Туда и обратно

Артур Торн окончательно сошёл с ума.

Он шёл босой по кованому мосту, одетый лишь в штаны с легкой толстовкой, с заколотым белым цветком в волосах, и робкий первый снег ложился ему на плечи. Бормоча что-то наподобие «Скоро всё будет хорошо, не переживай», он смеялся, а по его щекам текли слёзы.

 

Сколько Артур себя помнил, он всегда был тем, кто жил по правилам и ценил свой комфорт превыше всего. Мама говорила: «Ешь или будь съеденным», и он послушно запихивал в себя кашу и шёл по головам.

У него не было друзей - вместо того, чтобы звать гулять, его обзывали чудиком и убегали - зато имелся верный список, оберегавший его от бед:

1) Не разговаривать с незнакомцами;

2) Не брать из чужих рук еду;

3) Не называть на улице своё настоящее имя;

4) Не кормить никого подозрительного;

5) Не кататься на свиньях (после того случая).

На протяжении 32 лет он неукоснительно следовал ему, и это дарило ощущение стабильности, внушало некоторое спокойствие.

Ещё он не смотрел на своё отражение в зеркале по ночам, всегда раскладывал вещи по местам (даже не свои), чистил до блеска ботинки и пользовался зубной нитью. Он считал, что, если жить по правилам и избегать неприятностей, то всё будет в порядке.

Его жена – Софи – напротив, была весьма рискованной дерзкой леди, нарушавшей любые правила, до каких только приходилось добраться. И Артур не мог этого понять, а на все его вопросы «Зачем?», она пожимала плечами и улыбалась «А почему нет?».

Он безумно любил её всю: от кончика мило вздёрнутого носа до изящных ступней, украшенных кольцами и браслетами. Она танцевала в магазине, если слышала любимую музыку, носила то, что ей нравилось, даже если другим это казалось детским или нелепым, спорила с наглецами, а ещё помогала бродягам на улице. Артур любовался ей, когда она растрепанная рано утром готовила завтрак и тихонько напевала старые детские песенки. Её чарующие медово-карие глаза гипнотизировали, заставляя верить в сказки и всю эту мистику, и он не уставал повторять «Софи, ты явно не из этого мира», на что она подмигивала ему и отвечала «Да ты и сам такой!». Казалось, иногда её что-то тревожило, как тайна, которую никому нельзя рассказать, и смутная тень пробегала по лицу, но Артур старался её отвлечь и развеселить.

Софи занималась археологическими раскопками и экстремальным спортом, так что любой отдых с ней незамедлительно превращался в хаотический кошмар с кучей неожиданных опасностей. Впрочем, женушке нравилось называть это более лаконично: «приключения». Да, она точно не была ни кроткой, ни покорной. Она добивалась своего, делала, что хотела, хотя это часто приводило к непредвиденным последствиям (что сводило Артура с ума). У его жены была способность притягивать к себе странности, словно они ходили за ней по пятам, но они всегда решали проблемы вместе.

-Помнишь, как мы залезли ночью в палеонтологический музей, и ты пыталась выкрасть кость велоцираптора?

-А потом нас выгнал охранник, но я всем доказала, что они шарлатаны, пытающие разжиться деньгами, и их образцы фальшивка!

-Или тот аллигатор в зоопарке… Знаешь, совать руку ему в пасть было ВЕСЬМА рискованно, милая.

-Ох, с беднягой ужасно обращались! А из-за флюса он всё равно бы ничего не сделал. Меня больше напугала заброшенная библиотека. Знаешь, мне показалось, что я слышала, как кто-то пел.

-А что насчёт той пещеры?

-Да ну, ерунда! Она светилась из-за насекомых, говорю тебе. Ха-ха, хотя кто-то явно подумал иначе, да, Артур?

Так текла их замечательная совместная жизнь: они работали, веселились и просто наслаждались друг другом, неизменно проводя свободное время вместе. Артур даже смог найти общий язык с её друзьями, стал дарить подарки, отмечать праздники, а Софи завела ежедневник для всех своих планов. Правда, в итоге каждый раз их отдых как по волшебству шел совершенно не по списку, но она все равно старалась.

Но однажды у Артура случился аврал на работе, и он не смог вырваться, пришлось отпустить Софи одну, взяв с неё обещание, что она будет в порядке. Это должен был быть простой поход в Гриздейл Форест, ничего опасного.

