Данная ему Богом

Глава 27

Опять наступило лето, в фирме у Тимура многие уходили в отпуск, ему некуда было ехать, да и не с кем, поэтому он оставался работать. Сегодня он спешил провести планерку, вместо ушедшего в отпуск руководителя отдела.

– Тимур Валерьевич?

– Да

– Доброе утро, лейтенант Коротков.

– Чем обязан?

– Давайте проедем в отделение, у нас к вам много вопросов.

– Я должен позвонить на работу. Володя, Владов, Я немного задержусь, планерку проведем позже – и отключил вызов. – Вы езжайте, я за вами на машине.

Лейтенант кивнул и сел за руль. Ехать было недалеко, да и время московских пробок еще не настало. Они вместе вошли в отделение и поднялись на третий этаж

– Проходите – и лейтенант пропустил Тимура вперед – Товарищ капитан, Тимур Владов доставлен.

– Спасибо, лейтенант. Присаживайтесь.

Тимур, конечно, предполагал, какие вопросы ему будут задаваться, он давно подготовил ответы, его можно было разбудить ночью, и он бы четко ответил на все, что так интересовало капитана. Наконец, капитан поднял уставшие глаза на Тимура и спросил – Догадывайтесь, зачем вас вызвали?

– Думаю, по делу об убийстве Берестова, только я уже давал показания.

– Я помню, только тогда вы были как свидетель, но можете попасть в разряд подозреваемых – и следователь прямо впился глазами в Тимура.

Ни один мускул не дрогнул на его лице

– Что случилось? Из-за чего может поменяться мой статус?

– У вас был мотив

– И что? Я вам могу назвать не один десяток людей, которые желали смерти Берестову.

– Согласен, он был не самый приятный человек и тем не менее у вас, как и у многих других, был мотив.

– Я не отрицаю, был, что дальше?

– Зачем вы подрезали ему тормоза?

– Товарищ капитан, вы юрист и хорошо понимаете, что слово к делу не пришьешь. У меня будет презумпция невиновности до тех пор, пока вы меня не припрете к стенке доказательствами моей вины.

– Логично. Как вы оказались на том шоссе в такой ранний час и, главное, зачем?

– В этот день была память гибели моей любимой девушки, я ехал к тому месту положить цветы, это как раз за городом и не доезжая того места, увидел столб пламени. Стал набирать номер полиции, ко мне подъехал парень на машине и спросил

– Вы вызвали уже полицию? Я ответил, что набираю номер. Вы можете его найти, он будет моим свидетелем, у него московские номера Н778ЕМ.

– Вы так легко запомнили номер?

– Я экономист и каждый день имею дело с миллионами цифр, зрительная память на пять с плюсом. Я могу сказать номер удостоверения лейтенанта, которое он представил на пару секунд. Можете проверить.

– Володя, зайди на минуту. Зашел лейтенант

– Вызывали?

– Дай твое удостоверение,- открыв его, капитан посмотрел на Тимура – Слушаю

– Три, три, три, пять, девять, ноль.

Отдав корочки лейтенанту, он опять обратился к Тимуру – Похвально. И что было дальше? А дальше приехали полицейские, я им все рассказал, кстати, сказал номер машины свидетеля и уехал.

– Куда?

– Куда изначально собирался.

– Свидетеля мы, конечно, найдем и спросим, насколько правдивы ваши слова, а пока идите, я вас более не задерживаю.

Тимур ехал на работу и рассуждал – Ничего у них на меня нет, а все равно было неприятно, сердце ныло, и мне казалось, что капитан видит меня насквозь. На работе он закружился, провел планерку, с графиком некоторые сотрудники отставали

– Не переживайте, Тимур Валерьевич, пару дней и все будет нормально.

Этот визит в полицию выбил его из колеи, уставшие глаза капитана смотрели прямо в душу, но он справился. А этого урода, наверное, вне очереди пропустили в ад. Если он здесь жировал, то пусть хоть там на божьем суде не отвертится.

Разболелась голова, и он пошел выпить кофе, но в этот раз он не помог. С работы Тимур уехал чуть раньше, спешил домой под холодный душ и спать.

А Кари готовилась к операции. Доктор Шмидт был прав, когда говорил, что Вернер Фишер был настоящим светилом пластической хирургии и вдобавок деловым человеком. Стоимость операции, затем восстановительная хирургия, затем какие-то специальные процедуры – все это Фишер определил в очень кругленькую сумму, даже Вавилов откашлялся, увидев счет, предоставленный ему. Он посмотрел на Римму

– Ничего, дорогая, справимся – и он почувствовал, как она выдохнула.

Сергей Викторович пообещал, что деньги будут зачислены, как только откроются банки. Хирург ответил, что доверяет господину Вавилову. Последние дни доктор Фишер провел около Карины, он должен был с ней поближе познакомиться, она должна была научиться доверять ему, это очень важный момент, поскольку в ближайший год они будут тесно сотрудничать. К тому моменту, когда работа над ее лицом будет завершена, Карина должна быть готова ко второму рождению, то есть увидеть в зеркало незнакомую девушку или по-другому новую Карину.

От девушки многое зависело, она должна была собрать все свое мужество и приготовиться к многочисленным операциям, после которых будет больно, иногда очень больно, но с какими бы трудностями она ни столкнулась, они этот путь пройдут вместе. Всё это доктор говорил Карине, готовя ее к операции.

– Пора, девочка – сказала ей бабушка – мы с Мишель будем тебя ждать и держать за тебя кулачки.

Она обняла внучку и перекрестила – С Богом, дорогая!

Фишер встретил ее в операционной с улыбкой, он был в прекрасном настроении, он любил свою работу, успел полюбить эту девочку, которую судьба вручила ему, чтобы исправил ее ошибки. Ему уже нравилось, что он из нее сделает и какой красавицей станет эта девочка. Другой – да, но очень красивой.

Он чувствовал себя в каком-то роде Пигмалионом, как он заново будет лепить красивое лицо из сырой грязной массы, в которое превратилось ее лицо после аварии.

Конечно, такие тщеславные мысли в голову Фишера приходили нечасто, но и экземпляры, подобные этой русской, было прямо скажем, редко. Доктор знал себе цену и был уверен, что сделает все, что от него требуется и даст этой девочке новую жизнь. Карина ему поверила и смело шагнула в операционную, готовая к испытаниям, которые выпали на ее долю. Ради маленькой Мишель она была готова на многое, в том числе и к новой внешности, и тогда она сможет начать новую жизнь, может быть здесь, а может, вернется в Россию.

Посмотрев на часы, которые показывали десять утра, Фишер приступил к операции. Сегодня он опять покоряет недоступные вершины, бросает вызов, казалось бы, невозможному, но он привык побеждать и надеялся, что Бог его не покинет.

Продолжение