Отражение судьбы глава 8

8

Вернувшись вечером в комнатушку, в которой они остановились по приезде в этот город, Николай измучился, не зная, как подступиться к сыну с вопросами. Артём возбуждённый и воодушевлённый сверх меры, всё время говорил о своих новых родственниках, об их доме, о предложении Романа, не называя его отцом, но Николай был уверен, что это дело времени…
Думая об этом, он сходил с ума от мысли, что кого-то, кроме него, Артём будет называть папой. Это казалось странным, а сама мысль об этом немного страшила его. Казалось, что их с Татьяной сына, в ком был весь смысл их жизни, у них могут забрать. Конечно, не в буквальном смысле забрать, потому что Артём уже взрослый молодой человек, но он уже не только их сын, он ещё и сын Романа Евгеньевича Орлова, успешного врача и состоятельного бизнесмена.
Конечно, отец, которого только что обрёл Артём, может дать ему гораздо больше, чем они с Таней, с его-то возможностями, думал Николай. Да и приняли Орловы Тёмку сразу же, без раздумий и сомнений, продолжал терзать он себя. И жена у этого Романа такая приятная, гостеприимная и заботливая… Искренне прониклась к сыну супруга, а, может, просто… Нет-нет, она точно не играла, так притворяться невозможно… Они и племянницу её воспитали, оказывается, судьба у девочки тоже не сладкая… рано осталась без родителей, и Орловы заменили их ей.  Николай задумался и не слышал, что говорит ему сын.
- Пап, папа-а-а, - легонько похлопал Артём по его плечу.
- А… что, сынок?
- Зову-зову, а ты и не слышишь, - в голосе сына Николай уловил обиженные нотки.
- Прости, сынок, задумался, столько всего произошло…
- И не говори, надо же! – обрадовался Артём приятной теме. – Когда ехали сюда, даже не представляли такого, так ведь, пап?
-Да уж, такого точно не представляли! - честно признался Николай и помотал головой.
- Прям, сюжет для кинофильма! – Артём не мог успокоиться и ходил по комнатке, хотя ходить-то здесь было совсем негде – три шага в одну сторону и столько же обратно. – И какими же хорошими людьми они оказались, правда же, пап? – продолжал он, улыбаясь при воспоминании о сегодняшнем вечере, проведённом в доме Орловых.
- Да что есть, то есть… - шумно вздохнул Николай, прислушиваясь к себе и со стыдом думая, что предпочёл бы увидеть семью биологического отца своего сына менее доброжелательной, а ещё лучше, пусть бы они и вовсе не приняли Артёма, расценив его появление, как посягательство на их благосостояние и необходимость делиться с ним своими капиталами.
- Пап… тебе не нравится, что я с ними буду общаться, да?  - мягко спросил сын, заметив, как нервничает Николай.
- Да что ты, сынок, что ты! - поторопился успокоить его отец. – Совсем нет, просто… как-то враз всё изменилось и… уж прости ты меня, но противный такой червячок суетится в душе, заставляя задуматься: какое место в твоей теперешней жизни уготовано мне и матери… хотя у неё, пожалуй, ситуация получше будет, она-то одна мать, ей не с кем за тебя сражаться! – Николай старался говорить спокойно, даже пытался шутить, но выходило немного нескладно, была заметна движущая им обида, подгоняемая неуверенностью и страхом.
- Пап, ты навсегда останешься моим отцом… А Орлов… - Артём ненадолго задумался, подбирая нужные слова, и вдруг виновато улыбнулся, совсем как бывало в детстве, когда признавался родителям в какой-нибудь шалости. - Мне неловко и стыдно даже, что я с ним так разговаривал при первой нашей встрече: ёрничал, грубил, стараясь уколоть побольнее, а он оказался вовсе неплохим человеком, ты согласен со мной?
- В том-то и дело, что не могу возразить! – с горечью в голосе произнёс отец. – В том-то и дело… - повторил он, выдавая все свои мысли и страхи.
- Пап, оттого, что я нашёл его, ты не стал для меня меньше значить… Вы с мамой не перестали быть мне самыми близкими людьми на свете! – с волнением проговорил Артём. – Просто, пап, пойми меня, пожалуйста… непросто это, когда неожиданно узнаёшь, что ты жил вроде как не своей жизнью… Ведь не расстанься тогда Роман с Тамарой, наверняка мы с тобой сейчас не говорили бы обо всём этом… так странно это, представляешь, пап?
