ящики стола.
— Странно… Артём, ты не видел?
— Нет.
— А ты, Свет?
— Нет. Зачем ты вообще его брала?
— Да, надо было посмотреть кое-что… Блин… Вот всё ни слава Богу!
Я смотрю на часы. Время ползёт как черепаха…
— А… вот он… — говорит Полина, глядя на порванные бумажки в мусорке…

3
Прибыв по адресу, который был написан в записке, я стучусь в железную дверь. Замок открывается. Открывается… Открывается… Очень долго открывается…
«Вот забаррикадировался-то…»
Годы спустя, сторож выглядывает через щель в дверном проёме. Он спрашивает:
— Ты один?
— Один, — отвечаю я.
— Телефон с собой?
— Да.
— Выключи и оставь в моём почтовом ящике. Потом заберёшь.
— Зачем?
— Ты хочешь узнать про Фанталиса?
— Да… хочу.
— Тогда делай то, что я тебе говорю!
Я делаю то, что он мне говорит, после чего, старик впускает меня внутрь, захлопывая дверь, едва я переступаю порог. Смотрю по сторонам. Стены, пол, потолок – всё обито фольгой… Пока он шебуршится возле двери, я вхожу в зал. Тоже самое. Даже окно заклеено… Помещение почти полностью пустое. Ни телевизора, ни стола. Лишь старое кресло с переполненной пепельницей и упаковкой сигарет на подлокотнике, стоящее в углу, да шкаф, забитый какими-то странными книгами. Я успеваю прочитать названия некоторых из них: «Гости с Плутона», «Пришельцы среди нас», «Тайна Энцелада» и прочее.
«Пу-пу-пу…»
Входит сторож. Я вопросительно смотрю на него. Он спрашивает:
— Чаю хочешь?
— Нет, спасибо.
— Ну и хорошо. У меня, всё равно, нет.
Он садится в кресло. Берёт сигареты. Закуривает. Я спрашиваю:
— Так, что вы хотели мне рассказать?
Сторож выпускает изо рта дым и говорит:
— Вот ты торопыга… Ну, ладно… Я тогда только сторожем устроился. Недели две, кажется, проработал всего. В общем, Фанталис вечером, как всегда, уходит домой, прощается. Всё было как обычно… Сижу я, значит, читаю газету. И тут, краем глаза замечаю, какое-то свечение. Оборачиваюсь, смотрю в окно, а там… — старик затягивается, подбирая слова. — Возле калитки, что-то вроде столба света. Синий такой. Я гляжу, а он прям в небо уходит. Далеко-далеко. Я сначала даже подумал, что уснул и это сон такой странный. Но нет, всё было наяву. Это продлилось секунд двадцать. Затем всё прекратилось. Знаешь, что после этого случилось с Фанталисом?
— Что?
— Не знаю. Больше его никто не видел.
Сторож озирается по сторонам, будто в помещении есть кто-то кроме нас двоих.
«Твою мать… Да он же ёбнутый…»
Затем он наклоняется ко мне и начинает говорить полушёпотом:
— А знаешь, что случилось через пару недель после этого? В школу пришли какие-то люди в чёрных костюмах…
«Люди в чёрном?..»
— Забрали личное дело Фанталиса и ещё какие-то бумаги. Мне всякие странные вопросы задавали, мол, не было ли чего-нибудь необычного в последнее время. Но я не дурак, ничего им не сказал. Хе-хе.
«И на эту чушь я трачу своё время?»
Я говорю:
— Так вы, что хотите сказать, что его… пришельцы похитили?
— Я тоже сначала сомневался. Пытался найти рациональное объяснение произошедшему. До одного случая… В общем, через два года после инцидента с Фанталисом, мы с моим армейским другом выпивали. И, что-то я перебрал в тот день. Отключился. Утром просыпаюсь. Ничего не помню. И… вот вроде бы понимаю, что что-то не так, а что именно понять не могу. Но тут до меня доходит. Я ж без штанов! Попытался встать. Да как пытался, так и рухнул обратно на диван от боли… там…
— Где «там»?
— Ну, там…
— Я не понимаю.
— Ну, в жопе, — шепчет сторож. — Как будто очко горчицей намазали. Понимаешь?
— Нет… пока не…
— В общем, Генка, друг мой, рассказал, что случилось. Когда я вырубился, появился синий столб света, подхватил меня, да и унёс. Туда, — он показывает пальцем вверх. — В космос. Гена охренел конечно. Ха-ха… Уже в милицию звонить собирался. А тут, бац, опять этот луч… Вернули меня обратно, короче.
Старик тушит окурок в пепельнице.
— А почему без штанов? И почему болела… эта… ну…
Он делает драматическую паузу, затем говорит:
— Я думаю, дело в тех процедурах, которые пришельцы надо мной проводили?
— Каких процедурах?
— Анальное зондирование!
— Что?
— Анальное зондирование…
«Боже…»
— Ох, ладно… Хорошо. Допустим, с Фанталисом так и было. А… как… как вас-то луч утащил?
— То есть?
— Ну… он что, вас прям через потолок затянул?
— Ааа… Ну… — по бегающим глазам мужчины видно, как у него в мозгу крутятся шестерёнки, будто раньше он этим вопросом не задавался. — Неверно, какие-то высокофункциональные технологии. Космические… Да и вообще, протащил и протащил! Чё доебался?! Ты не на том внимание акцентируешь. Пришельцы здесь! Понимаешь?!