Стоя на пороге их маленькой уютной квартиры и провожая взглядом одинокую фигурку, спешащую к такси, Артур всё не мог отделаться от неприятного чувства, словно что-то было не так. Это было то нарушение привычного хода вещей, которое ему совершенно не нравилось, словно за ним таился какой-то злой умысел.

Он провёл несколько унылых дней за компьютером, оживая лишь в периоды вечерних разговоров по телефону, когда она, счастливая, полная энергии, звонила и рассказывала ему о местных легендах и прекрасных видах.

-Мы остановились в поселении Саттертуэйт, его жители такие милые. Господи, Артур, как тут готовят мясо, просто пальчики оближешь! А завтра мы на лошадях отправляемся дальше в поход.

Артур слушал её радостное щебетание и, улыбаясь, погружался в сладкий сон.

-Что ж, милый, я пойду прогуляюсь перед сном. Доброй ночи! Я люблю тебя.

Пробормотав в ответ что-то невнятное, он нажал на кнопку отбоя и отключился.

 

В ту же ночь его поднял телефонный звонок, и холодный пугающий голос на том конце провода произнёс:

-Господин Артур Торн? Нам жаль вам это сообщать, но ваша жена, Софи…

…она умерла.

 

Как странно и страшно может повернуться жизнь, когда забываешь о будущем и живешь одним днём.

Её нашли в лесу – она вышла прогуляться перед сном, а сопровождающие, знавшие об этом, не сразу заметили, что что-то не так. Врачи сказали, что внезапно оторвавшийся тромб закупорил сосуд, и случился инсульт. Следов насильственной смерти обнаружено не было, она умерла на месте мгновенно.

Когда его привели на опознание и Артур увидел её спокойное лицо, то сначала решил, что это просто какой-то розыгрыш. Возможно, Софи притворилась спящей и вот-вот откроет глаза.

Но чуда не случилось – сердце не забилось, и грудная клетка не качалась в такт дыханию.

 

Стоя на похоронах в холодный ноябрьский день и глядя на то, как земля забирает любовь всей его жизни, он мог думать лишь об одном.

-Мне незачем жить, - схватившись за горлышко бутылки виски, пробормотал мужчина и уронил голову на разложенный фотоальбом. Слёзы, как назло, совершенно не хотели литься, и приходилось каждый раз сглатывать горький склизкий комок. Алкоголь в бутылке тоже кончился, и, пробурчав что-то нечленораздельное, Артур отпнул её в угол, в кучу к остальным.

Он лишился работы за то, что сорвался в офисе и стал кричать, что это они во всём виноваты, и, если бы не было таких идиотов, его жена была бы жива. Мысль о том, что всё вышло совершенно случайно, слишком пугала, он не мог это принять, проще было найти хоть каких-то причастных и их ненавидеть.

Последние деньги ушли на выпивку – большего ему было и не нужно, он не собирался думать о том, как жить дальше. Отключив телефон и сидя в опустевшей темной квартире, где каждая вещь напоминала о потерянном счастье, Артур отчаянно хотел, чтобы кто-то так же выключил свет в его голове. Оказывается, живя в своём уютном маленьком мирке, он уже успел забыть, что это такое – одиночество.

Так, бездумно пялясь перед собой, он и не заметил, как уснул.

 

В чувство привёл дверной звонок, дрелью всверливающийся в виски, настырно лезущий в уши. Выругавшись, мужчина кое-как встал и добрёл до двери, раздраженно распахнув её.

Перед лицом возникла рабочая зелёная куртка и руки в перчатках.

-Что вам надо?

-Здравствуйте, это Артур Торн?

-Да, какого чер…

-Я из службы доставки. Вам письмо и посылка.

-От кого? – такого он не ожидал. Неужели кто-то из близких отчаялся до него дозвониться, и…

-Софи Торн, сэр.

Он расписался не глядя и выхватил письмо, на котором аккуратными буквами с завитушками было выведено:

«Любимому Артуру от его непутёвой жены»

Посыльный, чьего лица он совершенно не запомнил, что-то сказал и ушёл. Но Артуру было уже всё равно, он ничего не слышал.

 

В коробке с характерными отверстиями по бокам под воздух что-то пищало, шуршало и скреблось.

