Сережа помоги...

Здравствуй, Сергей.
Через десять дней исполнится ровно девять лет с тех пор, как я переехала в США.
Ты приехал в Америку с чемоданом, обвязанным верёвкой. Содержимое этого чемодана со временем стало книгой — той самой, в которую я влюбилась. Каждое предложение, каждая строка твоих рассказов приносили мне искреннее удовольствие. И я даже промолчу про то, что было написано между срок. Я буквально проглотила её за считанные часы.
Читая о твоём любимом Ленинграде, я снова и снова ловила себя на мысли: однажды я обязательно увижу этот город — город Петра. А когда ты писал о Куинсе, моё сердце замирало. Я узнавала улицы, знакомые витрины магазинов, ту самую атмосферу города, который стал мне дорог.
В те редкие, но драгоценные моменты, когда мне удавалось оказаться в местах, где ты жил и творил после переезда в Штаты, я с восхищением смотрела на улицы, дома, магазинчики…
А когда я выходила на станции Форест-Хиллс и представляла, как ты, пригнув голову, выходишь из вагона. С твоим то ростом ты должен был так делать . Мне казалось, что именно здесь, в нью-йоркском метро, ты придумывал свои рассказы для газеты Новый Американец.
Это метро — грязное, угрюмое, абсолютно не сравнимое по красоте с метро Ленинграда. Оно спартанское, лишённое блеска и изящества, но именно в него я влюбилась —за его целенаправленность и трудолюбие , метро в Нью  Йорка ведь это его символ . А возможно, потому что через него почувствовала тебя ближе.
Ты стал для меня чем-то большим, чем просто писатель. Ты стал талисманом — живым напоминанием о том, что можно сохранить себя, своё слово, свою иронию даже вдали от родины. Через твои тексты я почувствовала, как важны корни, как жива память, как глубоко можно остаться собой, даже если всё вокруг — иное.
Я часто мечтаю поселиться в том же районе, где ты жил. Мне хочется дышать тем же воздухом, идти теми же улицами, смотреть на те же дома. А может быть, однажды судьба подарит мне шанс — и я окажусь на той самой улице, которая теперь носит твоё имя. И тогда каждый мой день будет начинаться с ощущения, что ты где-то рядом.
И что ничто не проходит бесследно — ни талант, ни доброта, ни свет, который ты оставил.
Поэтому, Сергей, я сегодня обращаюсь к тебе — с просьбой, личной, почти абсурдной. Но ты ведь сам знал, что самые абсурдные вещи порой бывают самыми настоящими.
Ты приехал в Америку не один. С женой, с дочкой, с чемоданом, перевязанным верёвкой. А чуть позже у вас родился сын — здесь, в эмиграции, где всё чужое, и при этом всё своё, если рядом семья.
Я тоже приехала не одна. У меня не было скромного довлатовского чемодана. У меня был багаж. Буквально. Несколько огромных сумок — и в одной из них Лего моего сына, который, конечно, не хотел расставаться с любимыми человечками даже в перелёте через океан. Со мной были мои дети — двое. И не было никакой уверенности, что всё получится.
Но я шла. День за днём. Год за годом.
Почти девять лет — от первого аэропорта до сегодняшнего дня, когда я стою на пороге финального экзамена.
Сегодня решается многое. Не только получение лицензии. Сегодня я проверяю себя — всю пройденную дорогу, каждый компромисс, каждую бессонную ночь, каждое "не могу, но всё равно сделаю".
Сережа я знаю, ты не любил пафоса. Я тоже стараюсь без него. Поэтому скажу просто: если там, где ты сейчас, найдётся небесная канцелярия, будь добр — скажи за меня словечко.
Богу — если вы знакомы.
Или хотя бы Сене Тракту — вдруг он по старой памяти передаст.
Мне не нужна халява. Только немного ясности.
Спокойствия.
Верного слова — как у тебя в текстах.
И, быть может, твоей фирменной, спасительной иронии, которая делает всё чуть легче.
Я сама всё сдам. Обещаю.
Просто будь рядом — хотя бы мысленно.
Хоть на секунду.
Хоть из вечности.
Август 2,2025.