Приготовьтесь, фрау-мадам...

«Приготовьтесь, фрау-мадам, я урок вам первый дам», - говорит герой известного фильма. Но о какой же «мадам» будет речь в данной главе? Ну, конечно, о мадам Шуваловой, которая так вошла в свою роль засланного казачка, что и остановиться-то не может. А ведь, как говорят опытные актёры, «Важно не только войти в роль, но и вовремя выйти из неё». Тем более для тех, кто играет комические роли. И, например, мне очень жаль Савелия Крамарова, которому в отличие от Никулина и Папанова режиссёры никаких серьёзных ролей не давали, из-за чего он со своим долговременным амплуа косоглазого дурачка поглупел, оправдав при этом слова Пушкина о глупости, которая у человека «оказывается или из его действий или из его слов». И действительно начал Крамаров с глупых и подобострастных слов в письме к президенту Рейгану, выставляя себя несчастным (и это при его-то бешеной популярности в СССР!) и выпрашивая у того помощь для переезда в США. Да и закончил не менее глупыми действиями, поскольку прихваченную с собой и тайно пронесённую мимо таможни коробку с прахом матери он, прибыв в США, благополучно потерял. Как и свою Родину, где родился и где народ его по-настоящему любил. А это главное, что нужно настоящему артисту.
А теперь, дорогие читатели, я спрошу: видите ли вы хоть какое-нибудь присутствие известного декабриста Волконского в образах не менее известной сказки «Конёк-Горбунок»? Думаю, что нет. И поэтому я заранее приготовил вам следующее утешение: «вы из-за этого не расстраивайтесь, поскольку даже и спустя 190 лет после первого издания этой сказки ни царские цензоры, ни профессиональные филологи или историки признаков С.Г.Волконского в «Коньке» не обнаружили".
И мудро промолчали. В отличие от мадам Шуваловой, наклепавшей в Интернете тысячу безграмотных статеек о «Коньке-горбунке» и самоуверенно заявившей, что в этой сказке она «уже всё разгадала». Ну, а на вопрос: «и где же он (Волконский) в "Коньке"?» эта мадам ответила: «Нет его там и быть не должно». И этими словами она в очередной раз разоблачила себя, подтвердив наши подозрения о выбранной ею в Интернете роли «засланного казачка». Почему? Да потому, что это ответ не пушкиниста, а ершоведа, который не хочет видеть никаких знакомых Пушкина в «Коньке» и готов выдавать желаемое за действительное. И это понятно, поскольку Ершов, числящийся автором «Конька-горбунка», не был знаком с Волконским и помещать в эту сказку образ незнакомого человека у него резона не было. Тем более, что обнаружение пушкинских знакомых в «Коньке» может лишний раз свидетельствовать об авторстве Пушкина.
Да и вообще у настоящих пушкинистов в данном случае может быть только два ответа: «не знаю» и «пока не знаю». А шуваловское «Нет его там и быть не должно» это двойная ложь, поскольку Волконский это каторжник, который был обязан находиться среди других каторжников, отбывающих наказание вместе с ним. А то, что эти каторжники спрятаны под образами гребцов из проглоченных Китом кораблей ещё в 1996-м году совершенно справедливо в статье «Верните лошадь» написал наш старейший пушкинист Александр Лацис.
Идём далее и отмечаем, что, несмотря на то, что предположение С.М.Волконского, внука известного декабриста, о том, что его дедушка присутствует в одном из образов «Полтавы», не подтвердилось, сама идея о возможности нахождения этого дедушки в других пушкинских произведений (в качестве основного прототипа, конечно) является верной и продуктивной.
И потянув ниточку в этом направлении, мы действительно обнаружили в «Онегине», «Дубровском» и «Русалке» образы с прототипом Волконского, о чём смотрите главу «С. Г. Волконский в творчестве Пушкина». Кроме того, если ранее в творчестве Пушкина мы сталкивались только с выдуманными семейными парами его героев, то в «Онегине» и «Дубровском» мы впервые столкнулись с тем, что в качестве основных прототипов парных образов в подтексте вдруг высветились РЕАЛЬНЫЕ семейные пары! И в частности, если в «Дубровском» под маской князя Верейского Пушкин спрятал князя С.Г.Волконского, то жену последнего, т.е. Марию Николаевну, он спрятал там же под маской Маши, вышедшей замуж за князя Верейского.
