Борьба за власть

                БОРЬБА ЗА ВЛАСТЬ
   

   По русским понятиям женатый человек считался совершеннолетним, и Петр в глазах своего народа получил полное право избавить себя от опеки сестры.
   

   Сестра, она же царевна Софья Алексеевна понимала и потому замыслила укрепить за собой царский трон. Поддерживаемая стрельцами она царствовала семь лет. Вот и пришло время брата Петра, и он отберет трон, да еще и в монастырь отправит. ... Ну и задумалась. ...  А тут еще ей донесли, что брат Петр недоволен крымским походом и позорным отступлением Голицына Василия из-под Перекопа. Она, пытая любовную страсть, к Василию Голицыну написала ему письмо.
   

   А в письме все "свет мой", да "душа моя", "надежа моя", "свет очей моих", "любимый Васенька!"
   

   Ей уже все ровно только чтоб Васенька был около нее! А Васенька то стар да седой мужчина, у него сын в сановниках служит. ... Но любовная страсть сила слепая... Но эта слепая страсть не мешает ей бороться за власть. Она всеми зубами за нее уцепилась и никому не хочет отдавать.
   

   Возвратился Голицын из своего вторичного крымского похода. Петр на удивление царевны отказался назначать ему и его товарищам награды, но когда Голицын и другие участники крымского похода, получившие награды от царицы, то они решили явиться к Петру с благодарностью за награды, а Петр не пустил их к себе на глаза. Вот тут-то  Софья поняла совсем, что ее власти пришел конец. Оставалось или покориться своей судьбе или попытаться сделать переворот. Она помнила, что Шакловитый обещал поднять стрельцов, как делал прежде, - ударить в набат и поднять тревогу, как будто царевне угрожает опасность, но стрельцы, за исключением очень немногих, сказали, что не станут этого делать. Тогда Софья согласилась  на предложение князя Хованского, мол, принесли письмо, что явятся «потешные» из Преображенского убивать царя Ивана Алексеевича и всех его сестер.

   
   Глава Стрелецкого приказа Шакловитый призвал четыреста стрельцов с заряженными ружьями в Кремль, а триста поставил на Лубянке. Его подручники начали наущать стрельцов, что надобно убить, старую царицу, а если Петр станет заступаться за мать, то и ему спускать нечего. Но это им не удалось. Стрельцы из Стремянного полка Ларион Елизарьев с другими стрельцами замыслили предупредить Петра. И отправили двоих товарищей, Мельнова и Ладогина, ночью в Преображенское известить царя, что против него затевается недоброе.
 

   Она решилась на что-то. … И окликнула из соседней горницы прислужницу.
   

   На ее зов явилась прислужница.
   

   - Вот что, - наказала царица быстро, - призовите, что бы тот час явился ко мне Шакловитый.
   

   - Слушаюсь, государыня,  - повинуясь, поклонилась прислужница и удалилась.
   Через час вошла прислужница и доложила, что пришел Глава Стрелецкого приказа Шакловтый.
   

   - Пусть войдет, - сказала Софья.
   

   Шакловитый вошел как-то нерешительно, перекрестился на образ, низко поклонился царевне.
   

   - Где твои заводчики? – спросила резко Софья.
   

   - Ходят глотки дерут по Москве. – Ответил Шакловитый. 
   

   Их было пять стредьцов, это были "заводчики", запевалы после Цыклера и Орлова, они были известны всей Москве.
   

   - Великое дело, молодцы! - улыбнулась царица.
   

   - Усердствуют стрельцы, матушка - государыня! -
   

   - Все верно кричат, как и должно. -
   

   - "Медведицу" на рогатину и "медвежонка" туда же! - сам слухал, пояснил Шакловитый. -  Полно ему с немками на Кукуе тешится.
   

   Из рассказа Главы Стрелецкого приказа Шакловитого, она поняла, что свирепые псы достаточно науськаны и теперь сами пойдут по следу на нужного зверя. ...
   

   Разбуженный от сна Петр выслушал стрельцов о том, что замыслила сестрица Софья, он тут же с Гаврилом Головкиным уехал в Троицкую лавру. К нему на другой день прибыла мать, жена, преданные бояре, потешные и стрельцы Сухарева полка.
   

   Сама судьба спасла Петра от гибели.
   

   Всегда доступный простому люду, умный, решительный, прямой, он имел много искренних, даже ему неведомых друзей среди рядовых того самого Стремянного полка, на который больше всего надеялись Софья с Голицыным, и осторожный, уверенный Шакловитый.