Старик вскакивает с кресла. Пепельница падает на пол.
— И они уже очень давно ставят на людях эксперименты. Мы все в большой опасности! Что будет, когда они с нами наиграются?! А?!
Вдруг, он начинает рыдать.
«У него что, биболярка?..»
— Как же я устал, — говорит сторож, вышагивая по комнате кругами. — Устал бороться за будущее человечества в одиночку. Никто мне не верит. Никто… — вдруг, он резко поднимает глаза на меня. — Ты! Ты мне веришь?
— Я? Да… Да! Верю… Конечно, верю… Но это всё так… неожиданно… Я пойду, пожалуй. Нужно обмозговать всё…
— А, да конечно-конечно. Фух! Спасибо тебе! — на лице старика возникает улыбка. — Хоть кто-то не считает меня сумасшедшим.
Он начинает вытирать заплаканное лицо ладонями.
— Да… да… не за что…
«Я хочу домой…»
Мы идём в коридор. Я спрашиваю:
— А Фанталис, он вообще какой был?
— В смысле?
— Ну, как выглядел? Что за человек в целом?
— Да… — он задумывается. — Не знаю даже… Обычный. Ну, залысина на макушке у него была. Очки. По характеру… да тоже нормальный. Спокойный. Тихий.
— А звали его как? Не помните?
— Звали как? Ой… То ли Фёдор, то ли Кирилл… Что-то такое…
«Нихрена себе разброс…»
Подходим к двери. Та закрыта на несколько замков. Точно не меньше десяти…
— Сейчас, погоди, — говорит мужчина, открывая по очереди каждый из них.
— А вы знаете, что завхоз утверждает, будто Фанталиса вообще не существовало? — пытаюсь я заполнить тишину, пока сторож занят делом.
— Потому что ненормальная! ***ню сочиняет всякую. Нет, она то может Фанталиса и не видела, но не потому что его не было, а потому что нахрена бы Фанталису с ней говорить?.. Это сейчас Пална завхоз, а устраивалась то она кем?.. Кастеляншей. А ты знаешь где кабинет кастелянши?
— Где?
— В ****ях! На противоположной стороне от кабинета директора. Ему то в тех краях, что делать? Не по статусу ей было с директором разговаривать. Понимаешь? У Палны то корона и тогда потолки нам царапала. Вот и думает, что, если кто-то не жаждет её комнапии, значит и нет такого человека вовсе.
Дверь, наконец-то, открывается. Я выхожу в подъезд.
— Ой, Артём, ещё раз спасибо, что выслушал.
Сторож протягивает мне руку. Я её жму.
— Да не за что. Кстати, ещё хотел, кое-что спросить… Вы после того случая, с вашим… похищением… ещё с тем армейским другом выпивали?
— С Генкой, что ли? Да, было пару раз.
— И как, вас больше анально… не зондировали?
— Да, нет вроде. Я больше так сильно не напивался. А что?
— Да так, ничего. До свидания.
— До свидания, Артём, до свидания…
Дверь захлопывается, а я, забрав телефон из почтового ящика, направляюсь домой.
«Во дела… Интересно, он просто псих, который верит, что инопланетяне на нём опыты ставили, или так его подсознание пытается вытеснить воспоминания о чём-то более зловещем?..»

Четверг
1
— ****ец… — резюмирует Света, когда я рассказываю про свои вчерашние приключения со сторожем. — Вот видишь, куда тебя твоя одержимость Фанталисом завела? А если бы, он с тобой, что-то сделал?
— Ну, не сделал же… — отвечаю я.
— Может директору сказать? — говорит Полина. — А то опасненько такого человека в школе держать. Кто знает, что он выкинет…
— Блин, ну не знаю… — говорю я. — Не хочется, как-то, человеку жизнь ломать.
Дверь в кабинет открывается.
— Здрасьте, — говорит тучная возрастная уборщица, басистым голосом. — Мусор есть?
— Здрасьте, есть, — отвечает Света, доставая ведро из-под стола и передавая его женщине.
— Мне кажется, стоит всё-таки сказать, — продолжает Полина.
— А не боишься, что за тобой люди в чёрном придут? — говорю я.
— Люди в чёрном? — встревает в разговор уборщица. — Что, Гришка и вам уже про инопланетян рассказывал, хе-хе?
— Ага, — говорю я. — Думал, сторож мне про Фанталиса расскажет, а он…
— Эх, Фанталис-Фанталис… — грустным тоном произносит уборщица, высыпая порванные бумажки из ведра в пакет.
— Вы что, тоже его знали? — спрашиваю я.
— Конечно знала!
— А откуда? — говорит Полина, так же протягивая ведро с мусором. — Вы ж, вроде с конца девяностых здесь, а Фанталис директором в начале восьмидесятых был.
— С 98-го я тут во второй заход работаю. А в первый, я ещё Боярова застала. Ох, и строгий дядька был, все у него тут по струнке ходили. Как вспомню, аж мурашки по коже…
— Ну, с Бояровым ясно. А с Фанталисом то, что? — спрашиваю я.
— Только не говорите, что его правда инопланетяне похитили… — говорит Света.
