Ночь больших костров часть 1

Когда в последний раз вы слышали о том, чтобы кто-то украл Хтонь? Нет, не просто какую-нибудь магическую субстанцию или реликвию — я говорю о древней хранительнице очага, о той самой Хтони, что веками оберегает баланс между мирами. Не особо добрую — скорее, суровую и непредсказуемую, но тем не менее любимую бабушку Хёси, пекущую пироги с капустой так, словно каждая булочка — это кусочек души.
    И вот, случилось самое ужасное — её украли.
Нет, конечно, мы не сразу подумали о плохом, мало ли дел у старушки, в чьём ведении равновесие миров? Может новый грибной пантеон создаёт, а может варит варенье из малины, способное вернуть веру в самого себя с первой ложки. Но вот не ответить на зов внука она точно не могла. Хёси всю ночь носился между реальностями, но не учуял даже запаха дари Яргли, и теперь с поникшим видом сидит у меня в гостиной и пьёт вёдрами чай, в попытке успокоиться, пока я пытаюсь сообразить кто вообще мог на такое решился? Похитить бабушку Яргли! Это же смертный приговор без права на обжалование! Но, в первую очередь, меня заинтересовал вопрос как? Ответ на него, видимо, надо искать в теневых кругах могущественных бессмертных — тех, кто не может понять природу старушки, и потому яро завидующим её силе. И когда? На кануне праздника Сва;ри!
    В Абре, городе, где реальность переплелась с завораживающими легендами, окружённый вековыми лесами и окаймленный магическими барьерами, праздник Сва;ри — это не просто торжество: это магический ритуал, объединяющий всё живое в единое целое. В ночь перед торжеством, улицы наполняются ароматами редких трав и древних капель эликсиров, которыми мастера украшают свои лавки. По древним поверьям, в этот день магия достигает своего пика, позволяя любому, кто способен её уловить, или хотя бы заметить, осуществить самые заветные желания — от мгновения до вечности.
    В самый разгар праздника, когда Луна откинет покрывало облаков и озарит городок холодным светом, начнётся сооружение всевозможных магических инсталляций — фонтанов из искрящихся искр, откроются таинственные порталы в иные измерения и поднимутся из воды зеркала с прозрачными изображениями из прошлых эпох. Люди и существа, живущие в границах Абры, объединяться в ритуалах, посвящённых гармонии, силе и знаниям.
    Однако за красотой и таинственностью этого праздника скрывается и более тёмная сторона. Старинные рукописи рассказывают о том, что магия Сва;ри — это не только источник сил и вдохновения, но и опасность, способная разрушить всё, если её неправильно использовать. Если некто, ведомый любопытством нарушит ритуал, то торжество процветания смениться тьмой и будет она царствовать до полного разрушения баланса между магией и реальностью. А равновесие — как раз сфера ответственности похищенной бабушки Яргли. Так что, действовать надо быстро. При этом, все наши друзья-хранители недавно отправились в ледяные болота, ловить очередного ополоумевшего мага, так что, вся надежда только на нашу с Хёси смекалку и немного везения. Хотя, кому я вру, мы с ним чертовски везучие! Хотя я и предпочла бы переложить эту задачку на плечи железного Йоки, чья выдержка потихоньку ржавеет в болотах…
    Да, прошу прощения, я не представилась, если кто ещё не знает, меня зовут Ли;са, с ударением на и. И Абра – город, в котором магия растворена в воздухе с такой же непринуждённостью, с какой люди в Москве растворяют кофе без кофеина. Планируя просто пройти по улице, вы рискуете оказаться на вечере поэтов в шкафу у местного алхимика или сразиться в дебатах о смысле бытия с говорящей лампочкой. Хотя, большинство людей и существ сами отказались от магии в пользу спокойной жизни. При этом с удовольствием пользуются плодами волшебства расплачиваясь дари – этакий аналог денег. Такая субстанция заключённая в счётчик на часах, на которую обычные люди, не маги, получают помощь во врачевании, или иную услугу, оказываемую магами, ведьмами и прочей нечистью или не нечистью, но при этом обладающие силой. Ещё дари может дать своему владельцу не мыслимо долгую, почти вечную жизнь, пока тому не надоест, или физически владельца дари не сотрут в порошок. И да, у каждого человека дари пахнет по-своему.
