Коготь Люцифера

(Из сборника "Церковные следы")

Я убеждён, что весь этот цирк словесности, в коем я сейчас принимаю участие, возник лишь по воле досадного недоразумения. Мы родились среди нелепого, желанного, любвеобильного скота. Родились, чтобы спариваться. Общение между особями одного пола тоже способствует спариванию, социальной структуре, мороженой корреспонденции в три часа ночи над дергающейся ****ой, квартире под ключ, моему презрению, любви непосвящённых. Да, всё это неправильно, даже я сам ищу некий вид неуловимого, метафизического спаривания. Вино притекает к альвеолам, мой черёд жечь либретто опер Вагнера. Тристан и Изольда, кунилингус в четвёртой ипостаси. Яд стекает по чаше в кармане Изольды. Как же много кругом шаблонов, наша жизнь состоит из заверенных уведомлений о получении фрагмента спаривания. Мы могли опустить языки в жидкость и хлебать причудливые звуки, мы могли рисовать насилие алфавита в растёртой муке ритуальных обтираний. Представьте мои буквы изнасилованными, меня – оголённым кавалером неглаженной шерсти. Каковы ваши мысли? Каковы мои ограничения? Спаривание, мы созданы, чтобы ****ЬСЯ, это всё, я совершенно серьёзен. Нет способа прикрыть стыд. Мы – стыд вселенной, поставленный на убой, принуждённый к порядку. Вам не кажутся странными структуры симфоний, сонат, поэм, единичных выражений чувственности, философских трактатов? Знаки спаривания висят везде, отсеивают верное вдохновение от неверного, правильный анализ от священного небытия. Присутствие ****ы от опустошения призрачного соития, всевеличия отречения, плюющего подоплёку событийности. Я хочу сломать наконец-то это никогда не отданное нами обещание. Могу ли я сделать это за всех вас? Нет ничего дороже, ничего лживей, ибо ложь – наш покровитель, ничего болезненнее клетки структурированных мазков подлинного мятежа. Случайность, анархия, звон алкогольных сосудов, создайте, помогите создать анти-эстетику, анти-изгнание, ноты анти-мелодии, анти-структурной и безбожной. Мы будем орать языками причисленных к лику святых аистов, экспериментировать с эманациями безветрия, писать музыку ёмкостями, есть стихи девятнадцатью плоскостями фарфора. Превращать ископаемую кровь в алкоголь, отказываться от спиртовой тряски, но пьянеть при кровопусканиях. В танцующих шатрах, пронизываемых четверть-муссонными птицами, несущими ароматы плотоядных раковин, обратнолицые люди кровопускают, устремляют волю к извлечённому метафизически принципу спаривания. Шатёр рушится. Диагональное море закуривает редкий табак. Изнеможение не ищет жертв.