- Нет, сынок, не представляю! – честно признался Николай.
- Ну это-то понятно, мы же знаем, что сложилось всё так, как есть, а если бы всё пошло иначе, возможно, ни вы с мамой не узнали бы меня, ни я вас… Только ты не подумай ничего такого, я ни капли не сожалею, что вы мои родители, я очень люблю вас с мамой, но всё действительно могло оказаться другим…
- Судьба… - тихо сказал Николай.
-  Странная вещь эта судьба… - задумчиво произнёс Артём.  – Была-была одна, потом раз – и нарисовалась совсем другая… что-то невероятное, как отражение в зеркале…
Николай с любовью и тоской посмотрел на Артёма, который совсем не скрывал радости от произошедших событий. Хотя, что тут непонятного – его мир внезапно изменился, причём расширился, а не сузился. Надо порадоваться за парня, но это было выше сил Николая. А что будет с Таней он вообще боялся представить, но что делать - это жизнь и у них она оказалась вот с таким зигзагом. Возможно, всё в конце концов образуется и будет не так страшно, как представляется сейчас, но пока ему виделось всё далеко не в лучшем свете.
- В общем, ты остаёшься здесь, я правильно тебя понял? – Николай наконец выговорил то, что оба не могли произнести, крутясь в разговоре вокруг да около.
- Я хотел бы, папа! – твёрдо произнёс Артём, прямо глядя в глаза Николаю, как он всегда его учил.
- Хорошо, сын, мы с мамой будем тебя ждать, - зажав своё саднящее сердце, с улыбкой ответил отец.
На следующий день Николай отправился обратно в свой город, так и не навестив Таниных родителей, а Артём перебрался в дом Орловых, где его встретили по-прежнему тепло и радушно, как и подобает встречать сына, вернувшегося домой.
Роман Евгеньевич был очень рад тому, что Артём принял приглашение пожить у них, желая познакомиться с ним поближе. Он ещё не отошёл от потрясения неожиданной встречи, не совсем понимая, как ему вести себя с таким взрослым уже сыном, совершенно ничего не зная о его характере, привычках, взглядах на жизнь…
Время от времени он возвращался к воспоминаниям о том времени, когда в его жизни была Тамара, и никак не мог понять, что же заставило её отказаться сначала от него, а потом и от сына.  На него слишком давило чувство вины за то, что его сын вырос без него, хотя и рядом с хорошими людьми, как он успел понять, познакомившись с Николаем Воробьёвым и слушая рассказы Артёма о своей приёмной семье.
Роман дал себе слово обязательно разобраться во всём, что случилось много лет назад, а пока постепенно пытался наверстать упущенное: подолгу разговаривал с Артёмом, расспрашивая его о детстве, учёбе в школе, службе в армии. Узнав, что он мечтает стать врачом, приглашал к себе на работу в медцентр, где с удовольствием рассказывал о новых методах диагностики и уникальных аппаратах, которые «видят и умеют» многое. Артём был немного удивлён, что Орлов не стеснялся и гордо заявлял коллегам, что он его старший сын.
- Да тут и сомнений нет, мальчик же практически Ваша ксерокопия! – пошутила как-то Алевтина Егоровна, его заместитель по лечебной части.
- Да, Вы правы, мы с Леной достали фотоальбомы с моими студенческими фотографиями – одно лицо! – согласился довольный Роман Евгеньевич и добавил: - И представьте, тоже хочет стать врачом!
- Правда? В наш мед будет поступать?
- Не знаю пока! – улыбнулся Орлов и посмотрел на Артёма. – Мы ещё не обсуждали это, но думаю, что и это неплохой вариант, да, сын?
- Конечно… - запнулся Артём, так и не называющий пока его отцом, хотя Роман всем сердцем мечтал об этом и каждый раз, замирая, ждал от Артёма такого обращения.
Он поделился об этом с женой, и она со свойственной ей женской мудростью успокоила его, уговаривая подождать и дать Артёму время осознать произошедшее.