     Казалось бы, в чём проблема, найти потерявшуюся Хтонь по запаху? Вот только как это сделать, когда ни одна узкая улочка, ни одно дерево, ни один листочек, ни даже порыв ветра не сохранили аромат? Ни на одном камне мостовой не осталось ни следа, ни воспоминания, даже тени и те пожимали плечами, хотя от этих товарищей вообще невозможно что-то скрыть. Как искать пропавшую, когда все признаки, казалось бы, исчезли чисто физически?
    Что ж, значит мы с Хёси обязаны решить эту загадку за…
— Хёси, а сколько времени длиться этот праздник Сва;ри? — обнимаю друга за плечи.
— Ровно неделю, — отвечает Хёси сжимая кружку с такой силой, что белеют костяшки. Я, на месте кружки, уже бы рассыпалась в пыль, но она молодец, просто вытекает из ладоней и шлёпнувшись зелёной кляксой об пол, удирает под шкаф.
— Опять попадёт от сестры, — вздыхаю я, — пропажа бабушки не повод наводить хаос в доме.
— В доме?! — взвивается под потолок Хёси, — да через неделю весь город может в руинах оказаться!
— Тогда нечего сидеть, пошли искать! — командую я, решительно заматывая волосы в пучок и закрепляя его двумя карандашами.
— Если бы знать где… — спускается с потолка Хёси, — я всё обыскал.
— А дом, в её доме ты был? — не сдаюсь я.
— Пошли! — берёт меня под локоть Хёси и таким он мне нравиться гораздо больше, чем минуту назад. Уверенный, собранный, сосредоточенный, и страшно спокойный. В таком состоянии мой друг способен сам разрушить город и воссоздать его заново, на столько быстро, что я не успею даже на одну чашку кофе намолоть зёрен. Но именно сейчас он мне такой и нужен. Для решения этой задачи. Я знаю: если не найдем быстро старушку, последствия могут разорвать ткань мира.
      И наш общий долг — не только вернуть хранительницу, но и убедиться, что еще кому-то не придет в голову соревноваться с её силой. Ведь в этой игре ставки — не только магия, но и судьба всего существующего.
     Значит, вперед — в лабиринт неизвестности, где каждая тень таит опасность, а каждый шаг может стать последним. Время играет против нас, и каждый миг — шанс потерять нечто незаменимое. Всё, что мне остается — надеяться, что древняя хтонь, где бы она сейчас не была, в своей твердости и хитрости, всё-таки сможет найти дорогу обратно.

     Люблю этот город. Его узкие улочки, мощённые медового цвета камнем, разноцветные крыши домов, скрывающиеся в тени деревьев фигурки хранителей, сплетённые из лозы. Абра полон нежности, мостов и волшебства. Его каналы, словно серебряные нити, отражают в своих водах небесную лазурь и золотые отблески старинных фонарей. Воздух пропитан легким ароматом кофе и свежей выпечки, доносящимся из уютных кафе, примостившихся на набережной. И даже то, что сегодня мы спешим, и времени на неспешную прогулку нет, я всё равно успеваю крутить головой по сторонам, замечая узловатое дерево на углу и сидящую в его ветвях девчонку, ловко обстреливающую плодовыми косточками мальчишку в пекарском колпаке. Подозреваю, что пропавшие с кухни вкусности уже не найдут.
     Поворот, ещё один. Пробегаем по мосту и оказываемся в старой части города. Здесь много зелени, и вообще она похожа на причудливую деревеньку, и это мне очень симпатизирует. Хёси устремляется по песочной тропинке вверх по склону, я едва за ним успеваю. Догоняю, когда он уже открыв калитку, нетерпеливо притоптывая, дожидается меня слегка взмокшую и запыхавшуюся, чтобы представить дому.
