Тайная доктрина, Т. 3, Раздел III

РАЗДЕЛ III
Происхождение магии

В последнее время многое изменилось, это правда. Поле исследований расширилось; древние религии стали немного лучше понимать; и с того злополучного дня, когда Комитет Французской академии, возглавляемый Бенджамином Франклином, исследовал феномены Месмера только для того, чтобы объявить их шарлатанством и ловким мошенничеством, - как языческая философия, так и месмеризм приобрели определенные права и привилегии и теперь на них смотрят с совершенно иной точки зрения. Однако отдается ли им должное и больше ли они ценятся? К сожалению, нет. Природа человека сейчас такая же, как и тогда, когда Поуп писал о силе предубеждения, что:
«Большая разница – что видит глаз
И вид предмета в тот же раз,
Ведь наш оттенок всё приобретает,
Цвета страсть наша искажает,
Всё луч фантазии перевернёт,
Всему он тысячи оттенков придаёт».
Таким образом, в первые десятилетия нашего столетия герметическая философия рассматривалась как церковниками, так и мужами науки с двух совершенно противоположных точек зрения. Первые называли её греховной и дьявольской, вторые категорически отрицали её подлинность, несмотря на свидетельства, представленные самыми эрудированными людьми всех эпох, включая нашу эпоху. Например, учёный отец Кирхер даже не был замечен; а над его утверждением, что все фрагменты, известные под названиями сочинений Меркурия Трисмегиста, Беросса, Ферекида Сиросского и т.д., были свитками, уцелевшими при пожаре, поглотившем 100 000 томов великой Александрийской библиотеки, просто смеялись. Тем не менее образованные слои населения Европы знали тогда, как знают и сейчас, что знаменитая Александрийская библиотека, «чудо света», была основана Птолемеем Филадельфом; что многочисленные её рукописи были тщательно переписаны с иератических текстов и древнейших пергаментов (халдейских, финикийских, персидских и т. д.); и что эти транслитерации и копии, в свою очередь, составили еще 100 000 свитков, как утверждают Иосиф Флавий и Страбон.
Т.3, СТР. 37 КНИГИ ГЕРМЕСА
Есть также дополнительные свидетельства Климента Александрийского, которым следует в некоторой степени доверять.  Климент свидетельствовал о существовании еще 30 000 томов Книг Тота, хранящихся в библиотеке гробницы Осимандия, над входом в которую были начертаны слова «Лекарство для души».
С тех пор, как всем известно, целиковые тексты «апокрифических» сочинений «фальшивого» Пимандра и не менее «фальшивого» Асклепия были найдены Шампольоном в древнейших памятниках Египта.  Как сказано в «Разоблачённой Изиде»:
«Посвятив всю свою жизнь изучению хроник древнеегипетской мудрости, Шампольон-Фижак и Шампольон-младший публично заявляли, несмотря на многие необъективные суждения, на которые осмеливались некоторые поспешные и неразумные критики, что Книги Гермеса «действительно содержат массу египетских преданий, постоянно подтверждаемых самыми достоверными записями и памятниками древнейшего Египта». 
Заслуги Шампольона как египтолога никто не подвергнет сомнению, и если он заявляет, что всё свидетельствует о точности писаний таинственного Гермеса Трисмегиста, и если утверждение о том, что их древность уходит корнями в глубокую древность, подтверждается им в мельчайших подробностях,
Т.3, СТР. 38 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА
тогда критика, действительно, должна быть вполне удовлетворена. Шампольон говорит:
«Эти надписи – лишь точное эхо и выражение самых древних истин».
С тех пор как были написаны эти слова, некоторые из «апокрифических» стихов «мифического» Орфея также были найдены скопированными слово в слово иероглифами на некоторых надписях Четвертой династии, обращенных к различным божествам. Наконец, Крейцер обнаружил и сразу же указал на весьма важный факт, заключавшийся в тот, что многочисленные эпизоды из сочинений Гомера и Гесиода были бесспорно заимствованы двумя великими поэтами из орфических гимнов, что доказывает, что последние намного старше «Илиады» и «Одиссеи».
И так постепенно утверждения древних начинают подтверждаться, и современная критика вынуждена согласиться с доказательствами. Сейчас многие авторы признают, что такой тип литературы, как герметические сочинения Египта, нельзя отнести слишком далеко в доисторические времена. Тексты многих из этих древних сочинений, в том числе и книги Еноха, столь громко объявленные в начале нынешнего столетия «апокрифическими», в настоящее время обнаружены в самых тайных и священных святилищах Халдеи, Индии, Финикии, Египта и Центральной Азии и опознаны. Но даже такие доказательства не смогли убедить основную массу наших материалистов. Причина этого очень проста и очевидна. Что представляли собой все эти тексты, пользовавшиеся всеобщим почитанием в древности и найденные в тайных библиотеках всех великих храмов, а также когда-то изучавшиеся (хотя и не всегда в совершенстве) величайшими государственными деятелями, писателями-классиками, философами, царями и мирянами, а также знаменитыми мудрецами? Ничто иное, как трактаты по магии и оккультизму, трактаты по ныне высмеиваемой и запрещенной теософии – отсюда и остракизм.