- Ром, ты же понимаешь, что у него есть и отец, и мать, - говорила она, -  да, они не родные по крови, но это не имеет никакого значения, ведь они вырастили его и любят по-настоящему…
- Да понимаю я это всё, Лен, умом понимаю! – с чувством отвечал супруг. – А сердце, знаешь ли, совсем не желает принимать… хотя, когда думаю об этом, то благодарю судьбу, что рядом с ним оказались такие хорошие люди, и он вырос в любви и заботе… И никак не могу понять, почему Тамара так поступила… Я разговаривал с Николаем, он сказал, что в больнице работает её подруга, которая, возможно, прольёт немного света на всю эту ситуацию, правда, она сейчас в отпуске, через несколько дней выйдет на работу, тогда поеду и поговорю с ней…
- Конечно, поговори, хотя уже ничего не вернуть, но, может, узнав правду, ты успокоишься немного…
- Мне станет легче, когда я сделаю всё от меня зависящее для будущего Артёма… ты же знаешь, он мечтает стать врачом, хотя и неудивительно, ведь он вырос в семье медиков, - ответил ей Роман, - я помогу ему во всём: и поступление, и учёба, а потом и магистратура, аспирантура – всё обеспечу, если у него будет желание! Я ему многое задолжал, так что буду возвращать свой отцовский долг… Надеюсь, ты не против?
- Я? Что ты, конечно, не против! Это твой родной сын, он имеет все права, что и Кирилл… - горячо воскликнула Елена. - Хотя наш милый сынок пока старается игнорировать старшего брата, но это всё временно, он просто привык быть центром семьи, не желает делить с Артёмом твоё внимание и отцовскую любовь. Это всё пройдёт, Рома, не переживай, против Ани Кирилл же не возражает, хотя, наверное, потому что он был совсем маленьким, когда она стала жить с нами… – Лена посмотрела на мужа увлажнившимися глазами. -  Не устану благодарить тебя за мою Анюту, не каждый родной так позаботится, а ты не оставляешь её без поддержки, хотя она тебе совсем чужая…
- Лен, не говори так, Аня давно стала нашей дочкой… Мне даже на ум сейчас пришло… может, она мне неспроста была послана небесами, вроде как проверка, знаешь - как я позабочусь об Анечке, оставшейся без родителей, так кто-то позаботится и о моём сыне, который волею судьбы тоже остался без родителей… горе-родителей! – в сердцах добавил он.
- Ром, ну не терзай себя так, ты же понимаешь, что сейчас ничего уже не изменить... – вновь успокаивала она его.
Конечно, изменить что-то было невозможно, но выяснить, что произошло, Роману хотелось, поэтому в первый же день, как вернулась к работе после отпуска Вера, он поехал в больницу, чтобы поговорить с ней. Женщина будто ждала его появления, встретила его без тени удивления, но с холодным пренебрежением во взгляде.
- Долго же Вы, Роман Евгеньевич, собирались с мыслями узнать что-то о своей возлюбленной, как Вы в том убеждали её! – едко заметила она, услышав его вопрос о своей подруге.
- Я не собираюсь ни оправдываться, ни защищаться, Вы целиком правы, Вера, прошу Вас, расскажите, что Вам известно, пожалуйста…
- Права я… - проворчала она. - Да что толку от моей правоты, Роман Евгеньевич! Двадцать лет назад надо было суетиться, может, и Томочка была бы сейчас с нами… - голос Веры задрожал. – Но Вас не понять – Вы говорили ей, что любили её, а потом вдруг взяли, да и исчезли без предупреждения!
- Как это исчез без предупреждения… - брови Орлова взметнулись удивлённым домиком. – Тамара всё знала, я сразу же рассказал ей о поступившем мне предложении годичной стажировки в Москве! И она сама сначала поддержала меня и обещала приехать даже… Я уехал, снял квартиру, позвонил ей сюда на работу, чтобы узнать, когда её ждать, а она вдруг отказалась, сказала, что не может связать свою жизнь со мной, что родители от неё тогда откажутся, а она этого не переживёт, в общем, бред какой-то несла, если честно… я ещё пару раз звонил, пытался её уговорить бросить всё и приехать ко мне, но тогда она вообще заявила, что не любит меня и рада, что поняла свою ошибку до свадьбы, а потом просто перестала подходить к телефону, передав через другую медсестру, чтобы я отстал от неё и не портил ей жизнь… И про ребёнка не сказала мне ничего, а я ведь её спрашивал ещё до того, как возникла эта стажировка… ей как-то стало плохо, я поинтересовался, не беременная ли она, но Тома рассмеялась, сказав, что я хочу всё и сразу, а будет всё по порядку: сначала свадьба, потом дети… Мы тогда ещё пошутили по этому поводу и всё…  Не понимаю, зачем она так поступила - если ребёнок был ей так уж не нужен, почему тогда она его оставила и мне не призналась? – в недоумении пожал плечами Орлов и задумчиво покачал головой. 