Эту же семейную пару Волконских мы сейчас поищем и в «Коньке-горбунке». И сделаем это с полной уверенностью в том, что С.Г.Волконского можно обнаружить где-то РЯДОМ с Царь-девицей. Почему рядом? Да потому, что ранее мы уже догадались, что основным прототипом образа царевны из «Конька» является М.Н.Волконская, а муж и жена, если и «не одна сатана», но всё-таки должны быть вместе. Т.е. так же, как это у Пушкина в «Онегине» (волк с волчихой) или в «Дубровском» с четой Верейских после венчания. Тем более что то же самое было и у четы Волконских в реальности, т.е. после того, как Мария Николаевна прибыла в Сибирь к мужу-каторжнику, чтобы всегда быть с ним рядом. И была! И Пушкин об этом прекрасно знал.
Начнём же наш урок для мадам Шуваловой с того, что раскроем Словарь Даля и среди разных значений слова «верея», от которого и происходит фамилия «Верейский», найдём следующее: «небольшая, легкая лодка с парусом, шлюпка, ялик». Шлюпку же Даль определяет так: «лодка, ялик, двойка, четверка, шестерка, осьмерка и пр. некрытое гребное судно, о стольких веслах; в 10 весел и более, катер. …Распашная шлюпочка, где валек весла во всю ширину шлюпки, и гребец сидит у супротивнаго борта, для розмаху».
Задумываемся: а не на такой ли распашной шлюпке в «Коньке-горбунке» плавает Царь-девица? Но пока возвращаемся к главе «Царь увидел пред собой», в которой приведены следующие стихи Пушкина об этом царе и его шлюпках:
Тут лохань перед собою
Приказал налить водою;
Плавать он пустил по ней
Тьму прекрасных кораблей,
Барок, каторог и шлюпок
Из ореховых скорлупок –
Включаем то, что наш старейший пушкинист Александр Лацис называл «самодовлеющей силой логики», мысленно представляем себе эти корабли «из ореховых скорлупок» и при этом недоумённо спрашиваем: а что же в них прекрасного, если сами по себе обычные ореховые скорлупки ничего красивого не содержат?!! Но может, Пушкин что-то не договорил и скорлупки у него не такие уж и обычные?
Немедленно поворачиваемся к «Сказке о царе Салтане», где обнаруживаем «орешки не простые, Всё скорлупки золотые»! Ну, а при наличии такой золотой скорлупы нам совсем легко догадаться, что кораблики из неё могут быть прекрасными уже только потому, что они золотые. Даже если они и будут плавать в царской лохани.
Кроме того, замечаем, что у князя Гвидона в том же «Салтане» «засеян двор большой Золотою скорлупой». Но если это скорлупки, из которых получаются кораблики, то такой двор можно представить как корабельную верфь. Тем более, что сам Гвидон весьма перекликается с Петром I, который, как известно, был активным кораблестроителем. Да и вынесло-то бочку с Гвидоном на остров, с которого, как мы уже знаем, начинался Петербург и на котором пушкинский Балда, как мы ранее догадались, поймал двух зайцев (благо, что этот остров называется Заячьим, а зайцу сегодня там даже и памятник стоит!).
Возвращаемся к «Коньку-горбунку» и видим, что прямым текстом автор сообщает нам о том, что Царь-девица ездит по морю «в золотой, ребята, шлюпке». Повторю: «в золотой»! И мы догадываемся, что эта золотая шлюпка попала в данную сказку не только из пушкинского «Салтана» с его ореховой скорлупой, но и из отрывка «Царь увидел пред собой», который при жизни Пушкина не печатался и скрытые следы которого мы сейчас находим в «Коньке».