— Ну, нет, хе-хе, инопланетяне его не похищали, конечно, — уборщица отдаёт урну кадровику, — но вот про людей в чёрном, не то чтобы выдумка…
Света выпучивает глаза. Полина привстаёт со стула. Я, разинув рот, жду продолжения. Уборщица говорит:
— Фанталис был ****ун страшный. Не одной юбки не пропускал. Причём, его не смущало, есть у этой юбки муж или нет. Однажды, я пришла на работу, прохожу мимо директорского кабинета, а у него дверь приоткрыта. Я подглядывать то, конечно, не собиралась. Вообще, это не в моём стиле. Просто машинально взгляд бросила. И что ж я вижу: сидит Фанталис, значит, а у него на коленях Машка Свистакова. У неё и муж, и трое детей, а она такими вещами занимается. Представляете?! Прошмандовка… Так вот, где-то через пару дней после этого, я иду домой и, угадайте, с кем в дверном проёме пересекаюсь? — она вопросительно смотрит на нас. — С мужем Машкиным! А муж у неё не простой. Сиделец. Да и, вообще, дядька агрессивный. Но я тогда этому значения не предала. Ну, думаю, может за шалавой своей зашёл, чтоб она одна в потёмках не шла. Но знаете, что?.. Это был последний день, когда я Фанталиса видела… После этого он то и пропал. Через пару недель директором стал Кирьяков. А затем пришли те самые люди в чёрных костюмах и вынесли из школы несколько коробок документов, в том числе и личное дело Фанталиса. Мы тут всё понять не могли, что происходит. А через несколько лет мне муж, царство ему небесное, рассказал, что у него есть друг, который знаком с другом Машкиного мужа, и Машкин муж этому другу под пьяную лавку признался, что это он Фанталиса до смерти в его же кабинете забил, а когда понял, что натворил, то затащил труп на чердак и в стене замуровал.
На этих словах Света, пока уборщица не видит, закатывает глаза и, бесшумно что-то произносит. Кажется, это было «****ь… Заебали…». Женщина продолжает:
— Гришка, кстати, правда в день исчезновения Фанталиса дежурил. Вот только он наебенился и всю смену за столом проспал. Ещё и обоссался… Вот, видимо и снилась всякая муть про пришельцев. А что это за люди в чёрных костюмах приходили, я не знаю. Но думаю, что кто-то из КГБ. Времена, сами знаете какие были. А тут директор престижной школы исчезает…
Она смотрит на наручные часы и вскликивает:
— Твою мать! Совсем заговорилась с вами. Всё, работать пошла.
Уборщица уходит. Света тяжело вздыхает.
— В этой избушке одни ****ушки… — говорит она. — То пришельцы, то люди, в стенах замурованные… Где я работаю?..
— Мда, что-то это правда ерунда какая-то, — говорит Полина.
Я не знаю, что сказать.
— Ты же не собираешься на чердак лезть и труп Фанталиса искать? — спрашивает Света, глядя на меня с подозрением.
— Нет, конечно! — отвечаю я. — Мне что, делать нечего?..
В кабинете звонит телефон. Секретарь снимает трубку и говорит:
— Алло. … Здрасьте. … Да, здесь, — она смотрит на меня. — Ага, щас скажу, чтоб зашёл к вам.
Света кладёт трубку.
— Кто там? — спрашиваю я. — Опять Галина Павловна?
— Нет. Зайди к Елене Андреевне. У неё там случилось, что-то…

2
Я поднимаюсь на второй этаж. Вхожу к открытый кабинет. Говорю:
— Здравствуйте.
— Ой, здравствуй, Артём, — отвечает Елена Андреевна, улыбнувшись, сидя за своим рабочим столом и, что-то читая в телефоне.
Елена Андреевна – это ещё один учитель, которому не посчастливилось выйти из отпуска раньше положенного, из-за того, что брала несколько дней посреди учебного года, чтобы съездить к дочери на свадьбу. Однако, в отличии от своей быдловатой коллеги, Елена Андреевна просто божий одуванчик.
Я спрашиваю:
— Так, и что у вас случилось?
— Да вот, представляешь, прихожу сегодня на работу, включаю компьютер, а там сообщение какое-то странное высвечивается, компьютер перезагружается и всё по новой.
Я подхожу к её столу. Елена Андреевна встаёт с кресла, уступая мне место. Сажусь. Включаю компьютер. Через несколько секунд вижу сообщение, о котором говорила женщина и сразу понимаю в чём дело.
— У вас батарейка на материнской плате села, — говорю я.
— Ой, и что же мне делать?!
— Ничего. Сейчас я схожу к завхозу, возьму новую и поменяю.
— Это же не из-за меня, я надеюсь?
— Нет, конечно. Просто системный блок старый, вот и пришло время.
— Фух, ну слава Богу! А то я уже испугалась! Думала из своего кармана за новый компьютер платить придётся.
— Нет-нет… — успокаиваю я учительницу, вставая с кресла.
Я сходил к завхозу и взял новую батарейку, попутно показав старушке, как крутить колёсико у мышки. Снова вхожу в кабинет Елены Андреевны. Она сидит за одной из парт, с телефоном в руках. Я лезу под стол. Раскручиваю системный блок.
— Здравствуй, Леночка, — слышу я, вдруг, знакомый мужской голос.
— Здравствуй, Петя, — сухо отвечает женщина.
— Чем занимаешься?
— Ничем. Читаю.