     — Это необходимо! — шепчет он мне на ухо, помогая залезть на табурет, что только что установил перед крыльцом. Пока Хёси рассказывает ступенькам кто я такая и почему не стоит в меня швырять всевозможные охранные амулеты, я рассматриваю резные украшения на окнах, печную трубу и венчающий её полукруглый дымник, на котором устроился страж в виде кованного чертополоха. Пахнет яблоками, точнее антоновкой, малиной и одуванчиками. Мимо проплывает мармеладное облачко слив. Да, такое может быть только в ведьминском саду. И да, я конечно же тут же решила, что мне такой нужен!
      Наконец, мне разрешили громко представиться, пожелать добра этому дому и слезть с табуретки. Дом бабушки Хёси встречает тишиной и свалившейся на меня с потолка лягушкой, благодаря которой я побила все рекорды по прыжкам в высоту и взятию высоких нот. Ну и ещё парочку ругательств вспомнила, да. На что Хёси восхищённо щёлкнул языком, сказав, что давно уже никто не вспоминал этих древних божеств, за что дом явно будет мне благодарен и примет как родную. В подтверждение на меня свалилась ещё одна лягушка. Видимо здесь примета такая – слови лягушку, и будет тебе счастье. В моём мире на меня только голуби гадили. Впрочем, с этим же пророчеством.
      Дом, с наружи казавшийся вполне скромных размеров, внутри оказался огромным. Что бы его обойти нужен проводник дня на два, а то и три. Сквозь овальные арочные окна пробивается свет, играя на латунных деталях хитроумных механизмов. Бабуля явно не чурается современных новинок. Стены покрыты живым мхом, с вкраплениями крохотных белых колокольчиков. Гостиная совмещена с кухней таких размеров, что можно устраивать турнир по гольфу. Очаг из круглых камней, облицован изразцами с изображением переплетающихся трав и астрономических символов. От него расходятся трубы, словно артерии, обогревая помещение не только теплом, но и мягким светом встроенных ламп.
     Травы – повсюду: в подвесных кашпо, сплетающихся в живые гирлянды, в вертикальных садах, занимающих три стены из пяти, в аптекарских баночках на полках, любовно расставленных по принципу магических соответствий. Ароматы лаванды, розмарина, полыни смешиваются с запахом меди и машинного масла, создавая уникальный, ни на что не похожий букет.
     В центре гостиной – старинный письменный стол, на котором возвышается сложный аппарат, сочетающий в себе функции телескопа, микроскопа и… кофеварки. Рядом – гора книг по ботанике, алхимии и механике, переплетенных в кожу с тиснением.
     Не будучи знакома с хозяйкой, я уже заочно влюбилась в неё и представляю, как буду осаждать эту кухню с требованием рассказать кучу всего интересного, и точно знаю, что мне не откажут. Это жилище – отражение своей хозяйки: интеллектуалки, травницы, механика, волшебницы, а такие не могут устоять перед моим обаянием.
     — Стой! — слышу вопль Хёси, но уже поздно, я сунула палец в кастрюлю, стоящую на столе, и теперь, облизываясь, пытаюсь определить, что в ней такое наварено.
— Похоже на тыквенный суп с гренками, только очень острый, — расплываюсь я в улыбке.
— Ничего здесь не трогай! — зашипел Хёси, становясь похожим на растрёпанного кота. — У бабушки Яргли может быть что угодно в чашках, кастрюлях, колбах, один раз вдохнёшь и станешь очередной лягушкой, встречающей гостей!
— Чего? — усмехнулась я.
— Ква, — за друга ответила мне лупоглазая и полезла в кастрюлю с супом, за что была поймана за лапу и выкинута через окно в сад.
      — Варево ещё тёплое, значит бабуля была здесь недавно! — замечаю я.
— Это ничего не значит, — возражает Хёси, продолжая осматривать полки.