В голову почему-то лезли мысли о летучих мышах, отчего стало жутко, но, поборов дрожь в руках, он избавился от единственной полоски скотча, держащей крышку, поставил посылку на пол и на всякий случай отскочил.

Казалось, прошла вечность, прежде чем он увидел маленькую когтистую лапку, а затем из своего убежища высунулся и сам нарушитель спокойствия.

На него зелёными глазами смотрел антрацитово-чёрный котёнок.

 

Совершенно ничего не понимая, Артур рухнул на стул и раскрыл конверт.

«Дорогой Артур! Я знаю, что ты не любишь свой день рождения, но позволь мне делать это за тебя – я готова вечно быть благодарной тому, что ты появился на свет. Сегодня 30 ноября (я готовилась несколько месяцев и всё тщательно рассчитала, можешь мной гордиться!), а значит, настала пора покупать свечи и зажигать торт. Надеюсь, мы сделаем это вместе.

Я не сказала тебе, но та находка, что мы нечаянно обнаружили в пещере в последний раз, оказалась весьма ценным экземпляром. Даже, можно сказать, сокровищем. Ты говорил, что копишь на настоящую свадьбу, потому что я очень её хотела, но в то время, когда мы расписались, у нас совершенно не было средств – ха, подумать только, это было 10 лет назад! Я тоже открыла счёт и положила туда все деньги, что мне дали за раскопки. Документы записаны на твоё имя и лежат в ящике стола, если вдруг понадобится.

Пусть эта кошка (а она девочка абсолютно по всем параметрам!) принесёт тебе лишь счастье и удачу. Пожалуйста, не будь с ней слишком суров из-за её темной шёрстки – душа у неё кристально чистая.

Назови её сам, как посчитаешь нужным.

P.S. Что бы с нами ни случилось, я люблю тебя».

 

Покосившись на котёнка, который возился с полотенцем в коробке, Артур ощутил тепло в груди и впервые за две недели решился зайти в спальню, чтобы посмотреть упомянутые в письме документы. Когда он увидел её нетронутые вещи, сердце болезненно сжалось, но Артур нашёл силы подойти ближе. И тут взгляд его привлёк золотистый отблеск медальона Софи, лежавшего на туалетном столике – она говорила, что это её семейная реликвия, приносящая удачу, и его ни в коем случае нельзя терять. Он обвязал его вокруг своего левого запястья, сделав своеобразный браслет. И спешно вышел из комнаты, не желая здесь больше оставаться.

«На большее меня сейчас не хватит», - с горечью подумал он, поглаживая цепь украшения. «Возможно потом, когда привыкну быть один, я всё же смогу спокойно смотреть на её вещи и приберусь».

И следом была ещё одна мысль:

«Я не хочу привыкать».

 

Котёнок сидел около обеденного столика и всем видом давал понять, что готов съесть все вкусное, что только предложат. Мужчина, увидев это, усмехнулся, налил в миску воды и сварил немного мяса без соли.

Артур не был верующим и в перерождение душ не верил, но в том, как эта маленькая чертовка на него смотрела, и в единственном белом пятнышке на мордочке (похожем на родинку под глазом, какая была у Софи) было что-то сверхъестественное. Не в силах объяснить, как так произошло, он осознал, что уже её любит, даже несмотря на свою боязнь несчастий и неудач.

-Думаю, немного неприятностей никому не повредит, верно? Даже если они будут держаться за твой маленький хвостик, обещаю, я тебя не брошу.

Он осторожно сел напротив, и, подперев голову рукой, серьёзно заявил:

-Похоже, что обо мне будут заботиться и с того света, ха-ха, - фыркнув, он покачал головой, - Она определённо отправила тебя, чтобы я не сошёл с ума. Так что вы абсолютно особенная кошка, мисс. Я беззаветно в вас влюблён и сделаю всё, чтобы защитить. Мисс кис-кис, хехе. Мисси-мисти, мисс…Китс? Да, пожалуй, так и буду тебя звать. Китси. Тебе нравится?

Котёнок запищал и полез на руки. Артур усадил её на колени и неловко зашевелил пальцами по шерстке, совершенно не понимая, как нужно гладить маленьких кошечек и правильно ли он делает.

-Будем считать это согласием. Знаешь, у моей жены в детстве был кролик по имени Фергюсон, так что я не худший в придумывании имён, будь уверена.