Кажется, рабочий не знает, что в кабинете ещё кто-то есть. Я смотрю на него через небольшой зазор между столешницей и задней стенкой. По лицу Пети растекается отвратительная улыбка, похожая на ту, с которой педофил заманивает детей в своей гараж. А вот глядя на Елену Андреевну, наоборот, складывается впечатление, что компания мужчины ей не по душе.
— Что читаешь? — не отстаёт он.
— Что ты хотел?
— Да ничего. Просто пришёл сказать, что у тебя красивые глаза.
— Ясно…
Петя подходит вплотную к парте, за которой сидит Елена Андреевна и облокачивается на неё руками. Женщина, наоборот, немного отстраняется.
— Знаешь, я никому не говорил, но когда я сюда устроился и впервые увидел тебя, то решил, что умер и попал в рай. Ведь ангелы учителями не работают.
— Петя, побойся Бога! Я замужем! Вот видишь? — она показывает руку с кольцом на пальце.
— Нет, не вижу. Ведь твоя красота ослепила меня.
— Петя, а ты не боишься, что обо всём этом твоя жена узнает?
— Не узнает.
— Как это не узнает?.. Я ж ей скажу.
Рабочий тут же меняется в лице.
— Не надо, — говорит он дрожащим голосом, убирая руки со стола.
— Ну, как же не надо, — с едва читаемой издёвкой в голосе говорит Елена Андреевна, — ещё как надо. Пусть знает, что её муж – маэстро пикапа.
— Ой, ну… ну, чего ты… Это… это же шутке была… хе-хе…
— Ну вот, все вместе и посмеёмся. Хе-хе…
— Пожалуйста, не делай этого! — вдруг, взвывает Петя, падая на колени.
— Петь, ты чё?
Видно, что Елене Андреевне от этого спектакля становится очень неловко. Она встаёт со стула и отходит немного в сторону от рыдающего мужчины.
— Молю! Не губи! Не говори ничего Тамаре! — вопит рабочий, пытаясь погладить туфлю учительницы, но та тут же отступает.
— Петя, встань, пожалуйста.
— Умоляю! Не говори ей! Хочешь, я буду отдавать тебе половину своей зарплаты? Хочешь?! Я буду! Только не говори ничего жене! Я не хочу, чтобы она меня снова ****ила!
— Петя, пошёл вон!
— Ты не скажешь Тамаре? — рабочий смотрит на Елену Андреевну, трясясь, словно побитый щенок.
— Не скажу, только уйди! — она показывает пальцем на дверь.
Петя кивает и, как был, на корточках ползёт к выходу, покидая кабинет. Женщина, тяжело вздохнув, садится обратно за парту, прикрывая лицо руками.
— Господи, — шепчет она, — какое позорище…
Я меняю батарейку. Ставлю крышку системного блока на место. Вылезаю из-под стола. Елена Андреевна смотрит на меня. Хочет что-то сказать, но в итоге просто разводит руками со смесью отвращения, раздражения и удивления на лице. Я спрашиваю:
— Что это было?
— Ничего, просто у некоторых не совсем верное мнение о себе и том, к чему ведут их поступки…
— Ясно. Я поменял батарейку.
— Спасибо.
Она улыбается из вежливости. Я ухожу.

3
Я прохожу по коридору школы. Вхожу в туалет. Захожу в кабинку. Расстёгиваю джинсы, но не успеваю приступить к важному делу, услышав странный звук позади себя.
«Шаги… Тут что, ещё кто-то есть?»
— Кто здесь?
Никто не отвечает. От звука шагов, медленных и громких, у меня по спине бегут мурашки. Будто кто-то специально пытается напугать меня.
Я выхожу из кабинки. Вижу, что дверь в туалет открыта настежь.
«Стоп, я точно помню, что запирал её! Что происходит?!»
Выхожу в коридор. Ни звука. Гробовая тишина, будто я единственная живая душа в школе.
Смотрю влево. Никого.
Вправо. Никого.
«Может показалось?.. А туалет я и правда забыл закрыть?.. Да. Наверно так и было. Фух. Артём, хватит себя накручивать!»
Я разворачиваюсь, чтобы пойти обратно в туалет.
— НАЙДИ МЕНЯ! — кричит, стоявший буквально в десяти сантиметрах от моего лица, мужчина в костюме с залысиной на голове.
— НАЙДИ МЕНЯ!
Его лицо изуродовано до такой степени, что больше похоже на кашу. Кровь капает из рваных ран, заливая пиджак и рубашку.
Я начинаю пятиться назад, но незнакомец, вытягивает руки вперёд, пытаясь схватить меня.
— НАЙДИ МЕНЯ!
От ужаса я падаю на задницу и… просыпаюсь.
Хватая ртом воздух, вскакивая с подушки, я открываю глаза. Осматриваюсь. Я в своей кровати. Комната освещается лишь светом луны. Простыня и одеяло насквозь мокрые. Как и я…
«Фух… Приснится же такое…»
Я беру телефон, лежавший у края кровати. Включаю экран.
«Три часа ночи…»
Стараясь отдышаться, укладываю голову обратно на подушку.