Были ли люди так просты и доверчивы во времена Пифагора и Платона? Неужели миллионы жителей Вавилона и Египта, Индии и Греции, с их великими мудрецами во главе, были такими глупцами, что в те периоды великой учености и цивилизации, которые предшествовали первому году нашей эры (последняя породила лишь интеллектуальную тьму средневекового фанатизма), так много великих в других отношениях людей могли посвятить свою жизнь простой иллюзии, суеверию, называемому магией? Казалось бы, так оно и есть, если довольствоваться словами и выводами современной философии.
Однако у любого искусства или науки, какими бы ни были их достоинства, были свои первооткрыватели и практики, а впоследствии и специалисты, которые обучали
Т.3, СТР. 39 КАКОВО ПРОИСХОЖДЕНИЕ МАГИИ? 
им. Каково же происхождение оккультных наук или магии? Кто были её преподаватели и что о них известно из истории или легенд? Климент Александрийский, один из самых умных и образованных отцов раннего христианства, даёт ответ на этот вопрос в своих «Строматах». Этот бывший ученик неоплатонической школы утверждает:
«Если есть наставления, то должен быть и учитель». 
И вот он показывает, что Клеанфа учил Зенон, Теофраста – Аристотель, Метродора – Эпикур, Платона – Сократ и т.д. И он добавляет, что, когда он углубился в изучение Пифагора, Ферекида и Фалеса, ему все еще приходилось искать их учителей. То же самое можно сказать о египтянах, индийцах, вавилонянах и самих магах. Согласно его словам, он не переставал расспрашивать, чтобы узнать, кто же был их учителями. И если бы он (Климент) проследил этот вопрос до самой колыбели человечества, до первого поколения людей, то он ещё раз повторил бы свой вопрос: «Кто их учитель?» Несомненно, утверждает он, их учителем не мог быть «никто из людей». И даже если бы мы добрались до уровня ангелов, то им пришлось бы задать тот же вопрос: «Кто были их (имеются в виду «божественных» и «падших» ангелов) учителями?»
Цель длинного рассуждения этого доброго отца, конечно, состоит в том, чтобы выявить двух разных учителей, один из которых был наставником библейских патриархов, а другой – учителем язычников. Но изучающим тайное учение нет необходимости утруждать себя подобными размышлениями. Их преподаватели хорошо знают, кто были Учителями их предшественников в оккультных науках и мудрости.
Климент, наконец, выявляет двух преподавателей, и, как и следовало ожидать, это Бог и его вечный враг и оппонент – дьявол; предмет исследования Климента относится к двойственному аспекту герметической философии или причине и следствию. Признавая моральную красоту добродетелей, проповедуемых в каждом оккультном сочинении, с которым он был знаком, Климент желает знать причину кажущегося противоречия между учением и практикой, доброй и злой магией, и приходит к выводу, что магия имеет два происхождения – божественное и дьявольское. Он осознаёт её раздвоение на два рукава, отсюда его дедукция и умозаключение.
Мы тоже осознаём это, не обязательно, однако, называя такое раздвоение дьявольским, поскольку мы судим о «пути левой руки» таким, каким он
Т.3, СТР. 40 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА
вышел из рук его основателя. В противном случае, если судить также по влиянию религии самого Климента и образу жизни некоторых его последователей, после смерти их Учителя, оккультисты имели бы право прийти к тому же выводу, что и Климент. Они имели бы право сказать, что в то время как Христос, Учитель всех истинных христиан, был во всех отношениях благочестив, те же, кто прибегал к ужасам инквизиции, к истреблению и пыткам еретиков, евреев и алхимиков, а также протестант Кальвин, который сжег Сервета, и его последователи-протестанты-преследователи, вплоть до тех, кто избивал и сжигал ведьм в Америке, их Учителем, должно быть, был дьявол. Но оккультисты, не верящие в дьявола, не могут ответить таким образом.
Свидетельство Климента, однако, ценно постольку, поскольку оно указывает (1) на огромное количество сочинений по оккультным наукам его времени; и (2) на необычайные способности, приобретенные некоторыми людьми благодаря этим наукам.
Например, он посвящает всю шестую книгу своих «Строматов» исследованию первых двух «Учителей» или истинной и ложной философии соответственно, которые, по его словам, сохранились в египетских святилищах. Также весьма уместно он обращается к грекам, спрашивая их, почему бы им не принимать «чудеса» Моисея как таковые, поскольку они требуют на тех же привилегий для своих собственных философов, и он приводит ряд примеров. Это, согласно его словам, Эа, вызывавший чудесный дождь с помощью своих оккультных сил; это Аристей, заставлявший дуть ветры; это Эмпедокл, усмирявший бурю и заставлявший ее утихнуть и т.д. 
Книги Меркурия Трисмегиста больше всего привлекали его внимание.  Он также горячо восхваляет Гистаспа (или Гуштаспа), Сивиллиные книги и даже достоверную астрологию.