 

Так и потянулись их совместные будни.

К слову, мисс Китс была похожа на Софи не только внешне: её взбалмошность и неуемное любопытство не давали ни на секунду заскучать. Да и, честно говоря, несмотря на своё нежелание сталкиваться с окружающим миром, Артур стал выходить на улицу только ради кошачьего корма, игрушек и наполнителя.

Китси здорово скрашивала его одиночество. В конце концов он так привык вести с ней разговоры, что иногда совершенно забывался:

-Моя любовь к тебе не имеет границ. Ради тебя я готов на что угодно, я не шучу. А ты? Ты бы смогла достать мне с неба звезду, если бы я попросил?

А затем, испугавшись собственных мыслей и представив, что кошечка может выбежать из квартиры и потеряться, спешно добавлял:

-Никогда, слышишь меня? Никогда не выходи на улицу, Китси. Там полно опасностей, и смерть поджидает буквально на каждом углу.

 

Артур так сильно боялся её потерять, что не давал ей выходить гулять даже на балкон. Но шли недели, и он стал переживать всё больше и больше, срываясь на крик каждый раз, как энергичная Китси устроит очередную выходку. Пока однажды она не разбила его любимую кружку – подарок Софи на их первую годовщину. Он пытался собрать осколки, чтобы их склеить, но порезался, а от прикосновений они развалились ещё сильнее. Тогда он, глядя на наблюдавшую за ним кошку, выпалил:

-Ты невыносима! Знаешь, если бы ты любила хотя бы капельку так же, как я, то вела бы себя прилично! Отведи меня к Софи, чертовка, ты не сможешь её заменить.

А затем, грязно выругавшись, он развернулся и ушёл спать.

 

Всю ночь он видел странные сны, а наутро проснулся в непривычной тишине, не заполненной стуком коготков и позвякиванием именной подвески на ошейнике.

-Мисс Китс? Китси!

Никто не отозвался и не выбежал из укрытия, чтобы напасть. Он проверил каждый сантиметр в доме, нигде не было даже клочка черной шерсти.

И он всё понял, когда вышел в коридор.

 

Учитывая приоткрытую входную дверь, кошка могла быть где угодно.

Артур наматывал круги по квартире, нервно осматривая комнаты с надеждой, что всё же ошибся, и думал, что теперь делать: сначала звонить в полицию, приюты, службу отлова, объявить её в розыск или…

Звякнул лифт, возвещая о том, что кто-то поднялся на лестничную площадку.

Точно, соседи.

 

Помнится, Софи, имевшая особенность дружить со всем, что движется, как-то рассказывала ему о нелюдимой старушке-кошатнице, что жила прямо напротив. Может быть, та увидела бесхозную кошку, гуляющую по этажу, и решила её приютить? А что, если прямо сейчас оголодавшая Китси ест дешевый паштет, или, чего хуже, какого-нибудь таракана, и у неё случится заворот кишок?!

Артур метался между страхом нарушить свои священные правила, чтобы заговорить с кем-то, и переживаниями за судьбу любимого питомца. Он чувствовал, будто, решившись переступить порог, он что-то сломает, и ему не хотелось снова испытывать ужас от осознания того, что он лишает себя безопасности.

Но картина, где из-за его халатности бедная, ни в чём не повинная кошечка бездвижно лежит, отправившись в кошачий рай, подтолкнула в прямом и переносном смысле: он пробормотал «Я делаю это, потому что люблю тебя и Китси», выскочил из квартиры, и, точно дьявол, появился перед неопрятной женщиной, выпалив:

-Простите, вы не видели здесь чёрную кошку?

 

Старуха, тащившая дребезжащую тележку, остановилась, и помедлив, ответила голосом, похожим на скрип несмазанных петель:

-Чёрную кошку, хмм? Да, пожалуй, такая есть. Возьми-ка мой багаж, дорогой, сейчас я тебе покажу.

Артуру крайне не хотелось оказываться в чужой дурацкой квартире, но, похоже, выхода не было, и он обреченно поплёлся следом, охнув, когда трясущаяся жилистая рука впихнула ему неожиданно тяжёлый груз.

Первое, что их встретило – это нестерпимая вонь. Помесь протухших рыбных консерв, грязной одежды и старого наполнителя вдарила почти что по мозгам, отчего в буквальном смысле сперло дыхание.

