Медленный поезд

Я брёл по осенней Москве. До поезда ещё много времени, спешить некуда. За спиной – Контора, уход из которой был делом времени. А впереди… А впереди всепожирающая неопределённость. В голове опустошение...

***

Контора разваливалась на глазах. Письма, телефонные звонки боссам, их обещания решать проблемы. Но проблемы не решались, а откладывались «на потом», авось само рассосётся. Не рассасывались, а копились, жили своей жизнью, размножались. Апофеозом стала поездка в Москву, в головной офис, куда приехали представители всех филиалов. Даже мой извечный нижегородский оппонент поддержал меня, но этого не хватило, чтобы убедить руководство, что мы не "динамично развиваемся", а мы летим вниз с ускорением свободного падения.
Полдня дебатов. Какая, к чёрту, логика и аргументы? Личная лояльность и умение вовремя угодить, поддакнуть боссу – вот что имело вес в этом споре!

- Мы заслушали интересные выступления наших коллег. Есть о чём подумать. А сейчас, милости прошу, к столу! Фуршет!

Вот так… Торжественно обставленная жратва, как всегда важнее конкретных решений конкретных вопросов. Пир во время чумы…
Это не по мне. Я ушёл, вежливо улыбаясь, и что-то бормоча на прощание.

***

Я не помню уже, как убивал время. Помню лишь, что шёл осенний дождь и, подходя к поезду, я услышал в наушниках своего плеера, как нельзя более подходящего к месту и состоянию:

Сентябрь, и дождь в окно глядит, не уходя.
Вот и еще одно меня покинет лето.
Я рамы отворю, а поперек дождя
Неведомо о чем чуть слышно плачет флейта.

Улыбающаяся проводница (ох, как иногда раздражают улыбки!)…
В купе трое. На столике красуется гора банок пива и полторашка самопального коньяка. У двоих неестественно приподнятое настроение. Здороваюсь. Бросаю рюкзак на свою верхнюю полку. Выхожу из купе. Трогаемся. Холодное окно приятно остужает лоб…

В ушах – уже другая песня, но тоже в тему.

Медленный поезд в ночной тишине
Звякнет вагонами, как кастаньетами...
Что-то не спится уставшему мне -
В тамбур пойду подымить сигаретою.
Эх, увози меня, черный вагон,
То ль горевого, то ль вольного самого,
Мимо погашенных спящих окон,
Мимо застывших в поклоне шлагбаумов.

Проводница (уже другая, не та, что улыбалась) проверяет билеты и спрашивает о чае. Чай пока никому не нужен…

Мой порыв выйти вслед за проводницей пресекает вопрос – предложение:

- Ну что, будем знакомиться?

Воля-неволя страшнее тоски,
Боли бояться - из клетки не вырваться,
Что ж так вокзалы мои далеки?
Что ж я болтаюсь меж плюсом и минусом?

Говорить ни о чём совершенно не хочется, но мои попутчики не виноваты в моём настроении. Быстро представляемся. Тот, который предложил знакомиться, в джемпере, мятых брюках и остроносых летних туфлях, посчитал своим долгом пояснить, что он едет из Сургута домой. Другой, невысокий, во всём спортивном, поведал что он тренер и возвращается с каких-то сборов из Минеральных Вод. Я же отмалчиваюсь.

Через запоев и свадеб нули,
Плесы безделья и лени излучены,
Плохо, коль птица не знает земли,
Хуже, коль крылышки в землю опущены.

Четвёртый попутчик (в странных джинсах с множеством карманов и залихватской рокерской футболке с длинными рукавами) спрашивает что-то Сургут, Тюмень. Я их не слушаю…

Вот и смотрю в запотевшую даль,
Опустошенную ночью и холодом.
Скрипнула дверь - ты откуда-куда?
Ах, кабы знать... до Свердловска из Вологды.

Песня закончилась, заряд в аккумуляторах тоже. С тоской прячу плеер. Что ж, часок потерплю, а там можно будет начинать укладываться.

- Ну что, может за знакомство по чуть-чуть? Отличный коньяк!

Это тренер. В общем, логично, он же едет с Кавказа, а не взять с собой оттуда вина или "коньяка" считается преступлением. Ага, а пиво, значит, это того, который едет из Сургута. Хотя, какая разница?!

Объясняю, что рад знакомству, но не пью. Дежурные подначки – провокации. К удивлению, "четвёртый" присоединился ко мне, сказав, что тоже не пьёт. Подначки – провокации уже к нему. Но он твёрд как скала, видать, тоже не впервой.

- Ребят, да я давно завязал, да и завтра концерт играть.
- Ну ладно, наше дело предложить…
- Ага, а сейчас чайку организуем.

Любопытный северный выговор. Не то, что режет слух, но непривычно. Он полез зачем-то наверх. Отодвинул большой жёсткий гитарный футляр, вытащил рюкзак. Ага, тапочки! Наш человек!!! Стоп…

Судорожно вспоминаю, что он представился как Андрей, завтра у него концерт, с ним гитара. Так не бывает!!! Он просто не может быть Андреем Козловским, чьи песни я слушал буквально час назад, и на чей концерт собирался идти завтра (билеты были куплены загодя во избежание недоразумений)! Ведь голос совсем другой!

Пытаюсь сравнить его лицо, с виденными мною фотографиями, но почему-то плохо сравнивается.

- Извините, а ваша фамилия не Козловский?

Не самый лучший вопрос в моей жизни…

- Козловский. А что, я так популярен в народе?

Он наконец переобулся и направился к проводнице.

- Сейчас чай закажу, поговорим!

После небольшой паузы, кто-то из быстро подружившихся попутчиков спросил:

- Слушай, что-то я не въехал. Мы что, с кем-то известным едем?
- Угу. Широко известный в узких кругах. Приходите завтра на его концерт, не пожалеете!

"Тренер" полез в свою сумку и вытащил какую-то большую книжку.

- Автограф возьму. Мало ли…

Зашёл Андрей.

- Сейчас принесут чай. Я на всех заказал.
- Вы, это самое, здесь распишитесь, пожалуйста. Для дочки.

"Тренер" протянул приготовленную книгу.
- Давай! Как дочку зовут?

А потом мы пили чай. И говорили, говорили. Как будто знали друг друга всю жизнь, просто давно не виделись. Когда выключили свет, и мы забрались на свои верхние полки, мы ещё долго шептались, смеялись, убеждали друг друга, что пора спать. Но всё равно находились важные темы, не обсудить которые было просто нельзя. А на утро на перроне нас встречала делегация.

Я не смог отказать себе в удовольствии похихикать:

- Козловский не смог приехать. Приехал я!

Но шутка, похоже, не удалась. Мы обнялись с Андреем.

- Ну не прощаюсь! На концерте увидимся!

Да, конечно, увидимся!

Я ничего такого этакого не сочинял,
Я не скрипел на скрипке, не трубил на трубе.
И, вероятно, мои дети будут помнить меня
За то, что я хотя бы напел о себе.

11 апреля 2010