«Кажется, всё-таки придётся лезть на чердак…»

Пятница
1
На работу я сегодня решил прийти пораньше, чтобы не привлекать лишнего внимания. Поднявшись на третий этаж, я лезу по лестнице к люку под потолком. Поворачиваю ручку. Открываю. Пролажу внутрь. На чердаке непроглядная тьма, поэтому приходится достать телефон и включить фонарик. Осматриваюсь. Обстановка довольно жуткая, особенно, с учётом того, что я тут один, но ничего необычного. Огромное, полупустое и грязное помещение. Рядом со мной стойка с огнетушителем. Чуть поодаль какая-то комната. Я медленно иду к ней. Дёргая пыльную ручку, открываю дверь. Вхожу. Внутри какие-то трубы и счётчики.
«Видимо, тут, что-то связанное с отоплением. Не интересно…»
Выхожу. Иду вдоль чердака. Ещё один огнетушитель.
«Сразу было понятно, что россказни уборщицы – это бред… Но, блин, я бы спать не смог нормально, если бы не убедился в этом лично.»
Я ещё немного осматриваюсь, после чего иду обратно.
«За то, хоть разок на чердак поднялся… Но девчонкам я об этом рассказывать не буду, а то опять будут смотреть на меня как на дебила… Так… а это что?..»
На наружной стороне помещения с трубами, я вижу нечто странное. Вся стена бетонная, но посреди неё, небрежно прибита какая-то широкая доска, то ли из фанеры, то ли ещё из чего. Доска и часть стены вокруг неё наспех покрашена серой краской, заметно отличающейся по тону от остальной стены.
«Ну нет… Ну нет! Это не может быть правдой. Не может ведь?..»
Я подхожу к стене.
«Так, ладно… Я лишь одним глазком гляну. Оторву краешек и всё. Никто не заметит…»
Я поддеваю фанеру ногтями с боку. Пытаюсь протолкнуть внутрь.
«Неприятно…»
Фанера немного отходит от стены, поэтому пальцам удаётся под неё пролезть. Я дёргаю доску. С трудом, но она сдвигается.
«Ну, может этого хватит?..»
Я отпускаю фанеру и заглядываю под неё. Ничего не видно. Даже с фонариком.
«Ещё чуть-чуть…»
Снова хватаюсь и рывками пытаюсь вырвать.
«Ещё чуть-чуть… Ещё…»
Внезапно, фанера целиком отрывается от стены. Я едва не падаю на пол. Из дыры вываливается какой-то большой свёрток, закутанный в лохмотья.
«Что это? Какой-то мешок?»
Я присматриваюсь.
«О нет… Это не мешок… Это!..»
Я щепаю себя, чтобы убедится, что это снова не сон.
«Не сон…»
Я действительно смотрю на мумифицированные человеческие останки…

2
Сразу же после обнаружения трупа, я вызвал полицию. Они прибыли минут через двадцать. Сейчас я, Света, Полина и Наталья Владимировна стоим в холе школы, в компании нескольких полицейских, молча переваривая произошедшее. Гриша, на смену которого всё это выпало, сидит на своём посту, уставившись в пустоту. Вдруг, со стороны лестницы слышаться тяжёлые шаги. Мы оборачиваемся. Двое мужчин в форме аккуратно несут по ступеням носилки, на которых лежит чёрный полиэтиленовый мешок. Что в нём, догадаться не сложно… Перед мужчинами вышагивает ещё один полицейский с папкой каких-то бумаг в руках.
— Кошмар конечно… — говорит директор. — Это что же, он там больше сорока лет пролежал?..
— Ну, за то, теперь мы хотя бы знаем, что случилось с Фанталисом, — говорю я.
— Это не Фанталис, — говорит полицейский с папкой.
— В смысле? — удивляется Наталья Владимировна. — А кто?
— Ну, ещё, конечно, экспертизу нужно провести, но при трупе были документы на некоего Молотова Ярослава Семёновича.
— Боже… — шёпотом говорит директор.
Света в шоке прикрывает лицо руками. Полина, не выдержав, начинает рыдать и убегает в приёмную.
— Я так понимаю, вам известно кто это? — обращается полицейский к Наталье Владимировне.
— Да, — отвечает она, трясущимся голосом, — это… это наш бывший программист. Он полгода назад пропал.
— Ну, стало быть, нашёлся… — говорит полицейский.
— А как тело за полгода в мумию превратилось? — спрашиваю я.
— Мне то откуда знать, — отвечает мужчина, — я ж не биолог. Вы мне лучше скажите, были ли у него недоброжелатели в школе?
— Кажется нет, — отвечает директор.
— Если только… — вдруг, говорит Света, но закончить мысль не успевает.
Из коридора выходит Петя с идиотской улыбкой на лице. Но, как только он видит мешок с Ярославом, улыбка улетучивается. Физиономия рабочего бледнеет, покрываясь гримасой ужаса. Петя начинает пятится назад на дрожащих ногах.
— Нет… нет… — шепчет он, прежде чем пуститься наутёк. — Тамара, беги!
— А ну стой! — кричит ему в след один из полицейских, стоявших в холе, после чего, он и ещё трое мужчин бегут за рабочим.
Света хочет, сказать что-то ещё, но вместо этого нервно крутит головой и, так же уходит в приёмную.
— Кажется, не будет у нас в этом году юбилея… — говорит директор.
— Умоляю, отпустите! — раздаётся плач из глубин коридора.
Двое полицейских, схватив под руки и ноги, тащат рыдающего Петю.
