Часть вторая. Глава шестая

Придворные дамы несдержанно ахали, удивляясь услышанному. Прелестное Облачко, тронув струны лютни, спросила:

- Неужели, князь, вы больше так и не встречались с девой с Коричной Горы?

- Нет, не довелось, - глаза Черного Феникса погрустнели. - Сколько раз издали я смотрел на эту гору и поднимался к ее вершине, но так и не нашел тропы, ведущей к заброшенному павильону. Иногда мне кажется, уж не приснилось ли мне все это? Ведь есть много примеров тому, когда путникам во сне являлись небожители и открывали им тайны будущего успеха и достатка.

Закончив свою историю, Черный Феникс привлек к себе Прелестное Облачко и стал играть ее белыми ручками.

- Какие прелестные, тонкие пальчики! - воскликнул он, откидывая алые рукава ее шелкового платья. - Сестрица, ты так чудесно играешь на лютне! Нежное звучание струн радует сердце, наполняя его покоем. Хочется внимать этим звукам бесконечно!

Оставаясь по-прежнему под сенью отцветшей вишни, в одиночестве, меня ничуть не тронул рассказ Черного Феникса. Я знала, мужчины охотно приписывают себе самые удивительные подвиги, чтобы склонить на свою сторону сердце женщины, а когда нужно вызвать в нем жалость — рассказывают о невероятных несчастьях.

Придворные дамы стали настойчиво звать меня в свой круг. С неохотой мне пришлось подчиниться. Я с удовольствием отправилась бы на покой, подальше от шума и пустой болтовни, но дамы ни за что не желали меня отпускать, и Черный Феникс насмешливо требовал, чтобы я читала стихи и разливала вино вместо захмелевшей служанки.

Золотая Виноградинка в волнении схватила меня за руку и ласково спросила:
- Сестрица, ты слышала рассказ князя? Случаются же такие удивительные вещи! Я читала в книгах о встречах простых смертных с небожителями, но чтобы человек, который сидит рядом со мной испытал подобное приключение — нет слов, как это удивительно!

- Не вижу ничего удивительного в том, что рассказал этот господин, - ответила я, искоса бросив взгляд на Черного Феникса. - Не такое уж это геройство — похищать лошадей. Даже если он сражался с разбойниками, как говорит, то это самое обычное дело для настоящего воина. Я вижу, господин Первый Всадник не лишен дара красноречия и он знает, что дамы обожают слушать истории о разных чудесах. Может и случалось нечто подобное с кем-то другим, только не с этим господином. Я не вижу ничего замечательного, чем небожительница, писанная красавица, могла бы в нем прельститься. В высшей степени нескромно хвастать своими заслугами перед знатными дамами.

Черный Феникс услышал мои слова и обнажил в улыбке изумительно белые зубы.
- Сестрица Лунная Яшма так недоверчива к людям? Бедняжка, мне жаль ее. Она в самом деле хороша, но холодность ей не к лицу. Настоящим украшением красавицы являются толпы благородных кавалеров, которые точно шмели слетаются на тонкий ароматным в весеннем саду. Если же девушка не привлекает поклонников, то она или дурно воспитана, или совсем неопытна в любовных делах.

Эти слова больно кольнули меня в сердце. Старшие придворные дамы, видя такой оборот, решили помирить нас. Они наполнили кубок ароматным южным вином и заставили нас пить из него маленькими глотками по очереди. Потом потребовали от Черного Феникса, чтобы он сделал мне какой-нибудь подарок, в знак примирения.

У Черного Феникса под рукой не оказалось ничего подходящего, и тогда он отвязал от пояса расшитый ярким шелком мешочек с душистыми травами. Я приняла подарок с поклоном и молча села среди пирующих.

Веселье затянулось далеко за третью стражу. Вино кончилось, и дамы решили заварить чай с орешками, но ни в одном сосуде не оказалось воды.

Стали решать, кто пойдет за водой к источнику, что струился неподалеку от грота, но никто не желал идти. Всех разморило от вина и всем хотелось поскорей испить горячего, душистого чая. Тогда вторая фрейлина государыни, Сизая Тучка, сказала:

- Отправим за водой Лунную Яшму. Она и чай заваривает превосходно.