— Думаешь, твоя бабушка завалилась за книжку, словно лист от гербария? — не удержалась я от колкости.
— Надо найти секретаря, — отзывается Хёси, — странно, что я сразу про него не подумал.
— А какой он?
— Похож на каминного гнома, с тем лишь отличием, что в каждую свободную минуту заваливается спать.
— Ну, тогда я бы спряталась тут! — приподнимаю полотенце с пирога, в центре которого, между крошек и миндальных лепестков устроился крохотный человечек.

Спящий в пироге растрёпа, сладко посапывает, почёсывает пятку и переворачивается на другой бок, накрываясь полой кафтана. Хёси вздыхает, и хватает человечка за шкирку, приподнимает над столом и встряхивает. Я, втайне, радуюсь, что процедуре зашкирства, подвержена не только я.
— Фрр-р-р-р, — издаёт звук существо, на глазах раздуваясь до размеров футбольного мяча, обрастая перьями, отращивая парочку когтистых лап и внушительных размеров клюв, над которым сверкают недовольством круглые жёлтые глаза.
— Кто пос-с-смел нарушить мой покой? — зашипел филин и ловко извернувшись захватил клювом нос Хёси.
    Я согнулась по полам от смеха, наблюдая выражения их лиц: ошеломлённое Хёси и виновато растерянное птицы, осознавшей кого она кусает.
— Извини, — встряхнулся, насколько это возможно, вися в воздухе, филин, — обознался. И вообще, сам виноват, нечего хватать немытыми руками.
— Где Яргли? — поставил птицу на стол Хёси, и внимательно ощупал свой нос. Филин поёжился под взглядом хранителя города.
— Яргли… Она… Э-э-э… Улетела, — пробухтел он, прячась за сахарницей. — давно. Пару часов как. Сказала, что хочет повидать мир, попробовать новых пирогов… Ну, и фьють...
     Хёси нахмурился. Яргли никогда не исчезает без предупреждения. А сейчас, на кануне праздника Свари, когда откроются все границы это просто невозможно.
— И куда она изволила отправиться? — переставил на другой конец стола сахарницу Хёси, в голосе которого зазвенела сталь. Филин насупился, распушился ещё сильнее и недовольно пробурчал, — откуда я знаю, я просто секретарь, мне не докладывают!
— Врёшь, — нахмурился Хёси, — не могла Яргли не предупредить тебя! Так и скажи, проспал!
Филин совсем сник, став похожим на сдувшийся пернатый шарик. — Ладно, ладно, — прошептал он. — Я соврал. Проспал. Объелся. Может ещё найдётся? В смысле хозяйка найдётся, не еда, — попытался прикрыть хвостом остатки пирога этот хитрец.
— Может, — вздохнул Хёси, падая в кресло, — но это навряд ли. Если уж даже запах её дари стёрся, значит стряслось что-то серьёзное. И совершенно не понятно, что делать.
— Пошли сообщение Акуре, — осознав, что ему ничего не грозит, начал приводить оперение в порядок филин.
— Уже, — почесал в раздумье лоб Хёси, — они вернуться не раньше, чем через три дня. Вся надежда на нас. Сам понимаешь, если ворота не закрыть…
— Нам крышка… — закончила за него птица.
     — Так, — я дважды обошла вокруг стола рассматривая стоящую на нём замысловатую конструкцию, — сейчас вы говорите мне, где в этом доме достать кофе, потом рассказываете про праздник, и в последнюю очередь, почему нам крышка. Хотя, нет. В последнюю очередь я хочу услышать по счастливый конец, а вот все настроения по типу: «о боже, боже, мы все умрём» оставим для Стивена Кинга.
— Кого? — хором воскликнула эта парочка.
— Не важно! — пресекаю я все ненужные расспросы. — Вначале кофе, после история и в конце хепи энд! Итак…
     Я не успела договорить, дом тряхнуло так, словно он оказался внутри футбольного мяча, которым забивали пенальти, нас перевернуло, раскачало и уронило по креслам, вручив каждому по кружке. Что было у этих двоих не знаю, а у меня самый лучший кофе за всю мою жизнь! И кусок пирога в придачу на красивом блюдце.