Они зашли в тёмную прихожую – похоже, чокнутая кошатница вообще не оплачивала счета или жила как крот. Артур споткнулся сразу же обо что-то тяжёлое и зашипел от боли, а карга, словно ни в чем не бывало, прошла дальше, ловко лавируя между ящиков и огромных мешков с мусором. Со всех сторон слышался какой-то шорох и копошение, и мужчину чуть не вывернуло от омерзения при мыслях о том, что это были за звуки.

 

Не выдержав, он нащупал настенную лампу и щелкнул переключателем. К удивлению, свет сработал и вспышкой озарил комнату, показав до жути любопытную картину.

Всю комнату заполонили кошки – большие, маленькие, пушистые и не очень. Но все они, абсолютно все, были угольно-чёрные.

 

И тут только Артур заметил, что старуха была слепа – её молочные глаза вперились куда-то в точку на стене. Поэтому ей и не нужен был свет, карга принюхивалась и прислушивалась. Усевшись в кресле, точно старая ворона на насесте, она прокаркала:

-Так какая из этих кошек твоя, милый?

Рядом лежал оскаленный человеческий череп, который она гладила, словно он тоже был живой.

«Она сожрёт моё сердце, а из печени сделает паштет и отдаст кошкам», - с отчаянием подумалось Артуру, пока он под гирляндой внимательных диких глаз пятился к выходу.

Какого-то черта дверь была заперта, а комната стала расширяться, расти, и будто чья-то невидимая рука сняла декорации, выкрутив краски. Теперь кожа старухи казалась оливково-зелёной, а сама она стала тучной, разбухла, как на дрожжах. Или, наоборот, это он стал меньше?

-Если найдешь здесь свою кошку, я тебя отпущу. Если же не сможешь – сам станешь котом, - и тут она ухмыльнулась, оскаливая ряд острых пожелтевших клыков. Из-под седой нечесаной гривы выглядывали острые уши, и сидела она вовсе не на мягком кресле, а на троне из костей.

-Кто…кто вы? – выдавил мужчина, силясь не завопить и не кинуться куда глаза глядят.

-Тролль, - прорычала старуха, - А вот как твоё имя и откуда у тебя на руке этот волшебный медальон?

 

Артур не ответил – не в силах вынести происходящего, он стал разглядывать комнату и отчаянно искал взглядом в бесчисленной живой массе знакомую мордочку и лапки. Но, казалось, чем дольше он всматривается, тем сильнее забывает о том, что ему было нужно.

-Я? Я, кто же я, ха-ха. А что я здесь делаю?

 

Довольно ухмыльнувшись – всякий, кто входил в её нору, был одурманен ядовитой вонью и терялся в мыслях – старая троллиха стала подбираться к нему всё ближе, чтобы схватить и украсть чудесный медальон, как тут…

Цепочка на его руке вспыхнула и обожгла кожу. Артур, вскрикнув, очнулся и, увидев занесенную над головой когтистую лапу, рванул куда глаза глядят - за креслом старухи оказался проход, и, недолго думая, он туда нырнул.

Артур лихорадочно, точно заяц, с колотящимся сердцем петлял по неожиданно длинным и бесконечным коридорам (хотя какие к чертям могут быть коридоры в однокомнатной квартире?!), чувствуя дрожь от тяжёлой поступи; слепо шарил по стене в поисках хоть какой-то двери, пока не наткнулся на кожаную, подранную чем-то острым обивку и кучу замков.

Вот же чёрт.

 

Пока он дрожащими руками пытался в темноте нащупать защелку хоть одного замка, за спиной раздалось зловонное горячее дыхание, и троллиха прорычала:

-Время на раздумья вышло! Ты не смог угадать, и теперь я тебя сожру.

Вцепившись в дверную ручку изо всех сил и крепко зажмурившись, он завопил:

-Здесь нет моей кошки!

 

В то же мгновение раздался щелчок тысячи замков, и, ощутив, как совсем рядом с лицом просвистели когти, Артур распахнул дверь, впустив солнечный свет, и вывалился из квартиры вместе с вопящим потоком шерсти и когтей. Кошек оказалось так много, что они подхватили его на спины и он выехал на них, как на упряжке.

