Январское утро, часть 3

   - Видела? - показала глазами Зинаиде Павловне Анфиса Николаевна, на лыжника, красиво притормозившего в хвосте небольшой очереди у подъёмника. Не молод, а катается, да ещё как!

   - Господи, Анфиса, ну что ты сравниваешь, он, быть может, с пелёнок катается. Всё! Сил моих больше нет! Увы, я не вынесу подобной каторги! Не представляла, что это будет настолько сложно.
 
   - Зина, да что случилось? Мы же так мечтали о горных лыжах! А теперь, когда у нас появилось достаточно свободного времени, и мужья нас, можно сказать, благословили на этот почин, ты отступаешь перед первыми трудностями?

   - Фиса, ты только не обижайся. Мне просто не хватает сил на укрощение этих пудовых лыж и ботинок. Более того, никакого удовольствия, кроме нестерпимой боли в ногах и во всём теле, я так и не почувствовала за все эти пять мучительных дней на горе, включая занятия с инструктором.

     Нет-нет и нет! Уверена, моё терпение никогда не будет вознаграждено снизошедшей на меня благодатью наслаждения свободным катанием. Ну не дана мне такая упорная настойчивость, как тебе. Всё, сдаюсь без дальнейшего сопротивления. Ты тренируйся, я подожду. И Зинаида Павловна, не снимая лыж, осторожно опираясь на палки, прихрамывая, заковыляла в сторону проката.

     Чувство смутной жалости, всколыхнувшееся в душе Анфисы Николаевны, сменилось внезапно пробудившимся в сознании чувством вины перед подругой:
 
   - Нет, почему меня ничто не насторожило в её настроении? Куда делись мои интуиция и наблюдательность? А, может быть, вся причина в том, что я тоже уставала до дрожи в коленях, а в мышцах ног была такая боль, что, едва превознемогая её, старалась идти, как ни в чём не бывало, счастливая от ощущения близости исполнения моей мечты юности? Что это? Состояние эйфории или я немножко ненормальная? Ладно, поговорим обо всём в машине.

     Мысли молнией пронеслись в её голове, уступив место размышлению над практическими задачами на горном склоне, как называет эти занятия Иван Игнатьевич, солидного возраста здешний инструктор. Почувствовав свежий прилив сил и приподнятость настроения, Фиса ёлочкой, аккуратно переступая ногами, всё ещё не желающими сродниться с тяжестью ботинок и лыж, стала подниматься вверх по склону на свою учебную высоту…

     После съеденных бутербродов с горячим кофе из термоса, их обычным перекусом в машине, уже за рулём, Анфиса Николаевна, с удовлетворением отметила, что Зиночка заметно повеселела, а ещё спустя какое-то время и вовсе принялась со смехом рассказывать подсмотренные ею, во время праздного времяпрепровождения, сценки с начинающими горнолыжниками. Потом, не переставая смеяться, стала вспоминать их собственные первые неуклюжие попытки применить советы инструктора на практике.

     Дорога проходила вдоль высокого берега всё той же знакомой горной речки, повторяя её плавные изгибы. Лес на сопках после недавней пурги оставался в сказочном снежном убранстве, а кусты чёрной ольхи и чизении, в низинках у парящей воды, стояли укутанными кружевными шалями морозного инея.

    Вскоре распадок, расширяясь, незаметно перешёл в начало просторной долины. Речка отклонилась от дороги вправо, теряясь в кустах, торопясь слиться впереди с полноводной рекой Авачей, устье которой в её низовьях растекалось многочисленными рукавами, омывающими острова дельты, образовавшейся в этом месте многолетней давностью, вписавшись в прибрежье Авачинской губы.