     — Ах ты ж мурчащая сыроежка! Как вообще это сделала!? — одновременно уставились на меня Хёси и пернатый.
— Я? — чуть не подавилась от возмущения кофе. — Я тут вообще не причём! Оно само!
— Понятно, — пробурчал филин, вновь принимая облик пухлого человека, — притащили ещё одну ведьму и дом в восторге! Чего смотришь? Разве не понятно, что в человека вкусностей помещается больше чем в птицу? — и в подтверждение своих слов широко раскрыл рот отправив в него часть своего пирога.
— Этого старого ворчуна зовут Форка, — усмехнулся Хёси, — вечно недоволен всем и вся, не обращай внимания. Просто дом тебе действительно рад, соскучился, давно ты его не навещала. Но об этом потом. Тебе действительно надо напомнить, что это у нас за праздник такой.
    — Я сам! — тут же встрял в разговор Форка, — а то ты что ни будь обязательно напутаешь! Меня слушай, девочка, грядёт неделя посвящений и великой игры! Одни выберут свой путь, другие исполнят самое заветное желание и всё это время будут открыты врата между мирами. Всё невозможное – станет возможным и только Яргли может уследить за всем и сохранить равновесие, не дать погаснуть звёздам и родиться тьме!
— Всё проще, — перебил секретаря Хёси пока тот не начал рассуждать о бесконечности материй и рождениях вселенных, — многие из детей что ты вывела из зачарованного дома оказались сиротами, и Яргли обещала во время праздника провести обряд посвящения, чтоб определить путь каждого. У Замри-горы есть поляна, на которой проходят игрища. Каждому игроку помогает дух ребёнка, которого, на время испытания переодевают в белые одежды, окуривают дымом сон-травы и укладывают на специальный помост в горе. Вход закрывают большим камнем, чтоб никто не тревожил сны детей, а у входа зажигают костры и ставят стражей.
Ребёнка, чей игрок пройдёт через все испытания и получит главный приз, Яргли возьмёт себе в ученики, тот станет магом, хранителем или лекарем, как пожелает, остальных распределят по семьям, в соответствии с талантами. Но, если Яргли в последний день игрищ, не закроет врата, то дети не смогут проснуться, а значит смогут указать путь Мороку в наш город. И что-то мне говорит, что без него тут не обошлось.
— Наступило время истончения грани меж мирами, — снова перехватил нить разговора Форка, прихлёбывая что-то фиолетовое из кружки, — и если Яргли не вернётся, то придётся нам равновесие удерживать, и я нам не завидую, сразу говорю! Хотя, теоретически, Хёси может провести обряд и сам, сил хватит, я за порядком присмотрю, а вот куда тебя применить, ума не приложу!
— Яргли искать буду, пока вы тут из себя главнюков строить будете! — буркнула я. — А что за приз игрока?
     — О, это самое интересное! — оживился Хёси. — На вершине Замри-горы, в последнюю ночь Свари зажигают костёр, из которого, в облаке из искр, поднимается маска, увенчанная рябиновой гроздью. Надевший маску получит всё что пожелает: бедный найдет клад, одинокий – любовь, обиженный утешится местью врагам, а кто-то может даже занять место любого из хранителей, и стать магом, правда таких желающих до сих пор не находилось.
— Не забудь про легенду, — перебил хранителя города Форка, — если кто худое задумает, то будет мгновенно наказан самой судьбой. При этом маска меняет голос и внешность обладателя до неузнаваемости, превращая их в самых удивительных существ. Что, сама понимаешь, даёт немыслимую власть над сущим.
