Папа

Моей маме - посвящается

Парк Ветеранов. Мемориальная стена, на которой выбиты имена тех, кто не вернулся с войны.

Пожилая женщина подошла к стене. В руках ведёрко с водой, сумочка. Видно, ищет ей известную фамилию. Нашла…

- Ну здравствуй, папа! Вот я и пришла!

Несколько слов, похоже, приготовленные заранее, дались нелегко. А потом…

Слова не выговариваются, слёзы не текут... Все, что копилось, что скрывалось от окружающих с детства, выплескивается в виде обрывков слов. Произнести слово полностью невозможно, получаются звуки. Женщина пытается сдерживаться. Какой-то скрип, который просто не может воспроизвести человеческое горло, откуда-то из глубины, оттуда… Рука, теребившая носовой платок, сначала пытается спрятать от кого-то нос и рот, а потом опускается к сердцу.

- О, Господи!

Слёзы. Уже лучше. Слов ещё нет. Рука с платочком поднимается от сердца к носу.

- Папа! Как же без тебя плохо!

На стене с фамилиями выбиты даты рождения и смерти. Любой из героев младше её вполовину, как минимум, но какое это имеет значение? Это папа, и этим сказано многое.

Поколение, родившееся и выросшее в войну... Среди них много тех, кто никогда не видел своих отцов, и они родят детей, у которых не будет дедов.

Мальчики воспитываются на коленях своих дедов? Как знать…

Женщине легче. Слёзы ещё текут, но она уже может говорить и пытается помыть стену припасенной загодя тряпочкой. Проведя тряпочкой по «своей» фамилии, на мгновение задумалась, и решительно стала протирать все, что ниже. Потом всё, что выше, насколько хватило руки. Потом приступочек к стене.

Женщина рассказывает о себе. Не торопясь. Звуки превратились в слова, слова превращаются в предложения. Пусть короткие, но эти предложения, в общем, служат одному – унять боль, ту, которая ещё с детства. Того детства, у которого нет фотографий, когда пенсия по потере кормильца давала средства к существованию всей семьи, когда очереди за хлебом занимали ночью, когда платок из козьего пуха завязывался крест-накрест, чтобы не замерзнуть. Красиво – некрасиво – это потом, это из другой жизни.

Уже легче. На приступочке разложена салфетка, на салфетке печенье, конфеты.

Слёзы текут, но это уже другие слёзы – это слёзы облегчения. И другое лицо. Это улыбка?!

Женщина кланяется и уходит. Жить дальше...

30 июля 2012