— Я не хочу в тюрьму! — вопит он. — Это всё она! Она это сделала!
Следом, ещё двое ведут брыкающуюся Тамару Егоровну, с большим трудом удерживая огромную женщину. Она кричит:
— Отпустите! Уберите руки, мрази! Мусора вонючие! Отпустите, я сказала! Поскуды!
Мужа и жену выводят на улицу под какофонию из их воплей и наши со сторожем шокированные взгляды.

3
После того, как вынесли тело Ярослава, полиция принялась за меня… Часа три пришлось им объяснять, что я делал на чердаке и как нашёл труп. Хорошо ещё, что Петя оказался таким трусливым и тупым, сразу же сдав себя с потрохами, иначе простой дачей показаний я бы не отделался…
Свету и Полину отпустили домой пораньше. Мой рабочий день тоже давно закончился, но я так зарылся в размышления, что не заметил, как в одиночестве просидел до шести вечера, глядя в выключенный монитор. К этому времени на улице начался страшнющий ливень и теперь мне придётся возвращаться домой по такой погоде в одной футболке…
Я хочу выйти из приёмной, но, едва открыв дверь, слышу, как на посту охраны кто-то оживлённо спорит. Через щель вижу, что это сторож, завхоз и уборщица.
— Пална, ты сама-то себя слышишь?! — кричит Гриша. — Два года школа без директора работала? Серьёзно?! Я! Понимаешь?! Я его видел! Я с ним говорил! Что ты мне то доказать пытаешься?!
— Да, кого ты видел?! Уфолог сраный! — не уступает Галина Павловна. — С залысиной на макушке?! В очках?! Это Кирьяков, а не Фанталис! У Кирьякова была залысина и очки! — она поворачивается к уборщице. — А ты, что тут рассказываешь?! Про Фанталиса и Машку? А?! Сама запуталась и других путаешь! Мне сколько раз тебе говорить?! Бояров с Машкой шуры-муры крутил, а не Фанталис!
— Какой Бояров?! — возмущается уборщица. — Я своими глазами видела всё! Фанталис это был! Ты то, чё, вообще, про Боярова заговорила?! Ты его знать не знала!
— Я-то может и не знала, за то другие знали. И про то, что Машка с ним мужу изменяла, знали. Муж этот, как раз с ним то разбираться и приходил, только никто никого не убивал. Тот Боярову пару раз по морде дал, да и ушёл.
— Хорошо-хорошо, — встревает сторож, — а люди в чёрных костюмах?! А?! Или скажешь, что их тоже не было?!
— Гриша, твою мать, это проверка из министерства была! Распускаете тут сплетни!
— Мы сплетни распускаем?! — говорит уборщица. — Это ты на каждом шагу говоришь, что Фанталиса работники выдумали! Это даже звучит смешно!
— Кто бы говорил! А люди, замурованные в стенах, не смешно звучит?!
— Ну, с сегодняшнего дня не смешно…
— Да ну тебя! — махнув рукой, огрызается завхоз и уходит. — На *** идите…
— Сама иди! — кричит удаляющемуся завхозу уборщица. — Ненормальная…
— Это я-то ненормальная?! Забыла, как по этому самому холлу голая со шваброй между ног носилось?
— Ой, ну ты вспомнила! Это сорок лет назад было!
Завхоз на это ничего не отвечает. Лишь хлопает дверью, где-то в глубинах школы.
— М-да… — говорит сторож, — Совсем у бабки шифер потёк…
— Ой, чья бы корова мычала?.. — говорит уборщица. — Самому-то зелёные человечки мерещатся…
— Во-первых, они не зелёные, а серые… А во-вторых…
— Да какая разница! Ой, Гриша… — она разворачивается и тоже уходит. — Я тебе на день рождения шапочку из фольги подарю…
— У меня уже есть!
— Рада за тебя…
Наконец-то, когда все разошлись, я выхожу в холл. Закрываю приёмную на ключ. Иду к выходу.
— До свидания, — сухо прощаюсь я с Гришей, когда прохожу мимо его поста на улицу.
— Бывает же, а? — говорит он. — Жалко Ярика, конечно. Такой парень хороший был… Вот звери…
— Ага…
— Это, слушай, Артём, будь другом, посиди за меня пару минут, я сбегаю курну, а то не могу уже. В другой день я бы пошёл без проблем. А щас полиция, до сих пор, на чердаке роется. Мало ли, вдруг им, что-то нужно будет. Посидишь?
— Ой, я и так уже опаздываю… Попросите уборщицу.
— Да, пошла она на хер! Давай, дружище, выручи!
— Ладно… только быстро.
— Ой, спасибо!
Гриша спрыгивает с кресла. Снимает с вешалки дождевик и накидывает на себя.
— Артём, а ты чё так и пойдешь? — спрашивает он.
— Ну, видимо…
— Не смоет? Может такси вызвать?
— Да нет, мне тут недалеко.
«Да отстань ты уже от меня и иди кури быстрее!..»
— Ну, как знаешь…
 Сторож ковыляет на улицу. Я сажусь в его кресло. Через камеры вижу, как он подходит к калитке и достаёт сигарету.
«Как же я устал… Я просто хотел разузнать о бывшем директоре и всё… А в итоге…
Даже если, прямо сейчас, Фанталис войдёт через парадную дверь и, раскинув руки, воскликнет «А вот и я!» мне будет плевать. Всё это… Всё, что произошло… уже слишком…
Наверняка Фанталис был самым обычным скучным дядькой, который поработал директором пару лет, понял, что это всё не его и тихонечко свалил.