   Утром Пётр послал запрос к царю Иоанну и к царевне Софье: для чего было такое большое собрание стрельцов ночью в Кремле? И потребовал прислать к нему полковника Стремянного полка Цыклера с пятьюдесятью стрельцами.
   

   Этот самый Цыклер был одним из коноводов в майские дни, потом играл роль преданного слуги у Софьи. И когда он понял внутренним чутьем, что время царицы пришло к закату, спешно послал тайную весть в лавру: "Пусть государь позовёт меня. Я все дело злодейское раскрою". Петр так и поступил призвал к себе Цыклера со стрельцами.
   

   Софья, конечно ничего не подозревая, отправила Цыклера в лавру.
   

   За ним появились в лавре Ларион Елизарьев и все его товарищи, которых горячо принял и обласкал царь.
   

   Все сразу выплыло наружу: подговоры Шакловитого убить Петра и Наталью, наветы Софьи на Петра, её жалобы перед стрельцами, и её решение остаться на троне.
   

   Утром Софья  с ужасом узнала о своих отправленных стрельцах, что Елизарьев со своими товарищами и полковником Циклером, перешли к Петру и все рассказали ему, о ее крамоле против Петра и его матери царицы Натальи.

   
   Петр приказал написать грамоты во все стрелецкие полки, чтобы к 18 августу к нему явились в Троицкую лавру все полковники и начальники с десятью рядовыми стрельцами от каждого полка для важного государева дела.
   

   Конечно, манило многих и то, что можно было сделать карьеру скорее у молодого Петра, чем при дворе Софьи, где все места были уже разобраны.
   

   Но и личным своим обаянием Пётр привлекал сердца.
   

   Пётр знал, что все грамоты, посылаемые из лавры на Москву, Софья будет перехватывать, всё-таки часть этих посланий и приказов успела проникнуть куда надо; стрельцы узнали, что царь их зовёт в лавру под страхом смертной казни.
   

   Последние колебания у стрельцов исчезли. Так писать мог только настоящий повелитель, уверенный, что располагает силой, способной привести угрозу в исполнение.
   

   Быстро наполнилась лавра и пригороды всеми почти московскими ратными людьми. Они заявили, что готовы повиноваться только Петру. И тогда Пётр настоятельно затребовал выдать ему Шакловитого, Василия Голицына и всех участников заговора.
   

   Но Софья решилась на хитрость и, окружив себя свитой, сома поехала в лавру, желая лично поговорить с братом, надеясь отвести подозрения от себя.
   

   Умная, красноречивая, отважная, она надеялась на многое. Думала и то, что стоит ей очутиться там, среди стрелецких полков, когда-то обожавших свою матушку-царевну, сразу все изменится.
   

   В селе Воздвиженском не доезжая до лавры ее, встретил стольник царя, Иван Бутурлин, и сказал:
   

   - Не велено тебе, государыня в лавру ехать, на то указ от Петра Алексеевича. Он велел повернуть царевне к  Москве и там быть.
   

   После попытки силой прорваться, Софья повернула назад.   
   

   Вслед за Софьей прискакали в Москву стрельцы за Шакловитым, которого Пётр приказал взять живого или мёртвого.
   

   Многие из главных заговорщиков, с Сильвестром Медведевым, разбежались и попрятались по разным глухим уголкам России.
   

   Но Шакловитого поджидали на всех дорогах. Ему бежать было некуда.
   

   И он укрылся на первых порах в покоях царевны.
   

   Рыдая, от бессильной злобы, выдала Софья своего пособника стрельцам, опасаясь не столько за него, сколько за себя, когда под пыткой Шакловитый все откроет Петру.
   

   И он открыл все. …
   

   Боярский суд постановил: окольничего Шакловитого, О6росима Петрова, Кузьку Чермного, Ивана Муромцева, пятисотенного Семена Рязанцева и полковника Дементья Лаврентьева казнить. Остальных девятерых главных зачинщиков наказать нещадно кнутом и сослать в Сибирь.
   

   А Софью царицу-сестрицу, Петр навсегда отослал в Новодевичий загородный монастырь.
   

   Все ставленники Софьи были удалены от власти, и Пётр отдал власть в руки новым людям.
   

   Лев Нарышкин, опытный дипломат, Емельян Украинцев, князь Федор Урусов, Михайло Ромодановский, Иван Троекуров, Тихон Стрешнев, Пётр Прозоровский, Пётр Лопухин-меньшой, Гаврило Головин, Пётр Шереметев Яков Долгорукой и Михайло Лыков. А сам снова принялся за учение, за своё мастерство и работу, которую пришлось оставить на время, чтобы очистить царство от древнего уклада жизни, что бы дать толчок к новым реформам страны. …