     — Итак, подытожим, — поставила я пустую кружку на стол, и встав с кресла, стряхнула с брюк крошки, тотчас проросшие зверобоем, — пропала хранительница границ равновесия и ключей от врат между мирами накануне праздника Свари, и это грозит большими неприятностями. С одной стороны, в теории, мы сами справимся, с другой нам всем крышка. С чего начать поиски Яргли не понятно, но при этом не всё потеряно. Учитывая всё вышесказанное, можно спокойно дождаться, когда с ледяных болот вернётся Акура и всё порешает, а можно самим ввязаться в это приключение и ему придётся, скорее всего, спасать ещё и нас, по крайней мере меня. Но, ему не привыкать. При этом вам есть чем заняться, а мне нет. Вывод?
Хёси с Форка смотрели на меня не отрываясь, и, даже, кажется, не дышали.
— Всё просто, — вздохнула я, — подтягивая сапоги, — вы устраиваете праздник, удерживаете на своих плечах все миры, проводите игрища, инициации, выбираете победителя, а я, как всегда, сую свой любопытный нос во все щели в поисках бабули! Вот такой план.
— Надеюсь, в этот план входит твоё намерение выжить? — мрачно произнёс Хёси.
— В планах жить долго и счастливо! — рассмеялась я, и подбежав к Хёси, поцеловала его в макушку. — А теперь хватит рассиживаться, вы меня отвлекаете от расследования! Выметайтесь из дома, мне надо подумать! А вам заняться делом!
И в подтверждение моих слов, дом буквально выплюнул этих двоих за дверь…

Легко сказать: — Найду я вашу бабулю, фигня вопрос. Сложнее сообразить с чего начать. В голове роятся обрывки мыслей, словно стая потревоженных воробьев. Дом осматривать бесполезно, Хёси бы с порога учуял хозяйку, сад – вот за что нужно цепляться. Там больше простора, а значит и возможностей что-то упустить. Может, найдётся обронённый платок, сломанная ветка, след на мягкой земле после дождя. Мелочи, из которых складывается большая картина, необходимая мне подсказка.
     Через полумрак шепчущихся с ветрами деревьев, где свет просачивается сквозь листву словно призрачные пальцы, я попала в удивительное место, полное умиротворения и колдовства. Вот это узловатое дерево у колодца – забвение. Роса, собираемая с его листьев, за секунду стирает из памяти тревоги и печали, подменяя воспоминания на светлую грусть о забытых снах. Рядом, пустая кованная клетка, я ухмыляюсь, представляя как в неё запирают нашкодившего Форку.
     Вдоль извилистых тропинок, обрамленных светящимися грибами, распускаются орхидеи, аромат их лепестков дурманит разум, уводя в мир грез и кошмаров. В глубине сада, под раскидистой ивой, растут мандрагоры, их корни, напоминающие человеческие фигуры, способны вопить так, что не нужны никакие охранники. Очнёшься только если бабуля из лейки живой водой польёт.
     Даже не знаю, вспомнила я всё это только что, или придумала, воображения мне не занимать, но то, что в этом месте переплелись красота и опасность, жизнь и смерть, свет и тьма не подлежит сомнению. Что-что, а учуять силу я способна не хуже хранителей. А здесь, среди колдовских растений и каменных скульптур, ведьма черпает свою силу, создавая зелья, плетя заклинания, верша судьбы.
     Скульптуры, точно, надо спросить у них! Зря что ли Акура учил меня общаться с предметами, входить в их память. Хотя, при взгляде на некоторые здешние шедевры, начинаю подозревать, что это замаскированные мистические существа. По ощущениям это древние колдуны, уставшие от вечной жизни, или преследуемый незримым врагом, превратили себя и своих соратников в камень, надеясь переждать бурю в безмолвии и неподвижности. В их застывших позах, в складках каменной одежды и в глубине высеченных глаз угадывается затаенная энергия, спящая, но готовая пробудиться в любой момент.