Фух… Скорее бы в отпуск…»
Вдруг, краем глаза я замечаю какое-то странное свечение в окне. Я оборачиваюсь. Возле калитки, из ниоткуда, возникает столб синего света, уходящий глубоко в облака. Я встаю с кресла и прижимаюсь носом к стеклу, пытаясь разглядеть за стеной дождя, что происходит. Столб, диаметром, примерно, метра три, мерцает и, едва заметно, подрагивает, издавая звук, отдалённо похожий на жужжание лампы накаливания. Действо длится примерно секунд двадцать, после чего исчезает, так же внезапно, как и появилось… Гриша, словно испарился в воздухе…

Эпилог
Я прождал сторожа около часа, но он так и не появился. Затем позвонил директору и рассказал об исчезновении. О столбе света, естественно, умолчал… Она вызвала сменщика Гриши, после чего, я, наконец-то, смог уйти домой. В итоге, деда признали пропавшим без вести. Полиция просмотрела записи с камер, но, как раз в то время, когда он находился на улице произошёл сбой и ничего не записалось. Они списали это на ливень.
Наталья Владимировна оказалась права: юбилей отменили. На время расследования школу закрыли, а всех работников отправили в простой. Света и Полина написали заявления на увольнение на следующий день, после того, как я нашёл труп Ярослава.
Кстати, о нём… После долгих и утомительных допросов, супруги-убийцы рассказали, как было дело. Точнее Петя рассказал. Тамара Егоровна и слова не проронила, а вот муж её пел как соловей. В общем, в тот злополучный день Ярик чинил что-то в одном из кабинетов на третьем этаже, а когда, закончив, выходил в коридор, случайно ударил дверью Тамару Егоровну. Та набросилась на программиста с кулаками и, в ходе потасовки, «случайно» разбила ему голову стулом. Потом женщина позвала мужа и вместе они начали думать, что делать с трупом. Решили, что выносить его со школы слишком опасно и пахло стопроцентным фиаско, поэтому, остановились на противоположном варианте. Они оттащили тело к лестнице на чердак, предварительно перерезав провода камер видеонаблюдения.
Кстати, починить камеры на третьем этаже, было первым, что мне поручили сделать, когда я устроился в школу…
На чердак Петя затащить тело не смог. Сил не хватило. Тогда, Тамара Егоровна привязала труп к себе как ранец, и сама подняла его наверх. Затем, они разбили стену кувалдой. Там Ярика и замуровали. Если это недоразумение из фанеры можно так назвать… Плотниками они оказались так себе…

Ещё один эпилог
Я поднимаюсь на четвёртый этаж. Передо мной старая деревянная дверь. Нажимаю на звонок, но кажется он не работает. Стучу. Слышу приближающиеся шаги, доносящиеся из квартиры. Дверь открывается. Напротив меня стоит женщина средних лет. Я говорю:
— Здравствуйте! Я к Валентине Семёновне.
— Здравствуйте! Вы Артём?
— Да.
— Проходите, она вас ждёт.
Я вхожу в квартиру. Разуваюсь. Женщина показывает мне рукой в сторону открытой комнаты на другом конце коридора. Иду туда, попутно разглядывая интерьер.
«Ничего особенного… Типичный бабушкин ремонт…»
Через месяц после ужасной находки на чердаке, со мной связалась женщина, представившаяся Валентиной Семёновной и сказала, что у неё есть информация по поводу Фанталиса. Честно говоря, я думал, что это пройденный этап жизни, но как только появился шанс распутать этот клубок тайн, моё любопытство разгорелось с новой силой.
Я вхожу в зал, посреди которого, сразу же вижу пожилую женщину, лежащую на кровати. Очень пожилую женщину… На вид ей лет девяносто, а может и все сто.
— Здравствуйте, — говорю я.
— Здравствуй-здравствуй, — хриплым голосом отвечает она, слегка улыбнувшись. — Присаживайся.
Она показывает морщинистой рукой на табуретку рядом с кроватью. Я делаю, что она просит.
— Так значит, это ты пытаешься найти Фанталиса?
— Да, я. Как вы, вообще, про меня узнали?
— У моего терапевта муж в полиции работает. Когда на приёме у неё была, разговорились, она то и поведала, про паренька, который пытался разузнать про бывшего директора школы, а в итоге раскрыл преступление. Я как фамилию директора того услышала, сразу поняла, что надо с тобой поговорить.
— Так и… кто он?
— Мой сын.
— Ох ты…
— Павлик… Честно говоря, я не удивлена, что про него ничего не известно. Он у меня всегда был нелюдим. Помню, даже в школе на задней парте всегда сидел. Я так удивилась, когда ему директором школы предложили стать…
— А у вас нет его фотографии?
— Увы, чего нет, того нет… Фотографироваться он очень не любил.
— Жаль… Так значит он Павел…
— Максимович. Павел Максимович.
— Павел Максимович… Так, а что с ним стало-то в итоге? Куда он пропал?
Кажется, мой вопрос пробуждает не самые приятные воспоминания, ведь глаза старушки тут же намокают. По щекам текут слёзы. Она говорит:
— Ты знаешь, что такое рассеянный склероз?