Оказавшись на улице, коты с дикими воплями бросились врассыпную, а сам Артур вскочил и сорвался бежать, не глядя. Он нёсся, не чувствуя под собой земли, до тех пор, пока ноги не привели его к живописному местечку рядом с декоративным озером и перекинутым через него ажурным мостом. Только тогда он позволил себе отдышаться: оглядевшись, нет ли за ним погони, он встряхнулся и плюхнулся на лавочку.

 

-БЕЗУМНАЯ СТАРАЯ КАРГА! Так вот куда пропадали местные бездомные… Надо будет сообщить об этом в полицию, - прохрипел мужчина, взлохматив волосы. – И что, ради всего святого, это вообще было?

Уже смеркалось, аллею освещали зажёгшиеся фонари, и народу кругом было мало, так что никто не обратил внимания на странного взъерошенного мужчину, одетого не по минусовой погоде в легкие брюки и толстовку. Он сидел и думал, что же делать, когда за его спиной раздался недовольный бас с характерным акцентом:

-Что ты здесь делаешь, бродяга?

 Артур вздрогнул (с некоторых пор ему стало некомфортно, если за его спиной кто-то находится), и обернулся. Над ним скалой высился мужчина с темными волосами, завязанными в пучок, похожий на главу мафии или какой-то группировки. Тату обвивали мускулистые руки, в одной руке он держал острый нож, а в другой именной медальон на ремешке, прищур глаз отдавал каким-то мистическим золотом, и фартук…стоп, ошейник?

-Я ищу свою кошку. Скажите, откуда у вас это? – он взглядом указал на аксессуар, и протянул руку, но мужчина грубо его одернул, пригвоздив своим хищным взглядом.

-Если ты отгадаешь мои загадки, так уж и быть, я расскажу тебе. Но если не сможешь дать правильный ответ хотя бы на одну, я… - он изящно взмахнул лезвием, - сделаю суп из твоих потрохов.

И хотя предложение звучало очень абсурдно, Артур воспринял его всерьёз. В конце концов, терять ему было нечего.

«Софи любила загадки», - вспомнил он, и почему-то это заставило его улыбнуться.

 

Они подошли к фудтраку – как оказалось, у мафиози был фургончик с китайской едой прямо рядом с мостом. Повар зашёл внутрь, начав шинковать овощи, и, даже не глядя в его сторону, спросил:

-Слушай внимательно, бродяга, повторять не буду, и ошибаться тебе нельзя, иначе порублю, как эту капусту. Что принадлежит тебе, но другие пользуются этим чаще тебя?

«Эту загадку я знаю», - казалось, кто-то насыпал в веки песок, голова раскалывалась, и ему безумно хотелось лечь и заснуть прямо тут. Ответ плавал где-то в мозгу, но он никак не могу вспомнить это простое слово, и сознание уплывало всё дальше и дальше, баюкая его на волнах беспамятства.

-Эй, бездомный, не смей отключаться в начале игры!

«Что за наглость так разговаривать, у людей вообще-то имена есть», - раздраженно подумал Артур, и эта мысль озарила его, словно вспышка молнии. Он вздрогнул, очнулся, и, еле разлепив губы, выдавил:

-Имя.

-Отлично, - огладив лицо, хмыкнул хозяин лавки. – А ты не так глуп, как кажется на первый взгляд.

Артур не знал, стоит ли это принимать за комплимент либо же изящное оскорбление, и просто кивнул.

-Хорошо, тогда вот следующая: Мы причиняем боль, не двигаясь. Мы отравляем, не касаясь. Мы несем правду и ложь. О нас не судят по нашим размерам. Что мы такое?

Артур растерялся, став перебирать тысячу разных вариантов, пока у него не начала кружиться голова, как от карусели. Живот заурчал, напомнив о себе острой болью, а затем судорогой, словно он не ел уже много дней, и он, охнув, согнулся.

Софи бы насупилась и прикрикнула на него: «Ну же, отключи свои занудствующие мозги и настройся как следует!».

-Думай хорошенько, прежде чем сказать. У тебя одна попытка, - ухмыльнулся повар, кидая мясо в кипящую воду. - Или, может быть, сдашься? Обещаю, ты не будешь долго мучиться.

Артур глянул на него исподлобья и закусил губу. Что же может иметь такую силу? На ум пришёл злосчастный вечер, когда он так жестоко накричал на Китси.