     Усаживаюсь напротив одной из них, внимательно вглядываясь в каждую трещину, чую, как по спине пробегает холодок, ощущаю, что вот-вот, изваяние шевельнется, сойдет с пьедестала, заговорит, раскрыв тайны давно ушедших эпох. Игра света и тени на камне создает иллюзию движения, и кажется, лицо скульптуры меняется, отражая эмоции, скрытые глубоко внутри. Вот сейчас, ещё немного, надо только точно сформулировать вопрос и выбрать точку посыла. Вокруг каменного лица вьются мотыльки, а что, если последовать за одним из них? Вот за тем, что сейчас отделился от сородичей и кружит возле куста шиповника, словно искра, упавшая с небес. Куда он меня приведет? Может к разгадке тайны? А может, он просто заблудился, и я стану его проводником, верну его к своим сородичам, в хоровод светящихся точек над садом?
     Решено. Делаю шаг вперед, и светлячок, словно почувствовав мой интерес, начинает медленно удаляться вглубь деревьев. Я иду за ним, стараясь не отставать, продираясь сквозь заросли папоротника и спотыкаясь о корни деревьев. Мир вокруг наполнен шорохами, шепотками, едва различимыми звуками капающей воды, и только светлячок впереди – мой ориентир, моя путеводная звезда в этом непостижимом царстве.
     Он ведет меня все дальше и дальше, и вот, сквозь деревья, я вижу слабый свет. Мы выходим на небольшую поляну, в центре которой стоит старая, покосившаяся беседка. А возле нее – силуэт женщины. Она стоит, глядя на луну, и в ее глазах – тоска и надежда. Неужели это она ждала светлячка? И что это за история, которая привела ее сюда, в эту глушь, в эту ночь?
     Светлячок, словно выполнив свою миссию, подлетает к женщине и садится ей на плечо. Она вздрагивает, поворачивается и смотрит на меня с неподдельным интересом, улыбается. В её глазах я вижу отражение луны и звезд, и понимаю, что этот светлячок привел меня не только к ней, но и к частичке самой себя, которую я давно потеряла в суете дней. Незнакомка раскрывает ладонь и сдувает с неё бабочку. Чудесная красавица садится мне на нос, щекоча усиками бровь. И только я открываю рот, чтобы задать вопрос, как плечо прожигает огонь. Вздрагиваю. И кричу от испуга так, что едва только сердце не вылетает вместе со звуком. Оглядываюсь. Рядом стоит Йока, как всегда, спокойный, сосредоточенный, невозмутимо ожидая, когда я, наконец-то, соображу, что по-прежнему сижу на земле перед каменным изваянием, и мотылёк мне просто приснился. А вот прикосновение хранителя к моему плечу вывело из состояния небытия. И вот этого человека, я называю своим другом! Чёрт, да я только что поседела, как минимум на пол головы, надеюсь, что здешние цирюльники способны справиться с этой неприятностью.

— Прости, я опоздал, — Йока смотрит с такой неподдельной грустью, что я поневоле начинаю недоумённо моргать. Шок от боли проходит, и я готова бросится этому парню на шею от радости.
— Ты один, — встаю с земли, отряхаюсь, и улыбаюсь так лучезарно, что солнце пристыженно прячется в облаках, — Акура, Мира, мастер Ю? Вы вообще в курсе что происходит? — выпаливаю я одной скороговоркой новости. — Бабушку Хёси украли! И никто не знает как! А вы поймали своего сумасшедшего мага? А какие они, ледяные болота?
Теперь, когда Йока здесь, мне кажется, что неразрешимых вопросов нет. Этому парню стоит лишь щёлкнуть пальцами, как всё тут же встанет на свои места, а тех, кто заупрямится и не захочет вставать с первого раза, достанет Акура. В этом, да и во всех других мирах, нет ничего, что было бы ему неподвластно!
— Хёси прислал сообщение, — хмуриться Йока, — но мы даже предположить не могли, насколько это серьёзно! Ещё раз, прости!
— За что? — смеюсь я, и всё-таки повисаю у него на шее. — Теперь всё будет в порядке, правда?
Йока молчит. Обнимает, целует в макушку и молча выводит из сада Яргли.
— Нас ждёт Акура. Нужно очень серьёзно поговорить, — наконец произносит он, закрывая за мной калитку.