Я киваю.
— Вот и мой сынок, к сожалению, узнал… Это сейчас, такую болезнь можно, пусть и не вылечить, но сильно замедлить. А тогда… Да и болезнь прогрессировала слишком быстро. Когда он мне об этом рассказал, я целую неделю рыдала. Родителю к такому нельзя подготовиться. Он же молодой совсем был. Едва тридцать пять исполнилось. А тут такое… Но я была готова оставаться с Павликом до конца.
Валентина Семёновна ненадолго притихает, видимо собираясь с мыслями, затем снова говорит:
— Так вот… Однажды я возвращаюсь с работы, заглядываю в почтовый ящик, а там записка. От сына…
Валентина Семёновна медленно достаёт из-под подушки сложенную бумажку и протягивает мне. Я беру её в руки.
«Записка выглядит как новая. Старушка явно её берегла.»
Разворачиваю. Читаю:
«Привет, мама. Прости, что прощаюсь с тобой вот так. Хотелось бы увидится лично, но, в таком случае, совершить задуманное ты бы мне не позволила.
Я не хочу быть обузой и, если мне суждено покинуть этот мир, я сделаю это на своих условиях.
Не ищи меня.
Прощай, мама.
Люблю тебя.
P.S. Позаботься о моей собаке.»
Дочитав, я поднимаю глаза на Валентину Семёновну. Она говорит:
— Я точно не знаю, что с ним случилось, но когда-то Павлик мне говорил, что если заболеет чем-то серьёзным и неизлечимым, то уйдёт в лес, подальше от людей, чтобы не создавать никому проблем. Он всегда таким был. Если у Павлика были проблемы, он не просил о помощи, не жаловался, а наоборот старался спрятаться от чужих глаз, чтоб никто не видел, как ему плохо. Думаю, в тот раз, он именно так и поступил…
Я проговорил с Валентиной Семёновной ещё около часа. Она рассказывала разные истории из жизни Павла Максимовича. Некоторые весёлые, некоторые грустные. Но время близилось к вечеру. Узнав, всё что хотел, я попрощался с бабушкой и пошёл домой.
Слушая о Фанталисе, пусть даже зная, какой печальный его ждал конец, я всё же испытал некий катарсис, осознавая, что пазл, наконец-то собран.
— Уходите? — спрашивает меня женщина, пока я обуваюсь.
— Да, — отвечаю я. — И так засиделся. Время быстро пролетело, конечно… Хорошая женщина.
— Ну да, ну да…
— А у неё как вообще дела? А то мы всё о сыне, да о сыне… Может ей, что-нибудь нужно?
— Что, например?
— Ну, не знаю… Может лекарства какие купить?
— Лекарства? Ну если только таблетки от ****обольства…
— В смысле?
— Да в прямом. Сказочница она та ещё. Я вас сразу предупредить хотела, но думала вы сами всё поймёте.
— Что пойму?
— Не было у неё никакого сына. У Валентины Семёновны две дочки.
Я чувствую, как катарсис начинает потихоньку развеиваться. Кусочки пазла отваливаются и падают в бездну.
— Я… Я не понимаю…
— Ну, скучно бабушке… Знаете сколько я таких историй слышала, пока сиделкой у неё работаю?.. Помню, как-то раз Валентина Семёновна сантехнику рассказывала, что в мае 45-го, вместе с Красной армией в бункер Гитлера спускалась. И главное, так красочно всё описывала, я аж сама чуть не поверила.
— Подождите, но я же читал записку её сына…
— Ха-ха! Да Валентина Семёновна её сама наверно и состряпала. М-да… Её талант бы в нужное русло направить… Писатель из старушки отменный бы получился. Эх, такой талант пропадает…
Земля под ногами испарилась так же быстро, как и катарсис. Женщина открывает входную дверь. Я, словно в трансе, выхожу в подъезд.
— До свидания! — говорит женщина.
— До свидания… — говорю я.
Дверь захлопывается. Я вроде бы понимаю, что мне сейчас нужно спускаться вниз по ступенькам, но не могу пошевелить даже мизинцем.
«Как же так-то?..»
Тело словно окаменело.
«Как же так?..»
Время остановилось.
«Что должно быть в голове у человека, чтобы выдумать такое?..»
Я чувствую, как нечто ужасное ползёт из моего сердца.
«Что у них всех в головах?..»
Чувствую, как оно прогрызает путь в трахею.
«Никому нельзя доверять…»
Чувствую, как оно ползёт по горлу.
«Никому…»
Чувствую, как оно вот-вот вырвется наружу.
«Все вокруг больны…»
И оно вырывается:
— ****Ь! ДА ЧТО ЗА ***НЯ! — разлетается мой вопль по подъезду…

КОНЕЦ!

Сцена после титров
— Валентина Семёновна, что вы делаете? — говорит сиделка, входя в комнату и видя, что старушка сидит на кровати. — Вам нельзя вставать!
Бабушка держит в своих трясущихся исхудавших руках, что-то похожее на фотоальбом. Она спрашивает:
— А Артём уже ушёл?
— Конечно! Валентина Семёновна, вы чего? Ещё три часа назад.
— Эх, жаль…
— А что такое?
— Представляешь? Фотографию Павлика нашла с его тридцатилетия. Совсем забыла про неё. Вот голова дырявая…