Уродка

Очередная казнь: урок физкультуры.
– Уродка! – прошипела Надька, когда я пошла с дрожью в коленках к бревну.
– Ну что ж, Петрова. Что ты нам сегодня продемонстрируешь?
Я смотрела на Семёна Игоревича и думала: пытаться или прикидываться?
– Я понимаю твои проблемы, – после многозначительной паузы сказал физрук. – Я знаю, как тебе сложны физические упражнения. Но школьная программа одинакова для всех. В ней нет исключений даже для таких как ты.
Я полезла на бревно. Класс оживился.
– Стоп. Сегодня на снаряд надо запрыгивать, – сказал Семён Игоревич. Он был серьёзен. Свисток свисал у него до пуза. На ногах – несвежие гетры и испачканные кроссовки. Явно со старшеклассниками бегали на стадионе.
– Я не смогу! – взмолилась я.
– Давай хоть попробуем! – предложил учитель.
– Мы её за белы руки поведём! – сказал Вовка. Класс грохнул от смеха. Мальчишки, которые резвились на турнике, теперь сбились в кучу и смотрели спектакль.
Семён Игоревич одобряюще улыбнулся, подошёл к бревну, подвинул мостик поближе. Подождал, пока веселье закончится. Я медленно отползла подальше от лобного места для разбега.
– Не ссы! Если упадёшь, будешь как мы! – опять крикнул Вовка.
– Не будет! – ответила ему Надька. Девочки сидели на лавочке и посмеиваясь ждали чуда. – Нам такие слабаки не нужны и после коррекции!
– Прекратить! – наконец сказал физрук. Наверное, посчитал, что с весельем перебор. – Ну, Петрова? Урок идёт. Класс ждёт. Всем надо прыгать.
Я собралась. Ну что в этом сложного? Запрыгнуть на мостик, подпрыгнуть, чтоб заскочить на бревно… А если промажу? Оступлюсь? Страшно…
– Ребята, подбодрим юную спортсменку?
Это было любимым: все начали хлопать, а Вовка даже гукал.
Я закрыла глаза и побежала. Открыла глаза – до мостика ещё несколько шагов. Лишь бы не промазать! Лишь бы попасть на узкую балку бревна…
Вот мостик, наскок двумя ногами, как учил Семён Игоревич, мгновение полёта, мелькнула замша поверхности. И мысль: мимо!
Физрук подхватил своими грубыми лапами за талию и поставил на край, подержал, пока я поймаю баланс, отпустил. Я сделала несколько шагов, равновесие не потеряла. И пройти вдоль балки получилось! Потом нагнулась, помогла себе руками и села, свесив ноги с двух сторон.
– Что случилось, Петрова? – спросил Семён Игоревич. И тут я услышала, что ребята рукоплещут. Издеваются? – Ты сегодня не упала?
Вовка улюлюкал.
Я слезла со снаряда, пошла к лавочке, где сидели девочки. Села с краешку. Пришла в себя. Видела, как девочки одна за другой заскакивали на балансир, спокойно и элегантно проходили, поворачивались и спрыгивали. Надька даже сделала шпагат в воздухе. Ребята работали на перекладине, и уже начали грызться.
На меня уже никто не обращал внимания. Повеселились и будет. Всё как всегда. Стоило им забыть обо мне, как они начинали ненавидеть друг друга.
Потом прозвенел звонок, все потянулись, обсуждая урок, в раздевалку.
Я потихоньку снимала немодное трико.
– Уродка! – показала на меня Надька. – Смотрите, какие у неё слабые ноги.
– И как таких в школу берут?
– Позор класса.
– Корова!
– Хоть бы сломала себе что-нибудь, может, вшили бы тебе мышцы.
– И чип вставили, чтоб мозги улучшить.
Я крепилась, не пыталась плакать. Знала, что если огрызнусь, будет ещё хуже. А если промолчу, то они начнут обзывать друг друга.

Дома мама говорила:
– Будь великодушной. В классе каждый требует именно твоего участия. Иначе они передерутся.
– А я? А мне не нужно участие? И зачем ты меня перевела в эту школу! В старой было легче с колясочниками!
– Я работаю в этой школе, а ты учишься бесплатно.
– Рада, что другие платят, – пошутила я.
– Эти дети перенесли немыслимые страдания. Та же Надя должна была родиться с анэнцефалией… – Надька? Отличница по всем предметам? – А Володя должен был родиться без рук… – Вовка? Который на перекладине делает перелёт Ткачёва? – Им внутриутробно сделали коррекцию. Это очень сложная и дорогостоящая операция.
– Но тогда почему они все такие злые?
– Видишь ли, подобная операция вносит побочные отклонения в развитии. Им постепенно прививают социальные нормы.
– Мама, и я тоже урод?..
– Нет! У тебя нет и не было никаких аномалий! Ты здорова с рождения.
– Но я отстаю от них! Неужели на моё развитие денег не нашлось, а на них, нежизнеспособных, нашлось? Ты мне даже трико новое не можешь купить!
– Вот закончу диссертацию… Через три дня зарплата…
– И я мучаюсь из-за твоей работы?
– Нет, ты, как нормальная девочка, специально в этом классе учишь их добру и сочувствию.
– Я тоже тема твоей диссертации? Я больше так не могу!
Мама прижала меня к груди, обняла:
– Ну, успокойся, доченька, Всё уладится. Они изменятся, вот увидишь. И ты их обязательно сделаешь добрыми…
Слёзы у меня высохли, родился план. Ах, так это они уроды? Это не я ущербная? Я буду очень доброй! Ха!


Июль 2025