-Это слова. Причиняют боль и могут отравить. Слова.

- Ого, - расхохотался хозяин, обжаривая что-то на сковороде. Он стоял спиной к Артуру и потому было не понятно, зол он или доволен. Бросив быстрый взгляд через плечо, повар продолжил, - Давненько не было таких настырных. Ну, эту ты точно не раскусишь! Что летает, когда родится, лежит, когда живет и бежит, когда умрет?

 

Артур нахмурился, и, подняв голову кверху, задумался. Почувствовав, как тело начинает бить озноб, он подумал о том, как же сильно устал и хочет отдохнуть.

Больше в голову ничего не лезло, в мыслях воцарилась абсолютная пустота. Всё, что можно было сказать, казалось глупым и неподходящим. Он не знал ответа на эту загадку.

В какой-то момент мелькнула шальная мысль: «А может, сдаться?».

Он прикрыл глаза, наслаждаясь последним мгновением перед ответом, и тут что-то коснулось его носа.

Первый снег.

Постаравшись сдержать улыбку, он ответил, выпустив в воздух струю пара, точно настоящий дракон:

-Снежинка.

-Что ж, парень, похоже у тебя сильные помощники, - проворчал хозяин лавки, убирая ножи и разливая по маленьким пиалам ароматное варево. – Так и быть, покормлю тебя, а то совсем замёрз.

 

-Так где вы нашли этот ошейник? – осторожно прихлёбывая из чаши, поинтересовался Артур. От пряной, острой еды по телу разлился живительный жар, и холод совсем не чувствовался.

-На кованом мосту, - буркнул повар, шинкуя лук. – Ты же не идиот, чтобы соваться на другую сторону, верно? Там опасно, потому что водятся вещи пострашнее диких лис и жутких старух, знаешь ли.

-Мне нужно найти свою кошку.

Вздохнув, хозяин неодобрительно покачал головой, но отговаривать не стал. Только ушёл куда-то вглубь лавки, а когда вернулся, рыкнул:

-Возьми это, - и протянул ему какой-то сверток, - Нужно задобрить духов, а то тебя не пропустят. Пока будешь идти, не оборачивайся, иначе не вернешься обратно, и крепко ухватись за ошейник. И ещё: если встретишь Его, то передай, что скоро Перигей.

«Я отказываюсь думать обо всё этом и что-либо понимать, иначе точно сойду с ума», - поёжившись, он стиснул ошейник, и побрёл вперёд.

 

Как было сказано, Артур положил на маленький пьедестал, видимо, специально сделанный для подношений, сладкую булочку и шагнул вперёд, словно прорываясь через какую-то плёнку. Ошейник же, который он держал перед собой, точно был прикреплён к невидимому поводку и тянул его вперед. Возможно, всё это ему чудилось от усталости и недосыпа – тело болело так, как будто он скитался уже много дней.

Единственное, что ему помогало держаться на ногах и не свалиться на землю от усталости – это воспоминания и мысли о том, что, когда он встретит Китси, то крепко прижмёт её к груди, накормит самым вкусным мясом и расскажет, как долго её искал.

-Держись, малышка, я иду к тебе, - прошептал Артур, и это придало ему сил.

 

Затылок зудел, как от чьего-то внимательного взгляда, но, помня наставления, Артур не оглядывался.

К тому же нужно было быть осторожным. Из ниоткуда возник странный туман – склизкий, словно живой, он прилипал к коже неприятной паутиной и рисовал образы то огромного кальмара, то костлявой лошади. Потеряв счёт времени и в очередной раз завидев вдалеке чью-то фигуру, Артур уже захотел было его окликнуть, но тут человек встал на четвереньки, превратившись в нечто.

Очень быстро двигавшееся прямо на него и истошно визжащее нечто.

 

-Я устал бояться, иди к чёрту! – рявкнул мужчина, и, не сумев придумать ничего лучше, снял с себя обувь, запустив прямо в дикую свинью с горящими красными глазами.

Кабан насадил ботинки себе на клыки, и, пока он её жевал, Артур осторожно проскользнул мимо, почувствовав, наконец, землю. Неприятно холодившую ступни землю, но, что поделать – небольшая плата за то, чтобы остаться живым и немного в своём уме. Единственное, что беспокоило Артура – ошейник перестал указывать направление. И, плюнув на всё, он просто побрёл вперёд. То тут, то там вспыхивали огоньки, зовущие к себе.

