Фантастические приёмы...

     В некоторых авторах тяга к сочинению именно фантастики не утихает. В нём самом такая тяга очень тихая. Почти не заметная. Но поразмышлять о чужой тяге к написа'нию фантастики он часто не против.

     Когда ему думается о фантастике, то приходит в голову мысль, что никакой научной фантастики нет. А есть фантастика боевая, развлекательная, сказочная, социальная, то есть утопическая и антиутопическая, техническая.

     Для того, чтобы сочинять научную фантастику, о которой он думает, что её не существует, надо быть учёным. Но даже настоящие, то есть профессиональные учёные, когда начинают сочинять фантастику, редко проявляют тягу к сочинению именно технической фантастики, то есть про изобретения и технологии будущего, а начинают склоняться к боевой, развлекательной  и социальной, но особенно, - к сказочной фантастике.

      Тяга к написанию учёными именно сказочной фантастики возникает, по-видимому,  из-за наличия в них усталости от научных раздумий и писа'ний. Ну, не формулами же забивать тексты сказочной, да и боевой фантастики!

      А развлекательная фантастика, на его личный взгляд, должна быть не столько боевой  или социальной, сколько смешной, то есть вызывающей, если не смех, то хотя бы улыбки у читателей и, особенно, - у читательниц.

      На его взгляд, если не смех, то хотя бы улыбки у читателей и читательниц можно извлечь из столкновения нашего человека с так называемыми  "инопланетцами" или "чужеизмеренцами".

      Чужое измерение - это то, что совпадает с понятием одного из параллельных миров, которые вдруг, неожиданно и внезапно пересеклись друг с другом: наш, человеческий, и какой-то другой мир, который до пересечения с нашим был нам сугубо параллельным.

     Пересёкшиеся друг с другом измерения или ранее, до пересечения, бывшие параллельными миры, - это то, что лучше представлять читательницам и читателям в текстах именно сказочной фантастики.

     Если, например, учёный начнет долбить читателя формулами и научными объяснениями, то это для его текста сказочной фантастики плохо закончится: читать не будут!

     Описания обстоятельств и событий  столкновения двух чуждых друг измерений или миров, бывших сугубо параллельными до столкновения, лучше дополнять историями о существовании инопланетцев и чужеизмеренцев на их собственных планетах и в их прежних измерениях.

      Отправление к нам, землянам, подумал он, соплеменников за тем, чтобы они вернули на родину заблудившегося инопланетца или чужеизмеренца, или даже попаданца не в своё время - это неплохой фантастический приём.

     Присланным за земляками, то есть присланным их вернуть к их истокам, наши порядки могут не понравиться.

     И, возвращая инопланетцев, попаданцев в чужое время,  или чужеизмеренцев на их родину, направленные за ними земляки могут захотеть разрушить не только наши порядки, но и саму жизнь на планете Земля. Здесь сказочная фантастика резко перерастает в боевую. Это тоже допустимый фантастический приём, то есть приём создания текстов фантастики.

     Лично он не рекомендует сочинителям, сохранившим тягу к фантастике, добавлять сказочной фантастике слишком много боевитости, лучше сохранять её развлекательность чем-то, если не смешным, то хотя бы вызывающим у читателей и, особенно у читательниц, улыбки.

      Тем авторам, сочинителям, которые хотят сочинять не сказочную, а социальную, то есть или утопическую, или антиутопическую фантастику, применять какие-то конкретные приёмы он советовать не может.

     Приёмы создания утопической и антиутопической фантастики для него самого являются так называемым "тёмным лесом".

     Но, если немного подумать, то, скорее всего, утопическая фантастика должна содержать в себе больше радости, чем тоски и грусти, по поводу того, что предлагает, читательницам и читателям, как вариант их будущего сочинитель-фантаст.

      Вполне возможно, что шутки, даже очень злые, по поводу того, что отменяется утопией, предлагаемой сочинителем-фантастом, могут добавить радости  и читательницам, и даже читателям.

     А в таком тексте социальной фантастики, как антиутопия, грусти и тоски, возникающей у  читателей и читательниц из-за какого-то варианта будущего или даже настоящего, должно быть гораздо больше, чем светлой радости.

     Да, в нём самом мало тяги к сочинению именно фантастических текстов, но, если ему немного подумать, то, оказывается, он может предложить другим сочинителям приёмы создания ими, если не социальной, утопической и утопической, то хотя бы боевой,  сказочной и развлекательной фантастики.

     А за советами о приёмах  написа'ния текстов технической фантастики сочинителям-фантастам лучше обращаться к искрящимся, пытливым изобретателям и знающим технологам.

     P.S. Когда автор данной записи итогов рассуждений одного странного персонажа о приёмах создания текстов фантастики, ещё только слушал слова персонада, он, автор, понял, что данный бред является именно литературоведческим. Но автор, по тем причинам, которые он хотел бы скрыть, размещает данный текст не в разделе литературоведения, а в разделе миниатюр, - жанра менее научно ответственного, чем литературоведение.