Кукурузник... деревенские зарисовки

      Сколько бы стран не довелось мне объездить, сколько дивных краёв повидать, но каждый раз моя душа рвалась в родные места, на мою малую Родину, которую можно смело отнести к прекрасным жемчужинам, составляющим ожерелье  красот не только нашего края, но и страны в целом...
      Вот одно из ярких воспоминаний о поездке в те места и о тех счастливых днях моего беззаботного детства.
      Поздним летним вечером, сидя под уютным абажуром за кухонным столом, мои родители обсуждают предстоящую поездку папы, вместе со мной, к дедушке с бабушкой с его стороны. Мне лет шесть, но я довольно самостоятельная пигалица, раз мама все-таки соглашается отпустить меня так далеко без неё. Сама она поехать с нами, к сожалению, не сможет, так как в этом году ее отпуск не совпал с папиным. Между прочим это вам не в соседний дом сходить или проехаться до ближайшей деревеньки на окраине города-, это пролететь больше трёхсот километров на самом настоящем кукурузнике. Помню как тогда у меня зародились смутные догадки о том, что именно в таких самолётах должны доставлять в магазины кукурузные палочки. Сейчас конечно в силу своего возраста, опыта-, я вспоминаю всё это с улыбкой, ну а тогда, сами понимаете...
На следующий день мы с мамой, с самого раннего утра, начинаем укладывать вещи в большой чемодан, нет не тот что вы подумали-, "кирпич" с которым бабушка ездила поступать в институт после войны, в котором потом долгие годы бережно хранились их с дедом документы вместе с  орденами и медалями-, другой цвета детской неожиданности, в который свободно помещаюсь я сама, со всеми вместе взятыми игрушками. В поклажу весело падают мои вещички, включая плюшевого мишку, красные лаковые туфельки, импортный плащ, привезенный папой из очередной  командировки и так далее, то есть до бесконечности. Как вы понимаете модница я была ещё та, ну и довершают наши сборы папины вещи из серии: бритва, запасные брюки, рубашка и "больше мужчине ничего не надо". Гостинцы бабушке с дедушкой сложены в отдельную небольшую дорожную сумку: это зонт три слона и красивый шёлковый платок с цветами для бабушки, ну и какая-то важная запчасть для дедушкиного мотоцикла за которой он уже давно гоняется...
      Упущу то как мы добирались до аэропорта, как и весь ход регистрации-, в силу того, что прошло очень много лет я их уже просто не помню. В памяти осталось лишь то как, оказавшись на взлётной полосе, я увидела маленький милый самолётик. Понятное дело, что по сравнению со мной, он был огромным, но на фоне остальных уже знакомых мне по предыдущим путешествиям красавцев, стоящих поодаль, наш кукурузник казался мне просто малышом.
И вот наконец-то, войдя внутрь самолёта, мы вместе с нашими попутчиками бодро рассаживаемся по своим местам, нас всего несколько человек-, мы с папой, молодая, буквально светящаяся от счастья, парочка и бабушка в длинном, в мелкий цветочек, ситцевом платье, в белом платке повязанном под подбородком, с оставленным свободным концом струящимся вдоль спины и красивым серебряным браслетом на запястье, с незатейливыми, но изящными узорами-,  этакая настоящая татарская или башкирская бабушка, словно сошедшая с картинки.
      Папа пристёгивает меня широченным серым ремнем безопасности с большой холодной металлической пряжкой. В кабине уже сидят пилоты, один из них добрый усатый дяденька, похожий на деда мороза, только без бороды и без шубы, весело подмигнув мне, громким голосом произносит: "Поехали!". Наш самолёт тут же послушно начинает издавать звуки подобные гулу сепаратора. Слышали про такой? Это такой аппарат, который превращает молоко коровок в те самые густые сливки, в которых залихвастски стоит деревянная ложка и не падает...
      Вернёмся к полёту: спустя некоторое  время звуки сепаратора сменяются ворчливым фырчанием и пыхтением самолёта начинающего медленно, будто нехотя просыпаясь после ночного сна, разгоняться по взлётной полосе. И вот наш, таки продравший глаза летун, набрав скорость, отрывается от земли, оставляя внизу буквально на глазах уменьшающиеся до размеров спичечных коробков здания аэропорта и людей размером с крохотных муравьёв.
     Пронырливые солнечные лучи, пройдя  сквозь кабину пилота и добавив на моё и без того веснушчатое лицо очередную партию мелких конопушек, ускользают через моё окошко, в котором уже мелькают ромбики огромного разноцветного одеяла под названием Земля.
Наша "Аннушка", словно огромная птица, парит в завораживающей бездонной глубине небесной лазури разбёленной пушистыми облаками, словно огромные клочья сахарной ваты, подвешенными кем-то сверху на  невидимых нитях в небе. 