 

-Эй, как тебя зовут? – окликнул его кто-то сзади.

-По имени, - хмыкнув, ответил Артур, продолжив идти своей дорогой. Над головой стало ярче, как будто кто-то светил фонарем, и периодически раздавался скрип палки, стучащей по земле.

-А какое сейчас время года?

-Начало зимы, - и, вспомнив слова хозяина лавки, добавил, - Скоро перигей.

-Ооо, благодарю! – обрадовался его собеседник, - Если ты ищешь свою кошку, а не мечтаешь упасть в яму, то советую идти направо. Она тебя ждёт. В смысле, кошка, а не яма.

Не успел он и слова сказать, как безымянный некто исчез. Помотав головой, чтобы хоть немного прийти в себя, Артур пообещал, что, как только окажется дома, покормит Китси и рухнет спать. Столько, сколько захочется.

 

Вдалеке послышался истошный плач, похожий на детский. Когда же Артур подошёл ближе, то увидел, как на мшистом камне сидит, съёжившись, маленький чёрный комочек.

-Китси? Китси!

Обрадовавшись её появлению, он не сразу заметил, кто стоит вместе с ней.

Потому что этого просто не может быть.

На голове её был венок из белых цветов, и кожа светилась жемчужным сиянием. Она была такой настоящей, такой живой и в то же время Артур чувствовал, словно что-то в ней изменилось.

-Китси привела меня сюда, - Софи улыбнулась, показывая на кошку, свернувшуюся клубком у её ног. – И, знаешь ли, это тебя не должно быть здесь. Чтобы отыскать её, ты пересёк границу мира живых, преодолел столько препятствий и переборол свои страхи… Теперь, когда твоё сердце так горит, я могу уйти спокойно.

Резко выдохнув, Артур попытался ухватиться за неё, но пальцы прошли насквозь, словно он хотел поймать дым.

-Софи, как…Нет, плевать, это неважно, всё это сейчас не важно. Ты здесь, говоришь со мной, и лишь это имеет смысл. Идём со мной, Софи!

-Прости, Артур, это невозможно. Мост не могут пересечь те, чьи души больше не принадлежат миру людей. К тому же, моё время подходит к концу. Скоро я отправлюсь в новый путь. Но знай, часть моей души навсегда с тобой.

-Я так и не успел тебе сказать, как сильно тебя люблю. Господи, я же даже не попрощался!

-Потому что не нужно ничего говорить, - она мягко остановила его, понимающе улыбнувшись. – Медальон бы не сработал, если бы ты меня не любил. Всё в порядке, Артур.

-Держи, - он протянул руку с лежащим на ней украшением, — Это твоё. Скажи, ты же и правда была…не от мира сего?

-Всему своё время, ты обязательно всё узнаешь. Ты же знаешь, как я люблю тайны и загадки. Я оставила тебе ответы в посланиях, нужно будет лишь найти их. А сейчас тебе пора. Вот, - она показала ему один из белоснежных цветов своего венка. — Заколи его в волосы, он защитит, поможет тебе вернуться и не замерзнуть по дороге. Об одном лишь тебя прошу – храни память обо мне. И живи счастливо. Я люблю тебя.

-И я тебя люблю… - прошептал Артур, ощущая на губах привкус летних ягод.

Она растаяла в воздухе, оставив их наедине.

 

Он присел, раскинув руки, и сказал:

-Китси, я был эгоистом. Ты не представляешь, как мне жаль, что я тебя обидел. Так что, если ты меня не простишь и захочешь остаться здесь…

Кошка не спешила идти навстречу. Оглянувшись, она стала смотреть вдаль – туда, где исчез след Софи.

Артур, съежившись, понимающе покачал головой.

-Что ж…

Но не успел он произнести ни слова, как Китси, повернувшись, подбежала к нему. Затем запрыгнула на подставленные руки, и он, счастливый, прижал её на миг к груди, чтобы удостовериться, что это правда, и надел на неё ошейник.

Встав, Артур бережно пристроил кошку за ворот толстовки и, любуясь смотрящей на него мордашкой, зашагал обратно домой.

На душе было так спокойно и хорошо, как будто он окончательно сошёл с ума.

 

Или же был счастлив.