Помня же, что в пушкинской «Русалке» хор девушек обращается к верее, как к живому человеку, а в русском фольклоре корабли иногда одушевляются (см. гл. «Тьма прекрасных кораблей» и «Царь увидел пред собой»), мы догадываемся, что в «Коньке-горбунке» декабрист С.Г.Волконский спрятан под видом золотой шлюпки, в которой плавает Царь-девица. Т.е. семейная пара Волконских на уровне основных прототипов сохранена не только в «Онегине» (волк с волчихой), но и в «Коньке», где её составляет царевна (образ с прототипом Марии Николаевны Волконской) и её шлюпка, под видом которой спрятан С.Г.Волконский. Разница в том, что в подтексте «Онегина» семейная жизнь «волков» Волконских только начиналась (1825-й год, который высвечивается и в "Дубровском"), а в подтексте «Конька» (а это уже 1830-й год!) она пришла к не очень приятному результату в виде сибирской каторги С.Г.Волконского. Кстати, и само-то слово «каторга», как намёк, не зря указано в пушкинском отрывке о «прекрасных кораблях».
Но можно ли проверить перекличку лодки царевны из «Конька» с конкретной лодкой из «Дубровского»? Да можно. Для начала смотрим, что лодка, в которую Верейский посадил Машу, по всем своим параметрам отвечает понятию «шлюпка-шестёрка» (см. у Даля). Повторю: шлюпка!
Глава же в «Дубровском», где Верейский посадил в эту шлюпку свою будущую жену, имеет судьбоносное для декабристов число 13, намекающее на 13 июля 1826г., когда одни были казнены, а другие отправились в ссылку и на каторгу. Обращаем внимание ещё и на то, что эту же 13-ю главу «Дубровского» в своей рукописи Пушкин пометил декабрём 1832г. Т.е. тем месяцем, с которым прямо связано восстание декабристов.
Далее замечаем, что катание на шлюпке происходит во владениях князя Верейского, но имеет ли данная шлюпка какое-либо отношение к тем лодкам, которые в пушкинском отрывке о «прекрасных кораблях» названы не только шлюпками, но и «каторгами»? Для ответа смотрим, что эта шлюпка шестивёсельная, после чего вычисляем численность её экипажа следующим образом: поскольку на каждые два весла нужен один гребец, то, следовательно, на шесть вёсел гребцов надо трое. Да плюс ещё один человек, говоря по-пушкински, «кормщик», т.е. «рулевой, кормчий» (см. в СЯП). Всего же у нас выйдет экипаж в четыре человека, т.е. три гребца и один рулевой.
Запоминаем это и двигаемся дальше, отмечая, что перемещается-то данная лодка (внимание!) под духовую музыку: «Вдруг раздалась духовая музыка и шестивёсельная лодка причалила к самой беседке» (Д 209.26). В словаре Даля такой музыке даётся определение: «Духовая музыка, противополагается струнной: звуки издаются от вдувания воздуха».
Однако такую же духовую музыку при плавающих кораблях мы уже встречали в «Коньке-горбунке» в стихе «В трубы кованы трубили»! И главное, что про эти трубы написано в строфе четырнадцатой, намекающей на второе судьбоносное для декабристов число, поскольку их восстание началось 14 декабря 1825г. И именно в этой строфе, где Кит освобождает проглоченные корабли, повторю, Александр Лацис в своё время совершенно справедливо предположил намёк на давно желанное для Пушкина освобождение декабристов-каторжников. Напомню, что о них писал Пушкин 14 августа 1826-го года в своём письме: «я всё надеюсь на коронацию: повешенные повешены; но каторга 120 друзей, братьев, товарищей ужасна» (Пс №274 к Вяземскому).