- Не понимаете и ничего не знаете, правда? – спросила Вера.
- Конечно, правда, как иначе-то…
- Тамара очень боялась своих родителей, Вы даже не представляете насколько, особенно отца… - тяжело вздохнув, произнесла Вера. – Когда она говорила мне о том, что они никогда не примут её домой с ребёнком, и вообще рассказывала страшные вещи, какие могут случиться в родительском доме и с ней, и с малышом, у меня кровь холодела… Я хотела Вам об этом рассказать и даже узнала Ваш домашний номер телефона, позвонила, трубку взяла женщина, очевидно, это была Ваша мама, я попыталась ей объяснить, что у Тамары будет от Вас ребёнок и что их обоих ждёт, если Вы не поможете ей…
- И что мама? – в нетерпении спросил Орлов.
- А что мама… Ваша матушка сказала, чтобы я больше не звонила, забыла этот телефон, адрес, имя, в общем, пожелала мне полной амнезии! – усмехнулась Вера. – Она подумала, что я – это и есть Тамара, потому что сказала, что я, ну, то есть Тамара, деньги взяла, значит, должна была сделать, что обещала…
- Кто и что обещал, поясните, пожалуйста! – в волнении вскрикнул Орлов.
- Ваша мама встречалась с Томой, кажется, даже вместе с Вашим отцом… они потребовали, чтобы она избавилась от ребёнка и даже вроде бы дали ей денег, при этом убедили, что Вы никогда не женитесь на ней, что у Вас в Москве есть невеста и стажировка эта возникла не просто так, что Вы сюда уже не вернётесь, у Вас прекрасные перспективы и светлое столичное будущее… ну, впрочем, так всё почти и было… Ещё сказали Томке, что если она не отстанет от их сына, то Ваш папа сделает так, что она нигде в городе не найдёт работу, а кто такая Тамара против Вашего отца! – усмехнулась Вера и, не дожидаясь от Романа ответа, продолжила: - Чем там ещё пугали её, я не знаю, знаю только, что Тамарка и их потом боялась не меньше своих родичей. Сначала-то она на аборт и собралась, но срок уже оказался большим, ей никто не брался ничего делать, так и родился этот мальчик… она пряталась всю беременность, в другое отделение перешла, чтобы не попадаться на глаза всем, кто её знал, только со мной поддерживала отношения, но даже мне не сказала, что собирается отказаться от ребёнка, -  рассказала ему Вера.
- И после выписки из роддома сразу уехала? – спросил Орлов.
- Да, так и есть, она подготовилась, вещи собрала, квартирную хозяйку предупредила, меня попросила трудовую на вокзал привезти… Я договорилась в отделе кадров, чтобы они отдали, но они не против были, её ведь никто не желал видеть в больнице, все осуждали за то, что ребёнка оставила, Вы же понимаете… А Воробьёвы сразу же решили усыновить мальчика, это был такой контраст – одна оставила, другие забирают, и все – наши коллеги… Вот я и привезла на вокзал ей документы и кое-какие вещи, что на работе оставались… Сколько я там была, столько она рыдала, едва в поезд сесть смогла…
- А куда она поехала, почему не к родителям?
- Хотела начать новую жизнь вдали от всех, – пожала плечами Вера, – и оказалась права – нашла там свою судьбу, через некоторое время вышла замуж за военного, она в госпитале работала, а он там после ранения… ну, сами понимаете, откуда он… - От родителей ей тоже не так просто было сбежать, но она же им врала, пока беременная была, что её отправили в командировку… ну, чтобы объяснить, почему не приезжает домой, - увидев удивление на лице Романа, пояснила Вера, - вот потом и уехала по-настоящему в госпиталь куда-то в Туркмению или Таджикистан, я точно и не знаю, а потом вместе с мужем перебралась в Подмосковье, там и жила, пока… ну, знаете тоже уже, так ведь?
