Глава 1. Стена

Братьям посвящается.

Вот, так бывает по жизни, несешься на всех парусах, набираешь обороты огромной скорости. Всё под контролем. Ты знаешь, что сейчас будет поворот, зажмуриваешь глаза. Ноги бегут сами... Но, оказывается, буквально вчера кто-то здесь поставил глухую стену. И ты - БАЦ! Котлета! Кровавые брызги из глаз. Стекаешь по этой стене и любуешься всяческими проявлениями Нави, бродишь с покойными. А в теле срываются с каждым вдохом и выдохом тоненькие ниточки, связывающие тебя с Явью. И всё тоньше грань перехода. Лишь иногда всё ещё проскальзывают какие-то сюжеты из прошлой жизни...

- Нет, ну ты же должен помнить, я тебе показывал тогда этот кляссер с марками, посвященными восточным религиям. В синем бархате... Олег, вспоминай!

- Стас, да я помню! Кулема смотрела свой, вернее твой, красный, с историей древнего мира. Мы тогда на лоджии ночевали все втроём. Мама Люба все чай нам подогревала. Эх! Одесские ночи! Как я любил бывать у вас. А Кулема, та вообще, ну, чистая бессарабка.

- Олег, я просрал все 16 кляссеров...

- Зато у тебя была бурная молодость.

И Олег дружелюбно улыбнулся.

Я никак не могла понять, в каком измерении времени я нахожусь. Кажется, ещё только вчера доченька забрала меня с Алтая в бессознательном состоянии. Энцефалитный клещ укусил меня, когда я собирала травы. Наступила десятидневная лихорадка с несбиваемой температурой 39. А потом, вдруг, наступила потеря сознания и резко упала температура. Организм перестал бороться и начался менингит.

В палате, а это была больничная палата, пахло дорогим парфюмом Hugo Boss с базовыми нотами сандала и кедра и верхними нотами лимона и бергамота. Этот аромат я бы узнала из тысяч других ароматов, потому что он неизменно говорил о присутствии Олега. Я различила два голоса, которые несомненно принадлежали моим братьям.

Сквозь приоткрытые веки я увидела двух мужчин в белых халатах. Один совершенно огромный, под два метра ростом с раздавшейся полнотой, с некой детскостью в голосе и одесским акцентом.  И второй, немногим выше меня, с абсолютным телосложением и четко поставленной речью. Господи! Это были они! Мои братья!

- Ох! - только и смогла выдать я.
- А..  наша Кулема. Умеешь ты организовать экстренный сбор. Детки твои молодцы! Вовремя все сделали. Я смотрел твои документы. Прогноз хороший, но лечение длительное.
- Стас! Я рада, что ты, как врач, берешь меня под свой контроль.
- Не он, а мы берём тебя под свой контроль. Где-то упустил я тебя! Нельзя столько работать. Вселенная не может позволить тебе этого. Иначе, ты утратишь весь свой творческий потенциал, а организм объявит тебе бойкот в виде болезни. Что собственно и произошло.

Я блаженно закрыла глаза. Призраки Нави присмирели, а потом и вовсе, я их прогнала.

Откуда-то плыли воспоминания. И они были со вкусом моря, огромных розариев одесских улочек, каштанами и акацией. Кажется, от обрушившихся на меня разом всех этих ароматов у меня жутко заболела голова.

- Стас, голова болит.
- Болит - хорошо! Значит пройдёт!

Это был его любимый постулат, которым, будучи главным врачом госпиталя на Сахалине, он поднимал на ноги лежачих больных, делая главного врага - боль, главным союзником в выздоровлении.

Я чувствовала некое напряжение со стороны Олега. Он как будто-бы спешил уйти по острой необходимости. А что, так и было. На работе Олега никто не мог заменить. Оставив ядерную физику - любовь всей своей жизни, он обратился к медицине и создал в Новосибирском наукограде предприятие по разработке медицинских препаратов из натуральных природных компонентов. Это были как травы, так  и морские организмы и даже стволовые клетки.

Мы в голос предложили ему с совершенным спокойствием оставить нас и не терзать себя сомнениями.

- Ты поезжай, Олег, я побуду с Ольгой. Я то ведь в отгулах, а ты на работе. А вечером... Я обязательно приготовлю на ужин... Если, черт побери, найду сковороду в твоём доме!
- Не найдешь! Жареная пища для тебя яд.

Красный кляссер... Как же?! Конечно, я его помнила! Наверное, я бы даже вспомнила каждую из 3000 марок этого кляссера. Боже мой! Каждый кляссер стоил примерно, как "Запорожец" или подержанный "Жигули". Эта страсть жгла ребенка, мальчишку, с раннего детства. Отец позволял ему в каникулы работать на пасеке, а деньги тратить по своему усмотрению. Таким образом, у Стаса собрался целый "автопарк" из 16 кляссеров. Поразительным было то, что какую бы марку ты ни указал Стасу, он обязательно рассказал бы всю историю события, изображённого на ней. Он покупал то, что его волновало, он изучал то, что ему нравилось.

- Стас, но один-то кляссер остался. Я ведь знаю.
- Что? Какой кляссер? Ах, ты про марки...
Стас глубоко, удручённо вздохнул.
- Не стоит бередить старые раны.
- Да я точно говорю, что есть один кляссер! "Морское дело".
- Этого не может быть.
- Но это так. Мама Люба сказала, что этот кляссер она не позволит тебе забрать. Вспомни. Был скандал.
- Ох, Кулема! Что я могу вспомнить?! Я, тогда юноша, с золотой медалью закончивший школу и успешно поступивший в Ленинградскую медицинскую академию, парень в соку, со снесенной напрочь крышей от женского внимания.
- Стас! Даже я помню про твою армию любви. Я восхищаюсь, как тебе это удавалось?! Лучшие красавицы Ленинграда, различные "мисс вселенная"... И ты, тогда ещё такой долговязый, худой, со своим неизменным: " Вашi пристраснi очi разиб,ють моэ серце!" И как-то у тебя выходило "разиб,ють" не как "разобьют", а как матерок.

Я засмеялась.

- Да... Определенно, каждая красотка стоила капитальных вложений. И я бросал к их ногам все мои филателистические накопления.

 Стас задумался, замолчал. Но на лице его играла нежная улыбка воспоминания. Приятная пора молодости и любви.