Любовный многоугольник

Тициан. "Кающаяся Магдалина"



   Ни для кого не секрет, что в театральных коллективах бывшие мужья и жёны благополучно сосуществуют, образуя новые связи со своими коллегами. Народный артист бросает свою старую жену актрису, женится на молодой актрисочке, все вместе играют на одной сцене. Главный художник разводится с женой художником-скульптором, женится на хорошенькой актрисе, через некоторое время они расходятся, она выходит замуж за актёра, моложе художника. Все продолжают работать в одном театре, и это уже не четырёхугольник, а многоугольник. А куда деваться? Искусство требует жертв. Таких многоугольников в нашем театре было несколько. Недаром говорят, что театр — это одна большая семья. Все друг друга перепробовали.

   История, которую я расскажу, не выдуманная и даже не банальная, поскольку одна из сторон образовавшегося многоугольника до конца своих дней не могла примириться со сложившейся ситуацией. Всё потому, что он был ОДНОЛЮБ.

   Они учились на одном курсе в театральном, закончив его, поступили в один театр. Это была симпатичная пара. Нина — красотка, карело-финка, с широкими скулами, вздёрнутым носиком, натуральная блондинка, фигуристая. Володя — худощавый, пластичный, остроумный. «У нас всё держится на юморе», - говорила Нина. Это замечательно, когда в семье смех, а не слёзы и крики. Супруги состояли в браке семь лет, детей у них не было. Как-то не получается, сетовала Нина. Он был у неё первым и единственным, чего нельзя сказать о Володе. Как все мужья, он похаживал налево, однако, Нина была у него родная и любимая и не подозревала о его  изменах. Да и что это за измены? Так, пустяки, попытки самоутвердиться и повысить самооценку. С мужчинами это бывает сплошь и рядом. Всё бы у них так и текло своим чередом, тихо и мирно. Но пришло время и грянул гром.

   В театре появился новый персонаж, приятель главного режиссёра, в одном лице актёр - так себе и такой же драматург. Пописывал пошленькие пьески, сам же в них играл, а его друг главреж с удовольствием эти пьески ставил. Актёры плевались, но вынуждены были в них участвовать. Звали драматурга тоже Владимир по фамилии на букву М. Таким образом, муж Нины — Володя Н., а второй — Владимир М.. Последний и стал у Нины вторым о счёту мужчиной.

   У женщин, знавших в своей жизни одного мужчину, своего мужа, рано или поздно возникает острое желание познать ещё кого-то. Это естественный позыв, как если бы вы всю жизнь день за днём употребляли одно и то же блюдо, пусть даже любимое и сладкое. Но когда-нибудь захочется остренького и солёненького, поскольку всё познаётся в сравнении, или, как говаривал французский классик Ги де Мопассан, большой знаток наслаждений, «в различии запахов мы видим сладость».

   Вот и Нина почувствовала новый привлекательный для неё запах. На мой изощрённый вкус, ничего особенного во Владимире М. не было. Он был старше Нины и Володи Н. лет на восемь, слабый здоровьем, этакий демон-искуситель с козлиной рыжей бородкой. Голос, правда, был ничего, приятный баритон. А это уже половина успеха у женщин. Кто на кого положил раньше глаз, неизвестно. Но когда их обоих накрыло влечение, скрывать это было бесполезно. Нина сразу ушла от мужа, скиталась по подругам, потом сняла комнату, развелась с мужем. Драматург уходить из семьи не собирался, ссылаясь на то, что не может оставить больную жену. Своё гнездо он сохранил, а несколько чужих жизней поломал. Нина ничего плохого в нём не замечала, одни достоинства, и на всё была согласна - на редкие свидания, на унизительное положение любовницы.
 
   А что же брошенный муж? Горе его не знало границ, он был безутешен и готов простить неверную, лишь бы вернулась. Он действительно её любил. Драматурга Володя Н. ненавидел и презирал, с гневом и отвращением рассказывал мне: «Он подходит и говорит: Чего ты дёргаешься? Снял сливки — и будь доволен. Это Нина сливки! Какой мерзавец! Какой циник!»