- Да, знаю… - тихо проговорил Орлов и вдруг резко выкрикнул: - Я всё равно не понимаю, почему она не призналась мне, не рассказала всё как есть… наплела что-то про «не любила», «всё было ошибкой», ну и в таком духе…
- Вы меня извините, но я скажу, как есть! – Вера вдруг посмотрела на Орлова воинственно. – Не буду судить о Тамариной любви, потому как её с нами сейчас уже нет и некрасиво рассуждать, где правда, а где ложь, но про Вашу любовь скажу всё же… Как-то не верится в большие и нежные чувства, потому как Вы не очень-то и тосковали по Томе, женились сразу почти, как расстались с ней! – выпалила она и с вызовом посмотрела на него.
  - Вы меня за что-то не любите? – неожиданно спросил он.
- Да за что же мне Вас любить или не любить? – растерялась Вера, на самом деле тая на него обиду: она пробовала устроиться в его диагностический центр перед открытием, но ей вежливо отказали, сославшись на то, что набор сотрудников уже завершён и штат полностью укомплектован.
Вера не поверила в искренность сказанных администратором слов и хотела даже обратиться к Орлову лично, но её не пропустили к нему, теперь вот разом она и припомнила все обиды: и за Томочку, и за себя.
- Ну ладно, в любом случае спасибо, что уделили мне время и помогли прояснить причины случившегося много лет назад. К сожалению, недопонимание с моей стороны и недосказанность со стороны Тамары привели в итоге к такому серьёзному повороту в судьбах многих, и ничего уже не вернуть и не исправить… Остаётся только сожалеть о том, что могло бы быть! До свидания, Вера, ещё раз спасибо Вам!
- Пожалуйста! – ответила она и поторопилась к Римме Сергеевне, которая уже несколько раз заглядывала в кабинет, где Вера общалась с Орловым, сгорая от любопытства.
Роман Евгеньевич вышел из больницы и сел в машину, но не поехал сразу, а, обняв руль руками, упёрся в них подбородком и сидел так минут пять, задумчиво глядя вдаль. На улице было пасмурно от низко нависшего серого неба, пропитанного предчувствием ненастья. Даже погода была под стать его мрачному настроению, добавляя к гнетущей тоске плачущую сырость холодного дождя.
«А ведь Вера права, - вспыхнула мысль в его голове, - видимо, мы с Тамарой просто хотели верить, что это была любовь, на самом деле принимая за неё мимолётную влюблённость… Если бы любили, поверили бы так быстро тому, что оба услышали? Нет, конечно!» – грустные мысли продолжали биться в его сознании, как тяжёлые дождевые капли о лобовое стекло, выстукивая картинки воспоминаний.
Когда Тома передумала приезжать, он, конечно, переживал, но ведь недолго - новые впечатления, новая жизнь захватили его. Сначала столичная стажировка, а затем совершенно неожиданно, как он тогда думал, работа в одной из клиник Израиля переключили все его мысли на профессиональные вопросы. Воспоминания о Тамаре отодвинулись далеко, перестав приносить страдания, а встреча с Леной и вовсе вытеснила Тому из памяти.
Лишь сейчас до него дошло, через что пришлось пройти ей – одинокой, запуганной, с израненной душой… И ничего не исправить, даже прощения попросить невозможно, время безвозвратно упущено! С этой ноющей болью в сердце он приехал домой, даже не заглянув на работу. Чуткая Лена сразу заметила подавленное состояние супруга и осторожно попыталась узнать причину, но Роман резко оборвал все её расспросы.
- Леночка, погоди, пожалуйста, не сейчас… мне необходимо сделать один звонок! - попросил он и ушёл в кабинет.
Там он сел за стол, взял в руки трубку радиотелефона и, задумчиво повертев её, набрал знакомый номер.
- Здравствуй, папа! Как дела? - дождавшись ответа, произнёс он.
- Здравствуй, здравствуй, сын, спасибо, у нас всё хорошо! – ответил ему отец.
- Замечательно, - с лёгким вздохом произнёс Роман, - хотел сообщить, что завтра увидимся, я прилетаю в Москву!
- Правда! – воскликнул отец. – Какая замечательная новость! Ты один или с Еленой?
- С сыном! – ответил Роман. – Пока, пап, до встречи!