А внизу среди раскинувшихся гранатовых, изумрудных лоскутов зелени лежат, будто обронённые кем-то в спешке, расколовшиеся жеоды драгоценных камней- голубые озера, серебристыми торопливыми змейками вьются реки. Порой мелькают деревушки с маленькими, будто игрушечными, домиками с разноцветными крышами, по  дорогам которых веселыми божьими коровками снуют машины.
     Я не помню как долго мы летели, могу лишь предположить, что около двух часов и вот уже крохотные строения, включая здание аэропорта, начинают, будто по мановению волшебной палочки, быстро расти на моих глазах и наш кукурузник, поворчав для приличия напоследок,  задевает колёсами землю некоторое время ещё ползя брюхом по зелёной, будто причесанной каким-то  сказочным великаном волшебным гребнем, полосе.
      По выходе из самолёта в голову ударяет пряный сладковато-горький аромат лесной ягоды земляники, которая даже в таких условиях умудряется расти на поле в изобилии.
Что ж ещё вчера, из разговоров родителей, которые ходили на почту звонить бабушке с дедушкой, я поняла, что у деда сломался мотоцикл и добираться до дома, после прилёта, нам придётся как всем простым смертным, то есть на местном автобусе...
Автовокзал находится недалеко от аэропорта, но это если вы идёте налегке, ну а если как мой папа-, с тяжёлыми чемоданом в одной руке, с ребёнком в другой, то сумку остаётся нести только в зубах, шучу... Я ведь взрослая, мне целых шесть лет, а потому я иду рядом с отцом уже  самостоятельно.
   ...В Пазике тоже немного народу, только количество, весело обсуждающих между собой все последние светские новости, шустрых местных бабушек уже начинает преобладать. Под их умиротворенный говор на родном языке наш жёлтый друг медленно, но верно плетётся по белой глиняной дороге посыпанной таким же белым известняком. Хоть глина и называется белой, но дорога больше напоминает по окраске реку из крепкозаваренного чая с густыми, плохо  перемешанными, сливками...
По пути, средь непролазных лапистых ельников и березняков, нам встречаются небольшие ухоженные селения с белоснежными домами, со свежевыкрашенными резными наличниками на окнах, с разбитыми нарядными палисадниками, сплошь покрытыми высоченными, тянущимися к солнцу мальвами и золотыми шарами. Смеркается...
И вот наконец, наш автобус, весело фыркнув нам на прощание, скрывается за поворотом, оставив нас в кромешной темноте прохладной летней ночи вместе с пением сверчков и уханием сов.
Мы вдвоём с папой  бодро шагаем со своей ношей (которая не тянет) по знакомой тропинке в сторону родного дома. Дорогу нам освещают лишь звезды да огромный сливочный шар под названием Луна, однако местные собаки не дремлют и будто по эстафете, громко заливисто лая, передают весть о непрошенных гостях по всей округе, заставляя своих хозяев зажигать приветливые огоньки в домах вдоль всего нашего пути следования...
И вот наконец-то за  высокими глухими деревянными воротами, с чудным треугольным навесом, показался, милый сердцу, статный белоснежный домик с синими ставнями, а до нас уже доносится приветливое нетерпеливое тявканье Пушка. Едва я приоткрываю створку калитки как на меня, выражая видимо всю свою накопившуюся за год щенячью любовь, со всей мочи, набрасывается наш рыжий лопоухий полуторагодовалый пёс пахнущий шоколадом (раскрою вам маленький секрет: собачья шерсть пахнет шоколадом)... Узнал, конечно узнал, ты мой хороший! Тут же охая и всхлипывая выбегает бабушка и я оказываюсь в её нежных родных объятьях, а на мой лоб падают её тёплые слёзы. За ней следом на костылях выходит дед и я вновь оказываюсь уже в его молчаливых крепких объятьях и чувствую родной запах табака, бензина и мёда...
      Огромный круглый стол с белоснежной скатертью заставлен бабушкиными вкусняшками-, это и дымящаяся отварная баранина с овощами, и огромные, с папину ладонь, вареники с солёными творогом с яйцом, любовно политые бабушкой сметанкой с едва уловимой терпкой кислинкой, и гора безе, и красный творог-, довершают все это  великолепие огромные куски липового мёда с только что распечатанной рамки.
А потом мы пьём  ароматный чай с душицей и зверобоем из огромного пузатого самовара. Помню как удивилась тому, что бабушка подливала в крепкий обжигающий чай в моей пиалушке густые сливки расписной деревянной ложкой из эмалированного ковшика с вишенками, напрочь позабыв про молочник красующийся в её буфете.
      Старинные часы, привезённые моим прадедом из Германии после окончания войны, до боли знакомым нежным мелодичным боем, оповещают о наступлении полуночи, да вот только никто спать не собирается да и меня как исключение тоже не укладывают, ведя те самые душевные разговоры обо всём и ни о чём, соскучившихся друг по другу родных людей, а впереди у нас целая жизнь...

Автор иллюстрации- Е.Бабок