Во все века магией пользовались, и злоупотребляли ею, точно так же как месмеризмом или гипнотизмом в наши дни. В древнем мире были свои аполлонии и ферекиды, и разумные люди могли различать то, что они могут различать и сейчас. Хотя, например, ни один классический или языческий автор никогда не находил ни единого слова порицания в адрес Аполлония Тианского, но в отношении Ферекида этого нельзя сказать. Исихий Милетский, Филон Библский и Евстафий чрезмерно обвиняют последнего в том, что он построил свою философию и науку на демонических традициях, то есть на колдовстве.
Т.3, СТР. 41 ФЕРЕКИД СИРОССКИЙ 
Цицерон заявляет, что Ферекид является potius divinus quam medicus «скорее предсказателем, чем врачом», и Диоген Лаэртский приводит огромное количество историй, связанных с его предсказаниями. Однажды Ферекид предсказывает кораблекрушение судна, находившегося в сотнях миль от него; в другой раз он предсказывает захват лакедемонян аркадийцами; наконец, он предвидит свой собственный ужасный конец. 
Принимая во внимание возражения, которые будут выдвинуты против изложенных здесь положений эзотерического учения, автор вынуждена заранее ознакомиться с некоторыми из них.
Подобные обвинения, выдвинутые Климентом против «языческих» адептов, лишь доказывают наличие способности к ясновидению и предвидению в каждую эпоху, но не являются доказательством в пользу дьявола. Поэтому они представляют ценность только для христиан, для которых сатана является одним из главных столпов веры. Бароний и Де Мирвиль, например, находят неопровержимое доказательство демонологии в вере в совечность материи и духа!
Де Мирвиль пишет, что Ферекид в принципе теоретически допускает изначальность Зевса или Эфира, а затем, на том же плане некоего вечного и взаимодействующего с другими начала, который он называет пятым элементом или Огеносом . 
Затем он указывает на то, что слово «огенос» переводится как нечто, что затворяет, что держит в плену, и это Гадес, «или, одним словом, ад». Эти синонимы известны каждому школьнику без объяснений маркиза, представленных Академии; что же касается выводов, то любой оккультист, конечно, будет отрицать их и только посмеется над их глупостью. А теперь мы подходим к богословскому заключению.
Краткое изложение взглядов Латинской церкви, изложенное авторами, похожими на маркиза де Мирвиля, сводится к следующему: герметические книги, несмотря на их мудрость, полностью признаваемую в Риме, являются «семейной реликвией, оставленной человечеству проклятым Каином».
«Общепризнанно, – пишет этот современный исследователь роли сатаны в истории, – что сразу после потопа Хам и его потомки снова распространили древние учения каинитов и утонувшей расы». 
Т.3, СТР. 42 ТАЙНАЯ ДОКТРИНА
Во всяком случае, это доказывает, что магия, или чародейство, как он её называет, является допотопным искусством, и, таким образом, одно очко в её пользу. Ведь он говорит:
«Свидетельства Беросса отождествляют Хама с первым Зороастром, основателем Бактрии, первым автором всех магических искусств Вавилонии, Хемексенуа  или Хамом,  этим печально известным персонажем
из праведного потомства Ноя, который, в конце концов, стал предметом поклонения в Египте, и который, присвоив его имя ;;;;;; (отсюда химия), построил в его честь город под названием Хеммис, или «город огня». 
Говорят, что Хам обожал его, отсюда и название Хаммаим, данное пирамидам и которое, в свою очередь, было искажено до нашего современного существительного chimney.   
 Это утверждение совершенно неверно. Египет был колыбелью химии и местом ее рождения, и к настоящему времени это довольно хорошо известно. Только Кенрик и другие указывают на то, что корень этого слова - хэми (chemi) или хэм (chem), что означает не Chem или Хам, а Хем (Khem), египетский фаллический бог мистерий.
Но это ещё не всё. Де Мирвиль склонен отыскать сатанинское происхождение даже у нынешнего невинного Таро. Далее он говорит:
«Что касается способов распространения этой злой магии, то предание указывает на это в виде неких рунических знаков, начертанных на металлических пластинках [или листьях, des lames], которые избежали уничтожения во время великого потопа  Его можно было бы счесть легендой, если бы последующие открытия не доказали, что это далеко не так. Были найдены таблички, покрытые любопытными и совершенно не поддающимися расшифровке письменами, неоспоримо древними, происхождение которых хамиты [колдуны, прим. автора] связывают с их чудодейственной и ужасной силой». 
Благочестивого автора тем временем можно предоставить своим собственным ортодоксальным убеждениям.
Т.3, СТР. 43 КАИН, МАТЕМАТИК И АНТРОМОРФИСТ
Он, во всяком случае, кажется вполне искренним в своих взглядах. Тем не менее, его убедительные аргументы придется опровергнуть в самом их основании, поскольку необходимо доказать с математической точки зрения, кем или, скорее, чем на самом деле были Каин и Хам. Де Мирвиль – всего лишь верный сын своей церкви, заинтересованный в сохранении антропоморфного облика Каина и его нынешнего места в «Священном Писании». С другой стороны, изучающий оккультизм заинтересован исключительно в истине. Но эпоха должна следовать естественному ходу эволюции.