Однако стоп! Ведь тут нам впору и удивиться тому точному числу каторжников, которое указал Пушкин в своём письме. Да откуда же он взял это число в 120 человек, находясь в глухом Михайловском и не имея доступа к архивам?! Тем более, что даже и в наше время академик Милица Нечкина, посвятившая много лет истории декабризма, пишет: «Свыше 120 человек декабристов было сослано на разные сроки в Сибирь, на каторгу или поселение» (М.В.Нечкина «Декабристы», изд. «Наука», М., 1983, с.135). Повторю: «свыше 120 человек». А причина неопределённости Нечкиной (да и других историков, не дающих точное число, указанное Пушкиным!) кроется в том, что декабристы были судимы не только Верховным уголовным судом, расположенным в столице, но и разными военными судами в других городах, что до сих пор мешает точному статистическому учёту всех каторжников. Правда, сегодня можно встретить и утверждение, что «были сосланы в Сибирь на каторгу и поселение 121 декабрист», а также «по этапу в Сибирь на каторгу пошло 115 человек». Но ведь у Пушкина - 120!
Почему? Да потому, что 120 в отличие от простого числа 121 (или 119) является составным числом, которое имеет (внимание!) БОЛЕЕ двух различных делителей. И ведь из школьного учебника известно, что «простое число — это натуральное число, большее единицы, имеющее ровно два натуральных делителя: 1 и само себя. Например, 5 это простое число, оно не может быть разделено без остатка на 2 , 3 и 4, а составное число — это натуральное число, которое имеет более двух различных натуральных делителя. Как простых, так и составных чисел бесконечно много».
Но много нам не надо, поскольку Пушкин определил число каторжников в 120 человек, видимо, учитывая, что это число можно разделить: и на 2, и на 3, и на 4, и на 5, и на 6, и т.д. Но больше всего из перечисленных нас пока интересует число 4, поскольку именно из четырёх человек, как мы вычислили выше, в «Дубровском» и состоит экипаж шлюпки, плавающей во владениях князя Верейского. Но можем ли мы догадаться, что эту лодку Пушкин сблизил со словом «каторга»? Можем! А для этого мы вычислим общее число каторжников в «Коньке-Горбунке, умножив численность экипажа одной лодки (4) на число кораблей, выпущенных Китом из своей пасти, т.е. на 30, и в результате мы получим именно то число каторжников, т.е. 120, о котором Пушкин писал в своём письме.
И  вот тут-то мы и догадываемся, что число в 120 каторжников Пушкин, хотя и близко к действительности, но всё же выдумал, получив его в результате округления и имея при этом цель в будущем делить его на многие другие числа.
А теперь смотрим в «Коньке» во всё той же строфе, связанной с освобождением кораблей, стих «В пушки медные палили», который полностью объясняет нам фейерверк в «Дубровском». Почему? Да потому, что он тоже связан со стрельбой: «Вдруг раздался выстрел, и ракетка осветила небо». И мы видим, что выстрелы в «Дубровском» перекликаются в «Коньке» с пушечными выстрелами с кораблей, что в свою очередь намекает на то, что эти корабли военные.
Ну, а видя в «Дубровском» шлюпку князя Верейского с гребцами, которые перекликаются с гребцами-каторжниками из «Конька», мы понимаем пушкинский намёк на то, что Верейский (маска Волконского) преждевременно пригласил Машу Троекурову (маска Марии Раевской) в шлюпку будущих каторжников, или каторжанскую шлюпку, которая в «Коньке» будет перекликаться со шлюпкой Царь-девицы. Да и озеро князя Верейского косвенно перекликается с озером Байкал, которое в «Коньке» названо морем-океаном.
Итак, рад сообщить вам, дорогие читатели, что декабрист-каторжник С.Г.Волконский скрывается в «Коньке-Горбунке» в виде золотой шлюпки, на которой постоянно ездит Царь-девица.
Ну, а мадам Шуваловой данное открытие с показом правильной расшифровки тайнописи Пушкина может служить уроком, в очередной раз обличающим её во лжи и  намеренном отвлечении меня и вас, дорогие читатели, от верного научного поиска. Ну, а во время нынешней т.н. «гибридной войны» это отвлечение, как и извращение Шуваловой моей теории пушкинских прототипов, весьма опасно, поскольку приносит пользу только нашим врагам, которые сегодня сносят на Украине русские памятники. В т.ч. и Пушкину.