Дамы хором стали уговаривать меня пойти к источнику, обещая за эту услугу подарить мне какую-нибудь дорогую безделицу: колечко из красной яшмы или золотую подвеску для прически.

Я взяла кувшин и пошла к источнику, освещая перед собой маленьким фонариком на бамбуковой трости тропинку в густой траве. Вокруг источника росли старые ивы. Их длинные, серебристые ветви спадали воздушными прядями до самой воды. Вдруг, впереди мелькнула чья-то неясная тень. Я остановилась в испуге и подняла фонарик повыше, чтобы разглядеть — кто там впереди. Я готова была бросить кувшин и бежать назад, но тут послышался мужской раскатистый смех. На тропинку вышел Черный Феникс и, пряча в усах улыбку, приблизился ко мне.

- Не бойся, сестрица, это я! - сказал он. - Дамы послали меня вслед за тобой, чтобы я помог нести кувшин. Давай его сюда. Сейчас я наберу воды.

Он подошел ко мне совсем близко: одной рукой перехватил кувшин, а другой обнял меня за талию.

- Позволь поцеловать твою нежную щечку, - проговорил он, перестав смеяться.

- Ах, сударь, вы целуете всех без разбора! - я попыталась отстраниться, но он крепко держал меня в своих объятьях. - Разве вам мало было сегодня общества придворных дам? Уж со всеми вы и целовались и миловались. Или вам нет разницы скольких женщин одаривать любовью — одну или десять? С давних времен повелось, что мужчине не возбраняется брать в дом наложниц и каждый день развлекаться с певичками и прислужницами чайных заведений. Да только все равно, благородные мужья знают меру своим страстям. Вы и так довольно повеселились сегодня. Не лишнее напомнить вам, что все мы девушки из благородных семей. А мне по-нраву мужчины с преданным сердцем.

После этих моих слов Черный Феникс еще крепче сплел свои объятья.
- Ты должна позволить мне себя поцеловать не потому, что мне мало ласок. Я вовсе  не требую от тебя нежности, - вымолвил он, и его взгляд загадочно сверкнул в свете фонарика. - Ты заслужила наказание. Это тебе урок за то, что ты при всех усомнилась в правдивости моего рассказа. Хоть нас и пытались примирить, но я тебя еще не простил.

- Странный способ мстить девушке! - вымолвив чуть дыша, я в смущении отвела взгляд. - Хоть зацелуйте, хоть задушите в объятьях, все равно не поверю ни единому вашему слову, господин хвастун!

Черный Феникс снова рассмеялся и отпустил меня. Он подхватил кувшин и наполнил его водой из источника.

Обратно мы шли молча. Я освещала фонариком тропинку. Мое сердце билось в груди словно раненая птица. Я ждала от своего спутника пылких признаний или намеков на скорое, уединенное свидание, но он молчал, даже не усмехался. Мне были непонятны движения его изменчивого нрава. Недавно он укорял меня в холодности, а сам не вымолвил ни единого слова о затаенных желаниях. Мне хотелось поскорее достичь грота Весенней Радости, чтобы не чувствовать за своей спиной близкого присутствия князя. 

Черный Феникс пока еще не пробуждал во мне ни пылкой страсти, ни томных желаний, поэтому не стоило тратить время на обычные женские уловки, чтобы казаться привлекательной для мужского сердца.

Принесенную воду вскипятили, и заварили душистый чай. Черный Феникс то и дело бросал в мою сторону косые недовольные взгляды, но ничего не говорил и, будто пренебрегая мной, шутил с фаворитками и фрейлинами, угощая их сладостями, поданными к чаю. Я не могла вынести такого отношения к себе и незаметно покинула место общего веселья.

Я вернулась в свои покои и, как когда-то, села у окна. Откинув парчовую занавеску и устремив взгляд на спокойные воды озера, я залилась слезами.

Я проплакала до утренней зари; рукава моего платья стали тяжелы от слез. Наконец, когда источник моих горестных дум иссяк, я встала, вынула из прически заколки и шпильки, сняла дорогой наряд и отошла ко сну под шелковый полог, укрывшись тонким покрывалом с рисунком летящих диких уток.