Обнимашки

На приеме у косметолога женщины ненадолго останавливают свою гонку во времени. Ложатся на кушетку, расслабляются, доверяются мастеру и становятся откровенными. Тем легче, что их к этому не подталкивают. Психоаналитики нервно курят от зависти.
Дама средних лет, привлекательная и ухоженная, начала исповедь с общего для всех новых израильтян - репатриации.
Приехала с мужем и сыном в Израиль лет пять назад. В ульпане закончила только один курс, хватает, иврит и сам по себе растет. Образование ее никому нафиг здесь не нужно. Убирает квартиры и офисы, это неплохо оплачивается. Минус, что нет развития, зато не болит голова и есть время на личную жизнь. Сын подрос, в армию ушел, взрослый. А с мужем она рассталась. Он так и не смог нормально устроиться да еще стал пить. Такого добра ей не нужно. Мужиков здесь полно.
Много бестолковых, поначалу хорохорятся, любят наобещать всякого, а как только что, сразу пропадают. Но есть и нормальные, просто их нужно выбирать.
Уже год встречается с арабом. Нет, не с каким-то дикарем с территорий, а с нормальным гражданином Израиля. Вежливым и заботливым. Пару раз в месяц он бывает с ней по три часа без остановки, вообще не устает и подарки дарит.
Полно мужиков, все чего-то от нее хотят. В спортзал ходила, там такие ребята симпатичные, и все смотрят тайком, как она занимается. С одним встретилась, потом с другим, еще там тоже, они, наверное, хвастаться друг перед другом стали, в общем, ей даже неудобно стало, хотя это им должно быть стыдно. Ничего, спортзалов здесь полно. И мужиков. И не только качки тупые, есть интеллигентные.
Познакомилась с режиссером, сам недавно из Москвы. Квартира в Тель-Авиве, три семьи могут поместиться, сам один живет. Убирать — нечего делать, и деньги хорошие. Он ее и заметил. Красиво ухаживал, водил в рестораны, катал на экскурсии, она и была уже везде, но чего бы не съездить, машина крутая. Планы, говорил, у него творческие, а лучше бы язык учил, как он тут без языка. Однажды позвал к себе. Думала, уже будет — нет, ничего такого. Разговаривали. В следующую встречу дома попросил ее снять одежду, уверенно так. Ну, разделась, стыдиться нечего. И он тоже разделся, такой, нормальный, форму поддерживает. Голые сидели. И ничего. Сидели и разговаривали. О чем? Так, про театр, про всякое. Она сама не очень в этом, но послушать интересно. А в следующий раз вообще было шоу. Когда разделись, он сказал — уверенно так, по-режиссерски — чтобы шла к нему. Ну и пришла, вся как есть. Обнял, она его тоже. Сидели на диване и обнимались. Сидели и обнимались. Вообще ничего, только обнимашки. Ее это завело не на шутку. Если он вот так, что же потом будет?
В следующую встречу, не в самую следующую, он ее на концерт водил, в ресторан, а когда снова дома у него оказались, она и режиссер, полностью голые, сидели на том же диване и все так же обнимались. Хороший диван, большой, кожаный, дорогой. Режиссер обнимал и говорил, что, значит, тонкая душевная связь их соединяет. Так у него даже не шевельнулся ни разу, вообще. На улице солнце, жара, а она голая на диване жмется с мужиком — и ничего.
Хорошо, что ее араб был как всегда полон сил. И другой там тоже вовремя случился, быстро пропал, да и фиг с ним. Мужиков полно.
В следующую встречу с режиссером… нет, снова только обнимашки, никакого секса.
Когда он позвонил ей вновь, она ответила:
- Чего, опять зовешь на диване сидеть? Что мне этой твоей ***той заниматься, только время тратить. Хочешь свои обнимашки, деньги хотя бы плати.
Режиссер молчал с минуту. И отрубился. Вот бывают же мужики, сами не знают, чего хотят. Сопьется, бедолага.
Процедура закончилась. Дама полюбовалась в зеркало на свое обновленное личико, крутанула новые сообщения в телефоне. Заулыбалась и поспешила по делам.