Теща

Мы с Олегом закончили свое традиционное рубилово в теннис и стали собираться домой. Это был мой студенческий период жизни. Я тогда раз в месяц или чаще приезжал домой на выходные, и мы с другом детства заходили в спорткомплекс постучать. Как правило, до изнеможения.

- Давай зайдем тут недалеко. Мне нужно проездной передать

Олег, помимо учебы, подрабатывал программистом, как тогда говорили "на фирме". То ли в его конторе, то ли в конторе его знакомого был цветной принтер или ксерокс (диковина для того времени), на котором печатались студенческие проездные, и Олег по-робин-гудски распихивал их по своим знакомым. Я не помню, сколько стоили настоящие проездные. Но для студентов и копейка – деньги. Фальшивые же были неотличимы о настоящих, особенно меня впечатляли размытые псевдо-чернильные штампики 101, 101с, 111э. Это номера маршрутов, в автобусы которых залезть без серьезных травм – это ещё надо было уметь

- Да, конечно, зайдем!

Это оказалось действительно совсем недалеко. Киевская панельная пятиэтажка. Ровно такая же, в которой я провел полжизни.

Тогда не было ни мобильных телефонов, ни домофонов. Поэтому не надо было предупреждать о своем визите, ни тыкать в кнопки у подъездной двери. Как просто! Подходишь к квартире и звонишь. А ещё можно было оставить записку в двери. Хотя я совсем отвлекся…

Мы зашли в самый средний подъезд, поднялись на самый пятый этаж и позвонили.
Дверь открыла женщина, судя по всему мама той самой девахи-однокурсницы, для которой и предназначался один из десятка комплектов проездных (проездные были не только на межгород, но и на чебоксарские троллейбусы – чего мелочиться!)

- Здравствуйте, а Наташа дома?
- Ой, ребята, а Наташки-то нет!

И было видно, что она действительно расстроена тем, что к Наташе пришли гости, а её и нет

- Тогда передайте ей, пожалуйста!

Олег протянул улики своего злодеяния, которые вполне подпадали под статью.

Только в то время, это мало кого останавливало. Да и Олег творил подобное добро не из желания подорвать устои государства, а по своей душевной широте.

- Так вы проходите! Она скоро подойдет!

Это было начало тех самых девяностых. Люди стали стремительно озлобляться, обжегшись на улыбках по Карнеги представителей канадских фирм, ваучерах и прочих проявлений оскала капитализма с русской спецификой. "Человек человеку волк" — вот, что должно было быть девизом того времени. Но очень похоже, что не для этой женщины.

Конечно, я не помню точно, так ли все было на самом деле. Важно другое. Такое вполне могло быть.

Время каким-то волшебным образом так совместило множество судеб, что эта женщина неожиданно стала моей тёщей. Не той, придуманной, из анекдотов. А настоящей. Палочкой- выручалочкой. Радушной, гостеприимной, близко принимающей к сердцу любую несправедливость.
 
Земля может начать вращаться в другую сторону, но она все равно будет сетовать, что гости за столом ничего не едят, мало танцуют и совсем не поют. Все равно она будет испытывать жуткий дискомфорт, если нужда заставит её обратиться к кому-то за помощью, при этом она сама постоянно будет находить себе работу, считая собственное якобы безделие – смертным грехом. Все равно она будет принимать чужую боль, как свою, и искренне радоваться победам и удачам других. И самое парадоксальное, что она никогда не задумается об этой своей исключительности.
 
И наверное, это даже к лучшему!