   Таким образом, драматургу досталась чужая жена не первой свежести, у которой сливки уже все слизаны. Не любил он Нину, попользовался, сколько смог, пожевал и выплюнул. Ну а Нина… Как только женщина не унижается ради иллюзии счастья!

   Рассказывает Нина. Звонит она как-то любовнику поздним вечером из телефона-автомата. Он, как я представляю, развалился в уютном кресле, она — в холодной будке, разговор длится долго, обычное воркование влюблённых. И тут перед будкой возникает маньяк, не сводя глаз с Нины, вынимает член и начинает онанировать. Нина, наблюдая это, комментирует действо любовнику: «Вот он кончил, ему уже хорошо, уходит». Что должен чувствовать на другом конце провода любящий мужчина? Думаю, в любом случае он не должен создавать ситуацию, при которой его женщина стоит на холоде  на пустынной улице и подвергается опасности. Для Володи М. подобные вещи выходят за пределы его понимания. Унизительное положение, в которое он поставил свою женщину, длилось не один год.

   К Международному женскому дню мужчины нашего театра придумали стенгазету. Самых выдающихся женщин поздравляли индивидуально с картинками. Нине и мне досталась фотография с картины Тициана «Кающаяся Магдалина». Это был прозрачный намёк, который совершенно не бил в цель, потому что ни я, ни Нина на самом деле никогда ни в чём не раскаивались.

   Покинутый Володя Н. год спустя женился на молоденькой девушке, не актрисе, не из театра, прописал её в свою квартиру, вскоре она ему родила. Володя хотел доказать всему миру, что он не бесплоден и ещё может быть счастлив в браке. Только самому себе он ничего не мог доказать. Нина  всегда была рядом: на сцене, в гримёрке, в соседнем номере в гостинице на гастролях. Она была у него перед глазами, в голове, в сердце, он чувствовал её родной запах, он скучал по ней невероятно. Однажды я встретила его на улице. Прошло несколько лет, как я уволилась из театра. Володя ни о чём не мог говорить, как только о Нине, ни о своём ребёнке, ни о себе, только о ней: «Она с больным горлом ходит на работу, она не следит за здоровьем, ей нужно лечиться, нужно лекарство!» Он сумасшедший! Он всё ещё страдал и надеялся спустя пять лет после развода.

   Окончательно жизнь Володи Н. пошла под откос, когда Нина, наконец, вышла замуж. Нет, не за драматурга. С этим пошляком у них не сложилось, что и следовало ожидать. И Володя Н. тоже выжидал, когда у них закончится. А вышло так, что Нина, умница-красавица, в том же театре нашла достойную замену драматургу — молодого, холостого, симпатичного столяра-краснодеревщика, переехала к нему, родила и выглядела вполне счастливой, когда я встретила её и побывала у неё дома. О своём бывшем муже она вспоминала, как о досадном недоразумении в своей жизни. О драматурге старалась не упоминать, как о заживающей ране. Новый муж Нины был  мастером в своём деле и очень востребованным, поэтому его с семьёй пригласили работать в ЮАР. Вскоре они собирались уехать из СССР.

   Это новое её счастье окончательно отняло у Володи надежду изредка видеть любимую и быть ей хоть чем-то полезным. После отъезда Нины за границу, он потерялся окончательно, стал пить, ушёл из театра, чтобы ничего о ней не напоминало, развёлся со второй женой, разменял свою двухкомнатную квартиру, оставив жене и ребёнку жилплощадь. Себе выменял комнату в коммуналке. Стал опускаться всё ниже. Мне мои бывшие коллеги рассказали, как однажды его окрутили мошенники, он продал комнату, жил в подвалах, бродяжничал, пил, и однажды в подвале закончилась его жизнь, его убили. Володе было немного за сорок. Никто не знает, где его могила. Да и хоронят ли бомжей? А драматург пережил актёра на несколько лет. Памятник ему отгрохали на Волковском кладбище что надо.
 
   Мужчины непременно погибают, когда их оставляют любимые женщины. Об этом надо знать и помнить.


2019 год